Сравнивая теперешний Закон о Федеральных Резервах с предложенным г-ном Олдричем законопроектом, г-н Варбург сказал: «Я полагаю, что этот теперешний закон обладает преимуществом, поскольку касается всей страны и устанавливает различные нормы скидок, тогда как согласно законопроекту сенатора Олдрича было бы весьма сложно сделать это, поскольку он предусматривает одну единую норму процента для всей страны - 1; в целом это, как я полагаю, является достаточно серьезной ошибкой».
Сенатор Бристоу: «Это означает, что Вы можете установить более высокую норму процента в одной части страны согласно существующему закону, чем в другой ее части, тогда как согласно плану г-на Олдрича была бы единая норма».
Г-н Варбург: «Это правильно».
Этот момент заслуживает разъяснения. Если г-н Варбург, обучив банкиров, обратит теперь свое внимание на народ и разъяснит, почему один класс в стране может получить деньги для деятельности, которая не производит реальных богатств, тогда как другой класс, занятый в производстве реального богатства, полностью выпадает из банковских интересов; может ли он также разъяснить, почему деньги продаются одному классу или в одной части страны по одной цене, тогда как другому классу и в другой части страны они продаются по другой цене, он должен что-то добавить, чтобы люди поняли эти проблемы. Это предложение имеет серьезное значение. Г-н Варбург обладает своим стилем, педагогическим терпением, умеет схватывать предмет, что делает его замечательным педагогом по этим проблемам.
То, что он уже сделал, было запланировано с точки зрения интересов профессионального финансиста.
Вполне очевидно, что г-н Варбург стремился организовать американские финансы в несколько более гибкую систему. Несомненно, в некоторых отношениях он внес важные усовершенствования. Однако он всегда имел в виду только банк и работал с бумагой. Однако, имея в виду проблемы вне этих особых интересов, ему следовало бы обратить внимание на более широкие интересы народа, не предполагая, что эти интересы всегда проходят через банк, и в таком случае он сделал бы значительно больше, чем сделал до сих пор, чтобы обосновать свое чувство, что его приход в эту страну - его долг. Г-н Варбург совсем не был потрясен мыслью о том, что Федеральная Резервная Система действительно представляет собой некоторый новый контроль частных банков, поскольку по своему европейскому опыту он видел, что все центральные банки были частными. В своем очерке «Сопоставление американских и европейских банковских методов и банковского законодательства» г-н Варбург говорит: «Может быть, также интересно отметить, что центральные банки Европы не принадлежат правительствам. По существу, ни английское, ни французское, ни немецкое правительство не владеет каким-либо капиталом в центральном банке своей страны. Английский банк управляется полностью как некоторая частная корпорация, акционеры выбирают совет директоров, которые по очереди занимают президентский пост. Во Франции правительство назначает руководителя банка и некоторых директоров. В Германии правительство назначает президента и контрольное управление, состоящее из пяти членов, тогда как совет директоров выбирают акционеры».
И опять-таки, в своем обсуждении законопроекта Оуэна—Гласса г-н Варбург говорит следующее: «План Монетарной Комиссии разработан на основе теории, лежащей в основе Банка Англии, которая оставляет управление полностью в руках бизнесменов, предоставляя правительству любую часть управления и контроля. Весомый аргумент в пользу этой теории заключается в том, что операции центрального банка, как и операции любого банка, основываются на «надежном кредите», что оценка кредитов - это коммерческая операция, и она должна быть предоставлена бизнесменам, а правительство должно держаться в стороне от коммерческой деятельности... В этом отношении Закон Оуэна— Diacca в большей степени придерживается принципов Банка Франции и Немецкого Рейхсбанка, президенты и управленческий персонал которых назначаются правительствами. Эти центральные банки, будучи официально частными корпорациями, являются полуправительственными органами, поскольку не разрешено выпускать национальные банкноты, в особенности там, где выпускаются эластичные банкноты, как почти во всех странах за исключением Англии, поскольку они практически являются хранителями всех металлических резервов страны и правительственных фондов. Более того, в вопросах государственной политики правительства должны опираться на желательное и лояльное сотрудничество этих центральных органов управления».
Это весьма показательный отрывок. Он вполне достоин времени читателя, в особенности того читателя, который всегда был озадачен финансовыми проблемами, чтобы перевернуть в его голове те факты, которые выдавались крупным иудейским финансовым экспертом в области центральных банков. Обратите внимание на нижеследующие фразы:
а) «без предоставления правительству любой доли
управления или контроля»;
б) «эти центральные банки, будучи официально частными корпорациями... имеют право выпускать денежные знаки страны»;
в) «они являются хранителями практически всех
металлических резервов страны и хранителями правительственных фондов»;
г) «в вопросах национальной политики правительство должно опираться на готовность и законное сотрудничество этих центральных органов».
Сейчас не стоит вопрос о том, законны или незаконны эти операции; это только вопрос понимания того, что они являются свершившимся фактом.
В особенности примечательно то, что в параграфе «г» имеется четкая оговорка, что в вопросах национальной политики правительство попросту зависит не только от патриотизма, но также и степени разрешения совета финансовых организаций. Четкая интерпретация этого состоит в следующем: вопросы национальной политики согласно этому методу ставятся в зависимость от финансовых корпораций. Уточним эту формулировку - независимо от того, должна ли национальная политика определяться таким путем.
Г-н Варбург сказал, что он имел в виду определенный правительственный контроль, но не слишком большой. Он заявил: «При усилении правительственного контроля законопроект Оуэна—Гласса действует в нужном направлении, однако он заходит слишком далеко и впадает в другую и даже более опасную крайность».
«Более опасная крайность» означала, безусловно, более жесткий правительственный контроль и создание ряда Федеральных Резервных Банков вне территории страны.
Г-н Варбург ссылался на это и раньше; он соглашался на большее число банков только потому, что это казалось ему неизбежной политической уступкой. Профессор Сэлигмен ранее уже показал, что г-н Варбург был лживым при необходимости маскировки и «напускания» небольшой неопределенности ради умиротворения подозрительной публики. Имела место также и история с буфетчиком и кассовым аппаратом.
Г-н Варбург полагает, что он понимает психологию Америки. В этом отношении он напоминает один из докладов г-на Бернсторфа и капитана Бой-Эда о том, что американцы будут делать или не будут делать скорее всего. В журнале «Политикал Сайенс Куортерли» за декабрь 1920 года г-н Варбург рассказывает, как во время его недавнего визита в Европу его расспрашивали люди во всех странах, что собираются делать Соединенные Штаты. Он уверял их, что именно тогда Америка была немного уставшей, но она будет в порядке. И тогда, возвращаясь к своим усилиям по навязыванию американцам своей денежной системы, он заявил: «Я просил их быть терпеливыми по отношению к нам до окончания выборов и напомнил им о наших экспериментах в области денежной реформы. Я напомнил им о том, как провалился план Олдрича, поскольку в то время республиканский президент потерял контроль над Конгрессом, управляемым демократическим большинством; как демократы в своей платформе осудили этот план и централизованную банковскую систему и как, имея полную власть, Национальная Резервная Ассоциация превратилась, чтобы не сказать прикрылась ими, в Федеральную Резервную Систему». Вспоминая эту игру на публику и игру за сценой, этот «камуфляж», как выразился г-н Варбург, превращая одно в другое, он предпринял это, чтобы уверить своих друзей в Европе, что несмотря на заявленную политическую платформу Соединенные Штаты практически будут делать то, на что надеялась бы Европа. Основой для такой уверенности г-на Варбурга, как он заявил, был его опыт с осуществлением идеи о центральном банке, несмотря на противодействие всех партий. Он полагает, что с американцами можно добиться всего, чего хотите, если вести игру опытной рукой. Его опыт по проведению денежной реформы, кажется, укрепил эту веру в нем.
Политики могут быть пешками в игре, но г-н Варбург не хотел бы, чтобы члены правительства были в банковском деле. Они не банкиры, говорил он; они этого не понимают; для правительственного чиновника банковское дело ничто, чтобы в него вмешиваться. Он может быть достаточно хорош для Правительства Соединенных Штатов, но он недостаточно хорош для банковского дела.
«В нашей стране, - говорит г-н Варбург, имея в виду Соединенные Штаты, - с каждым неопытным любителем-кандидатом в любое управление, в президентской кампании, в финансовых и политических мероприятиях всегда появляются друзья, требующие определенных политических предпочтений, что с политической точки зрения является пагубным и требует прямого управления правительством согласно законопроекту Оуэна— Гласса». И это, безусловно, по мнению г-на Варбурга, не только «опасно», но и «губительно».
В этом вопросе г-н Варбург проявил почти всю свою волю. И каков результат? Обратитесь к заявлению г-на Бернарда М. Баруха, когда его допрашивали относительно того, что некоторые лица, близкие к президенту Вильсону, получили прибыли в размере 60 млн. долларов от операций с акциями, поскольку они получили предварительную информацию о том, что президент должен сказать в своем следующем военном послании относительно расследования известной «утечки», как ее назвали; это было одно из нескольких расследований, которым особенно досконально подвергался г-н Барух. В том расследовании от Баруха требовалось показать, что он не связывался с Вашингтоном по телефону, в особенности с некоторыми людьми, которые подозревались в получении части прибыли от операций. Это был декабрь 1916 г. В то время г-н Варбург был во главе Федерального Резервного Управления, которое он тщательно оберегал от вмешательства правительства.
Председатель: «Записи телефонной компании, безусловно, есть, они укажут лиц, с которыми Вы разговаривали».
Г-н Барух: «Не хотите ли Вы, сэр, чтобы я сказал? Я скажу, кто они».
Председатель: «Да. Я полагаю. Вы могли бы?»
Г-н Барух: «Я звонил двум лицам; одним был г-н Варбург, которого я не застал, а другим был секретарь Мак-Аду, с которым я связался по тому же вопросу. Хотели ли бы Вы знать, что это был за вопрос?»
Председатель: «Да, я полагаю, было бы правильно, если бы Вы сказали о нем».
Г-н Барух: «Я позвонил секретарю потому, что кто-то позвонил мне и предложил мне, попросил меня порекомендовать работника Федерального Резервного Банка, и я позвонил ему по этому вопросу и обсудил с ним эту проблему, как я полагаю, два или три раза, однако мне было предложено только высказать свои соображения, что я и сделал» (стр. 570—571).
Г-н Кэмпбел: «Г-н Барух, кто просил Вас о рекомендации для назначения в Федеральный Резервный Банк?» Г-н Барух: «Г-н Э.М.Хаус».
Г-н Кэмпбел: «Просил ли г-н Хаус Вас позвонить г-ну Мак-Аду относительно рекомендации?»
Г-н Барух: «Я скажу Вам точно, как это происходило: г-н Хаус позвонил мне и сказал, что есть вакансия в Федеральном Резервном Управлении, и он сказал также: «Я ничего не знаю об этих парнях там, и мне хотелось бы, чтобы это предложение сделали Вы». И я предложил имя, которое он посчитал вполне подходящим, и сказал мне: «Мне хотелось бы, чтобы Вы позвонили секретарю и сказали ему». Я ответил: я не вижу необходимости, я сказал Вам. «Нет, - сказал он, - я предпочел бы, чтобы Вы позвонили ему» (стр. 575).
Здесь мы видим пример того, как Федеральное Резервное Управление «держится вне политики», держится подальше от руководства правительством, которое может быть не только «опасным», но и «фатальным».
Барни Барух, нью-йоркский азартный биржевой игрок, который никогда в жизни не владел никаким банком, был вызван полковником Э.М.Хаусом, архиполитиком в администрации Вильсона, и таким образом великое Федеральное Резервное Управление получило еще одного сотрудника. Телефонный звонок действовал в узком иудейском кругу и по одному слову иудейского биржевого дельца инициировал практическую операцию, которая оказалась великой денежной реформой г-на Вар-бурга. Звонок г-на Баруха г-ну Варбургу, указавший имя очередного сотрудника Федерального Резервного Управления, и звонок г-ну Мак-Аду, секретарю Казначейства Соединенных Штатов, который привел в действие полковника Э.М.Хауса, - не это ли еще одно чудо иудейской тайны в американском военном правительстве, которое возрастает все более и более удивительным образом?
Однако, как писал г-н Варбург, «дружба или помощь, финансовая или политическая, в президентской кампании всегда позволяла утверждать политическое предпочтение». И, как утверждает г-н Варбург, это страна с «каждым неподготовленным любителем в качестве кандидата в руководители», и если правительство состоит из подобных людей, то их следует держать на безопасном удалении от валютных проблем. В качестве иллюстрации такого невежества выступает г-н Барух, который цитирует полковника Хауса, произнесшего фразу: «Я ничего не знаю о тех парнях там, и мне хотелось бы, чтобы Вы сделали предложение». Можно сомневаться в том, что г-н Барух правильно цитировал полковника Хауса. Можно также сомневаться и в том, что все то, в чем признавался полковник Хаус, объяснялось его незнанием «тех парней». Между теми двумя людьми было хорошее взаимопонимание, чтобы принимать телефонный разговор строго по тому, как он слышится. Совершенно очевидно, что г-н Хаус не финансист. Так же, безусловно, как и Вильсон. В длинном списке президентов только несколько было тех, которых считали наиболее решительными в своих предложениях. Однако вся проблема некомпетентности, как утверждает г-н Варбург, звучит как эхо Протоколов: «Администраторы, выбираемые нами из массы людей, не будут лицами, подготовленными для работы в правительстве, и, следовательно, они легко станут пешками в нашей игре, которую ведут наши подготовленные и талантливые советники, специалисты, обученные с раннего детства управлять международными делами».
В Тринадцатом Протоколе, где излагается великий финансовый план подрыва и управления миром, есть шумной «зашитой» иудеев, являются наиболее активными в распространении антияпонских настроении в этой стране.
Однако война Японии с Россией позволила г-ну Шиф-фу продвинуть его план постепенного разрушения Российской Империи, как это было совершено еврейским большевизмом. С использованием предоставленных им фондов основные принципы того, что известно теперь под названием «большевизм», были распространены среди русских военнопленных в Японии, которые были затем отправлены назад как «апостолы разрушения». Затем последовало ужасное убийство Николая Романова, тогдашнего царя России, его жены, его хромого сына и малолетних дочерей, полная картина этого преступления была поведана иудеем, который совершил это преступление.
Что касается той роли, которую он играл в разрушении России, то г-на Шиффа громко прославляли в Нью-Йорке в ту ночь, когда пришла весть о том, что Император сброшен с престола.
Тем временем тот иудей, который должен был «выполнять обязанности царя» (как гласила молва в Нью-йоркском гетто за несколько недель до этих событий), выехал из Нью-Йорка, чтобы быть наготове.
Этот иудей выехал из Соединенных Штатов по требованию весьма высокопоставленного лица в Америке, подчиненность которого иудеям была самой удивительной за последние семь лет. Задержанный британцами, этот иудей был освобожден по требованию очень высокопоставленного американского чиновника. Таким образом, Иудейская Большевистская Революция в России, программа которой была разработана в Америке, бьша совершена без помех.
Вся эта команда в целом была немецко-иудейской, члены ее происходили из Германии. Она имела связи с Германией. Как долго она поддерживала эти связи в течение всех последующих событий - это самостоятельный вопрос.
Предназначенной для г-на Отто Кана частью мира являются, по-видимому, Великобритания и Франция. Г-н Кан происходит из Германии, как и остальные работники его фирмы, но он не показывает публично свою связь с Германией, как остальные сотрудники его фирмы. Г-н Шифф одно время проявлял большую активность в целях обеспечения мира на базе победоносной Германии. Г-н Пол М. Варбург также имел свои интересы, обсуждение которых в настоящее время отложено. Однако г-н Кан преуспел благодаря тайному сотрудничеству с американскими властями и чрезмерному подавлению газет в распространении впечатления о том, что по некоторым особенностям оккультного сепаратизма он не был «пронемецки настроен».