— Ээ, они занозы в моей заднице, — ответил он, но улыбался, когда говорил это.
— Не отличается от кое-кого, кого я знаю.
— Ты имеешь в виду, кого ты знал. Если только ты не намекаешь, что я для тебя всё ещё заноза в заднице.
О, сколько последствий у этого предложения. И зная, что это вызовет реакцию, я усмехнулся и сказал:
— Зависит от того, хотел ли ты ею быть?
Как я и думал, Лукас возился со скульптурой в своих руках, выругавшись, когда поставил её, а затем пронзил меня напряжённым взглядом.
— Это звучит ужасно похоже на приглашение.
Пожав плечами, я перевёл внимание обратно к проектам.
— Похоже, тебе предстоит тяжёлое решение. Кого выберешь?
— А-а. Ты не сменишь тему, — Лукас подошёл ко мне, и моё тело пронзил знакомый трепет предвкушения, такой, какой был всегда, когда он рядом. Его твёрдая грудь коснулась моей руки, бросая мне вызов отодвинуться, но я не поддавался, даже когда его дыхание защекотало мне шею. — Ты чего-то хочешь, Джексон?
В эту игру могли играть двое. Я уже видел, какой эффект оказываю на Лукаса, так что если он хотел сбить моё равновесие, я мог попробовать сделать то же самое. Повернув к нему голову, я увидел, как он близко стоит, и поджал губы.
— На самом деле… есть кое-что, чего я хочу. Очень сильно.
Голова Лукаса подвинулась чуть ближе к моей.
— О, да? Скажи мне. Или покажи, если предпочитаешь. Я сторонник равноправия.
— Ммм. Я хочу… — я прильнул ближе, будто приближаясь к его губам, а затем, в последнюю секунду, коснулся его щеки, — …намокнуть, — я услышал тихий вдох Лукаса и позволил этой маленькой фразе на секунду зависнуть, прежде чем добавить. — На пляже.
Лукас простонал и оттолкнул меня, когда я рассмеялся.
— Только и умеешь дразнить, — пробормотал он.
— О чём ты?
Он натянул на лицо фальшивую улыбку.
— Я спросил, тебе нравится что-нибудь из этого?
— Аа, — я просмотрел длинный ряд работ и когда поймал взглядом вздымающееся пламя, созданное из закрученного металла, указал на него. — Вот это.
— Хмм. Неплохо для второго места, — Лукас сделал пометку в блокноте, захлопнул его, а затем повернулся лицом ко мне, скрестив руки на груди. — Итак.
Я повторил его позу.
— Итак.
— Раз уж тебе нравится пламя, хочешь сегодня вечером сходить на костёр? Если я правильно помню — а это так — мы были немного слишком… заняты и пропустили свой.
В глазах Лукаса зажегся дьявольский блеск. Тогда была ночь, когда я решил отдаться мужчине, который смотрел на меня сейчас, и это был первый и последний раз.
Господи, это было последнее, о чём мне нужно было думать прямо сейчас. Особенно, будучи так близко к Лукасу и наедине с ним, не говоря уж о том, что до его прежней комнаты в общежитии было всего несколько шагов. Так что, да, может быть, костёр в окружении других людей был умной идеей.
— Конечно, — сказал я, но мой голос был слишком хриплым, и мне пришлось прочистить горло. — Думаю, костёр звучит отлично.
На его лице медленно расползается улыбка.
— Хорошо. Может, на этот раз мы действительно туда дойдём и увидим всё, что пропустили.
Глава 18
Лукас
— О, бросьте, мистер Салливан. Всего одна игра.
Я покопался в одном из холодильников рядом с костром и достал пару банок содовой, стряхнув с них лёд, прежде чем протянуть одну Джексону.
— Нет.
Нейтан скрестил руки на груди и усмехнулся своим одноклассникам, прежде чем снова повернуться ко мне.
— Вы ведь не сломаете бедро или ещё что. Или вы такой старый?
Я сузил глаза, глядя на маленького засранца, который пытался заманить нас с Джексоном поиграть в пляжный футбол.
— Ты ещё не выпустился, Нейтан. Лучше оставь свои остроумные комментарии при себе, пока я не почувствовал необходимость использовать некоторые связи. Тебе ведь нравится «Бургер Барн», да?
Среди его друзей раздались охи и смех, и я должен признать, что изображение Нейтана, переворачивающего бургеры, заставило мои губы приподняться. Этот парень нуждался в том, чтобы кто-нибудь сбил его с чёртового высокого седла.
— Вот, что я вам скажу, — сказал Нейтан. — Мы даже разрешим использовать прикосновения для окончания игры.
Мой взгляд метнулся к Джексону, который сдерживал ухмылку. Да, готов поспорить, эти маленькие гадёныши хотели использовать прикосновения.
— Или толкаться разрешим тоже, если вы не переживаете, что обожжётесь песком или сломаете кости, — продолжил он.
Я забрал у Джексона содовую, прежде чем он успел открыть её, и бросил банки обратно в холодильник.
— Мы начинаем, и я выберу себе команду.
— Обычно мы бросаем монетку для… — Нейтан остановился, когда я скрестил руки. — Да, ладно, хорошо.
— Хорошо, — он бросил мне мяч, и я протянул его Джексону. — Будешь моим квотербэком (прим. позиция игрока команды нападения в американском и канадском футболе)?
Глаза Джексона расширились от тона моего предложения, и спустя мгновение он кивнул.
— С удовольствием.
Я выбрал парней, которых хотел себе в команду, выбирая с умом, чтобы мне мало что осталось делать. Не то, чтобы я не умел играть, но я не был особо спортивным парнем, когда рос. Однако у меня было секретное оружие — Джексон. Он в одиночку вытрет пляж их задницами, так что я чувствовал себя довольно уверенно, даже если прошло несколько лет с тех пор, как он был на поле.
Из-за отсутствия формы одна из команд должна была снять свои майки, и это пришлось сделать второй команде, потому что я ни за что не смог бы сосредоточиться, если бы Джексон снял свою. И хоть я был довольно уверен, что большинство играющих парней были не в моей команде, я не хотел, чтобы они тоже глазели в его сторону. Это могло натолкнуть на некоторые мысли, а мне не хотелось бы давать кому-то по морде.
Один из противников пнул мяч, отправляя его высоким полётом в нашу сторону. Джексон с лёгкостью поймал его, а затем, с взрывным потоком мощи и силы, метнул его прямо в команду противников, и я остановился, чтобы посмотреть. Чёрт, то, как он уворачивался от каждой пары вытянутых рук, было впечатляюще, его длинные ноги вязли в песке, и прежде чем я понял, он пересёк линию, нарисованную на песке в качестве края зоны.
— Тачдаун (прим. один из способов набора очков в американском и канадском футболе. Чтобы заработать тачдаун, игрок атакующей команды должен доставить мяч в зачётную зону команды-соперника), — крикнул наш официальный судья, парень, которого я не узнал, с гипсом на правой руке.
— Чёрт побери, это разве справедливо? — выкрикнул Нейтан, его лицо идеально отображало шок, который заставил меня засмеяться.
— Ты хотел, чтобы мы сыграли, — сказал я.
— Сыграли, а не уничтожили нас.
— Полагаю, тогда тебе лучше вступить в игру. Если, конечно, ты не передумал и не хочешь сдаться?
Нейтан посмотрел на меня тяжёлым упрямым взглядом, а затем проворчал:
— Мы будем играть.
— Ты злой, ты это знаешь, да? — произнёс позади меня Джексон, его рука легла на моё плечо, когда другая команда собралась в кучку, чтобы придумать план игры.
— Знаю. Только теперь я жалею, что мы не сделали ставки.
— Хмм. Мы всё ещё можем…
— Эй, гений, мы в одной команде.
Джексон подбросил мяч высоко в воздух и поймал его одной рукой.
— Может, тогда просто небольшой спор между нами.
Это привлекло моё внимание.
— Расскажи, что ты задумал.
— Мы можем поспорить на количество тачдаунов. Чьё число окажется ближе, тот выигрывает. А что именно выигрывает, это может выбрать победитель.
А вот это звучало опасно, что также означало, что мне нужно было выиграть.
— Что угодно, что захочет победитель?
Джексон уверенно поднял подбородок выше, что сказало мне, что он не планировал проигрывать.
— Что угодно.
Низкий смешок, сорвавшийся с моих губ, прозвучал практически злобно даже для моих ушей, и я протянул руку.
— Идёт. Пять-ноль, в нашу пользу.
— Ты не очень хорошего обо мне мнения, да? — поддразнил Джексон. — Я скажу десять-ноль, в нашу пользу. Идёт.
Его рукопожатие было крепким, и как раз, перед тем как отпустить, он сжал мои пальцы, и это маленькое движение я не упустил. Затем Джексон подмигнул и пошёл занять своё место в защите, чтобы другая команда могла попытаться пройти мимо нас.
Удачи, мальчики, — подумал я, когда стартанул один из наших парней. Нейтан поймал мяч и побежал в нашу сторону, но Джексон держал его в поле зрения. Нейтан дёрнулся вправо, затем влево, пытаясь обмануть его, но Джексон не клюнул. Его руки вытянулись, чтобы ударить Нейтана по руке, быстрым движением змеи, и плечи Нейтана опустились в поражении, когда он остановился. Это продолжалось и продолжалось, Джексон был командой из одного человека, а остальные из нас выступали фоном, пока он обрывал каждую попытку противников заработать очко.
— Тачдаун! Пять очков в пользу маек, меньше ноля на счету голых, — сказал судья, когда Джексон снова заработал очко.
— Чувак, я готов выпить, — пробормотал один из голых, вытирая пот со лба. Нейтан посмотрел на остальных членов своей команды, выдохшихся и крайне побеждённых, а затем бросил мяч в меня.
— Хорошо, мы сдаёмся.
— Сдаётесь? — повторил я. — Уже?
— Да, да, — Нейтан закатил глаза, и когда они надели свои майки обратно, он и его проигравшая команда ушли туда, где остальные их одноклассники тусовались вокруг костра.
— Хорошо сыграли, — крикнул им вслед Джексон, что они встретили ворчанием «кто позвал этого парня» и «чёртов показушник». Джексон повернулся ко мне с огромной ухмылкой на лице, и я рассмеялся.
— Ты ужасно гордишься собой за то, что победил нескольких мелких старшеклассников, — сказал я.
— Прошли годы с тех пор, как я это делал, — он открыл банку содовой, которую я протянул ему, и выпил половину за раз, прежде чем добавить: — И пожалуйста.
— Я бы лучше поблагодарил тебя за горячее шоу, которое ты устроил. Думаю, такая хорошая игра с мячом могла перевербовать нескольких из тех парней.
— Я действительно только что услышал от тебя комплимент за игру с мячом? Чёрт, — произнёс он и сделал ещё один глоток, явно развеселённый моим подбором слов.
Господи, теперь я мог думать только о том, как эти его большие руки играют со мной, включая эрекцию, которая угрожала натянуть мои шорты. Стояк был последним, в чём я нуждался здесь, в компании кучки старшеклассников и работников, так что я быстро развернулся и пошёл к одной из песчаных дюн, чтобы обеспечить нам немного уединения — и чтобы дать моему члену шанс остыть.
Когда я скинул свои туфли, Джексон сделал то же самое, а затем сел рядом со мной и зарылся ногами глубоко в мягкий белый песок. Я использовал шанс посмотреть на него, и мой член дёрнулся от капли пота, которая стекала по его челюсти. Мгновение она задержалась там, на краю, а затем начала медленно скользить по его шее. Я облизнул нижнюю губу, желая наклониться и слизать эту каплю. Он был бы солёным на моём языке, и это только зажгло бы голод, зарождавшийся внизу моего живота.
Отведя взгляд, я сделал глубокий вдох и сосредоточился на маленьких волнах, доплывающих до берега. Когда Джексон был так близко, мне было тяжело взять своё тело под контроль. Мне нужно было напомнить себе, что он не какой-то безымянный парень, которого я завтра не вспомню. Он не был интрижкой. Он был гибелью. Ущерб, который он причинит мне, если я позволю, будет непоправимым, так что мне не нужно было думать о том, как он смотрел на меня, с неким бессмысленным ощущением надежды, и чертовски точно не нужно было думать о мускулистых бёдрах, которые он сейчас растягивал рядом со мной.
Чёрт побери, его тело было произведением искусства, и я точно знал, что сделал бы с ним, если бы он разрешил. Поправка — если бы я себе разрешил. Чего не будет, — подумал я, когда мой взгляд упал на заметную выпуклость под его джинсами. — Серьёзно.
— Ты когда-нибудь думал уехать? — вдруг спросил Джейсон.
— Уехать… в смысле из Южного Хэйвена? Нет.
— Правда? Даже когда…
— Бабушка умерла? — договорил я. — Можно так подумать. Я путешествовал, но нигде не чувствовал себя как дома. Ну, полагаю, в Вашингтоне было неплохо, но там у меня нет воспоминаний, которые есть здесь. И мы продали дом моих родителей, так что… мне некуда пойти.
Джексон кивнул.
— Мне всегда здесь нравилось. Пляж рядом, ощущение маленького городка. Я могу понять, почему ты остаёшься.
Почему не остался ты? — хотелось мне спросить, но ответ на это был излишним.
Джексон тоже знал это, потому что прочистил горло.
— В Коннектикуте зимы жестокие. В прошлом году выпало шестнадцать дюймов за сутки (прим. ок. 40 см). Тогда я молился ради дня на пляже.
— Чёрт. Обычно я не жалуюсь на дюймы, но…
Джексон толкнул меня, прежде чем я смог закончить, и я громко захохотал.
— Ты будешь жаловаться, когда твои яйца скукожатся и отвалятся из-за чёртового переохлаждения.
— Нет, я просто найду горячее тело, чтобы убедиться, что этого не произойдёт, — сказал я, прежде чем смог остановить эти слова, а затем мне захотелось самому себя пнуть. Ради бога, Салливан, заткнись к чёртовой матери и не говори обо всех парнях, которых трахал — включая того, которого трахнуть не можешь. — Я никогда, эм, не видел так много снега.
— Тебе придётся приехать в гости. Я свожу тебя покататься на тюбинге в Паудер Ридж (прим. горнолыжный курорт).
Он поддерживал лёгкий разговор, не осознавая мою неспособность говорить и не копаясь в том, что не понравилось бы никому из нас. Этого было достаточно, чтобы отвлечь моё тело от него… на мгновение.
Я повторил его позу и вытянул ноги, скрещивая их в лодыжках. На мне были шорты, и больше чем наполовину мои ноги были спрятаны в песке.
— Тебе просто хотелось бы надрать мне задницу в битве снежками.
— Чертовски верно, хотелось бы. И ты заслужил бы это.
— Никто не скажет обратного, — раздался рёв смеха от костра, и я посмотрел туда, чтобы увидеть новое дополнение к толпе. — Видишь вон того пацана? — я указал на высокую, темнокожую гору мышц, которая смеялась с парой парней, пока они стояли перед костром и жарили зефир.
— Пацана? — Джексон покачал головой. — Я не вижу пацана — я вижу бегемота.
Я хохотнул.
— Теперь ты знаешь, почему я назвал его мини-тобой. Чёртовы руки, большие как у Халка.
— А. Так это он звезда футбола — слэш — тайный художник.
— Это он. Джастин. Его отец играл за «Фалконс», так что этот малый рвётся в НФЛ.
— А это будет плохо?
— Когда хорошая задница в обтягивающих штанах, это никогда не плохо.
— Ну конечно, — сказал Джексон, его губы приподнялись с одной стороны. — Где он был раньше, когда в нём нуждалась другая команда?
— Говорил же тебе. Проблемы с родителями.
— Хах, — Джексон замолчал, пока мы наблюдали, как они кладут свой зефир между шоколадом и крекерами. — Он когда-нибудь говорил с тобой об этом? О необходимости выбирать между спортом и искусством?
— Как будто это имеет значение у вас, богачей. У тебя нет выбора, помнишь?
— У нас, богачей? — произнёс Джексон, приподняв бровь. — Себя не включаешь в это заявление, хоть твоя бабушка владела одним из самых больших домов на острове, который теперь твой… — он сделал глоток своего напитка. — Ха. В этом есть смысл.
— Мои родители не были богатыми. Отец уехал из Южного Хэйвена, чтобы жить по-своему, и это только потому, что бабушка не пыталась контролировать его жизнь. В отличие от вас, богатеев.
— Пытаешься меня оскорбить?
— Это констатация факта. Моё личное наблюдение. Если ты обижаешься, это значит, что у тебя с этим свои проблемы.
Джейсон поставил свою содовую и повернулся лицом ко мне.
— Мы можем не говорить о хрени, которая нас злит?
— Потому что в этом многовато реализма для тебя, а, Джекс?
Он напрягся.
— Не называй меня так.