— Философствования, мудрствования, — проворчал он. — Ими можно оправдать любую дрянь… О чём ты думала, когда я подошёл к тебе?
— Тебе это интересно? — изумилась я.
— Ну, ты сидела с таким выражением лица, как будто мечтала… Или нет?
Немного обдумав, я решилась.
— Я мечтала о том, что Кирилл будет первым, кому я покажу Островное Ожерелье.
— Первым уже стал я, — самодовольно сказал Хантер. — Ему первым никогда не быть, как не быть и на этой планете.
«Оставь! Уходим!»
Вздохнув, я снова пожала плечами:
— Опять-таки — с какой точки зрения судить об этом. Ты здесь первый в качестве агрессора. Кирилл будет первым в качестве желанного гостя.
Как ни странно, он промолчал и тоже начал смотреть на океан. Но долгого молчания не выдержал. Не глядя на меня, спросил:
— Как ты обычно прилетаешь на Островное Ожерелье? У тебя есть личный катер?
— Да. В ангарах на Кэссии. А где вы оставили свой?
— Ты думаешь, я отвечу на этот вопрос? — хмыкнул он. И потянулся привстать: — Этих, что ли, ты ждёшь?
— Этих.
К берегу на хорошей скорости мчалась маленькая яхта.
Хантер встал. Приглядываясь к судну, он приподнял брови.
— Неплохо идёт.
— Ты понимаешь в морских суднах?
— По молодости участвовал в нескольких регатах, — неохотно, но с отчётливой горделивой ноткой ответил он. И подал мне руку, поднимая с песка.
Правительница островов разочаровала Хантера до чуть не ребяческой обиды. Леда оказалась молодой женщиной, белокурой, с кукольным личиком-сердечком, на котором словно нарисовали рот-бутончик, хорошенький носик и громадные, наивно распахнутые глаза настолько ярко-синего цвета, что по брезгливому движению губ моего главного бандита я, пристально следившая за ним, сразу прочитала слово «линзы». И — усмехнулась. Для официального визита Леда оделась просто — в прозрачную тунику в два слоя. Вроде и эротично, но под двумя слоями ничего не разглядишь. Так что всё в пределах пристойности — как её понимают на Островном Ожерелье… Она приехала на яхте с двумя стражами. Оба в защитного цвета форме — годной для тропиков, как я знала, надетой лишь из-за официального визита. В дом они не зашли — встали у главной двери, как каменные изваяния. Только раз окинули оценивающим взглядом внаглую рассматривающих их бандитов, сразу молодцевато подбоченившихся, и устремили взгляды в пространство.
Мы вошли в дом и сразу — в гостиную, где девушки уже приготовили ужин.
С Ледой я знакома давно, так что с удовольствием и безумным интересом предвкушала спектакль, который ожидал Хантера. Леде Хантер понравился. Это я поняла по слегка приподнятой брови и на мгновение вспыхнувшим глазам, чего человек ненаблюдательный не разглядел бы. А бровь приподнялась, едва женщина сошла по сходням на берег. И это было единственное движение на сонном личике. Я постаралась понять, кого увидела Леда. Да, мягко говоря, неплохо — с её точки зрения: высокий, сильный мужчина, в котором, несмотря на сглаженность цивилизованными манерами, чувствуется звериная сущность самца, — само воплощение власти, чувственной и жёсткой. Идеальный будущий правитель.
Поэтому, будучи честной даже с бандитом, я шёпотом предупредила его, когда он отодвигал стул от стола, помогая мне сесть:
— Леда — вдова.
Он только с недоумением посмотрел на меня.
Всё. Вкупе с моим объяснением о девушках Островного Ожерелья Хантер должен серьёзно отнестись к моему предупреждению о вдовстве правительницы. В общем, кто не спрятался, я не виновата. Моя совесть чиста, и с этой самой чистой совестью я принялась следить за событиями во время ужина. Поскольку многого ожидала от последствий визита правительницы. Например, изменений в собственной личной жизни.
Вынужденный соблюдать этикет при встрече с местной властью, Хантер слегка нервничал, хотя вроде держал себя в руках. Кажется, больше всего его нервировало двоякое впечатление: это власть, но — примитивной планеты, да ещё и женщина… После дегустации первых напитков пошёл пространный разговор о местной природе и впечатлениях от неё. Вот тут он расслабился, а я затаила дыхание…
Леда сонно задала пару вопросов, на которые ему нетрудно было ответить с подробностями. Он расслабился ещё больше — примитив подтвердился… Каюсь, мне хотелось побыстрей сделать то, от чего зависела моя дальнейшая судьба. И я подкинула тему для более оживлённой беседы между ними — яхты, в которых оба разбирались отлично. Хм… Против двух женщин, каждая из которых задумала своё, бандит оказался беззащитен. Его поймали на слабости к яхтам, и он уже с удовольствием расслабился и принялся говорить свободней, раскрепощённей. В основном обращался к Леде, чувствуя её словно только-только проснувшуюся заинтересованность.
Он уже не замечал, что Леда слегка подалась к нему; только видел, что женщина с громаднейшим вниманием слушает его, чаще поддакивая, чем рассказывая сама. Он не замечал, что сам слегка наклонился к ней через стол, чтобы с наслаждением вбирать её сочувственное внимание, посвящённое только и исключительно только ему.
Для человека стороннего преображение Леды выглядело даже страшновато: полуоткрытые губы, пока она слушала Хантера, время от времени смыкались во вздрагивающий цветок с резными лепестками — она словно с тем же наслаждением, что и он, пила слова, произносимые мужчиной; ярко-синие глаза потемнели, и Хантер, сам того не подозревая, тонул в их потемневших глубинах. Она раскрывалась навстречу ему, а он всеми своими взбудораженными её страстью инстинктами тянулся к ней и только к ней.
Выключенная из их общения, не тронутая волшебством медленного преображения Леды из сонной, чуть равнодушной женщины-куколки в вулкан еле сдерживаемых, но уже клокочущих страстей, я молча наблюдала за этими двумя… и завидовала. Их уже двое. Каким бы колдовским чарам научиться у Скального Ключа, чтобы Кирилл — мой Кирилл! — всегда был со мной и только со мной?!
Когда здешнее солнце зависло над океаном, намекая на прикосновение к линии горизонта, Леда поднялась из-за стола.
Хантер вдруг застыл. Всё-таки он сильный. Кажется, что-то ощутил.
Но одного взгляда Леды на него: «Эй, я здесь!» хватило, чтобы он поспешил тоже подняться и выйти проводить правительницу. Поскольку я встала при первом же намёке, что гостья вот-вот уйдёт, я успела заметить её вопросительный взгляд: «Твоё?» и незаметно качнуть головой: «Свободен!»
У порога, прежде чем выйти, Леда обернулась к близко идущему за ней Хантеру, отчего тот даже наткнулся на неё, выставившую ладонь, будто защищаясь. Оба вежливо засмеялись возникшей неловкости. Не отнимая ладони от его груди (я так и видела эту полыхающую теплом ладошку, от которой Хантер непроизвольно вздрагивал, пока она будто нечаянно нажимала на его кожу), женщина с придыханием, которого он не заметил, спросила:
— Ха-антер (дрожь, пробежавшую по его телу, я заметила, даже отворачиваясь), не будет ли с моей стороны невежливостью посетить вас и завтра? Мы не успели закончить столь занимательную беседу о яхтах! А вы такой интересный собеседник!.. Ингрид, думаю, позволит своему гостю прогуляться с нами на нашей яхте.
— Конечно, — ласково сказала я. — Будучи гостеприимной хозяйкой, я прилагаю все усилия, чтобы наш гость чувствовал себя комфортно. Хантер, если хочешь, можешь сам проводить нашу гостью к яхте.
Что он немедленно и сделал: предложил Леде руку, и они пошли к причалу в сопровождении её стражи, которой, кажется, не замечали, занятые друг другом.
Я же вернулась в дом. Глядя, но не видя, как девушки убирают со стола, я дрожала от нетерпения и вдарившего в кровь адреналина: завтра! Завтра Хантер расскажет мне всё! Завтра я буду свободна во всех смыслах! Завтра я узнаю, где Кирилл и всё ли с ним в порядке. Я, конечно, уже знала, что Кирилл и Рольф живы — «Оставь! Уходим!» Скальный Ключ, убрав из моего организма яд, помог вспомнить слова Хантера в подвале. Но хотелось быть уверенной на все сто, что с ними всё в порядке.
Господи, быстрей бы прошёл этот день! Эта ночь! И завтрашний день — до вечера, когда Леда полностью околдует собой Хантера!..
… Наутро рухнуло всё.
Я недосчиталась трёх своих девушек из прислуги. Хантер — своих троих бандитов. Среди них — того самого мясистого, которому я довольно сильно травмировала плечо: он не мог даже приподнять правую руку, и в обеденные часы кормила его с ложечки одна из пропавших сейчас девушек.
Совсем забыла, что служанки, подававшие нам новые блюда, не просто видели, но и понимали всё, что происходит за столом. Поведение Леды они восприняли как сигнал к активным действиям.
И перешли мне и ей дорогу.
Я знала, что этих трёх пар не найти, как бы ни бушевал Хантер. Хуже, что вместе с бешенством он пришёл в себя. Той мечтательной поволоки в его обычно жёстких глазах, которую я наблюдала вчера, сегодня больше не было.
— Я должен улететь на время, — рыкнул он, опершись на подлокотники и нависая надо мной, сидящей в кресле и разъярённой не меньше его.
— Ну и улетай, — злобно же ответила я.
— Но я вернусь!
— Да Бога ради! Ты бы не забыл спросить, мне вообще есть до этого дело?! — Обозлившаяся, я чуть не сплюнула в его сторону.
Он разогнулся от моего кресла. Всё такой же набыченный, некоторое время он держался, а потом заорал:
— Ты знала! Ты всё знала, что твои служанки могут увести моих парней!!
— Чего орёшь?! — взвилась я. — Чего ты орёшь?! А не сам ли ты виноват?! Ты всё умалчивал! Ты предупредил парней, что собираешься сегодня улетать с планеты?! Предупредил?! Сам таился — получай результат! Нечего всё сбрасывать на меня! Я не тащила твоих парней в кроватку к девчонкам! И девчонок не просила тащить парней к себе! Это жизнь — понимаешь? Инстинкты, блин! Понравились друг другу — и всё! И нечего на меня орать!
Он обернулся взглянуть на меня, всё такой же бешеный.
— Да, я не предупреждал никого, — медленно, стараясь справиться с эмоциями, заговорил он. — Но и такого, чтобы парни ушли, не предупредив меня, никогда не было!
— Это курортная планета, — угрюмо пожала я плечами. — Здесь вода и воздух пахнут такой свободой, что на других планетах и не снилось. Это тебе не Сэфа, — ядовито добавила я.
Моей ядовитой добавки он не заметил. Исподлобья глядя в пространство перед собой, он явно что-то высчитывал.
— Вернёмся через неделю, — наконец сказал он. — Мне надо кое-что провернуть.
— Что передать правительнице, которая сегодня, с твоего же всемилостивейшего разрешения, снова должна заявиться к нам — ради тебя?
— Займи её каким-нибудь бабским разговором о тряпках, — уже рассеянно бросил он и повернулся уходить. Постоял спиной ко мне — и бросил через плечо: — Извинись перед ней. Как её… Перед Ледой. Скажи, что буду скоро.
Я промолчала.
Хантер забрал оставшихся девятерых и увёл их за пределы поместья — к тем же скалам. Так я узнала, куда он спрятал свой космокатер, на котором долетел до Островного Ожерелья. В одном из ущелий… Он уходил и не видел, как двое из парней оглянулись на виллу — я-то видела из окна: две служанки, во дворе поливавшие цветы (в несуразный для полива час), стояли и смотрели им вслед…
Я отвернулась. Отошла от окна. Села в кресло, над которым недавно нависал Хантер. Прости меня, Кирилл. Я терпеливая. Тебе тоже придётся потерпеть, пока я тебя найду. Тебе придётся потерпеть целую неделю неизвестности… Жаль, что я на Островном Ожерелье. Жаль, что не на обычной какой-нибудь цивилизованной планете, где есть злачные местечки, в которых неплохо стреляется в час напряжёнки души и тела… Я раздула ноздри. Как хочется убить хоть кого-то… Очень хочется…
Встала, с трудом удержалась ударить ногой по звонку.
Прибежавшим служанкам велела приготовить снаряжение для подводной охоты. Когда две из них провожали меня к пляжу, я повернулась к ним и сказала:
— Если я увлекусь охотой, пусть Леда подождёт меня.
— А где вы будете, госпожа? — осмелилась спросить одна из них.
— В Адовой Бухте.
Они переглянулись и поёжились, как будто прорвался на берег студёный ветер. Адова Бухта известна тем, что в ней живут реликтовые чудища Островного Ожерелья и что с ними связываться не хотят даже лучшие охотники планеты. Но промолчали. По парочке ранних визитов слишком хорошо уже знали меня. А меня устраивало, что они прочувствовали свою вину: поняли, почему обозлился Хантер, и поняли, для чего я решилась плыть в Адову Бухту.
Правда, вода быстро привела меня в себя. Охотой слишком я не увлекалась, но после того как один чёртов реликт разорвал мне бедро — чуть не истекла кровью, а другой укусил за плечо, пришлось возвращаться. Ладно, хоть успокоилась. И одну тварь, как ни рыпалась, всё-таки посадила на подобие кукана, пристукнув перед тем хорошенько по каменной башке, чтобы не возражала.
Дома, уже с берега, меня встретили мгновенно. Забрали добычу и оружие, отвели меня в ванную комнату и принялись за перевязки.
Леда, как и обещала, прибыла вечером.
Она сошла с яхты, совершенно спокойная при виде меня одной. Я довольно хмуро приветствовала её и тут же объяснила причины плохого настроения.
— Я уже знаю, — сказала она и дотронулась до моей руки, утешая. — Скальный Ключ сказал, что они должны вернуться не через неделю, а через три дня. Я проведу эти три дня у тебя, если ты не возражаешь.
— Нет, не возражаю.
— Но ты должна рассказать о Хантере всё.
— Сделаю, — пообещала я, и мы направились к дому.
На этот раз стража отправилась к острову правительницы, чтобы привезти с собой всё, что ей понадобится для трёх дней пребывания на моей вилле. Вместе с ними потом появился и Скальный Ключ. Старик казался очень задумчивым и ничего не говорил.
— Я боюсь, что твои вчерашние попытки пропали втуне, — с сожалением сказала я.
— Об этом не беспокойся, — улыбнулась Леда. — Тот крючок, который я всадила в его сердце и душу, там же и остался. Я это чувствую.
Три дня я рассказывала ей про Хантера. Леда казалась ненасытной. Ей хотелось знать о нём всё. До последнего движения. Я немного, бывало, злилась: о ком я ей рассказываю! О каких его делишках! Особенно злило, когда рассказывала о предательстве, а она впитывала историю так, словно я рассказывала о лучших его достоинствах, о победах на спортивных состязаниях!.. Мне приходилось напоминать себе, что Хантер, вернувшись, будет иным, когда снова столкнётся с Ледой. И только это понимание заставляло снова и снова сжимать челюсти до боли — и терпеть.
А днём третьего дня, когда и ожидалось возвращение бандитов, по впечатлениям, их катер не просто опустился, а свалился рядом с пляжем.
Все обитатели дома высыпали наружу и, дождавшись, когда уляжется песчаная пыль и горячая загазованность от космического судёнышка, поспешили к нему. А люки уже открывались… И я понять не могла, почему вдруг Леда остановилась и стиснула руки на груди.
Сначала высыпали бандиты — семеро. Потом несколько их, словно рассеянно оглянувшись на нас, снова влезли в раскрытый люк. Из тёмной норы катера показалась спина одного из них. Он пятился с чем-то тяжёлым в руках, и вылезшие раньше бросились к нему помочь.
Вскоре на пустынном диком пляже осторожно поставили на песок носилки с неподвижным Хантером.
18
Взглянув на сильно побледневшую Леду, я побежала по песку к катеру, который погрузился в берег боком. Две девушки-служанки кинулись впереди меня, но одна резко встала на месте, прикусив губу. Из команды Хантера вернулись лишь семеро. Где ещё двое? Во что они все вляпались?
Первой до бандитов добежала та девушка, что рванула впереди меня. Она, не останавливая бега, бросилась на высокого парня. Он успел повернуться — она прыгнула на него. Оба замерли, крепко обнявшись. Я заметила, как растерянность на его лице (Хантер умирает? Как жить без привычного рявканья над головой?!) сменилась пока неровным, недоверчивым облегчением: он ещё, кажется, кому-то нужен!