Когда я вышла из ванной комнаты, на кровати в спальне лежало платье. Одев его, я повертелась перед зеркалом. Надо же, как сидит. Приталенное, падающее до пола легкой волной, не широкое, но и не узкое, вверху декольте, но умеренное, просто подчеркивающее плавность линий тела. Золотистая, опять таки незнакомая ткань, украшенная легкой вышивкой. В общем, я сама себе нравилась. Расчесанные волосы я стянула в косу и перекинула ее на плечо. Полюбовалась на себя и словно любопытная кошка двинулась к дверям, которые выводили в коридор.
Открыв дверь, я остановилась. Он стоял в коридоре, напротив двери. Напоминающий ангелов с гравюр моего мира. Блондин, не сводящий с меня смеющихся зеленых глаз. Белоснежный костюм сидел на нем так, что за мужчину удавились бы все модельные агентства Терры 2. Но в чувство меня привело даже не это, а то, что висело у него в ножнах на поясе. Меч.
— Доброе утро, — улыбнулся мужчина.
Я тоскливо улыбнулась в ответ, хотя могла бы возразить, что утро добрым не бывает. Впрочем, сегодняшнее явно доброе.
— Так, — мой хозяин нахмурился. — Говорить по-прежнему не можешь или меня не понимаешь?
Я показала на горло.
— Так-так, а ведь мазь должна была подействовать. Значит, все не так хорошо, как показалось. Или может быть, мне просто не все рассказали. Пойдем.
Мужчина оторвался от стенки и пошел вперед, мне не осталось ничего другого, как пойти за ним.
Он привел меня в большую комнату, с высокими потолками и без окон. Кажется, она размещалась в самом центре здания. Свет включился, неяркое светло-зеленое сияние залило комнату, но его источника я так и не увидела.
Зато увидела кое-что другое. К стенам пугливо жались шкафы, забитые всякой всячиной, а в центре были начерчены круги.
— Иди в середину круга и садись.
«Прямо на пол?» — мрачно подумала я. — «А платье?»
— Иди, — засмеялся мужчина, словно угадав мои мысли.
Пожав плечами, хозяин барин, я двинулась в круг и села на пол, прижав колени к груди. Хозяин замер, глядя на меня потрясенными глазами. И что я такого сделала?
— Расслабься, — тихо попросил он. — Ты сейчас напоминаешь ежика, который выпустил все свои иголки. Ничего с тобой не случиться. Я просто хочу посмотреть, что произошло, отчего ты потеряла свой голос!
Я кивнула, вытянула ноги, оперлась на руки. Мужчина улыбнулся. Из-под полу прикрытых ресниц я наблюдала за тем, что он делал.
Он постоял, с интересом глядя на меня, а потом засветился. Я распахнула глаза, с изумлением наблюдая за ним. От светящейся фигуры отделялись тонкие узкие полоски света, того же, светло-зеленого, и тянулись ко мне, но не прикасались, оставались за пределами маленького круга, оплетая его почти полностью. А в воздухе внезапно начала ткаться картинка. Того, как я сидела на полу, осыпанная пеплом.
По телу текла кровь. Мои глаза распахнулись, неужели я выглядела так жалко?
— Не то, — буркнул мужчина. И повинуясь его желаниям, картинка начала проматываться, к тому моменту, как мне поранили горло. Не в силах смотреть, я закрыла глаза. Хорошо хоть картинка была без звука… Иначе мои воспоминания затопили бы меня.
— Все, можешь открывать глаза.
Я открыла, посмотрела на него.
— Не знаю, как ты попала в склеп. Надеюсь, позже ты расскажешь мне сама. Но один из мертвецов, когда ударил тебя по шее, занес тебе под кожу яд. Он дополз до ближайшего места и опалил его. Твои связки сейчас находятся в странном состоянии. Я могу их вылечить, но на это потребуется время.
Я кивнула, терзаемая сомнениями. Этот мужчина, я восхищалась им, и одновременно боялась его. Ни на секунду я не забывала, что я его рабыня. И что он может делать со мной, что угодно.
— Ты действительно умеешь готовить? — внезапно буднично спросил хозяин.
Я кивнула.
— Дело в том, что я очень голоден, — он обезоруживающе улыбнулся. — А моя старая кухарка готовила так, что есть это было невозможно. Давай, я тебе покажу кухню, а ты что-нибудь приготовишь. На скорую руку.
Улыбнувшись, я поднялась на ноги. Убедившись, что я твердо стою на ногах, и падать не собираюсь, несмотря на то, что мне пришлось вспомнить пережитое, мужчина пошел вперед. Вначале мы спустились на первый этаж, а, немного пройдя по коридору, вышли на кухню.
Она оказалась потрясающей. Большой, светлой, просторной. И в ней было все, что требовалось настоящей хозяйке. Только плита и холодильник были странной формы, но и это можно пережить, оптимистично подумала я.
Хозяин опустился на стул, за столом и задумался, с интересом наблюдая за тем, как я передвигаюсь по кухне. Мисочки, баночки, тарелочки. Скоро он закрыл глаза и даже, кажется, задремал, вызвав у меня на лице улыбку.
Когда все было почти готово, а я задумала творожную запеканку, омлет и домашние булочки, то у меня возникла первая проблема. А как зажечь плиту? Я обошла вокруг нее пару раз, с одной стороны с другой, но так и не поняла, как ее включать.
— Помощь нужна? — ехидно донесло от хозяина.
Повернувшись к нему лицом, я быстро закивала. Вздохнув, он поднялся на ноги, подошел к плите и поднес палец к первой конфорке. Из ногтя вырвался огонек, а первая конфорка зажглась. Ту же самую операцию он проделал с духовкой. Потом вернулся на стул, на меня он больше не смотрел, полностью поглощенной книгой, непонятно как возникшей у него в руках. Мне пришлось сделать вывод, что и это тоже магия.
Отвлекся он от книги только тогда, когда я поставила перед ним тарелку с омлетом, а потом и с запеканкой.
Булочки остывали в корзинке на подоконнике. Отключить магически наведенное пламя я сумела, но теперь думала о том, как я буду снова его включать? Осторожно отрезав кусочек омлета, хозяин кинул его в рот. Я следила с интересом за сменой выражений на его лице. Вначале было настороженное, потом восторженное. Но есть он сразу не стал, посмотрел на меня.
— А ты чего ждешь?
Я изобразила немое удивление.
— Так, — мужчина внезапно смутился. — Меня зовут Лайм. Никаких хозяев, даже в мыслях. Считай, что я тебя купил, потому что не было другого выбора. Да и метка у тебя на шее временная стоит. Отработаешь год, я тебя отпущу. А пока буду тебе даже зарплату платить.
Я удивилась. Значит, я не рабыня, получается так?
— Садись. А то ты такая тоненькая, на тебя смотреть страшно, боюсь, переломишься.
Кивнув, я села за стол, положив себе немного омлета.
После завтрака, Лайм, блаженно щурясь, словно большой кот, с интересом смотрел на то, как я мою посуду.
— Так, красавица, а до меня ведь только сейчас дошло, что я понятия не имею, как тебя зовут.
Усмехнувшись, я склонила голову, словно спрашивая, а «как я тебе скажу?».
— Действительно, — мужчина задумался уже не на шутку. — Да и с плитой что-то делать надо, она работает только от магического розжига, а у тебя магии совсем нет. Так, — вот теперь я поежилась от его взгляда, холодного изучающего. — Есть один вариант. Как мне кажется, хороший. По-крайней мере…
Он не закончил. Встал и подошел ко мне, я съежилась от прикосновения его пальцев, оказавшись слишком горячими. Теперь он меня пугал. Я не знала, что он задумал, и мне было, откровенно говоря, страшно.
Лайм внезапно вздохнул.
— Ребенок, — от его тихого шепота по моей спине побежали мурашки. — Как бы не была ты прекрасна, я тебя без уважительной причины и пальцем не трону. Видишь ли, любить людей для драконов это извращение!
Я отскочила подальше, даже не подумав о том, как это будет расценено. Он дракон? Вот этот красавчик — мерзкая большущая ящерица?
Пользуясь моим замешательством, пока я пыталась соотнести свои представления о драконах, почерпнутые в книгах и фильмах с реальностью, этот гад подошел ко мне и поцеловал! Его горячие губы коснулись моих ледяных в легком, почти незаметном прикосновении.
— Вот и все! — ухмыльнулся он.
«Гад», — мрачно подумала я.
Он засмеялся.
— Я не гад. Но теперь могу услышать твои мысли. Не пугайся ты так! Не все, только те, которые обращены лично ко мне и только тогда, когда ты на волне злости или ярости. Поэтому держи себя в руках.
Я кивнула.
— Как тебя зовут, красавица?
«Лика», — ответила я.
Дракон склонил голову.
— Лика, — повторил он — Красивое имя. Для красивой девушки. Теперь иди к плите, подносишь к ней палец и представляешь, как на ногте загорается огонь.
Подойдя к плите, я вздохнула и попробовала. Раз, второй, третий. Бесполезно.
— Не так, — горячий шепот обжег мне ухо.
Да когда он умудрился подойти ко мне!
— С самого начала стоял рядом, — пояснил Лайм.
Потом взял мою ладонь и поднес к конфорке так, что ноготь касался ее.
— А теперь просто представь, что на кончике твоего ногтя пляшет маленький огонек.
Желая побыстрее избавиться от такого странного и пугающего соседства, как мой хозяин, я представила огонек. Он вспыхнул, и конфорка включилась на самой маленькой мощности.
— Вот и все. Совсем нетрудно.
«Кому как», — мрачно подумала я.
— Неужели в твоем мире нет магии?
«А с чего ты взял, что я с другого мира?» — теперь вместо раздражения пришел испуг.
— Не знаю, — Лайм подумал. — Но ты явно не с Авалона.
«Может я просто была в какой захудалой деревушке?»
— Не смеши. Ты иномирянка.
«Пусть так», — согласилась я. — «Теперь может, ты меня отпустишь?»
— Да, прости.
Мужчина отстранился от меня и отошел, давая мне возможность спокойной вздохнуть.
— Итак, — он взглянул на часы. — Мне пора по делам. Я буду около шести часов. К этому моменту приготовь обед.
Я кивнула.
— Из дома не выходить. Это ради твоей же безопасности. Библиотека на первом этаже. Почитай, что найдешь.
«Хорошо. Удачи!»
— Спасибо.
Лайм исчез. А я без сил опустилась на стул. Интересно, куда я попала? И почему у меня такое ощущение, что никто и ни за что не должен узнать, что я именно с Терры 2. Что в этом случае мне грозит не просто смертельная опасность, а такая участь, от которой я взвою?
Решив не задумываться об этих вопросах, я двинулась в библиотеку. Узнавать больше о том мире, куда я попала.
Вечером, после сытного обеда, Лайм закрылся в кабинете, а я, прихватив парочку исторических книг, отправилась в свою комнату. О том, что она именно моя, меня просветил дракон. Он же сказал, что заказал для меня гардероб и его скоро доставят.
Упав в своей комнате на кровать, я задумчиво стала изучать голубое небо, по которому плыли облака. Белые и подсвеченные красным, оранжевым. Засмотревшись на облака, я не заметила, как уснула.
Мне снилось, что вокруг меня сплетаются черные ленточки, они тянутся ко мне, зовут что-то, что спит внутри меня. И это что-то отзывается на их зов, сплетаясь и расплетаясь в моем теле. Боль поселилась в теле незаметно, усыпила мою бдительность ритмичными, успокаивающими покачиваниями, а потом вгрызлась в тело, заставив кричать от нестерпимых судорог.
Лайм сидел в кабинете, задумчиво глядя на письмо, полученное парой часов назад с магическим вестником. Письмо было от Ирма.
«У меня дочь. Зовут Анхель. В том мире это имя переводится, как ангел. Но она больна, странные боли скручивают ее тело, после которых она лежит несколько часов пластом и не может пошевелиться.
Она дома уже два дня. Вывалилась в лесу, недалеко от замка. Приступов таких было уже несколько.
Лайм. Насколько я знаю, ты хороший врач. Может быть, ты сможешь приехать и посмотреть, что с ней такое странное?
Ирм.
Р.S. Не знаю, что случилось, но прознав о том, что в королевство вернулась принцесса, ее уже пытались несколько раз отравить, один раз убить на охоте. И даже украсть. Меня это тревожит, поэтому приезжай быстрее».
Дракон вздохнул. Он в отличие от мага отлично знал, что это означает. Вряд ли только драконица пророчица знала, что Авалон на краю гибели, наверняка, уже и человеческий пророк в курсе событий. И в том, что каким-то образом к гибели Авалона будет причастна и принцесса.
Ангел, ангел. Что-то в памяти мужчины поскреблось при этом слове, но мысль ушла, не успев толком оформиться. Но дракон точно знал, что где-то в каком-то пророчестве, он читал о том, что появится ангел, который потребует чего-то. Но чего именно — Лайм вспомнить не смог.
После нескольких минут мучительных раздумий, дракон решил связаться с Химом. Несколько раз мысленно позвав его, но, так и не услышав отклика, Лайм подошел к зеркалу, висевшему на стене. И начал методично связываться со всеми домами, где мог быть в данный момент друг.
Нашел он его, к своему изумлению, в родовом поместье ветви Кирн, к которой и принадлежал нынешний правитель драконов.
— Лайм, — Хим устало поднял голову. — У тебя есть новости?
— Да.
— Я тебя слушаю.
— Ты уже знаешь, что Ирм нашел свою дочь.
— Да.
— А знаешь, что ее имя означало в Терре 2?
— Нет, — правитель чуть заинтересовался.
— Ангел.
— Ангел? — Хим побледнел как полотно. — Как плохо!
— Почему?
— Ты не помнишь? Пророчество первой правительницы драконов?
— Нет. В голове что-то вертится, но вспомнить не могу.
Правитель вздохнул, с укором посмотрел на друга, потом возвел глаза к потолку, но прочитал по памяти.
— И грядет время тяжелое, и сольются воедино пространство, и грядет ночь без дня. Кровь будет литься рекой, и реки окрасятся кровью. Солнце сядет, чтобы больше никогда не встать. И пойдет брат на брата, мать на дочь, отец на сына. В ночи вспыхнут огни костров, на которых будут кричать невинные. И тьма закроет все и вся. И вспыхнут в ночи белые цветы смерти. И погибнет мир, боги его и жители.
— А причем здесь ангел? — не понял Лайм.
— Потому что у этого пророчество есть и вторая часть, которую озвучила сама богиня. Перед своим заточением.
— И грядет на Авалон кровавый ангел, который возьмет свою дань, и Авалон устоит, расцветившись огнями памяти, — вспомнил, наконец, дракон. — Подожди, ты хочешь сказать, что эта самая принцесса и есть ангел? И она неприкосновенна, если мы хотим, чтобы наш мир остался цел и невредим?
— Так и есть, — кивнул Хим. Потом прислушался к чему-то, скривился. — Инесса идет. Попробуй найти предлог, чтобы навестить Ирма и посмотреть на этого кровавого ангела.
Лайм кивнул. Связь прекратилась. Зеркало погасло. Посидев пару минут на стуле, задумчиво глядя на картину, где были нарисованы два брата-дракона и красивая драконесса, мужчина вздохнул и пошел наверх. К своей новой подопечной. Пришло время для приема лекарств.
Но до комнаты он спокойно не дошел, по коридору пронесся дикий крик боли… Доносился он из комнаты Лики.
Вот только когда Лайм добежал до комнаты, девушка уже сидела на своей кровати, безумными глазами глядя на вошедшего дракона. Приступ отпустил ее до того, как Лайм успел добежать…
Господи, этот сон. Эта боль! Я смотрела на вошедшего Лайма, и на мое лицо набежала краска смущения, неужели я так кричала? Но боль действительно была неимоверной. Теперь я понимаю, почему уколы так опасны. Человек сходит с ума от разрушительной боли.
— Что это было? — спросил Лайм.
«Боль», — честно ответила я.
— Почему ты испытывала боль? Ведь вампиры тебя настолько сильно не задели. И единственное, что они тебе серьезно повредили, связки.
«Мой мир сделал меня калекой».
— А поточнее? — насторожился дракон.
«Сядь», — попросила я. — «Мне больно смотреть на тебя снизу вверх, а подняться я сейчас не смогу».
— Не вежлива ты с хозяином, — улыбаясь, заметил Лайм.
Я кисло улыбнулась.
— Итак. О чем ты говоришь?
«В моем мире мне делали уколы».
— Зачем?
«Чтобы не сбежала», — тихо засмеялась я. Вот только сложно сказать, чего в смехе было больше — боли или истерического веселья.
— Ты выросла в мире, где царит рабство?
«Можно сказать и так. Я была товаром на продажу. Но оказалась слишком строптивой. И мне начали делать уколы. Побочное действие от них, после прекращения приема, это то, что человек сходит с ума от боли».