— Понимаешь?
— Самосохранение. Ты не раскрываешься, никогда не позволяешь кому-то подобраться слишком близко. В конце концов, тебе нужно поддерживать репутацию, верно?
Один уголок моего рта приподнялся вверх, когда я поднес к губам свою чашку с кофе.
— Похоже, ты меня раскусил.
— Нет. Просто ты позволяешь всем это увидеть. Лукас, которого я знал, где-то под всей этой бравадой.
— Лукас, которого ты знал, давно исчез. Боюсь, он исчез навсегда.
— Если бы это была правда, ты не забрал бы мои ключи.
Лукас фыркнул.
— Это был едва ли хороший поступок после…
Он остановился, закрывая рот, и я хохотнул.
— Что? Минет — это не хороший поступок? Как жаль.
Лукас дёрнул головой, чтобы посмотреть, кто меня услышал, и когда снова повернулся лицом ко мне, его голос выдал его удивление.
— Кто ты?
— Всё тот же приличный парень, которого ты знал; не переживай. Может, теперь немного потрёпанный по краям.
— Ты всегда выглядел хорошо, когда отпускал себя и плевал на всё, — сказал он, изогнув губы в улыбке.
— Полагаю, тогда я должен был поблагодарить за это тебя.
— Это я, да. Всегда оказываю плохое влияние.
— Не делай этого.
— Не делать чего?
— Не притворяйся, что ты не был единственным хорошим, что было тогда в моей жизни.
Казалось, это ошеломило Лукаса, потому что он отклонился назад и смотрел на меня, а я смотрел прямо в ответ. В эти моменты тишины говорились тысячи слов, и большинство из них начинались со слов «прости». Вся злость, боль и обида уплыли, пока мы сидели и исправляли свои ошибки, не говоря ни слова.
— Я знаю, — наконец сказал я. Лукасу в первую очередь было тяжело прийти сюда, и один этот поступок был больше, чем любое его «прости», и я знал, что он не хотел слышать извинения от меня. В конце концов, действия говорят громче, чем слова.
Лукас кивнул, а затем поймал внимание проходящего официанта, чтобы заказать воды. Когда её принесли через пару минут, он выпил больше половины стакана, прежде чем заговорил снова.
— Я могу спросить, что тебя сюда привело?
Прямо к делу.
— Мы хотим приобрести технологическую компанию, которая основана здесь.
— Мы, значит компания твоего отца, — сказал он. — Я полагаю, ты работаешь на него.
— Да.
— И как только ты приобретёшь этот бизнес… тогда ты уедешь обратно? — спросил он, и когда я нахмурился, Лукас покачал головой. — Не бери в голову. Не отвечай на это.
Он, как и я, хорошо знал, что мои дни в Южном Хэйвене ограничены, и говорить вслух, когда я только приехал сюда, почему-то казалось ударом ему по лицу. Желая сменить тему, я кивнул на фиолетовые линии, которые выглядывали из-под рукава его рубашки.
— Делал татуировку?
Лукас опустил взгляд и вытянул руку, и тогда я смог увидеть намёк на свеже нарисованный контур цветов и того, что напоминало художественное изображение его бабушки, чего не было прошлой ночью.
— Просто скоро будет небольшое дополнение.
— На вид, будет больно.
Он рассмеялся.
— Ты должен был сказать, что на вид горячо.
— Это тяжело сказать, когда всё так закрыто рукавом, но я уверен, что она будет выглядеть так же хорошо, как другие, что я помню.
Преувеличенно закатив глаза, Лукас вскинул руки в воздух.
— Господи, Джексон, если ты хотел снять с меня рубашку, нужно было просто вежливо попросить.
И вот так неловкое напряжение между нами исчезло, когда проявился намёк на мужчину, которого я когда-то знал. Того, кто был уверенным, не будучи высокомерным. Добрым, когда не было стальных доспехов, через которые нужно пробиться. Мне нравился этот парень. Я даже скучал по нему.
— Может быть, позже. Если ты разденешься на публике, это может вызвать массовую истерию, и тогда я никогда не останусь с тобой наедине.
— А ты хотел бы… остаться со мной наедине?
Медленная, пугающая улыбка приподняла его губы, когда он уловил мой намёк, и тот факт, что я первым признался в желании продолжать видеть Лукаса, заставил меня заёрзать на месте.
— Я хочу сказать, что хотел бы… ты знаешь… узнать тебя снова, — сказал я. — Наверстать упущенное. За то время, что у нас есть…
Пока я здесь, — было невысказанное окончание предложения, но он уже знал это.
— Хах, — Лукас постучал пальцем по своим губам, будто спорил сам с собой, стоит ли пытаться, и я обнаружил, что задержал дыхание, пока затянувшиеся секунды ждал его ответа. — Что ж, полагаю, было бы грубо не принять чужака, который проделал весь этот путь.
Я кивнул.
— Ужасно грубо.
— Мхмм, — он постучал пальцами по ручке своего стула. — Так что, ты сейчас занят?
Глава 17
Джексон
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — сказал я, снимая солнечные очки, чтобы ясно увидеть, куда именно привёз меня Лукас.
Лукас заглушил двигатель грузовика и посмотрел на меня.
— Что?
— Из всех мест, куда мы могли поехать, и всего, чем мы могли заняться… — я покачал головой. — Я не думал, что мы проведём день здесь.
Лукас бросил взгляд на кирпичный фасад академии для мальчиков Южного Хэйвена и пожал плечами.
— Думал, тебе не помешает немного ностальгии.
— Мне это не нужно, спасибо. Может, мы могли бы вместо этого поехать на пляж?
— Конечно. Позже.
Лукас вышел из грузовика и хлопнул за собой дверью, а я простонал. Я не ступал на старое пристанище с тех пор, как уехал оттуда перед выпускным, и этого не было в списке моих приоритетов. Не потому, что у меня там были плохие воспоминания, но кто вообще хочет возвращаться в старшую школу?
Лукас закрывал лицо от солнца, глядя на меня и кивая в сторону здания, явно давая понять, что мне нужно вытащить свой зад из грузовика.
Да, да, я иду. Хоть это не вошло бы в двадцатку моего выбора дел, я не жалел, что приехал, даже если было задето моё любопытство. Стало ещё интереснее, когда Лукас прошёл мимо главных дверей и по идеально подстриженному газону в сторону задней части школы. Всё было в таком идеальном состоянии, что даже невозможно было сказать, что прошёл шторм.
Вот, что покупают тебе деньги. Совершенную иллюзию.
— Сюда, — сказал Лукас, и я огляделся вокруг, чтобы посмотреть, заметил ли кто-то, как здесь кто-то крадётся, но в кампусе было тихо.
— Что мы здесь делаем? Взламываем двери и входим? — спросил я, следом за Лукасом обходя главное здание и направляясь к задней двери. У него зазвенели ключи, когда он вытянул брелок из ассортимента на кольце, а затем приложил его к панели на двери. Послышался громкий щелчок, загорелся зелёный свет, и Лукас подмигнул мне.
— Не нужно ничего взламывать, — сказал он, открывая дверь шире, чтобы я прошёл первым. Нас поприветствовал поток холодного воздуха, и когда мои глаза привыкли, я увидел, что мы в факультативном коридоре, где я тратил время на ораторское искусство и предпринимательскую деятельность, пока мои друзья занимались искусством и играли на инструментах.
— Аа, значит, просто крадём. Чей это был ключ?
— Мой.
Я фыркнул.
— Ага, а я приехал в Южный Хэйвен ради вида на горы.
— Не веришь мне? — он приподнял бровь. — Ты должен знать, что директор Стюарт дал мне его лично.
— Он в это время был обкуренным?
— Возможно.
Лукас повёл нас по пустому коридору к первой двери справа, а затем достал ещё один ключ и открыл дверь.
— Значит… в свободное время ты учитель?
— Боже, нет, — он включил свет внутри, и сразу же стало ясно, что он говорил правду о том, что ключи его. В кабинете стоял тот же самый запах палёного метала, как в его магазине, и вдоль стола у одной из длинных стен были выстроены минимум двадцать законченных скульптур. — Меня попросили провести семинар о металлических скульптурах для урока труда. Наверное, директор Стюарт подумал, что приглашение выпускника может вдохновить учеников… и выманить несколько долларов у некоторых родителей, — Лукас схватил блокнот и ручку со стола перед доской и пошёл к скульптурам. — Уроки как раз закончились, так что я должен оценить это и выбрать победителя.
Уверенными руками, он поднял на стол первый предмет, маленькую копию осьминога, восхищаясь длинными ногами, которые поднимали его на добрые шесть дюймов или около того (прим. ок. 15 см).
— Что он выиграет? — спросил я.
— Меня.
— Что?
Лукас хохотнул и осторожно поставил осьминога.
— Летнюю стажировку со мной.
— Оу. Верно, — выброси из головы пошлости, Джексон. — Это большой шаг с твоей стороны — уделить время, чтобы кому-то помочь. Поделишься полученным опытом.
Он продолжал идти дальше по ряду, изучая каждую скульптуру заинтересованным взглядом.
— Нет, это полностью эгоистично. В последнее время я не могу творить так быстро, как требуется, так что я пытался найти кого-то с толикой таланта к этому, чтобы присоединиться к моему бизнесу. Кто может быть лучше впечатлительных старшеклассников?
— Ты прав, это эгоистично.
Лукас усмехнулся.
— К сожалению, как в большинстве случаев, тот, кого я хочу больше всего… недоступен. Вот этот, — сказал он, поднимая 3D-профиль мужского лица, созданного из полосок нержавеющей стали, который бесспорно выделялся, как самый уникальный и технически трудный предмет. — Парень, который это сделал? Талантливый сукин сын. И он совершенно вне рассмотрения.
Я подошёл к нему, чтобы восхититься скульптурой.
— Почему? Плохое поведение?
— Футбольная стипендия. Он из тех парней, ты знаешь. Чисто американский квотербэк с очаровательной улыбкой и… О, подожди. Он — мини ты.
— Очень смешно.
— Нет, он немного грубее, чем был ты, но у вас у обоих, похоже… проблемы с родителями, — он поставил скульптуру и перешёл к следующей. — Кстати говоря, кто тот бедный ублюдок, который теряет свою компанию, ради которой ты сюда приехал?
— Ну, сделка ещё не закончена, так что я не должен говорить.
— Не должен? Или не станешь?
— И то, и другое?
— А. Ну, это ты сказал, что хочешь сблизиться, так что…
Он был прав. Наше приобретение всё равно недолго будет секретом, и я не хотел больше ничего скрывать от Лукаса, не тогда, когда хотел, чтобы он тоже открылся мне. Так что я сказал.
— Я оценил бы конфиденциальность, пока всё не закончится, но я приехал за «АнаВог».
Лукас поднял голову, и солнечный свет озарил его лицо.
— Значит, ты слышал о ней.
— А, да, — сказал он, потирая челюсть. — В смысле… кто здесь не слышал, верно? Я не знал, что она продаётся.
— Не продаётся. Во всяком случае, не официально, но я планирую сделать заманчивое предложение, от которого они не смогут отказаться.
Линия между бровей Лукаса стала глубже.
— Потому что ты делаешь именно так, верно? Используешь эту очаровательную улыбку и привлекательность, чтобы заманить других, чтобы они не могли тебе отказать. И я полагаю, у тебя довольно большой рейтинг успеха, — когда я ничего не ответил, он цыкнул. — Это не кажется справедливым.
— Это бизнес.
— К счастью, я не коллективист, но приезжать сюда, чтобы заставить кого-то продать тебе бизнес, когда у них во дворе не стоит табличка «Продаётся», кажется немного лажовым.
— Ты вдруг кажешься злым…
— Что, если бы я попросил тебя оставить их в покое? «АнаВог». Ты бы сделал это?
Я изучал его взгляд, пытаясь понять, почему он попросил меня сделать это и почему его вообще это волновало.
— Нет, ты знаешь, что я не могу этого сделать. И не захочу.
Выражение лица Лукаса ожесточилось.
— Не можешь и не сделаешь, потому что ты просто посредник. Тот, кто делает грязную работу за кого-то другого, — когда я моргнул, озадаченный язвительностью в его словах, он ущипнул себя за переносицу и выдохнул. — Прости. Извини меня. Это не моё дело.
— Ты прав. Не твоё.
Лукас закусил губу и кивнул, как раз когда из динамиков над головой раздался звонок, означающий смену урока.
Шум громких шагов и голосов в коридоре перебил напряжение, которое снова прокралось между нами, и я был практически благодарен, когда дверь распахнулась, и в кабинет влетели два ученика.
— Йоу, мистер Салливан, — сказал блондин, хорошенько разглядывая повседневный вид Лукаса. — Уже собрались на пляж без нас? Костёр только вечером.
— Костёр? — произнёс я. — Вы, ребята, всё ещё устраиваете такое?
Как только слова слетели с моего языка, я вспомнил, что случилось в ночь нашего выпускного костра, и мои щёки запылали. Мы не совсем добрались туда…
Блондин посмотрел на меня странным взглядом.
— Это традиция. А ты что за чёрт?
— Росс, я уверен, родители учили тебя уважать старших, особенно это касается выпускника, который помогает мне судить ваши финальные проекты, — Лукас кивнул в мою сторону. — Поздоровайтесь с Джексоном Дэвенпортом.
— Джексон Дэвенпорт? — спросил Росс, глядя на меня с прищуром. — Чувак, ты один из парней «Дэвенпорт Уорлдвайд», да?
Я кивнул. Если что и оставалось правдой, так это то, что все богатые детки знали происхождение и историю всех своих богатых сверстников, и прошлых, и настоящих. Этот парень был не исключением.
— Чёрт, это круто. Мой папа говорит, что вы беспощадные, но все крупнейшие компании такие, — Росс перевёл взгляд обратно на Лукаса. — Вы выбрали мою работу, да? Ну давайте, пожалуйста. Я ещё не готов возвращаться в Миннесоту.
— Ты интересно поработал с женской формой, но будет ли этого достаточно?
Лукас притворился, что закрыл рот на замок и выбросил ключ.
— Оу, боже, — сказал Росс. — Джастин не может побеждать везде. Он даже не сможет стажироваться, так что вы должны выбрать кого-нибудь другого. Кого-то, кто будет весь день травить шутки и составит крутую компанию.
Он толкнул локтем своего друга, и они рассмеялись, когда между ними повис невысказанный секрет.
— Если найдёшь такого человека, дай мне знать, чтобы я мог перестать тратить своё время с этим, — Лукас взял искажённый кусок металла и перевернул его, — плавленым пузырём, да? — друг Росса перестал смеяться, и Лукас улыбнулся ему. — Мне кажется, слова «хорошая попытка» будут небольшим преувеличением в данном случае, мистер Клэпер.
От этого Росс засмеялся только сильнее, звук эхом расходился по большому кабинету, в то время как лицо его друга стало пунцовым. Звук был достаточно громким, чтобы привлечь внимание его сверстников, потому что некоторые просунули головы внутрь, и когда увидели Лукаса, на их лицах появились усмешки, и они вошли, приветствуя его с неприкрытым энтузиазмом. Было очевидно, что подросткам он нравится, и сарказм Лукаса, казалось, идеально подходил этим умникам.
Я стоял поодаль, когда они окружили Лукаса, показывая на свои работы, задавая ему вопросы и шутя. Было странно думать, что всего несколько лет назад это были мы, а теперь всё оказалось вот так. Для кого-то, вокруг кого было так много стен, Лукас определённо не испытывал трудностей, опуская эти стены при своих учениках, и это только вызывало у меня большую решимость найти эту его сторону, когда мы наедине. Перед тем, как нас прервали, напряжение в воздухе можно было резать ножом, а я не хотел провести то малое количество времени, что у нас было, за руганью.
Лукасу не нравился мой род деятельности — ладно. Ему не должно это нравиться. То ли его неприязнь росла из-за моего отца, который в данный момент и у меня не находился в хорошем списке, то ли это было потому, что Лукас не одобрял наши методы, я не был уверен, и это не особо имело значение. Чёрт, я даже не был уверен, что мне нравится эта работа, раз уж на то пошло, но это было единственное, что я знал, и я был чертовски хорош в этом. Как только я вернусь домой и, возможно, спрошу отца насчёт его роли в том, что испортилась моя жизнь, ну, тогда мне придётся действовать оттуда. Но пока, до четверга, моя карьера была последней в списке моих мыслей.
Раздался ещё один звонок, на этот раз предупреждающий, что осталось две минуты, чтобы занять свои места, и мальчики быстро помахали Лукасу, прежде чем умчаться обратно в коридор.
— Ты хорошо с ними ладишь, — сказал я, опираясь на тумбочку, когда Лукас вернулся к оцениванию скульптур.