- Далеко не все могут похвастаться абсолютной памятью, как у вас. Профессор слегка рассеян, что обычно для ученых мужей...
Ее взгляд был настолько красноречив, что я прекратил оправдываться:
- Довольно уже. Ваше поведение возмутительно. Я же просил не донимать Софи? Почему вы морите ее голодом? Зачем вызвали рвоту? Я надеюсь, у вас есть разумное пояснение, или...
- Или что? - Лидия досадливо спрятала ладони в рукава плаща.
- Или придушу и здесь же прикопаю, - в сердцах сказал я.
Лидия нахмурилась, потом покачала головой.
- Глупо. Не сделаете. Есть свидетели, как мы ушли вместе. Кроме того, в песке плохо прятать тело, прилив размоет, а значит...
- Вы невозможны. Хватит уже. Я жду объяснений.
Лидия недовольно поежилась и слезла с камня.
- А ваша подружка шустрая, уже успела вам нажаловаться... Пойдемте, по дороге объясню.
Она взяла меня под руку, и я содрогнулся от холода ее ладоней.
- Когда я вижу эту серую мышь, мне право хочется взять и надавать ей пощечин, чтобы встряхнуть.
- Только попробуйте.
- Попробую, не сомневайтесь. Это ж надо быть такой же феерической идиоткой, чтобы не заметить, что тебя травят.
- Что? - я остановился, но Лидии упорно тащила меня вперед, к дому.
- А вы тоже хороши. Вас чему в Академии вообще учили? Или вы не в состоянии распознать симптомы отравления?
- Чем?
- Мышьяком, скорей всего. Несварение желудка, одышка, - она болезненно ткнула меня в подреберье, подчеркивая свои слова, - слабость в ногах, руках, даже легкий чесночный запах изо рта... Хотя нет некоторых других признаков хронического отравления, но в том-то и прелесть мышьяка, что он по-разному действует на организм!
- Это невозможно. Ее осматривали лучшие столичные лекари. Неужели вы думаете, что они бы не заметили симптомов? Ваше самомнение просто невероятно. Да и кто ее может травить? Глупость полная!
- Ну я пока склоняюсь к мысли, что это любящий муженек, которому после ее смерти достанется все состояние. Демон, ну ладно, она, влюбленная дура, когда выходила замуж, не подумала о составлении брачного контракта, но куда смотрели ее родители?
- Прекратите! У вас нет никаких оснований. Вы исходите желчью, обвиняя Эмиля. Он любит Софи, ради нее он отказался от титула...
- А что ему тот титул, если денег нет? Хотя я не исключаю и этой настырной экономки Эжени, ее привязанность к госпоже болезненна, а ревность иногда может приобретать самые уродливые формы...
Я решительно остановился.
- Но вы же сами сказали, что увидели в Софи проклятие. А теперь отступаете от своих слов?
- Я такого не говорила. Вы сами позволили себе так думать. А я всего лишь...
- Но вы увидели что-то! - я встряхнул Лидию за плечи, но она отвела глаза. - Иначе тогда зачем вы остались? Едва ли вас заинтересовало бы банальное отравление, в которое я, заметьте, не верю! Или... - я осекся, - или вы собираетесь нажиться и поэтому?..
- Разумеется, я собираюсь получить выгоду. Когда я узнаю, кто ее травит, то в качестве гонорара за свои услуги заставлю купить землю и полностью компенсировать мне все затраты. До копейки. Дрянь малолетняя, вы подумайте, какая актриса!
Видя мое недоумение, Лидия досадливо пояснила:
- Я о Ниночке. А ваш приятель тоже хорош, жену еще не успел в могилу свести, а уже неймется.
- Не смейте говорить гадости про Эмиля. Он просто слишком... доверчив и добр, поэтому и...
Лидия расхохоталась так, что согнулась пополам.
- Вы сами-то в это верите? Ах да, у вас же все идеальны.
- Я прекрасно знаю Эмиля. Он не идеален. Но на подлость он не способен.
- Неужели? И вы поверите в то, что Ниночка его еще не соблазнила?
- Эмиль не будет изменять Софи, - твердо ответил я.
- Поспорим? На вашу честь? А? Если выигрываю я, то вы...
- Нет. Довольно уже.
- Так значит вы сами сомневаетесь в своем друге?
- Нет. Я сомневаюсь в вас, госпожа Хризштайн. Вам ничего не стоит подстроить то, что еще не произошло и...
- Я вашу Ниночку уничтожу, - зло пообещала Лидия. - Или вы думаете, что я так просто оставлю ее выходку с одеждой?
- Разве не вы сами?.. - мне не хватило выдержки промолчать, о чем я тут же пожалел. Лидия моментально щелкнула меня по лбу, как будто в отместку за недавнее.
- Я вам говорила, что вы болван? С какой мне стати резать собственные платья? Мне теперь даже не во что переодеться! Про корсет я вообще молчу.
Я перехватил ее руку и стиснул в запястье.
- Еще раз посмеете назвать меня болваном или распустить руки, и я...
- Что? Придушите и закопаете? - насмешливо спросила она.
- Нет. Просто при каждой встрече буду вам напоминать, как смешно вы выглядите с красным носом, словно подвыпившая гулена.
Она задохнулась от возмущения, поднеся руку к лицу, а я добавил:
- Запомните, госпожа Хризштайн. Если вы говорите гадости людям, то будьте готовы услышать их в ответ.
- Мой красный нос пройдет, в отличие от вашей... - она осеклась под моим прищуренным взглядом. - Вы кажется опять забыли, господин инквизитор, что полностью в моей власти?
Лидия обвила мою шею рукой и притянула меня к себе. В ее глазах отражалось неспокойное море, придавая им насыщенный голубой оттенок.
- Только попробуйте отстраниться.
Я сцепил зубы, когда она расстегнула на мне ворот рубашки и приложила свою ледяную ладонь к моей груди.
- Довольно, - процедил я.
- Вы сами вытащили меня в холод, господин инквизитор. Надеюсь, у вас теперь покраснеет не только нос.
Я все-таки не удержался и отстранился, ощущая, как предательски алеют щеки.
- У вас нарушено кровообращение. Потому что вечер теплый. Слишком много желчи. И злобы. Попробуйте молиться. Могу принести молитвенник. Специально помечу самые несложные. Для вас.
Лидия вдруг нахмурилась, будто вспоминая что-то.
- Пометите?..
Я перевел дыхание, с облегчением понимая, что ею завладела иная навязчивая мысль. И со страхом ощущая легкое разочарование от того, что она не потребовала иного.
- Я попросил Тень отправиться к профессору, чтобы нарисовать портрет мальчика. Надеюсь, вы не против.
Лидия рассеянно кивнула.
- Мне нужна книга.
- Нет.
- Вы... - она явно сдержалась, чтобы опять не назвать меня болваном. - Вы принесете мне книгу. Иначе...
- Я не могу.
- Там, на полях, были заметки. Очевидно, сделанные профессором Грано. Я видела всего лишь одну страницу. На развороте. Но мне надо знать...
- Я сам посмотрю.
- Вы знаете, над чем работал профессор? Его сестра упомянула, что он пытался восстановить доисторические фрески.
Я нахмурился, вообще не имея понятия об их существовании.
- На полях была заметка про фрески и упоминание в них Источника, связанной с ним нестабильности... флюкту... или флюкта... тьфу... Было неразборчиво.
- Флуктуации. Я разберусь.
- А вам со многим придется разбираться. Не вздумайте сами ловить мальчишку. Он опасен. Поджоги - его рук дело.
- С чего вы решили? - только мне начало казаться, что я уловил ее сумасшедшую логику, как она тут же делала финт хвостом. - Очевидно же, что это Лука. Он виделся с убитым, он безумен, у него случился припадок при виде изображения собаки.
- Это Алекс, - упрямо сказал Лидия. - Не спорьте. А у Луки есть алиби, что подтвердил охранник и профессор. Хотя профессор такой скользкий... Мне непременно нужно узнать про этот скандал с ним.
Я благоразумно промолчал, однако поставил себе заметку все же узнать подробности у отца Георга. Или отца Валуа. Тот точно должен знать.
- Узнайте про фрески. Я думаю, что профессор не просто так заинтересовался этой книгой. Чтобы завтра она была у меня.
- Нет.
- Тогда я прямо сейчас отправлюсь домой, оставив вашу подружку на растерзание ее муженьку. И вышвырну из своего дома ваших сопляков, всех до единого. Ах да, еще я...
- Прекратите. Вы этого не сделаете.
- Интересно, почему же?
- Потому что у вас здесь появилась выгода. Я обещаю, что сам посмотрю и фрески, и заметки на полях книги. Если там действительно будет что-то подозрительное, я... я сообщу.
Я был почти честен. Мне пришлось взять Лидию за руки, согревая ее ледяные ладони в своих и молясь, чтобы ее это отвлекло.
- Не злитесь, пожалуйста. Я правда не могу показать вам книгу.
Странно, но она довольно резко убрала ладонь и толкнула меня в грудь.
- Вы так неуклюже пытаетесь мной манипулировать, господин инквизитор. Но за попытку вас, пожалуй, стоит поощрить, - и потрепала меня по голове, словно мальчишку. - Может, когда-нибудь, и достигнете моего уровня... Приходите завтра к ужину. Обещаю, скучно не будет. Узнаете много интересного про своих друзей.
- Непременно приду, - кивнул я Лидии, едва сдерживая себя от нелепого желания притянуть ее к себе, чтобы... Встряхнул головой и добавил:
- Идите быстрей в дом, а то больно смотреть на вашу замерзшую физиономию.
Глава 7. Хризокола
Я влетела в дом, кипя от злости из-за снисходительного отношения Кысея. Каков мерзавец! Ему это так с рук не сойдет. Да завтра же поручу головорезам Отшельника схватить его и притащить ко мне. А там он мигом лишится не только спеси, но и всего остального, в том числе и своей клятого обета целомудрия! Вот почему я не родилась мужчиной, а он - трепетной юной девой? Насколько все было бы проще. Несколько секунд я позволила себе наслаждаться заманчивыми видениями, но затем досадливо покачала головой. Да, я могу совратить инквизитора, но только вряд ли потом получится упиваться его чувствами. Иногда в его отношении ко мне мелькала едва различимая нотка, такая вкусная и незнакомая, что взвыть хотелось, когда она исчезала. И я интуитивно чувствовала, что после принуждения она пропадет навсегда. Демон, как же я ненавижу собственное бессилие!
- Госпожа? - Тень протянула мне корзинку. - Здесь все, как вы просили. Еще господин инквизитор просил меня нарисовать портрет пропавшего юноши, сказал, что вы не против.
- Я не против, иди, - ответила я. - Но рисунок принесешь не ему, а мне.
Добравшись до своей комнаты, я ощутила, насколько продрогла, что повлекло за собой очередную порцию проклятий в адрес Кысея. Взгляд на себя в зеркало только добавил расстройства - вид у меня был действительно неважный. Поэтому мне срочно было необходимо найти кого-нибудь, кому еще хуже. И отвести душу.
Я без стука ворвалась в комнату Софи.
- Госпожа Бурже, вы знаете, что ябедничать нехорошо? Зачем вы нажаловались господину Тиффано?
Софи пыталась расчесаться на ночь, вперив напряженный взгляд в зеркало, ее движения были плохо координированы и неуклюжи.
- Кысей сказал, что верит вам.
- Да неужели? - опешила я и замялась ненадолго. - Сейчас расплачусь от умиления. Вы обещали меня во всем слушаться, а вместо этого...
- Но вы же ничего не делаете. Только допрашиваете, словно преступницу...
Я подошла, легко отобрала у нее гребень и вытащила из корзины кувшин с молоком.
- Пейте, госпожа Бурже. Все до капли.
- Что это? - в ее глазах легко читался испуг.
- Молоко.
- Обычное молоко?
- А вы какое ожидали? Стрекозье?
Я уселась в кресло напротив, разглядывая, как моя подопечная давится молоком, потом нехотя достала из свертка сдобную плюшку, откусила и чуть не подавилась. Я опять увидела в Софи смертную тень, что стремительно разлагалась, до меня даже донесся запах тлена, такой же, что был в нашей семейной усыпальнице. Я застыла с булкой в руках, не в силах удержать тонкую нить реальности. Почему же опять? Ведь я найду отравителя, и угроза будет отведена. Почему же я опять вижу ее смерть? Что не так? Я уронила плюшку, вскакивая с кресла. Мне нужно коснуться живой и теплой Софи, иначе утону в своих видениях.
Я не знаю, сколько простояла, сжимая ее в объятиях, очнулась лишь тогда, когда Софи полузадушенно попросила:
- А можно меня отпустить?
Я отстранилась от нее, пристально вглядываясь в ее лицо, провела пальцами по скулам, очерчивая силуэт. Тень исчезла. Неужели я ошиблась? Неужели дело не только в отравлении? Симптомы были вполне очевидны и хорошо мне знакомы. Благодаря заботливой бабуле, которая готовила внучку стать будущей воягиней, меня с детства пичкали ядами. В ничтожных дозах. В том числе и мышьяком. Он хорошо нейтрализовался молоком, которое меня заставляли пить стаканами, и которое я возненавидела от всей души.
Софи стало плохо примерно год назад, примерно в то самое время, когда у нее случился выкидыш. Я задумалась - версия, что конь на прогулке понес и случайно сбросил свою наездницу, решительно мне не нравилась. Возможно, и тут был злой умысел. Предположим, именно тогда Эмиль и решил свести свою жену в могилу, не желая обременять себя заботами. Но за год вполне можно было это сделать. Однако у Софи отсутствовали некоторые признаки хронического отравления, ее кожа не пожелтела, на ладонях не появились характерные бугорки, зато налицо была мышечная слабость. Такое ощущение, что ее травили совсем неумело, то ли не рассчитав дозу, то ли передумав. И я не исключала экономки. Она настолько ревностно следила за своей хозяйкой, постоянно ошиваясь где-нибудь неподалеку, что вызывала у меня дикое раздражение. Когда я за обедом объявила им, что отныне Софи будет держать строжайший пост, дабы очиститься от нечистых мыслей и колдовского проклятия, их реакция была разной. Эмиль гневно сжал кулаки, но смолчал, а Эжени начала возмущенно причитать и отговаривать Софи.
- Госпожа Хризштайн, а я могу взять плюшку? Она так вкусно пахнет... - жалобно спросила Софи, жадно глядя на развернутый сверток со съестным. Я могла себе позволить рискнуть и питаться в этом доме, а вот подопечную следовало ограничить. Впрочем, мне вообще не хотелось есть.
Я достала еще одну плюшку, повертела ее в руках перед носом Софи и едко спросила:
- Аппетит появился?
Девушка лишь судорожно сглотнула голодную слюну.
- Держите, - я милостиво протянула ей плюшку, разглядывая ее движения. Меня что-то смущало в девушке, и я никак не могла понять, что же именно.
- Госпожа Бурже, не смейте ничего есть без моего разрешения. Понятно?
Софи покорно кивнула с набитым ртом.
- И пить тоже, - на всякий случай добавила я, разглядывая стакан с водой, стоящий у нее на прикроватном столике. Я подошла и вылила его содержимое на пол.
- Госпожа Бурже, как отреагировал ваш муж, когда вы сообщили о том, что беременны? И на то, что вы потеряли дитя?
Софи сжалась от неприятных воспоминаний.
- Никак.
- То есть? Не заставляйте вытягивать каждое слово.
- Эмиль не знал. Я и сама не знала, что при надежде. А когда после падения пришла в себя, и мне сказал лекарь, я... Я не стала ничего говорить мужу, чтобы не расстраивать его...
- Хм... А ребенок точно был от него?
- Да как вы смеете? - Софи вцепилась в край трюмо, опираясь и вставая на ноги. - Почему вы все время говорите лишь гадости? Неужели в вас нет...
- Нет, - недовольно отрезала я. - Во мне нет сострадания и прочей чепухи, не утруждайте себя их поисками. Почему в таком случае разладились ваши отношения с мужем? Да не мнитесь, сколько можно стесняться.
- Я не знаю. Наверное, это я виновата. После всего я... Я чувствовала себя такой виноватой, что не уберегла нашего ребенка. А потом мне стало становиться все хуже и хуже, поэтому и...
- То есть, почти год у вас с мужем нет никаких интимных отношений?
- Да, - выдохнула Софи, не отрывая глаз от пола.
- Знаете, вы показались мне неглупой женщиной, но сейчас я вижу, что ошиблась. Вы всерьез полагаете, что мужчина будет в течение года жить в воздержании? На это разве что ваш фанатичный Кысенька способен.