Начало формы
Конец формы
Археолог Оливия Файфилд провела всю свою жизнь, пытаясь искупить репутацию своего деда связанную с его теорией о затерянной цивилизации. Ее единственная связь с этим местом - набор аметистовых браслетов, которые дед оставил ей, когда умер.
Сейчас она находится на археологических раскопках самых важных в ее жизни и имеет возможность не только очистить имя своего дедушки, но, создать свою собственную репутацию. Но есть некто, кто не хотел, чтобы она добилась успеха.
То, что она обнаруживает не потерянная цивилизация, но совершенно другой мир. Аметистовые браслеты являются ключами, которые переносят ее туда, в объятия Тора и Дака, двух воинов T'ар Тал. Но будущее далеко не определенно и только Оливия может решить судьбу всех.
Глава первая
Оливия Файфилд наиболее счастливой была когда одна копалась в земле на раскопках. Сейчас она была почти в экстазе. Она не копалась в земле, нет, она осторожно счищала щеточкой пыль с резного орнамента стены прямо за дверью египетской мастабы.
Ее чемоданы, все еще не распакованные, были в палатке, а она ощущала влияние смены часовых поясов и путешествия через страну пустынь, но не могла не взглянуть на мастабу. В конце концов - это причина ее присутствия здесь.
С одним лишь фонариком она пробиралась к месту. Она пообещала себе что не будет рисковать и заходить дальше первой комнаты, пока не соберет свои инструменты и не поговорит с членами команды, которые уже бывали внутри.
По ее спине прошелся озноб когда она вошла в здание, оставляя позади жалящий . Первое что она увидела - красивую резьбу и картины которыми были украшены стены. В то время как стены пирамид были в основном не украшенными, в мастабах можно найти реальную историю людей, их образы изображали сцены повседневной жизни.
Но эта мастаба была особенной.
Сидя на земле только с фонариком против наступающей со всех сторон темноты, Оливия прослеживала запутанные надписи на стене, как раз под одной особенной гравировкой. Она откинула назад локон длинных светлых волос, который выбился из косы, не обращая внимания на пыль и грязь, что покрыли ее пальцы, штаны цвета хаки, ее с длинными рукавами и ботинки. Ничего не имело значения, кроме того, что она была здесь, на археологических раскопках в отдаленном уголке Египта.
Мастаба (араб. скамья) - гробницы в Древнем Египте периодов Раннего и Древнего царств, имеют форму усечённой пирамиды (без верхушки) с подземной погребальной камерой и несколькими помещениями внутри, стены которых покрывались рельефами и росписями.
Погребальных камер могло быть несколько, и некоторые из них закрывались опускающимися плитами.
Всю свою жизнь она боролась, чтобы загладить свое прошлое. Точнее прошлое ее дедушки, которое передалось ей по наследству. Доктор Эймос Файфилд был уважаемым археологом и преподавателем в университетах по всему миру до рокового дня, пятьдесят назад, когда он обнаружил небольшую каменную табличку и несколько украшений на раскопках в Египте. Письмо на каменной табличке было непохоже ни на что-либо виденное ранее. Не иероглифика, но что-то удивительно похожее. Украшения были красивые, сделанные вручную, - пара серебряных браслетов, трех дюймов в ширину, инкрустированные темно фиолетовыми аметистами, и подходящий серебряный торквес.
Оливия закатала рукава свой хлопковой и рассматривала браслеты. Она оставляла их в безопасности в палатке, когда приступала к раскопкам, но только когда работала, в остальное время она с ними не расставалась. Никогда. Было что-то в них, что вынуждало ее носить их. Не то что бы были какие-то трудности, чтобы предпринимать такие меры. Серебро было тяжелым, и хотя браслеты никогда не чистились, они сияли. Символы были выгравированы на металле, но ее внимание привлекали аметисты. Один круглый темно фиолетовый камень по бокам был окружен двумя камнями поменьше выложенными в форме полумесяцев. Расположенные таким образом, они показывали фазы луны от новолуния до полнолуния и убывания. Это было красиво, и на каждом браслете было по два символа аметистовой луны - один сверху, другой снизу.
С момента, когда она одела браслеты, они ощущались так правильно, как будто были ее частью. Она часами рассматривала их, думая о том, кто создал их вручную, и кому они принадлежали. Той ночью она увидела в первый раз сон, который потом стал посещать ее чаще и чаще. Они стали особенно сильны когда ее пригласили участвовать в этих раскопках.
В первый раз сон был про незнакомое место, которое почему-то казалось ей близким. Она провела часы здесь, исследуя то, что выглядело как храм. Надписи на стене были так красивы и ей страстно хотелось знать их значение. Алтарь стоял в передней части здания, на нем было много благовоний, цветов и свечей, которые мерцали в лунном свете. И луна - она притягивала ее как магнит. В небе низко висел фиолетовый шар и Оливии хотелось дотянуться и дотронуться до него.
Потом сны изменились. Сначала они испугали ее. Прежде ей никогда не снились чувственные сны, а эти превратились в откровенно эротические и невероятно яркие. Они пришли к ней в мраке ночи. Два воина, оба сильные и гордые, один темноволосый, другой блондин, и они не скрывали, что хотят ее.
Она облизала губы, когда от воспоминаний ее телу стало жарко. Ее набухла, а собрались в горошины под бюстгальтером. Трусики намокли от выделений из ее глубин. О, да. Эти сны были горячими, но последняя ночь превзошла их все...
Оливия стояла рядом с храмом в благоухающем саду, одетая только в тонкую льняную сорочку. Незнакомая одежда струилась вокруг лодыжек, оставляя ее руки и плечи голыми. Хотя была ночь, многие цветы были в цвету, их нежный аромат окружал ее. Каменная скамья манила, но она игнорировала ее. Она ждала.
Предвкушение дрожью прошло сквозь нее, запульсировало в венах. Они придут к ней сегодня ночью, два ее любовника. До сих пор один или другой брал ее за руку и уводил чтобы доставить удовольствие, но она знала, что сегодняшняя ночь особенная. Сегодня они оба будут касаться ее, здесь, в храмовом саду под светом аметистовой луны.
Браслеты на запястьях грели кожу, и она знала, что ее любовники близко. Они шагнули в сад бок о бок, их шаги были уверенными пока они шли к ней. Блондин был немного выше, но оба мужчины были по крайней мере на фут выше ее, с широкими плечами, , мускулистым прессом и тонкими талиями. Их руки и ноги были сильными, мускулы перекатывались с каждым движением.
Воин справа был темноволосым. Его прямые черные волосы обрамляли лицо, кончиками задевая плечи. Его особенностью была жесткость, но она не отталкивала. Строгий - слово, которое приходило на ум. Его губы были тонкими, скулы высокими, а нос был сломан, может быть не единожды. Но ее притягивали его глаза. Золотисто коричневые, почти янтарные, кажется, они загорались внутри огнем, который согревал ее до кончиков пальцев.
Воин слева был его полной противоположностью, но не менее притягательным. Длинные светлые волосы спускались прямо до , обрамляя его классически красивое лицо в рамку. Его полные губы изогнулись в легкой улыбке. Но опять же ее очаровывали его глаза. Как и у его друга, у него были длинные густые ресницы, которым позавидовали бы многие женщины. Но каким-то образом у него они не выглядели чем-то женским. Темно синие глаза, цвета ночного неба, казалось смотрели прямо в ее душу.
Она не знала их имен, но она знала их на клеточном уровне. Знала душой. Что-то мужское в них призывало к женственности скрытой глубоко в ней. Каким-то образом они сорвали прочь добровольные оковы, освободили женщину прячущуюся под степенным, академическим фасадом.
Она хотела их.
Обоих.
Вместо того, чтобы быть в шоке, ей нравилась мысль что они придут сюда вдвоем. Темноволосый воин протянул руку и погладил изгиб ее лица, его пальцы зарылись в ее волосы, и он наклонил ее голову назад. Его глаза зажглись неутоленной страстью, когда он склонился и завладел ее губами. Крепкие и теплые, они впились в ее рот и когда она приоткрыла губы, его язык проскользнул внутрь.
Ее пальцы на ногах поджались в траве, соски болезненно сжались, а ее киска намокла от желания. Она прижалась теснее, наслаждаясь ощущением его твердого члена у своего живота. Его пальцы сжали ее волосы когда поцелуй стал более интенсивным. Его язык скользил в ее рот, и выходил изображая акт совокупления и заставляя ее стонать, и чтобы устоять, она сжимала пальцами его широкие плечи.
Руки сжали ее бедра, когда другой воин прижался к ней со спины. Его эрекция прижалась к ее пояснице когда он расположил свои руки спереди, поглаживая ее живот, прежде чем передвинуть их ниже. Тонкая ткань ее сорочки не была преградой жару его пальцев изучающих влажные складки ее киски.
'Раздвинь ноги'. Она не знала, кто из них говорил, но подчинилась, и была вознаграждена, когда сильные пальцы дотронулись до ее горячей плоти.
Темноволосый воин отстранился от ее губ и внимательно посмотрел на нее. Очень медленно, он спустил обе бретельки с ее плеч, обнажая и живот. Воин стоящий позади отклонился достаточно, чтобы ткань соскользнула с бедер и осталась лежать лужицей у ее ног.
Воин за ней обхватил ее большие груди руками и удерживал их для другого, который наклонился и обхватил ее опухшие соски. Ни разу в своей жизни она не представляла себе ничего более эротичного. Вид больших рук держащих грудь, пока другой мужчина ее покусывал и упивался и посасывал поднял ее желание на более высокий уровень.
Ее киска сжималась требуя большего. И как будто прочитав ее мысли, темный любовник заскользил руками вниз по животу, между бедрами раскрывая шире ее влажные складочки. Ночной воздух вокруг ее разогретой плоти ощущался как легкая ласка. Оливия хныкала от желания. Присягая, ее темноволосый любовник преклонил перед ней колени.
Светловолосый любовник подтолкнул ее голову, так чтобы она была у его груди, и склонившись, он поцеловал ее. Его поцелуй был другим, но столь же господствующим, как и у его друга. У него не было ни малейших колебаний, когда он заявлял свои права на ее рот, как свою собственность. Его язык изучал глубину, не пропуская никакого уголка. В то же время его руки окружили холмы ее грудей, пальцы дразнили вершинки, потягивая и нежно их сжимая.
Она могла почувствовать теплое дыхание у ее сердцевины, прежде чем язык прикоснулся к ее складочками. Колени ослабли, но блондин крепко держал ее в своих объятиях, пока продолжал иметь ее рот своим языком.
Два толстых пальца вошли глубоко в ее киску, она застонала и сжала их, желая большего. Ее темный любовник дразнил клитор, кружась языком вокруг тугого комка нервов прежде чем нежно его пососать. Оливия закричала, неконтролируемо вращая бедрами. Но один любовник придерживал ее туловище, пока другой плечами широко развел ее бедра, так что она оставалась практически неподвижной.
Пальцы в ее влагалище начали с силой двигаться. Сначала медленно, но потом набирая скорость. Руки держащие ее груди стали немного более грубыми когда ее хныканье и стоны требовали большего.
Она разорвала жаркий поцелуй чтобы с трудом вдохнуть. 'Возьмите меня. Возьмите сейчас же!'
'Еще нет,' прошептал ей на ухо любовник перед тем как прикусил чувствительную мочку уха. 'Нет, пока ты не придешь. Смотри на него.' Он наклонил ее голову вперед и она увидела темноволосую голову погруженную между ее раскрытых бедер.
'О, да,' простонала она.
'Богиня,' прошептал он когда мужчина стоящий перед ней на коленях ввел в нее третий палец, растягивая ее неимоверно широко.
Оливия ахнула, с трудом дыша. Огонь прокатился от груди до низа живота и там вспыхнул, выходя из-под контроля. Светловолосый любовник сжал ее соски и прикусил шею.
Откинув голову назад, она закричала от освобождения, ее бедра бурно двигались, а темноволосый мужчина продолжал сосать клитор и двигать пальцами внутри нее. Ее женские мышцы неистово сокращались. Тело задрожало когда она слепо смотрела вверх на аметистовую луну, которая освещала трех любовников.
Она потянулась к мужчине у своих ног, но он начал исчезать прямо у нее на глазах. Вскрикнув, она повернулась к стоящему позади нее только для того, чтобы увидеть как и он растворяется. Она знала, что в течение нескольких секунд их идеальный образ исчезнет, и ей останется неясное воспоминание. Свечение луны рассеялось, она была одна...
Оливия сделала глубокий вдох возвращаясь в настоящее. Сидя на грязном полу в подземной мастабе, она вздрогнула, когда холодный воздух окутал ее. Сон был таким реальным. Она проснулась дрожа и плача, трусики были влажными, а грудь чувствительной. Чувствовала себя покинутой без двоих мужчин рядом. Это было так глупо! Они не настоящие. Они просто фантазия ее богатого воображения возникшая из-за одиночества.
Дедушка был ее единственным родственником, и сейчас, когда он умер, она осталась одна в целом мире. Единственная вещь которая напоминала ей о нем - это браслеты. Они и ее воспоминания. В их последние минуты вместе он взял ее руку и сказал чтобы она следовала своим мечтам и не боялась столкнуться с неизведанным. Как же она скучает по нему!
Она натянула рукава назад на браслеты. Они принадлежали ей сейчас. Пятьдесят лет назад ее дед вернул каменную табличку и украшения соответствующим должностным лицам, но они были возвращены ему, когда власти посчитали что они не представляют исторической ценности. Она нашла их спрятанными в стенном сейфе в его кабинете шесть месяцев назад, когда он скончался, наряду с его запиской рассказывающей ей интригующую историю украшений. Он также умолял ее всегда носить браслеты и вспоминать его с любовью.
Она могла вспоминать о нем с любовью, в отличие от некоторых его коллег. Амос Файфилд стал одержим письменами на каменной табличке и украшениями. Он был убежден что они принадлежат народу который до этого не обнаружили. Все вещи были подвергнуты внимательному изучению и датированию по радиоуглероду. Качество изготовления торквеса и браслетов не соответствовало древнему ювелирному делу. Фактически, оно оказалось намного более развитым. Потом тот факт что серебро, кажется, не тускнеет. Ученые были не в состоянии выяснить причину, но они предположили что это какой-то современный антиферментатор.
Датирование по радиоуглероду тоже ничего не дало. Возраст камня вопросов не вызывал, но никто с уверенностью не мог сказать когда на нем была выгравирована надпись. Поскольку надпись казалось состояла из иероглифов и какого-то неизвестного языка, эксперты разделились в вопросе - имеет ли камень вообще какую-либо научную ценность или нет. Результаты были ударом для дедушки - 'эксперты' сочли, что камень не был старым вообще, но был прекрасной копией. Короче говоря, обман.
Но Амос Файфилд был непреклонен. Он взял каменную табличку, украшения и начал работать, чтобы найти больше доказательств подтверждающих его теорию. Отставил в сторону всю остальную работу, казалось его одержимость доказать существование неизученной культуры поглотила его навсегда. Один за другим, бывшие друзья и коллеги отдалились. Над ним издевались, смеялись и высмеивали когда он отказался оставить свои идеи.
Он провел свою жизнь изучая артефакты и письмена других древних культур в поисках ключей для опознания этого неизвестного народа. Удивительно, но он нашел несколько ссылок в других древних текстах и соотнес все свои выводы, но для заявления слишком мало достоверной информации, ее не достаточно, чтобы убедить академическое общество в его теории. Однако он поделился своими мыслями с ней, используя египетский язык как ключ, вместе они бы смогли расшифровать некоторые из символов и прочитать часть текста с каменной таблички. Во всяком случае они думали, что смогут.