— Да, — выдохнул он, его рот легко двигался вдоль моей кожи, и как раз когда я думал, что он меня поцелует, Лукас толкнул меня полностью под воду.
Вынырнув под звук смеха Лукаса, я вытер воду с глаз и бросился к этому мутному типу, но он увильнул, брызгая водой в мою сторону.
— Ты заплатишь за это, — сказал я, рыча, пока тянулся к нему снова.
Лукас широко улыбался, ускальзывая.
— Я чертовски надеюсь на это. Лучше сделай так, чтобы это стоило моего ожидания.
Мой член дёрнулся под тонкой тканью боксеров, мысли сразу же устремились к тому, что мне хотелось сделать, как только мои руки доберутся до него. Я нырнул обратно под воду и обхватил руками ноги Лукаса, прежде чем ему выдался шанс уйти. Он боролся со мной, пока я тянул его вниз, его руки толкали мои плечи, но когда я поднял голову, чтобы всплыть обратно вверх, моё лицо коснулось его эрекции, и Лукас замер. Воспользовавшись его секундным удивлением, я использовал свою хватку на нём, чтобы толкнуть его вниз, в то время как сам поднялся и вырывался на поверхность.
Приди и возьми меня.
Через несколько секунд он поднялся на поверхность, и я даже не потрудился попробовать улизнуть.
— Похоже, кое-кто напрашивается, — сказал Лукас, снова грубо хватая меня за запястье, другой рукой забираясь в волосы на моём затылке. — Ты этого хотел?
— Я довольно уверен, что просто хотел тебя намочить.
Глаза Лукаса вспыхнули, а затем опустились к моим губам, и когда я облизнул их, его хватка на моём затылке стала крепче. Между одним вздохом и следующим, он завладел моим ртом, его язык переплёлся с моим в восхитительном скольжении. Сексуальное напряжение между нами росло весь вечер, и Лукас целовал меня до головокружения, эффективно стирая воспоминания обо всех, кто был до и после него.
Наши ноги переплелись, когда он прижался своим телом ко мне, чтобы каждая наша часть была связана, и я дрожал от чистого напряжения, исходящего от него. Вот. Вот, чего я ждал весь вечер, и Лукас не разочаровал. И близко нет. Когда он втянул мой язык в свой рот, я простонал от необходимости быть ещё ближе. Я потянулся за одной из его ног и поднял её к своему бедру, и когда его член коснулся моего, он начал двигать бёдрами.
— О боже, — произнёс я, уже задыхаясь. Не важно было, что мы были там, где нас мог увидеть кто угодно. В моей голове не было никаких мыслей, кроме того, как чертовски мне было хорошо и как мне не хотелось, чтобы этот момент заканчивался.
Лукас проглотил мои слова, кусая и потягивая мою нижнюю губу.
— Дотронься до меня, — сказал он, беря одну из моих рук и опуская её к резинке своих боксеров. Гладкая головка его члена коснулась моих костяшек, когда я опустил руку ниже, накрывая его твёрдый стояк, и когда я сжал его, Лукас издал хриплый стон. Его реакция заставила меня почувствовать себя сильнее, и я обхватил пальцами его член, наслаждаясь ощущением толстого и твёрдого органа в своей руке.
Я так давно не касался его таким образом, но когда я начал поглаживать его, казалось, будто не было всего этого времени. Используя мои плечи как опору, он жадно поднял бёдра к моей ладони, и его пальцы с силой потянули мои волосы.
— Это идеально… Вот чёрт, — сказал он, и то, как Лукас разваливался на части, вызывало у меня желание, чтобы мы больше не были в океане, чтобы я мог добраться своими руками, ртом и членом туда, куда хотел, потому что мне было недостаточно. Хоть его стоны и вздохи перекрывали необходимость видеть, как его тело изгибается и напрягается под моими руками, но то, что он сказал дальше, лишило меня дара речи.
— Я хочу почувствовать тебя, — сказал Лукас, судорожно выдыхая. — Вместе.
Прежде чем я смог спросить, что он имел в виду, он потянул вниз мои боксеры, чтобы освободить мой член, и обвил мои руку вокруг нас обоих.
Вот чёрт, — подумал я, когда он дёрнул бёдрами вверх и когда его член потёрся о мой, и мои глаза закатились.
— Чёрт, — сказал он. — Бл*дь, да, прямо так.
Лукас издал мучительный стон экстаза, и это усилило мою необходимость услышать от него моё имя, пока он кончает от удовольствия в моей руке. Я сжал наши члены вместе и стал двигать кулаком вверх и вниз, и чёрт возьми, за всю жизнь мне никогда не было так хорошо. Это я упускал? То, что могло быть у меня с Лукасом каждый чёртов день последние восемь лет?
— Чёрт возьми, — жилы на шее Лукаса напряглись, когда его голова запрокинулась назад, его пальцы и ногти впились в мою задницу так сильно, что я знал, что завтра у меня будут синяки. — Ты заставишь меня кончить чертовски сильно.
Он укусил меня за плечо, и этот укол боли я почувствовал всем телом, вплоть до яиц. Я никак больше не мог сдерживаться, мой самоконтроль быстро подходил к концу. Рука, которой я держал нас, двигалась неровным темпом, пока собирался мой оргазм, и я продолжал дрочить нам своим скользким кулаком, но затем почувствовал, как его член дёрнулся, и всё закончилось. Волна нахлынула на меня первого, моё облегчение вырвалось так сильно, что перед глазами всё поплыло, а затем кончил Лукас, его член пульсировал одновременно с моим.
Он снова завладел моим ртом, когда мы спустились с небес, и я отпустил руку, которой держал нас, чтобы обнять его и прижать к себе. Когда безумие стихло до низкого кипения, его поцелуи стали неторопливыми, Лукас исследовал меня, пока я исследовал его.
Когда-то Лукас был такой большой частью меня, что я чувствовал себя половиной целого, когда его не было рядом и когда мы воссоединялись, я будто находил ту часть себя, о потере которой забыл. Высокомерный фасад, который он выставлял, когда я только увидел его снова, растаял, и вышел парень, которого я знал, его глаза были полны тепла с оттенком озорства.
— Боже, Джексон, — сказал Лукас, когда отстранился, его губы растянулись в дьявольской улыбке. — Я не знал, что ты так любишь водный спорт. Теперь футбол кажется потерей времени.
— Не-а. Ты должен был выиграть спор, чтобы затащить меня сюда.
— Нет, мне стоило всего лишь бросить тебе вызов, — он наклонил голову на бок. — Интересно, с чем ещё я мог бы бросить тебе вызов…
— Мне немного страшно это узнавать, — рассмеялся я.
— Хмм, какие возможности…
— Не смей, — я зацепил пальцем его цепочку и снова поцеловал его.
— О, я посмею. Но, Джексон?
— Хмм?
— У нас проблема, — в его глазах был озорной блеск, когда он наклонился вперёд, чтобы прошептать мне на ухо. — Думаю, твой большой член пугает рыбу.
Я закатил глаза и оттолкнул его.
— О боже. Будь серьёзным.
— Я серьёзно. Ты такой большой, что у меня прошлой ночью свело челюсть…
Покачав головой, я закусил улыбку и брызнул водой в его сторону, выходя из воды.
— Джексон, куда ты идёшь со своим огромным членом? — дразнящий смех Лукаса эхом отразился от воды позади меня.
— Отцепись, — крикнул я через плечо, что только заставило его захохотать громче.
— Ты прицепился ко мне неплохо. Думаю, с меня уже хватит, но спасибо.
— Заткнись, Лукас.
— Думаю, ты имел в виду: «Когда ты стал таким чертовски сексуальным, Лукас?»
Я усмехнулся, когда он вышел за мной из воды, и мы вернулись обратно к лёгким подшучиваниям, которые всегда были главной частью нашей дружбы.
Некоторые вещи никогда не меняются.
Глава 20
Лукас
Что ж, это произошло быстрее, чем я ожидал. Не то чтобы я жалел об этом, потому что кто в здравом уме не хотел бы распустить руки и губы с таким мужчиной, как Джексон? Нет, проблема была в том, что сейчас, когда я попробовал, этого не было достаточно. Вместо удовлетворения своей похоти, я только всё ухудшил, потому что теперь я желал забраться в постель к Джексону и превратить эти прелюдии во вступительный акт.
Но чёрт, сегодня я уже довёл своё самообладание до переломной точки, так что когда я припарковался с работающим в холостую двигателем перед «Роузмонт», попытался сказать себе, что это правильный поступок. Хоть мне и хотелось затащить его к себе в постель так сильно, что пришлось вцепиться в руль, чтобы не потянуться к нему.
— Что ж, — сказал он, вдруг став застенчивым и нервным, хотя час назад я видел его наглую сторону и знал, что такая есть. — Сегодня было… весело. Спасибо тебе.
Джексон обхватил пальцами ручку двери, но не открыл её.
— Думаю, это я должен благодарить тебя, — я знал, что моя улыбка должна быть распутной, потому что Джексон покраснел — действительно покраснел. И это было так мило, что следующие мои слова сорвались с языка раньше, чем я полностью их продумал. — Ты завтра свободен?
Какого чёрта, Салливан? Он скоро уезжает. Не привязывайся, чёрт возьми, идиот ты.
Но я уже забросил приглашение, и когда Джексон закусил губу, а затем кивнул, я почувствовал скорее облегчение, чем неудобство.
— Хорошо. Я заеду за тобой в десять, — сказал я, а затем оглядел его в один последний раз. — И не наряжайся.
Я проснулся следующим утром, ворочаясь в кровати, пока свет проникал через занавески в моей спальне. Я смутно помнил, что мне нужно вставать, но грани моего сознания были забиты воспоминаниями о Джексоне в те времена, когда мы были подростками, и сон снова окутал меня, прежде чем я смог открыть глаза…
Песок под моей голой спиной был мягким, ночной бриз приносил прохладу со стороны океана, но я ни за что не собирался надевать обратно свою майку. Джексон приподнялся на локтях рядом со мной и напряжённо смотрел на чернильные линии, которые покрывали мою руку и плечо.
Я задержал дыхание, когда он потянулся ко мне. Его прикосновение к моей коже было нерешительным… таким лёгким, что я едва чувствовал его. И как раз, когда я почувствовал, как он начал отстраняться, я накрыл его руку своей и увеличил давление его пальцев там, где он начал водить ими по моим татуировкам.
Джексон встретился со мной взглядом.
— Можешь потрогать меня, — сказал я дрожащим голосом. Я не хотел, чтобы слова прозвучали неуверенно — они были какими угодно, но не такими. Не было ни одной чёртовой вещи, которую я хотел больше того, чтобы он оставил свою руку на мне, но прямо под поверхностью моей кожи лежала паника, что в любой момент он поймёт, что делает, и остановится. Пожалуйста, не останавливайся, — молил я, посылая молитву, которую, наверное, откинут в сторону в ту же секунду, как кто-то там наверху увидит моё имя.
Но вот на этот раз я ошибся, потому что медленно, очень медленно, пальцы Джексона снова начали двигаться, следуя по завиткам, которые украшали мою ключицу. Я вздрогнул под его прикосновением.
— Что это значит? — спросил он, ведя по контуру, который обводил моё плечо и тянулся вниз по руке.
— Это кельтские узлы, — я прочистил горло. — У них нет начала или конца, так что они представляют бесконечность… вечность. Я сделал их после… — я не мог произнести слова «после смерти моих родителей», но Джексон кивнул, будто всё равно понял. Он никогда не заставлял меня говорить об автомобильной аварии, которая забрала их у меня всего несколькими месяцами ранее, отправляя меня жить с бабушкой, и за обе эти вещи я был благодарен.
Палец Джексона остановился на внутренней стороне моего предплечья, и затем он легко провёл по символу.
— Этот мой любимый.
Я закрыл глаза. Он никак не мог знать, что это была единственная часть татуировки, которую придумал я. Единственная часть, которая должна была остаться на внутренней стороне, а не впереди и по центру. Напоминание, которое я сделал только для себя.
— Это тоже узел? — спросил он.
— Это трискель. Тройная спираль, — я взял его за руку и направил её к трём завиткам. — Это одна продолжающаяся линия, которая представляет собой движение жизни. Прошлое… настоящее… будущее.
— Выглядит почти злобно.
Маленькая улыбка подняла мои губы вверх.
— Трискель представляет силу. Движение вперёд, независимо от обстоятельств.
— Это похоже на тебя.
Я выдохнул и покачал головой.
— Я не сильный. Иногда я чувствую себя… потерянным.
Пока я не с тобой, — подумал я. — А тогда у меня будто есть цель всё-таки оставаться живым.
— Ты самый сильный человек, которого я знаю, — сказал Джексон. — Ты так не думаешь, но ты такой.
— Как и ты.
Он отдёрнулся назад.
— Я? Нет, — нахмурился Джексон, а затем с полуулыбкой посмотрел на меня. — Просто богатенький мальчик в плане у папочки. Разве не так ты сказал, когда мы только познакомились?
— Прости. Я ошибался…
— Нет, не ошибался. Не совсем. В смысле, таков план. Пойти в бизнес отца. План всегда был таким.
— Не должен быть. Нет, если ты… хочешь чего-то другого.
Джексон с грустью улыбнулся мне.
— Некоторые из нас не такие сильные, как другие, — затем он провёл пальцами вниз по моей груди, следуя по линии моего пресса и ниже… ниже… — Но я хочу кое-чего ещё.
Я резко проснулся, когда зазвенел будильник, радио включилось на ужасной рэп-станции, чтобы заставить меня поднять зад вовремя, и я сел и ударил по будильнику кулаком. Ещё бы, мой сон прервался на хорошей части. Чёртов будильник-обломщик.
Зевая, я провёл рукой по своему лицу и вернулся к воспоминанию, которое проявилось в моём сне. Не удивительно, что оно всплыло после прошлой ночи. Сразу после того, как Джексон провёл пальцами по отметкам на моей коже, был первый раз, когда мы дурачились, прямо там, на пляже, и об этом я думал прошлой ночью, пока мы лежали над звёздами.
Я подумал о том, что он сказал, что не достаточно сильный, чтобы иметь выбор, и тогда я, будучи упрямым засранцем, был намерен изменить его мнение. Моя рука поднялась к поношенной цепочке моего кулона. Я неделю доводил до совершенства подвеску в виде трискеля в подвале моей бабушки, чтобы подарить её Джексону и доказать, что он не прав. Это была моя самая первая работа, которая позже натолкнула меня на мысль о бизнесе, и Джексону она нравилась, он носил её каждый день под воротником своей формы. По крайней мере, до того дня, как вернул её мне.
Но пока, Джейсон был здесь, в Южном Хэйвене, со мной.
Может, для потерянного маленького мальчика ещё была надежда.
Глава 21
Джексон
Было ровно десять, когда я вышел из «Роузмонт» и увидел грузовик Лукаса, остановившийся в нескольких шагах. В очках-авиаторах и с ленивой улыбкой, одну руку держа на руле, а другу закинув на спинку пассажирского сидения, Лукас напоминал сексуального шофёра. Он опустил свои очки, и его взгляд прошёлся по мне.
— Я вижу, ты хорошо исполняешь приказы.
Я запрыгнул в грузовик и захлопнул дверь.
— Удивлён?
— Приятно, — сказал он, его усмешка стала соблазнительной. — Хотя в этом прикиде ты похож на порядочного туриста.
— Эй, выбор был либо это, либо очередной костюм.
Я не планировал ходить на пляж, будучи здесь, думая, что это будет быстрая командировка, так что сегодня утром мне пришлось сходить в один из сувенирных магазинов вниз по улице, чтобы купить что-нибудь повседневное. Я выбрал пару переоцененных сланцев, шорты и розово-жёлтую футболку, среди прочего.
— О, это мне кое-что напоминает, — Лукас достал из пляжной сумки на заднем сидении яркие плавки и бросил их мне на колени. — Я подумал, что ты ничего с собой не взял и что они могут тебе понадобиться.
— Всё в порядке. Я просто поплаваю голым.
Лукас надавил на тормоза и повернул голову.
— Или я мог бы надеть эти.
Я потянул вверх свою майку и опустил резинку шорт, чтобы показать под низом синие плавки.
Он покачал головой.
— Ты засранец. Дразниться не хорошо, — сказал он, выезжая на улицу, и я улыбнулся на его реакцию. Пока мы переезжали мост к Южному Хэйвену, я наблюдал за Лукасом краем глаза, пытаясь не слишком себя выдавать. Сегодня он казался более расслабленным, тихо подпевал U2, с опущенными стёклами, пока ветер раздувал его волосы. Ещё я заметил, как его майка подчёркивала его загорелую кожу и мощные руки, те же руки, которые обвивали меня прошлой ночью.
Когда Лукас повернул к восточной стороне острова, я произнёс: