- Софи - колдунья? - повторил я вопрос.
Она привстала на цыпочки и шепнула мне на ухо:
- Нет.
Стоило мне выдохнуть с облегчением, как Лидия добавила:
- Но лучше бы была.
Я застыл возле окна, пытаясь собраться с мыслями. Лидия хищной птицей кружила вокруг усаженной на стул Софи, которая вцепилась в его край и сидела неестественно ровно.
- Как именно был проклят ваш род?
- Не знаю... Просто проклятие, я не знаю.
- Проклятие бывает разным. Можно пожелать, чтоб отсохли руки-ноги, - Лидия сделала многозначительную паузу, положив руки на плечи Софи. - Чтоб глаза повылазили, чтоб света белого не видел, чтоб пусто было, чтоб кровью умылся, чтоб покоя не знал... Как именно вас прокляли?
- Прадед просто... просто сказал перед смертью, что проклинает сына и его потомков... Без таких подробностей, - Софи поежилась, когда Лидия взяла ее ладони в свои.
- Вот как... Когда вам в первый раз стало плохо?
- Руки стали слабеть, камень при огранке испортила. Что вы делаете? У вас руки холодные.
Лидия проигнорировала ее вопрос, отведя волосы Софи, осматривая и ощупывая ее шею.
Господи! Она ведь ведет себя так, словно перед ней мертвое тело в леднике!
- Потерпите. Что дальше? Какие еще симптомы?
- Руки стали плохо слушаться, потом ноги. Ходить стало тяжело без помощи... Ой!
Лидия вытащила шпильку и воткнула Софи в руку выше локтя. Тонкая струйка крови на темной ткани платья была почти незаметна.
- Не надо, госпожа Хризштайн, - устало попросила Софи. - Лекари говорят, что чувствительность конечностей не нарушена. Я чувствую боль, но не чувствую... почти не чувствую рук... их движения...
- Вот как... - Лидия склонилась перед лицом девушки, заглянула в глаза, провела пальцами по губам, потом запустила руки в волосы Софи. Странно, но ее движения были плавными, почти нежными, словно она ласкала ее, и я смущенно отвел глаза.
- Волосы не выпадают?
- Нет.
- Аппетита нет? Понос, рвота? Одышка?
- У меня были недавно колики, но я не думаю, что... Удушье ночью иногда бывает, я...
- Вам придется раздеться.
- Что?
- Госпожа Хризштайн, - вступился я. - Вы не лекарь, чтобы...
- Я лучше лекаря, - оборвала меня Лидия. - Госпожа Бурже, раздевайтесь. Господин Тиффано выйдет, правда?
Я заколебался, но решил не спорить с ней.
- Софи, я буду за дверью. Дверь оставлю открытой. Если что... В общем, я рядом, позовешь.
За дверью ожидаемо обнаружилась Эжени, которая явно сторожила свою воспитанницу.
- Идите, Эжени, я присмотрю за Софи, - отослал я экономку.
- Вы сильно похудели за последнее время?
- Да, но я никогда и не отличалась пышными формами...
Молчание, шелест одежды, тихое ругательство Лидии.
- Демон! Встаньте.
- Я не смогу сама...
- Я помогу. Руку.
- Вы... вы уверены, что надо это делать?..
- Уверена. Когда последний раз у вас была женская кровь?
Мне захотелось малодушно сбежать, но я заставил себя остаться.
- Я не понимаю... Какое это имеет отношение?
- Просто отвечайте. Можете одеться, кстати.
- Две недели, да, две недели назад.
- Вы были беременны, госпожа Бурже?
- Вас это не касается!
- Касается. Были? Выкидыш?
Софи всхлипнула, и у меня сжалось сердце.
- Да.
- Когда случился и отчего?
- Год назад.
- Отчего? - настойчиво переспросила Лидия, потом подошла к двери и плотно закрыла ее. Я был даже рад, что не услышал ответа.
- Можете заходить, господин инквизитор, - Лидия распахнула дверь через несколько томительных минут.
- Что с ней?
Софи выглядела совсем измученной и подавленной.
- Она умирает, - равнодушно сказала Лидия.
- Но... Ведь проклятие... Его можно как-то снять? Должен же быть способ! - я отказывался верить в услышанное.
Лидия неудачно наступила на больную ногу и поморщилась, склоняясь над Софи и опять заглядывая ей в лицо. Она долго разглядывала девушку, потом спросила:
- Госпожа Бурже, ради чего или кого вы живете?
- Я не понимаю вас...
- Чтобы выжить, надо очень сильно этого захотеть. Вот я и спрашиваю, вы хотите жить? Просто жить или жить ради чего-то?
Нацепленная Лидией новая маска, маска спасительницы, казалась настолько чуждой ей, что вызывала оторопь.
- Я ... не хочу жить, - вдруг сказала Софи.
- Тогда я ничем не смогу вам помочь.
- Подождите! Софи! Как же так? Ты же любишь Эмиля, ты любишь свое дело, ты должна жить. Нельзя отказываться от жизни, это величайший божий дар, им нельзя пренебрегать!
- Кысей... Я... не представляю свою жизнь без... без камней, без того, чтобы заниматься любимым делом. А Эмиль... Я люблю его, но именно поэтому... Быть ему обузой я не хочу! Для меня это невыносимо...
Лидия вдруг совершенно неуместно расхохоталась.
- А вы мне нравитесь, госпожа Бурже. Значит, камни у вас на первом месте, а муж на втором. А ради возможности опять творить вы готовы бороться?
Софи взглянула на Лидию с отчаянной надеждой.
- А это возможно? Вы сможете меня излечить?
- Я - нет. Только вы сами способны на это. Хотя... Тень! - заорала вдруг Лидия. - Иди сюда.
К обеду пожаловала профессор Гиршем, которая оказалась сухопарой рыжеволосой дамой с неприятным брезгливым выражением лица.
- Госпожа Бурже больше не нуждается в ваших услугах, - нагло заявила ей Лидия. - Но я, пожалуй, вашими услугами воспользуюсь. Господин инквизитор утверждает, что у меня вывих. Вправите?
- Таки могу вправить, - голос у профессора оказался неожиданно певучим и мягким. - Но хотела бы увидеть свою пациентку.
- Она пока занята, - мило улыбнулась ей Лидия, усаживаясь на кресло и беззастенчиво приподнимая подол платья. - Нога сильно беспокоит.
- Где же вы так ухитрились, голубушка? - лекарь присела рядом на корточки, ощупывая кость стопы. - Еще и укусы. Хотя нагноения нет, но надо быть осторожней. А стопа... Таки да, вывих. Надо вправлять.
- Таки за чем же дело стало? - передразнила ее Лидия.
- Надо бы вам обезболивающего дать, а у меня с собой нет.
- Обойдусь.
- Не то, чтобы я сомневалась, но...
- У меня высокий болевой порог, не волнуйтесь.
- Не то, чтобы я сомневалась, - упрямо повторила лекарь, - что вы в состоянии заплатить, госпожа Хризштайн, но хотелось бы...
Я покачал головой и оставил их, подавшись на кухню.
- Обед уже почти готов, господин Тиффано. Вы останетесь? - экономка спросила вежливо, но сухо.
- Нет, спасибо.
- А ваша... знакомая?
- Тоже нет. Но она взялась помочь Софи, так что вам придется общаться с ней, Эжени. Даже если это неприятно.
Экономка поджала губы и сосредоточилась на нарезке лука. Лидия ей не понравилась, что могло вызвать осложнения, впрочем, Лидия вряд ли кому-то вообще могла понравиться со своим дурным нравом и бесцеремонными выходками.
- Госпожа Хризштайн, - счел нужным пояснить я, - довольно эксцентрична, иногда может быть неприятной и резкой, но... Она лучше всех разбирается в колдовстве, и сейчас она единственная, кто может помочь Софи...
Нож соскользнул, и экономка с досадой зажала окровавленный палец. На меня она не смотрела, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Едва ли она плакала от лука.
- Я не переживу, если моя девочка...
Я подошел и положил ей руку на плечо.
- Давайте надеяться на лучшее.
- Эжени, я принесла свежий хлеб... - в кухню влетела раскрасневшаяся с улицы Ниночка с плетеной корзиной. - Здравствуйте, господин инквизитор.
Я холодно кивнул ей в знак приветствия, досадуя, что совсем забыл предупредить Лидию о внучке помчика Жаунеску. Но тут все опасения выветрились из головы, стоило услышать звуки набирающего силу скандала из гостиной. Эмиль вернулся домой пообедать и застал Лидию, что ему совсем не понравилось.
- Кто вы такая, чтобы отменять назначения лекаря? - кипятился Эмиль. - Убирайтесь из моего дома!
- Из вашего? - намеренно переспросила Лидия. - А я думала, что состояние принадлежит госпоже Бурже...
Эмиль покраснел от ярости - Лидия, как обычно, точно попала по слабому месту.
- Вон отсюда!
Я поспешил вмешаться.
- Эмиль, прекрати. Госпожа Хризштайн здесь, чтобы помочь...
- Таки я пойду... - лекарь поспешила ретироваться. - Помните, ногу не тревожить и прогревать. Всего хорошего.
Эмиль невидящим взором проводил профессора Гиршем, сжал кулаки и двинулся к Лидии с однозначным намерением вытолкать ее отсюда взашей. Я встал перед ним.
- Эмиль, ты меня слышишь?
- Прочь с дороги, - зарычал он. - Убирайся вместе с этой мерзавкой!..
- Что здесь происходит? - раздался голос Софи, и Эмиль остановился. Я вместе с ним взглянул на Софи и едва сдержал удивление. Ее глаза вновь сияли, совсем как раньше, словно с них стерли пыль и подарили новую огранку. Софи стояла, поддерживаемая Тенью, сжимая в руке лист бумаги. Я не мог не подивиться находчивости Лидии - она позвала Тень помочь девушке закончить эскиз украшения, над которым та билась последние дни, и, судя по всему, у них получилось.
- Ничего, дорогая. Эта самозванка уже уходит, не волнуйся.
- Но я не хочу...
- Я никуда не собираюсь уходить, господин Бурже, - Лидия нагло развалилась в кресле. - Я вижу, госпожа Бурже, вы уже оценили мои услуги?
Софи кивнула и робко улыбнулась.
- Я никогда бы не подумала, что кто-то может так точно передать мою идею в камне...
- Вот и отлично, вам придется следовать...
- Софи, - Эмиль бросился к жене. - Послушай меня, ты даже не знаешь, кто перед тобой. Это ведь она, та самая стерва, что лишила семью Жаунеску поместья, она даже Кысея настроила против нас!.. Ты не должна обманываться ее словами.
Мне захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Лидия склонила голову набок, разглядывая вошедшую Ниночку, взгляд стал жестким, она облизнула губы. Кажется, можно больше не беспокоиться, поверит ли в мои угрозы Эмиль или нет, дни Ниночки в этом доме и так сочтены.
- Забавно... - протянула Лидия. - Значит, господин Бурже при живой жене притащил в дом малолетнюю шлюшку, а жена не глядя подписывает документы на покупку дорогого поместья и даже не помнит имени продавца. Госпожа Бурже, забыла спросить, вы недавно травму головы не получали?
- Зачем вы так про Ниночку...
- Не смейте! Я не потерплю ваших оскорблений. Вы немедленно уберетесь отсюда, - прежде чем я успел помешать, Эмиль схватил Лидию за локоть и выдернул из кресла.
- Оставь ее! Оставь, я сказал! - видит Единый, я хотел избежать этой отвратительной сцены, но пришлось заломить Эмилю руку. - Сядь и успокойся, - я толкнул его в кресло.
Ничуть не смущенная Лидия задумчиво разглядывала красного как рак Эмиля, потом перевела взгляд на Ниночку и сказала:
- Я тут подумала... Профессор Гиршем рекомендовала мне покой, а профессор Камилли настаивал на хорошем питании, живительном морском воздухе и крепком сне... Так что я, пожалуй, приму ваше приглашение, госпожа Бурже, и останусь у вас погостить...
- Но я вас не приглашала... - растерянно ответила Софи.
- Значит, самое время это сделать. Надеюсь, ваша экономка хорошо готовит?
Эжени возмущенно всплеснула руками, но промолчала, ожидая ответа Софи. Ниночка побледнела, поднеся стиснутую в кулак руку ко рту. Эмиль тяжело дышал, с презрением смотря на Лидию. Софи неуверенным шагом подошла к Лидии и села с ней рядом, взяв за руку.
- Госпожа Хризштайн, я очень хочу вам поверить. Но вы такая странная...
Я молчал, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь, чтобы отговорить Лидию оставаться в этом доме. Характер Эмиля взрывной, он не потерпит нахалку в своем доме, кроме того, Лидия не менее опасна в безумии. Пусть помогает Софи, но только под моим присмотром. Я мысленно застонал - ну что она опять творит? Лидия улыбнулась Софи, высвободила руку, погладила девушку по щеке, наклонилась к ней неприлично близко и что-то шепнула на ухо. Софи вдруг покраснела и отпрянула, что только подтвердило мои подозрения.
- Я не понимаю... Вы отвратительно себя ведете!
- Софи, я против. Ноги этой женщины в моем доме не будет.
Софи вдруг выпрямила спину и поправила его:
- В нашем, Эмиль, в нашем доме. И я хочу выздороветь. Поэтому она останется.
Прежде чем Эмиль успел возразить хотя бы слово, Лидия вдруг покачала головой.
- Не торопитесь, госпожа Бурже. Видите ли, я не люблю проигрывать и хочу быть уверена в вас. И если вы не готовы полностью подчиниться моим требованиям... Вы так и не ответили на мой вопрос.
- Нет, - стиснув зубы, выдавила Софи. - Давно нет. Ответ на ваш вопрос. Вы довольны, госпожа Хризштайн?
- Как я и думала. Тень, съездишь с извозчиком домой, привезешь мне одежду. Хотя нет, у нас же есть Ниночка. Поручите это вашей служанке. Кстати, а что у нас сегодня на обед?
Ниночка всхлипнула и выбежала из комнаты.
На обед я не остался. Я попытался отговорить Лидию от ее безумной затеи, вытащив ее в коридор. Не желая быть услышанным остальными, я склонился очень близко и понизил тон:
- Что вы увидели в Софи? Зачем решили остаться в доме?
- Вы правда хотите знать? - неожиданно горько спросила Лидия.
Я не хотел. Совсем не хотел. Но должен.
- Хочу.
- Я увидела ее смерть. Предопределенную. Почти.
- Не понимаю. Вы имеете в виду проклятие?
- Возможно.
- Не темните!
- Господин инквизитор, - устало ответила Лидия, и я вдруг заметил, насколько она сама осунулась, под глазами залегли темные тени. - Я иногда вижу будущее. Или прошлое. Или что там считает нужным показать мне Единый. И каждый раз это обязательно случается, чтобы я ни делала. Такая изощренная насмешка вашего бога.
- Не богохульствуйте. Единый не ограничивает человеческую волю, предопределенности судьбы нет и быть не может. Это выдумки слабых духом.
- Если человек смертельно болен, то он умрет. И не надо быть прорицателем, чтобы это предсказать. Но да, конечно, у него есть свобода воли. Только он почему-то все равно ею не пользуется и умирает.
- Мне жаль вас, Лидия. В вас нет веры. А ведь она способна творить те самые чудеса, спасать от верной смерти.
- Оставьте свои проповеди и жалость для...
- Я заразился черной лихорадкой, - при моих словах Лидия отпрянула и недоверчиво посмотрела на меня. - Меня отправили умирать. Но, как видите, выжил, потому что отец Георг силой своей веры сотворил чудо. И пусть моя вера не так крепка, как его, и постоянно испытывается... вами, например, но я буду бороться за жизнь Софи. Даже если вы отступите.
Я замолчал, не замечая, что крепко сжимаю плечо Лидии.
- Я не собираюсь отступать, - медленно произнесла она. - И в отличие от вас, не собираюсь полагаться на глупые молитвы. Я намерена выиграть эту партию у Единого.
- Но вы не можете здесь остаться. Посещайте Софи в моем присутствии, пожалуйста, но не...
- Могу и останусь. А для вас будут поручения. Поскольку мне предписан постельный режим, то вы должны наведаться к...
- Я вам не мальчик на побегушках, - возмущенно перебил я. На мой окрик в коридор выглянула Эжени, неодобрительно посмотрела на нас и покачала головой.
- Так ведь у вас дознание, куда ж вы денетесь. Значит так. Сначала зайдите к профессору Камилли. Кстати да. Заведите разговор обо мне, посетуйте, что я подвернула ногу, что вы не знаете, как завоевать мою благосклонность...
- Что-о-о?
- Тише, а то нас услышат. Не перебивайте меня, мне тяжело стоять. Я уверена, что скандал с ним в столице случился явно по вине женщины, и ваши горестные любовные стенания могут вызвать его на откровенность, из мужской солидарности.
Видя недоумение на моем лице, Лидия пояснила, вцепившись мне в руку и опираясь на нее.