Это что-то оказалось корой дерева. Мальчика жёстко вывернуло наизнанку, но он так и стоял в коленопреклонённой позе, ощущая, как его щеку царапает твёрдый ствол. Вокруг все еще клубилась темнота, однако, стальной обруч исчез. Теперь Том мог стоять сам, хотя бы на четвереньках.
— Том, пожалуйста… Ты можешь идти?
— Куда идти?
Приступы тошноты кончились, и мальчик в изнеможении отполз от своего вывернутого наизнанку желудка.
— Нам надо… Ханна… Её нужно в больницу! — быстро забормотал голос.
Том сфокусировал взгляд. Из темноты на него выплыло бледное, перекошенное лицо, обрамлённое встрепанными, чёрными волосами. Билл.
Том со стоном попытался сесть. Он начал медленно, но верно возвращаться, только пока не очень понимал — куда. Было похоже на какой-то парк, вокруг находились одни деревья, ночной воздух щекотал ноздри.
За спиной Билла, злой и бледный, стоял Тайлер. Он тоже казался испуганным. Взгляд Тома ключился на странное существо, свисающее с рук Мёрфи, и клубок тошноты снова начал подкатывать к горлу от этого зрелища.
— Ханна… — он узнал в этом истерзанном теле скромную и малоразговорчивую блондинку в очках.
Сейчас на неё было страшно глянуть — руки покрывали рваные раны, кровь стекала по одежде, пропитывала футболку, капала на землю. На лице багровела уродливая ссадина, следы, похожие на лунки от зубов, и синяки. Это была одна сплошная кровавая каша.
Видения завертелись в безумном вихре — деревья, почва — все это начало снова куда-то уплывать. Том прислушался к себе и понял, что ответ на вопрос: «Что случилось?» он найти не может. Он не помнил ничего, не знал, как это получилось, дыхание почему-то сбивалось с ритма, то пропадая совсем, то возвращаясь клочками, недостаточными для того, чтобы совершить вдох.
— Очнулся, очень вовремя … — страшным шёпотом прошипел Тайлер.. — А теперь, если не возражаешь, поднимай свою задницу. И двигаем на выход, живо… Мы не можем нести двоих!
Том хлопал глазами. Жива ли Ханна? Судя по тому, что говорил Билл про больницу — жива. Но во что же превратилось ее тело…
— Том, нам правда пора бежать. Идти можешь? — перепуганный насмерть Билл присел рядом. — Надо уносить ноги! Здесь сейчас будет полиция.
— Полиция?
Тайлер, окончательно потеряв терпение, развернулся и пошёл прочь. Так бытро, как это было возможно с такой ношей.
— Том, — Билл потянул друга на себя. — Вставай. Обопрись на меня!
Протянутая ладонь. Том принял ее. Он послушал Билла, шёл на его голос. Голос говорил, что надо двигаться. Неловко оттолкнувшись от земли, мальчик встал на нетвёрдые конечности.
— Билл я… ничего не помню… — прошептал он деревянными губами.
— Потом, пожалуйста … — зашептал соседский мальчишка.
Билл закинул руку Тома себе на шею и настойчиво повел его между бесконечных рядов деревьев по еле заметной в темноте тропинке. Впереди маячил дрожащий и прерывающийся луч фонарика Тайлера, за которым Билл спешил, как за путеводной звездой.
Было непонятно, сколько они двигались вот так. Билл с трудом нагнал брата минут через десять быстрой, сбивающей дыхание ходьбы.
Тайлер не тормозил. Он сжал челюсти, а взгляд так и остался пустым и полным страха. Ханна болталась на его руках. Было трудно оторвать глаз от её безжизненно повисшей фигуры. Том опасался, что они не успеют.
Что теперь станет со всеми ними? Этот вопрос как-то не сразу пришел в голову. Что скажут родители? Симона? Гордон? Том смотрел на правую руку Ханны, с которой капала кровь. Капли с оглушительным звуком падали на почву под ногами. Почему здравые мысли появлялись только теперь, когда стало поздно?
Он споткнулся и едва не упал. Билл не дал другу останавиться, с поразительной для такого телосложения силой утаскивая его за собой.
— Том, не падай. Не падай.
Он стал вдруг неожиданно твердым и решительным.
— Еще немного, нам надо добраться домой… К родителям.
— Это самоубийство! Отец ваши головы как трофей повесит над дверью. А с меня мать спустит шкуру… — шептал Том, будто это имело сейчас большое значение.
— Гордон ничего не узнает, — прорычал Тайлер, услышав эти слова. — Это был несчастный случай. Вам понятно? Ничего не произошло!
Ханна тихо застонала в его руках.
Том безнадежно пытался разобраться со своей головой и понять, в какой момент наступила темнота. Ему на ум пришел сегодняшний вечер, Билл, заговорщически втаскивающий его в дом, кучи книг, которые пришлось процитировать ради того, чтобы доказать всем уникальность своей памяти. Потом какое-то тревожное ощущение, поход ночью на чужой участок. А дальше темнота… Словно кто-то вынул кусочек паззла, мешая внятно довершить картину. Как будто по голове ударили.
Никто не сбавлял шагу. Времени подумать и оценить ситуацию не было. А парк все не кончался. Тёмные деревья как гигантские фигуры высились со всех сторон, мешая пройти. Рот Ханны кривился на одну сторону в болезненной гримасе — это было видно на той части лица, которая не была изуродована.
Том услышал шум дороги, когда мёртвый лес начал нехотя расступаться, выпуская свою добычу из плена. Замаячила металлическая решетка ограды. То шуршание, что Том принял поначалу за шелест ветра в ночной листве, оказалось скрипом покрышек об асфальт. Мимо проехала одинокая машина.
Тайлер быстро огляделся, выходя на пустынную трассу через большие ворота.
— Где мы, чёрт подери…
Они стояли посреди дороги, вдоль которой протянулось поле. В конце сезона оно абсолютно опустело.
— Мы отошли слишком далеко… — продышал Тайлер. — Я знаю это долбаное место, мы минутах в пятнадцати ходьбы от дома! А до Ханны нам и вовсе целых полчаса ходу!
— Зачем тебе дом Ханны? Нам надо в больницу! — Том с трудом стоял на ногах, пытаясь прогнать темноту, сгущающуюся перед глазами.
— МакГрат, включи мозг! Мы не можем ее отдать в больницу мы несовершеннолетние, без документов, и у нас полутруп на руках!
— Отлично. И чего теперь?
Тайлер переглянулся с Биллом, посмотрев на него расширенными глазами.
— Нет, Тайлер… — поняв его без слов, тихо пробормотал младший брат. — Мы не можем сказать отцу, ты ведь знаешь … — зашептал он, его губа заметно затряслась от мысли, что придется раскрыть их проделку взрослым.
— Какие у вас ещё идеи? — выдохнул Том.
Они переглянулись, теперь уже все втроем. У Билла в глазах застыла обреченность и страх. У Тома — решительность. А у Тайлера — холодная злость. У него было своё видение ситуации и понятие, из-за кого она сложилась именно так. Однако выбора тут не осталось.
К тому моменту, как трое ребят добрались домой, силы покинули их. Тому казалось, они пролетели Олимпийскую дистанцию в считанные минуты. Он был готов упасть замертво. Ханна так и не приходила в себя, даже звуков почти не издавала. Том счёл необходимостью накинуть на девочку свою куртку, чтобы скрыть ее страшные травмы.
Они все, втроем, ковыляя и спотыкаясь, ввалились на участок МакГратов. Догадываясь, что произойдет, мальчик помчался наверх — будить Симону. Они решили не рассказывать всё отцу братьев как можно дольше.
Еще никогда Том не поднимался по лестнице с таким тяжёлым сердцем. Симона, конечно же, пришла в ужас от вида сына. Она точно помнила, что перед сном она зашла в комнату Тома, чтобы поцеловать его и пожелать спокойной ночи. А теперь он стоял перед ней, грязный и дрожащий, бормотал извинения и упрашивал вызвать скорую.
Открывшаяся внизу картина испугала её еще больше. Симона прикрыла лицо руками, не в силах смотреть на открытые рваные раны, поблескивающие под светом лампочки над крыльцом. Чуть придя в себя, миссис МакГрат сходила в дом за водой и бинтами, чтобы хоть как-то помочь девочке, но уже на середине процесса поняла, что это бесполезно — кровотечение было слишком сильным.
— Мам, нам нужна скорая, — бессмысленно бормотал Том, содрогаясь от порывов ветра и лихорадки.
— Нам нужно позвонить ее родителям, — тихим эхом отозвалась его мать, проверив, что Ханна дышит. — И вызвать вашего отца, она подняла голову, посмотрев на соседских мальчишек.
Тайлер аж вздрогнул от ее голоса.
— Это совсем не обязательно… — тут же заюлил он, отступая в тень. — Пошли домой, Билл. Они разберутся без нас.
Симона удивлённо посмотрела на него. Билл тоже уставился на своего брата большими и испуганными карими глазами.
— Тайлер, мы не можем уйти. Мы должны объяснить все родителям Ханны…
— Одну минуточку, молодой человек, — Симона строго повысила голос. — Мы сейчас позовём сюда вашего отца, это для начала. А уж после этого, когда вы объясните, что произошло, он решит куда вы пойдете.
Тайлер гневно сверкнул глазами, но спорить не стал, только смерил Симону неприязненным взглядом. Он наблюдал, как она с обеспокоенным видом выносит пару пледов и кладёт один под голову девочки, накрывая ее вторым так, чтобы Ханну прекратил колотить озноб. Том все это время стоял рядом, словно оглушённый.
Тайлер тихо свистнул, и мальчик поднял голову, посмотрев на него. Мёрфи сделал подзывающее движение рукой. Том и Билл подошли к нему.
— Вы двое, слушайте сюда, — тихо и сквозь зубы прошипел Тайлер. — То, что сегодня произошло — несчастный случай, вам ясно? Мы гуляли и на нас напала собака. Это все, что нужно знать остальным. Я внятно объяснил? — Он чеканил каждое слово так, чтобы оно достигло ушей брата и его друга. — Иначе вам всем конец.
От его тона Билл немного побледнел. Том бледнеть не собирался, он буквально чувствовал вибрации угрозы, исходящие от этого парня. Растущее раздражение, начало клубами подниматься из глубины души.
— Тайлер. Что произошло до того, как меня вырубило? — сжимая кулаки, он надвинулся на старшего Мёрфи.
Тот кинул быстрый взгляд через его плечо, на Симону, которая занималась Ханной. Миссис МакГрат не слушала ребят, потому Тайлер говорил безбоязненно.
— Да ладно, Том. Ты принимал в этом не последнее участие, — ехидно отозвался Тайлер. — Не говори мне, что ты нихера не помнишь.
Том сжал и разжал кулаки. Билл предостерегающе посмотрел на него, чтобы его друг не лез сейчас в горячие споры.
— Я не помню. Темнота. Ноль, — огрызнулся Том, не видя в этом ничего веселого, в отличие от Тайлера, который, не веря своему счастью, расплылся в улыбке.
— Серьёзно? Блин, это еще лучше, чем я ожидал… Хорошо тебя вырубило, — веселился Тайлер, не обращая внимания на взгляд младшего брата. — Значит, меньше проблем. Ханна еще нескоро заговорит. А мелкий… — он скептично посмотрел на Билла, — все равно для этого слишком труслив.
— Я не трус! — тихо прошипел Билл.
— Не пыли, микроб, — уже не сдерживаясь, заржал Тайлер.
— Заткнись, Мёрфи! — резко оборвал его Том, заметив, что Симона подняла голову, услышав его смех.
— Что бы это ни было — я вспомню, так или иначе! И тогда посмотрим, кто будет смеяться последним.
— Да-да, давай, — Тайлера махнул рукой, давая ему полный карт-бланш. — Мистер чёрная дыра…
Том с ненавистью посмотрел на Тая. Билл выглядел грустным, ему было неприятно осознавать, что он был одним из тех, кто затеял это всё и позволил завести ситуацию настолько далеко. Том не мог позволить придурку Мёрфи так спокойно и безнаказанно скрыть правду! Ему больше всего хотелось понять, что случилось на самом деле. Раньше такого никогда не происходило, нужно было просто немного напрячься и вспомнить.
Том приложил прохладные пальцы к гудящей голове и постарался мысленно вернуться в события, которые произошли чуть ранее вечером. В памяти всплыла сизая дорога, темная ночь, освещенная лишь придорожными фонарями. Дуновение ветерка, налетающего с реки. Шум одинокой проезжающей машины. Пришлось прикрыть глаза, по какой-то причине это воспоминание показалось таким реальным, как будто все происходило на самом деле, еще раз. Том будто бы снова оказался не здесь, он шёл по дороге, а серые улицы сменяли одна другую — одинаково пустые и безликие. Четыре фигуры двигались вдоль тротуара, крадучись и оглядываясь. Том видел все, но так странно, будто со стороны смотрел на себя самого. Ехидная улыбка Тайлера. Билл, бегущий в темноте через участок…
— Том! — в ужасе вскрикнул Билл, заставив Тайлера прекратить ржать, а Симону порывисто вскинуть голову.
Темнота резко сгустилась перед глазами. Острая вспышка головной боли осветила череп изнутри, полоснув по мозгу тонкой бритвой. Том застонал и начал оседать на колено. Он терял сознание и краски этой реальности блёкли, словно смытые водой. Калейдоскоп завертелся перед глазами, и мальчик только успел схватиться холодными пальцами за виски. Боль, казалось, ввинчивалась прямо в кость. Том перестал чувствовать что-то кроме неё. С пересохших полуоткрытых губ мальчика стёк еле различимый стон.
Симона моментально кинулась к своему сыну.
— Малыш, что с тобой! — она схватила его за плечи, заглядывая ему в лицо.
— Я… я не знаю… мам, больно, очень… — еле продышал Том.
— Убери руки, — потребовала Симона, поднимая его подбородок. — Господи, — её глаза расширились от ужаса.
— Кровь… — тихо пробормотал Билл, прикрывая ладонью рот.
Из носа Тома тонкой струйкой стекал алый ручеек.
Прикосновение Симоны было приятным, Том ощутил её руки, которые легли по обе стороны его лица и резкость неожиданно вернулась к нему. Он стал различать окружающие предметы, а пульсирующая, ноющая резь в мозгу начала стихать.
— Том, в больницу… — вынесла вердикт Симона. — Тебя срочно надо к врачу.
Мальчик хлопал ресницами. Всё прекратилось. Его голова болела так надсадно, что теперь, когда пульсирующих иголок в черепе вдруг не стало, он не понял сразу, что реально, а что — игра сознания.
— Мам, ты положила руки и все прошло, — прошептал Том.
Симона казалась непреклонной. Ее глаза выражали ужас и беспокойное полубезумие.
— Том, у тебя кровь из носа, — она взяла чистый бинт и, запрокинув сыну голову, приложила ткань к коже. — Что с тобой сегодня произошло?
— Баб, дичего-де пдоизошдо, все нодмадьно … — прогнусавил Том. — Бде уже дучше, пдисмотди за Ханной.
Он с трудом дышал, надеясь, что когда Симона уберет свою ладонь резь не вернется к нему миллионом сверкающих и очень острых стальных звездочек.
Мать с недоверием смотрела на своего ребенка, но Том сделал умоляющее лицо.
— Со мной все в порядке, правда. Ханне помощь нужнее!
Рука миссис Мак Грат легонько соскользнула с его скулы. Мальчик облегчённо опустил плечи. С губ все еще капала кровь, он чувствовал ее солоноватый привкус, но дискомфорта больше не было. Боль ушла.
Внезапно калитка распахнулась и к ним на участок влетели двое людей.
— Доченька! — мать Ханны закрыла лицо руками, увидев, во что превратилось тело ее девочки. Не в силах смотреть на это, она уткнулась в плечо своему мужу.
— Кто это сделал? — кулаки мистера Махоуни сжались сами собой.
Изломанная фигура не подавала признаков жизни, только светлые ресницы подрагивали от боли. Симона сделала к ним шаг.
— Она жива. Без сознания. Нам надо срочно доставить ее в больницу, у вас есть медицинская страховка?
Отец девочки, моментально сориентировавшись, кивнул. Он приобнял свою жену, оставив ее тихо глотать слезы на дорожке и, подойдя к дочери, поднял ее на руки.
— Мы поедем с вами. Для выяснения обстоятельств, — тихо сказала Симона.
Никто не стал спорить. Они все быстро вышли с участка, притворив за собой калитку и, защёлкнув ее на засов, поспешили к машине Махоуни, криво припаркованной прямо на дороге.
Том молча шёл за ними. Он уже не беспокоился за то, что после этого Симона по праву открутит ему голову. Его начало не на шутку пугать свое собственное состояние — казалось, что сознание шалило и играло с ним в игры, ускользая во тьму.
Он был практически уверен, что вспышка боли полыхнула именно от попытки влезть в ту черную дыру, где спрятались воспоминания о сегодняшней ночи. От этих ощущений снова стало холодно, еще холоднее, чем до того. Но кроме льда было и что-то еще: необоснованный страх перед тем, что стерлось из памяти. А ведь это было самое важное, то, чего никак нельзя было терять!