— Разве пляжи не в обратной стороне?
— Ага.
— Значит, ты запланировал не вторую часть прошлой ночи.
— Нет. Ну… не совсем так, как ты думаешь.
Я выглянул в окно.
— Планируешь утопить моё тело в болоте?
— Не планирую…
— Значит, ты везёшь нас плавать с крокодилами?
— С аллигаторами, — исправил он. — И я не говорил, что ты будешь плавать с ними, но тем не менее.
Лукас свернул на подъездную дорожку, и я посмотрел на громадный дом перед нами. По сравнению с другими особняками в южном стиле, построенными вдоль болота, этот выглядел совершенно не к месту, со своими тонкими современными линиями и стеклянными стенами, которые отражали солнце так, что даже будучи прозрачными, выглядели недоступными.
Я восхищённо присвистнул.
— Чёрт побери. Чей это?
— Моего друга. Но мы пойдём не туда, — Лукас проехал мимо гаража, достаточно большого, чтобы вместить как минимум полдюжины машин, и подъехал к болоту, где к причалу была привязана большая понтонная лодка. Припарковав грузовик, он открыл свою дверь. — Идём.
— Идём? — спросил я, когда Лукас схватил с заднего сидения сумку и мини-холодильник и направился вниз по причалу. — Подожди. Мы крадём лодку твоего друга?
Лукас сжал губы.
— Красть — это такое негативное слово.
— А как бы ты это назвал?
— Так как я планирую её вернусь, я бы назвал это одолжением. Не переживай — он не против, — Лукас забрался в лодку и бросил холодильник на палубу. Затем он поднял взгляд на меня, по-прежнему стоящего на причале. — Лучше поторопись и залазь, пока он не передумал.
Взглянув на название лодки, написанное на задней части, я рассмеялся.
— «Твёрд и полон семени».
— Полный извращенец, очевидно. Давай сюда.
Вопреки здравому смыслу, я забрался на борт и посмотрел обратно на огромный дом, ожидая, что кто-нибудь выбежит и станет нам угрожать. Пока рос среди богатых ублюдков, как мой отец, я выучил этих типов как свои пять пальцев, и ни за что в жизни они не упустили бы из виду такую экстравагантную лодку.
Когда Лукас встал и поймал направление моего взгляда, он рассмеялся.
— О, просто расслабься немного. Только подумай, как быстро разгонится эта малышка, как только за нами начнут гнаться копы.
Я покачал головой.
— Ты ходячая проблема, ты знаешь это?
Я думал, он снова рассмеётся над моим комментарием, но когда он стал отвязывать лодку от причала, его лоб сморщился.
— Да, знаю.
Затем он прошёл на другую сторону и поднял якорь.
— Я могу помочь? — спросил я.
— На самом деле, да. Снимай свою одежду.
Рассмеявшись, я покачал головой.
— Я имею в виду с подготовкой лодки.
— Это часть подготовки. Нельзя отправляться в плавание, пока не скинем штаны. Таковы правила.
— Чёрт. В этот раз даже нет никаких прелюдий, — пошутил я, хватаясь за свою майку сзади и стягивая её через голову. Лукас заметно сглотнул, пока его взгляд ползал по моей груди, животу и рукам, и, не отводя глаз, он потянулся вниз, чтобы покопаться в сумке.
— Ты мне здесь нужен, — сказал Лукас, доставая маленькую бутылочку, и я на секунду замер, думая, что это бутылочка смазки. Но когда он выдавил содержимое себе на руку, я как дурак понял, что это был всего лишь солнцезащитный крем.
Это показывает, о чём ты думаешь, Дэвенпорт.
Лукас облизал губы, так и не сводя с меня взгляда, когда я подошёл и встал перед ним.
— Не могу допустить, чтобы ты сгорел под моим присмотром, — сказал он, растирая крем между ладоней, прежде чем провести ими по моим плечам. Они были сильными и немного грубыми, доказывая, что он работает руками, и пока эти ладони втирали крем в мою кожу, я не мог забыть, что меня касался мужчина, опускаясь вниз по моей груди и прессу.
— Это приятно, — сказал я, и Лукас улыбнулся, пока я наслаждался тем, как он не спешит, не пропуская ни одного дюйма. Пару раз он залез кончиками пальцев под резинку моих шорт, но быстро убирал их, дразня меня как раз достаточно, чтобы мой член отреагировал — и он определённо обратил внимание.
— Вот так, — сказал Лукас, когда закончил, его губы зависли всего в паре дюймов от моих. Он наклонил голову, и я подумал, что он поцелует меня, но затем он обдурил меня и попятился назад, усмехаясь, пока вытирал о полотенце остатки солнцезащитного крема.
Он повёл лодку по водоёму, обходя высокую траву и указывая на заметные дома, владельцами которых были бывшие одноклассники или учителя, а ещё была парочка домов для отдыха знаменитостей. Этот весенний дом был тёплым и солнечным, и им наслаждались несколько лодочников, рыбача и загорая, махая руками, когда мы проплывали мимо. Лукас не замедлился, пока мы не проплыли их всех, а затем остановил лодку посреди широкого участка, вдали от каких-либо других обитателей. Я не упустил тот факт, что ему хотелось уединения, и он усмехался, пока подходил туда, где сидел я.
— У меня есть длинная удочка, как раз для тебя, — сказал он, расстёгивая свои шорты и снимая их. — Встань.
Мои глаза расширились от подтекста, и когда я встал с длинной скамейки, которая тянулась вдоль бока лодки, он подошёл ближе, когда был всего в нескольких дюймах, он провёл рукой по моему боку, начиная с рёбер и опускаясь на мои бёдра, затем дальше, пока…
Он поднял сидение скамейки и достал удочку.
— Она тонковата, так что может быть не такой, к чему ты привык, но, думаю, ты сможешь что-нибудь этим поймать, — сказал Лукас, подмигивая мне, протягивая удочку, и я выругался.
— Ты не прав.
— О, я во всём прав, но ты ведь не думаешь, что я воспользуюсь преимуществом и не позволю тебе поймать нам ужин первым? — он достал ещё одну удочку и наживки, а затем закрыл скамейку. — Я не думал, что ты захочешь испачкать руки, так что тебе никаких червяков. Ты предпочитаешь красную или жёлтую блесну?
— Э… Я никогда не делал этого раньше, так что послушаюсь тебя по поводу того, что лучше.
Лукас поднял взгляд.
— Серьёзно?
— Мой отец не особый любитель сближений, а я был слишком занят спортом, — пожал я плечами. — Наверное, тебе придётся подарить мне очередной первый раз.
Глаза Лукаса потемнели, когда он закусил губу, и из его горла вырвался рык.
— Тебе это нравится? — спросил я, вытягивая свою удочку, чтобы он мог насадить наживку. — Быть моим первым?
Он посмотрел на то, как его шорты растянулись под молнией.
— Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.
— Хорошо. Только ещё одно, — когда он с вопросом поднял бровь, я сказал: — Не делай мне поблажек.
Глава 22
Лукас
Этот Джексон Дэвенпорт был чёртовым лжецом.
— Ууу, это которая, седьмая? Восьмая? Надеюсь, ты голоден, Салливан, — выкрикнул он, открывая холодильник со льдом и бросая туда очередную камбалу.
Я посмотрел обратно на свой поплавок, который не дёрнулся ни разу, и сузил глаза.
— Думаю, с моей удочкой что-то не так.
— Уверен, с твоей удочкой всё в порядке, — сказал Джексон, смеясь, когда наклонился надо мной, будто собирался поцеловать меня в шею, но затем замер.
— Спасибо за заверения, но меньшее, что ты можешь сделать, это поцеловать меня, раз уж вся рыба проплывает мимо моей удочки. Иначе всё это зря.
Джексон улыбнулся и прильнул ближе, его губы теплом коснулись моей шеи, и я вздрогнул.
— Ты милый, когда дуешься. И не умеешь проигрывать. Ты знаешь, что это просто расплата за прошлую ночь, верно?
— Да, да, а я думал, что прошлой ночью мы оба выиграли, — я положил удочку и поднялся на ноги, вытягивая руки над головой, и это движение заставило Джексона остановиться и посмотреть на меня, пока вибрация из его кармана не заставила его потянуться и отключить телефон, не глядя. Снова. — Хочешь ещё газировки? — спросил я.
— Было бы отлично, — сказал он, и я достал пару банок из мини-холодильника. Вернувшись, я заметил краем глаза движение, поставил напитки и подошёл туда, где Джексон снова насаживал на крючок наживку.
— Смотри, — сказал я, подводя его к боку лодки, прижавшись передом к его спине. Я положил подбородок на его плечо и указал на берег метрах в тридцати от нас. — Ты видишь?
— Что вижу? Я не… Ох, чёрт побери.
Аллигатор, длиной метра три-четыре, выползал из воды и поднимался на берег, и глаза Джексона расширились и округлились, пока он наблюдал за доисторическим существом.
— А вот такое не каждый день увидишь, — пробормотал он.
— Здесь это не редкость. Что скажешь? Хочешь заманить его обратно и поужинать крокодильим хвостом?
Он посмотрел на меня через плечо.
— Ты сошёл с ума.
— На вкус как курица.
— Я пас.
— Как ты поймёшь, что тебе не понравится, пока не попробуешь?
— Я не против попробовать. Я против того, чтобы затаскивать аллигатора на эту лодку, чтобы у нас был его хвост. На это я не пойду.
— Где твоя жажда приключений, городской мальчишка? Аллигатор на двести двадцать килограмм? Пф. Легко.
Я сел и взял свою удочку, пока Джексон снова забрасывал свою.
Как раз когда он сел рядом со мной, завибрировал его телефон, и он вздохнул, доставая аппарат, взглянул на него, а затем выключил.
Когда экран почернел, я спросил:
— Тебе нужно ответить?
— Нет, это не важно.
— Ага. Хорошо, — минуту я молчал, но когда что-то заиграло на задворках моих мыслей, мне пришлось спросить: — Это связано с работой? Тебе нужно с чем-то разобраться? Потому что они звонили несколько раз, и я могу отвезти нас обратно в…
— Нет, сегодня никакой работы, и это не экстренный случай, так что всё в порядке. Ничего, что не может подождать до завтра.
— Если ты уверен.
— Уверен, — затем его губы медленно приподняла высокомерная усмешка. — Не думай, что раз ты ничего не поймал, я позволю тебе так быстро сдаться. Я не говорил, что поделюсь с тобой, и… — удочка в его руке дёрнулась, и мы оба посмотрели на воду и заметили, как исчез его поплавок. — Вот чёрт.
— Нет. Не может быть, — сказал я, когда мы с Джексоном оба поднялись на ноги, и он быстро начал сматывать удочку, всё время смеясь. — Это, наверное, шутка.
Нет. Не шутка. С крючка свисал голец, и Джексон снял его с удочки и с гордостью поднял вверх, прежде чем бросить в холодильник к своему остальному улову.
— Это всё. Я заканчиваю, — сказал я, и затем подцепил пальцами пояс его шорт и притянул к себе. Джексон определённо сегодня загорел, судя по светло-розовому румянцу на его щеках и носу. Это оттеняло синеву его глаз, один из которых был светлым, цвета неба, а другой тёмным, как грозовая буря. Это сочетание служило достойной метафорой для его внутренней борьбы — добродушный мужчина с яркой личностью, который мог бы осветить целую комнату, но воевал с плохими намерениями ближайших родственников. — Думаю, ты сегодня достаточно надрал мне зад. Я везу тебя обратно к себе домой.
Руки Джексона прошлись по моей голой спине и остановились на талии.
— Должен сказать, я думал, что ты рыбак получше.
— Я назову это удачей новичка. Реванш в любое время.
— Идёт, — сказал он, демонстрируя великолепную белозубую улыбку. Этой улыбкой он мог бы выигрывать войны и оплодотворять женщин. Только, казалось, зря тратил на меня.
— Что ж. Полагаю, нам следует вернуть лодку, прежде чем хозяин поймёт, что она исчезла. Скажи мне, Джексон. Ты готов к жареной рыбе? — затем я слегка прикусил его нижнюю губу, прежде чем втянуть её в свой рот. — И ты поделишься со мной. Но только со мной.
Глава 23
Джексон
Позже в тот вечер, я, совершенно объевшийся после ужина, отдыхал на качелях на веранде Лукаса, толкая их назад и вперёд своей ногой, пока он заносил посуду в дом. Я слышал, как он звенит там тарелками, пока мои глаза привыкали к наступающей темноте. Это была честная сделка — я поймал камбалу и гольца, которыми мы поужинали, а он убрал после.
Допив остатки белого вина, которое мы откупорили, я представил, каково было бы, если бы это было моей нормой. Здесь было так спокойно, воздух заполняли только звуки природы. Сверчки, лягушки и что-то ещё, что я не мог узнать. Каково было бы проводить дни на воде, вечерами наблюдать, как в небо поднимаются светлячки, а ночами быть рядом с мужчиной, в которого я всё больше влюблялся с каждой проходящей минутой?
Здесь жизнь казалась такой простой и лёгкой. Здесь единственными людьми, которые имели значение и существовали, были я и Лукас, и это заставило меня задуматься, что если… Что если бы так могло быть всегда?
— Ммм. Пожалуйста, не стесняйся рыбачить для меня в любое время, — сказал Лукас, выходя обратно с открытой бутылкой белого вина.
Я поднял свой бокал, и он налил добавки.
— А вот это уже другая тема. Больше не дуешься?
— Ни капли. Это оказалось ещё лучшей сделкой. Ты можешь делать всё — ловить, чистить и готовить.
— А что будешь делать ты?
— Сидеть здесь и хорошо выглядеть?
Я улыбнулся, когда он сел рядом со мной на мягкие качели и положил руку на спинку, даже не думая. Любой другой подумал бы, что он делал это движение сотни раз, но он никогда не делал его раньше, хоть мы сидели на этих же качелях много лет назад, под внимательным наблюдением его бабушки. Я раскачивал качели, пока мы попивали вино и наслаждались тишиной момента. Он был так близко, что я чувствовал жар, исходящий от его кожи, но мы не соприкасались. Было достаточно просто сидеть рядом.
— Огоньки вышли поиграть, — сказал я. — Я забыл, как сильно мне это нравилось.
— Ты имеешь в виду светлячков? — улыбнулся он. — Я так понимаю, в Коннектикуте у вас их нет?
— Если и есть, я их никогда не видел.
— Ты всё упускаешь, янки, — сказал Лукас, наклоняясь вперёд и захватывая руками одного из светлячков. Затем он поднёс его ко мне и отпустил. Тот завис в воздухе, его живот светился, как будто он устраивал шоу, прежде чем улетел.
— Похоже, я многое упустил, будучи далеко отсюда.
Лукас посмотрел на меня и ничего не сказал, но я чувствовал, как его пальцы слегка прошлись по воротнику моей майки. А затем у меня возникла неразумная мысль: Хочу, чтобы он попросил меня остаться. Боже, это было уже слишком. Я пробыл в городе неделю и уже ожидал, что он перевернёт свою жизнь с ног на голову, чтобы меня удовлетворить? Будучи здесь с Лукасом, я чувствовал себя уютнее, чем в своём доме, но как сказать это, чтобы он не посчитал меня сумасшедшим? Чёрт, может я и есть сумасшедший.
— Ты в порядке? — спросил Лукас, и по тому, как замерли качели, я понял, что перестал раскачиваться.
— Да, задумался, — не говори этого, не говори. Я отвёл взгляд от него и посмотрел на ряд клумб, свисающих с крыльца. Цветы по-прежнему были яркими и счастливыми, и так было при его бабушке. Очевидно, Лукас унаследовал от неё талант к садоводству. — Я могу спросить… как она умерла?
Лукас точно знал, кого я имею в виду, и не сбился.
— Осложнения после приступа. На этой неделе будет три года.
— Мне очень жаль.
Он пожал плечами, будто чтобы сказать, что это чертовски больно, но что он мог поделать?
— Я рад, что провёл с ней несколько хороших лет.
— Она была потрясающей дамой. Я рад, что был знаком с ней.
— Она была лучшей, — согласился он. — И ты ей очень нравился.
Я почувствовал укол боли от того, что мне так и не удалось с ней попрощаться, и снова поднял к губам вино. Я задумался, нравился ли я ей по-прежнему после того, как бросил её внука, не предупредив. Ещё она могла знать о его поездке на север и о катастрофе, что там произошла, и это заставило меня поморщиться от мысли, что она могла думать обо мне перед смертью.
Лукас указал бокалом на дерево магнолии вдали.
— Она там, если позже захочешь поздороваться.
— Я должен буду это сделать, — и извиниться. Затем я вспомнил кое-что, что он сказал раньше. — Ты сказал, на этой неделе будет три года?
— Мхм.
Секундочку. На этой неделе было восемь лет с тех пор, как я уехал. Бабушка умерла в ту же неделю спустя пять лет? Не удивительно, что он так замкнулся. И теперь, мы снова готовились пойти на всё это, когда моё время в Южном Хэйвене подходило к концу.