Нужно было всё же принять мамино предложение и проверить, что там сегодня на обед… Он ещё раз обернулся на соседский забор и с улыбкой побежал в дом.
A smile is a curve that sets everything straight.
~Phyllis Diller
Улыбка — это изгиб, который позволяет видеть многие вещи прямо.
***
Симона весело взглянула на своего сына, пока разогревала в микроволновке две порции замороженной еды.
— Уже познакомился с новыми соседями? — поинтересовалась она, пока сын сидел, уставившись в окно. На губах мальчика играла лёгкая, задумчивая улыбка.
Конечно же, Симона услышала лай, доносящийся с заднего двора, и через минуту подошла к окну, чтобы посмотреть, что там происходило. То, что она увидела, удивило её: Симона никогда не замечала за своим ребёнком особого желания к общению, он был не очень социальный.
— Да, странный парень какой-то. Живёт со своим отцом, с братом. Похоже, что тоже неполноценная семья, как и мы… теперь… — тон Тома стал затихать к концу фразы, он заметил, что плечи матери от этих его слов опустились немного. — Пёс у него прикольный зато! Собственно, если бы не он, Билл бы со мной и не заговорил…
Он быстро рассказал матери его небольшую историю знакомства с соседским мальчишкой. Симона улыбалась и кивала, радуясь, что неподалёку будут, наконец, жить дети возраста её сына.
— Слушай, тогда как ты смотришь на то, чтобы… — она открыла микроволновку и достала из неё готовый быстрозамороженный обед, — приготовить что-нибудь вкусное и заглянуть к соседям, чтобы с ними познакомиться? Когда мы немного разберёмся и рассортируем вещи, конечно.
Перед Томом приземлился пластиковый контейнер с аппетитно дымящейся курицей и овощами.
— Нууу… Может быть, — Том опустил нос в тарелку.
— «Может быть», — это не «нет». Подумаем об этом на досуге, хорошо? — Симона погладила сына по голове.
На том они и порешили.
========== 1996 год. 17 августа, суббота ==========
Случай представился через пару дней, когда на улице вовсю светило солнышко, а время переползло уже далеко за полдень.
Все эти два дня и Симона, и Том были сильно заняты, доводя до ума свой новый дом и расставляя мебель так, как было нужно. Том провёл всё это время, бесконечно перетаскивая, прибивая, подкрашивая, развешивая, расстилая и сдвигая с места на место разные предметы. Они с мамой дико вымотались, так что сил под конец дня у обоих оставалось только на то, чтобы еле-еле доползти до своих комнат и заснуть мертвецким сном.
Том обжил свою комнату, Симона поселилась по соседству. Плюсом нового дома стал подвал. В их старом коттедже не было такой роскоши, и Симона, увидев новшество, едва не лишилась чувств от счастья — она наконец получила помещение для хранения своих кистей, красок и мольбертов. На досуге она занималась искусством, хотя основной ее работой оставалась экономика, иногда она рисовала картины, которые в дни домашних распродаж уходили на ура с молотка.
Теперь всё это с комфортом разместилось на колоссальной территории нового дома.
***
После обеда, когда мать и сын, уставшие, но довольные, опробовали свою новую старую плиту и сидели в кухне, размышляя, что делать дальше, Симона с заговорщическим видом извлекла из духовки какую-то подозрительную тару, накрытую фольгой.
— Ты ещё не передумал насчет того, чтобы пойти познакомиться с соседями?
— Сегодня?
Миссис МакГрат кивнула.
— Сегодня суббота, думаю, самое время. Иначе придётся ждать до следующих выходных, ведь мне нужно выходить на работу.
Вспомнив про забавного соседского мальчишку, Том улыбнулся и поднялся со своего стула.
— Ладно. Как скажешь… — он потянулся и взял маму за руку.
Едва ступив на соседний участок, они поняли, что их уже ждали. Знакомая чёрная стрела полетела в их сторону..
— Мама, это Бастер, — Том поспешно юркнул за мать, которая засмеялась и нагнулась погладить домашнее животное.
Пёс радостно вертелся вокруг гостей, не давая сойти с места, пока на этот шум не приоткрылась входная дверь и оттуда не показался мальчишка. На вид он был чуть старше Билла, высокий, темноволосый и довольно крепкий парень в майке “Чикаго Буллс” и кепке, развёрнутой козырьком назад. Сразу за ним вышел мужчина, тоже высокий, коротко стриженный, широкоплечий. Он озадаченно посмотрел на пришедших.
— А ну иди сюда, дурной пёс, — хозяин дома моментально оценил ситуацию и оттянул собаку. — Я прошу прощения, вы, должно быть, наши новые соседи. Этот зверь не очень воспитан, хотя вообще редко ведёт себя так с незнакомыми.
— Мы въехали несколько дней назад, — объяснила Симона. — Прошу прощения за вторжение. Меня зовут Симона, Симона МакГрат, — она протянула руку, дожидаясь, когда её пожмут.
— Очень приятно, меня зовут Гордон Мёрфи. Это — мой старший сын, Тайлер.
Тот всё это время так и стоял в дверях, не сделав ни шагу в сторону новых знакомых. Тому, который находился на полшага позади матери, не очень понравился этот мальчишка, он смотрел как-то недобро, совсем не как Билл. Вся его поза выражала напряжённость и недовольство, словно грозовая туча нависла в солнечном небе, хотя ещё с минуту назад в лазурной вышине не проглядывало ни облачка.
А вот Билла видно не было. Словно прочитав подобные мысли, Гордон повертел головой в поисках младшего сына. Не обнаружив того, он чуть посторонился в дверях.
— Мы и сами собирались наведаться к вам, узнать — не нужна ли помощь. Но раз уж вы оказались первыми, почему бы вам не зайти? Я уверен, мои мальчики будут рады, что у них появится новый друг, — он перевел глаза на Тома. — Как тебя зовут, парень?
Симона отошла немного в сторону и представила сына.
— Это Том.
— Здравствуйте!
— Здорово, парень, — Гордон протянул ему ладонь. – Ну вот, теперь незнакомцев среди нас точно нет. Значит, полагаю, вы можете зайти.
Тайлер, стоявший в дверях, закатил глаза и немедленно скрылся из виду. Как только он исчез, будто лопнула натянутая струна и снова стало легче дышать. Гордон сделал широкий жест рукой, и небольшая компания прошла в дом.
— А ты — марш в свою будку, — напоследок мужчина шутливо подтолкнул кроссовком пса. — И не бросайся на людей, а то будешь сидеть взаперти.
Бастер всё понял. Он радостно гавкнул и засеменил куда-то по своим собачьим делам, вынюхивая что-то на подъездной дорожке.
Том осмотрелся. Дом был по расположению точно такой же, как их — первый, второй этажи, справа кухня, слева гостиная. Выход во дворик, лестница на второй этаж — несколько спален, ванная, спуск в подвал. Ничего примечательного.
— Билл! Не пойму, куда всё время убегает этот мальчишка. Помнишь, что я тебе говорил про вежливость? — Гордон повысил голос в ожидании, что его младший сын покажется на вид.
Внезапно Том заметил краем глаза, как что-то мелькнуло в проходе слева, как раз там, где находилась гостиная. Сквозь неплотно запертые двери сверкнула встрёпанная чёрная шевелюра — торчащие во все стороны, как колючки ёжика, волосы и большие тёмно-карие глаза. Впрочем, как и в первый раз, они со скоростью молнии скрылись из виду.
— Билл, — Гордон повернулся на шорох, — немедленно вылезай. Хватит прятаться там, иди и поздоровайся с нашими гостями.
Мальчик показался из своего укрытия, только не полностью. Сначала из-за дверного косяка высунулся нос и один карий глаз.
— Билл… — Гордон угрожающе свёл брови.
— Выходи, не бойся, мы тебя не обидим, — подбодрила Симона, увидев такое замешательство.
Билл понял, что на него смотрит уже три пары внимательных глаз, и скрыть своё присутствие никак не получится. Вздохнув, Билл действительно вышел, осторожно, будто бы ему на самом деле пригрозили винтовкой. Опустив глаза, он упорно рассматривал шнурки своих кроссовок.
— Здравствуйте, — его шёпот прошелестел по комнате, больше похожий на дыхание, чем на реальный голос.
— Привет. Меня зовут Симона, — доброжелательно поздоровалась миссис МакГрат.
Мальчик ничего не ответил, просто попятился немного, ковыряя носком ботинка край коврика.
— Билл, скажи что-нибудь, — в тоне Гордона зазвучали нотки металла.
— Очень приятно, мэм… — пробормотал мальчик, быстро подняв глаза на отца и снова их опустив.
— Я тебе сколько раз говорил — не бормотать под нос? Громче говори, — приказал Гордон.
— Я не бормочу, — раздался всё такой же тихий ответ.
— Марш за стол, — рявкнул отец и темноволосый мальчишка пробежал мимо гостей. Быстрее, чем мог бы сделать это его пес, он скрылся в направлении кухни.
Том с матерью неловко потоптались в коридоре. Гордон проводил недовольным взглядом своего младшего сына. Тайлер тоже не желал показываться на глаза. Видимо, это была какая-то семейная черта.
— Я прошу прощения за поведение своих детей, — хозяин дома приложил широкую ладонь к груди. — Они сейчас немного на эмоциях, я совсем недавно разошелся с женой. Они очень тяжело переживают развод — не могут себе найти место и выбрать, с кем им жить. Им кажется, что я к ним несправедливо суров.
Когда они вошли в кухню, Билл сидел и краснел ушами уже за столом, со стороны окна. Симона ободряюще улыбнулась ему, и он совсем стушевался.
— Мы не с пустыми руками! — миссис МакГрат указала на пирог в фольге.
Билл заинтересованно метнул взгляд на тарелку. Впрочем, длилось это всего секунду.
— Конечно! — оживился Гордон. — Сейчас попьём чаю, заодно и познакомимся. — Чего расселся? Чашки достань, чайник нужно вскипятить!
Мальчик встрёпанным летучим мышонком вскочил со своего места и забился при звуке этого голоса. С быстротой кометы он понёсся выполнять поручение, хлопая шкафами, открывая их, доставая всю нужную посуду, вытаскивая чашки и сахарницу, какую-то вазочку, блюдца… Его тонкие руки быстро и ловко расставляли предметы на стол. Гордон сам включил электрический чайник и уселся на табуретку, предлагая сделать то же самое Симоне и Тому.
— Присаживайтесь. Так откуда вы приехали? Далеко отсюда?
— Нет, недалеко. Немного южнее, мы жили около Сиэтла. Я прожила там всю свою жизнь, Том тоже, до семи лет. Потом обстоятельства сложились так, что пришлось перебираться, — вежливо ответила Симона.
— Трудная семейная ситуация?
— Да. Разногласия с мужем.
Гордон понимающе кивнул и открыл было рот, чтобы ещё что-то сказать, но тут сзади раздался звон разбитого стекла. Все обернулись на этот звук. Билл стоял, держал в руках пустое блюдце и ложку, чашка соскользнула и валялась теперь разбитая на несколько кусочков под его ногами. Зрачки Гордона потемнели от гнева. Он моментально вскочил на ноги. Губа Билла задрожала, когда он понял, что сейчас будет.
— Слушай, ты хоть что-нибудь можешь сделать не как всегда, а нормально?! — не стесняясь соседей, прорычал отец семейства и надвинулся на сына.
— Пап, я случайно… Я не хотел… — зашептал Билл, в ужасе отходя на шаг. — Я задел… Я сейчас всё уберу…
Гордон смерил его тяжелым взглядом, от которого мальчик едва не съёжился в комочек.
— Конечно, ты всё уберешь. Тайлер! Тайлер, немедленно спустись и помоги своему бестолковому брату налить чай на четверых человек! Он сам не может сделать даже такую простую вещь!
Эти слова разнеслись точно эхо, хотя реакции и не последовало. Тому отчего-то стало жаль Билла, он был такой… Маленький и жалкий в своей большой футболке и свободных, вытянутых спортивных штанах, словно вот-вот готов был заплакать, так дрожала его губа.
— Тайлер, я кому сказал? — ещё раз прикрикнул Гордон, подходя к двери.
Ни движения. Старшего сына не было и в помине, парень абсолютно игнорировал суровый тон отца.
— Давай… Я помогу, — услышал Том свой собственный голос будто бы со стороны.
Он сам не ожидал от себя подобного жеста, но почему-то смотреть и дальше на этот дрожащий подбородок у него не хватило сил. Он поднялся со своего стула, вставая так, чтобы между Биллом и Гордоном больше не осталось свободного пространства.
— Только осторожнее с осколками, — сказала Симона.
— Ладно. Я с вами обоими потом поговорю, — эти слова были адрсованы Биллу. Гордон снова сел.
Настроение присутствующих отчего-то испортилось. Билл был напуган так, что его губы побелели — он кусал их, хотя и старался делать вид, что всё нормально, но Том понимал насколько на самом деле это далеко от правды. Гордон сидел мрачный как туча, изредка бросая косые взгляды на сына. Симона и Том чувствовали себя не очень уютно — им упорно казалось, что они здесь лишние.
— Ну… А вы давно тут живёте? — всё же предприняла миссис МакГрат попытку заговорить после пяти минут полнейшей мрачной тишины.
— Мы тут жили всё время, уже много лет. Потом мы с женой развелись, и она уехала во Флориду со своим новым мужем. Мальчики решили, что временно поживут со мной — не хотят ехать в большой город и оставаться с незнакомым человеком, — отозвался Гордон, отрезая кусок пирога.
Том краем глаза заметил, что Билл нечаянно толкает локтём со стола ложку. Он поймал её в полёте, пока отец семейства рассказывал Симоне про то, как им достался этот дом и как они жили в нём долго и счастливо, пока матери Тайлера и Билла не надоела скучная жизнь, и она не решила что-то изменить в ней, перебравшись в большой город с новым ухажером.
— Осторожнее… — шепнул Том с улыбкой, подавая новому знакомому ложку обратно. — А то сейчас опять влетит.
Билл посмотрел на него, пробормотав одними губами что-то вроде «спасибо».
— А чем вы занимаетесь по жизни? Работа? — продолжала Симона свои вежливые расспросы.
— Да, я автомеханик, у меня своя мастерская тут неподалеку. Чиню старые машины, собираю их модели, у меня в подвале целая коллекция — уже более двухсот штук!
— Билл, а ты кем хочешь стать, когда вырастешь? — Симона потянулась за сладостями, взглянув на мальчика.
— Тебе задали вопрос, — напомнил Гордон, когда заметил, что сын не спешит отвечать.
— Я хотел бы… художником. Или что-нибудь, связанное с творчеством, — раздался шелестящий ответ.
Симона одобрительно склонила голову.
— Ммм, какое достойное стремление. Я и сама немного связана с рисованием, на мой взгляд, это замечательно, когда можно выражать свое душевное состояние в музыке, картинах или чём-то подобном.
— Ничего замечательного, — отрезал Гордон, делая глоток из своей чашки с чаем. — Это всё детские глупости, никак не соотносящиеся с реальностью — у него нет никаких шансов. Они с Тайлером, когда вырастут, займут место рядом со мной, станут автомеханиками. Мне нужны преемники, чтобы кому-то передать дело.
Билл снова замолчал. Том начал потихоньку закипать — ему всё это перестало нравиться ещё с самого первого момента, когда они только зашли сюда. Гордон был слишком резким со своим сыном.
— У каждого есть своя мечта, — неожиданно вставил Том, — нет ничего плохого в том, чтобы чего-то хотеть. Я вот мечтаю стать учёным, как мой папа!
— Да, парень. Только учёный имеет шанс на выживание в этом мире — это ведь реальная практика. А на паперти с мольбертом околачиваться — это не самый верный способ зарабатывать себе на жизнь. По крайней мере, это не будет продолжаться долго и привести может разве что к нищете, — Гордон усмехнулся, заметив, как блеснули глаза Билла от этих слов.
У Тома лопнули нервы. Он отодвинул свой стул.
— Мам, я наелся. Можно я выйду в задний дворик? Я хочу поиграть с собакой.
Симона вопросительно взглянула на Гордона.
— Конечно, дверь открыта, — кивнул мужчина, улыбаясь мальчику прохладной улыбкой.
— Билл, ты пойдешь со мной? Покажешь мне дом и участок.
От удивления тот аж поперхнулся своим чаем. Немного подумав, Гордон кивнул в знак того, что сын может идти. Однако в его взгляде блеснуло что-то, будто скрытая угроза и напоминание о том, что разговор всё же состоится.
Билл несмело поднялся со своего места, отставив чашку подальше от края стола. Он бочком протиснулся мимо отца, стараясь больше ничего не уронить, не задеть и не разбить.Том двинулся следом, радуясь возможности, наконец, свалить подальше. Симона проводила сына с улыбкой, довольная его жестом.