На вечеринку прибыла Эмилия Роудс.
— Мы знали, что Эмилия придёт? – спросила у меня Вивви.
— Нет, — ответила я. – Не знали. Пойдём, — к тому времени, когда я подошла к Эмилии, она без сомнения успела заметить перешептывания и взгляды. Остановившись рядом с Эмилией, я прищурилась и взглянула на друзей Джона Томаса. Один из них вздрогнул.
— Они тебя боятся? – спросила у меня Вивви, перекрикивая грохот музыки.
— Возможно, в мою первую неделю в Хардвике, — сказала я, — я угрожала парочке друзей Джона Томаса кастрацией.
— Конечно, угрожала, — Эмилия перевела взгляд с меня на Вивви, а затем обратно. — Если я скажу, что ты не должна сверлить людей взглядом ради меня, что-нибудь изменится?
Я пожала плечами.
— Или, — продолжила Эмилия, — если я предложу, чтобы вы двое отправились по своим делам, а я – по своим?
— Тэсс – святой-покровитель всех неудачников, — живо сообщила Вивви. – А я – банный лист. Кажется, ты с нами застряла.
— Кажется, вы здесь, чтобы найти способ помочь моему брату, — парировала Эмилия. – Так что идите. Будь фиксером. Мне не нужна нянька, а тем более две.
Что-то в тоне, которым Эмилия произнесла этим словам, сказало мне, что она тоже пришла сюда, чтобы помочь Ашеру. Когда Эмилия отправилась в бой, я проследила за её взглядом к парню, сидящему на трибунах. В отличие от большинства ребят вокруг, он выглядел довольно трезвым. И, кажется, он не был настроен на разговоры.
— Кто это? – спросила я у Вивви, — кивая в сторону парня.
— Мэтт Беннинг, — тут же ответила Вивви. Она прекрасно знала каждого в Хардвике, от учеников до уборщиков. – У него есть младшая сестра. Лиззи. Она в девятом классе. Их отец работает в охране Хардвика.
Судя по всему, пока я думала о том, у кого мог быть мотив убить Джона Томаса Уилкокса, у Эмилии тоже появились вопросы.
Я догнала её, когда она подошла к трибунам.
— Чего ты хочешь от Мэтта Беннинга? – спросила у неё я.
— А ты как думаешь? – не сводя глаз со своей цели, ответила Эмилия. – Я хочу узнать, почему все подозревают моего брата, если всё произошедшее – включая настоящего убийцу – должны были заснять камеры.
Вивви обогнала нас и остановилась прямо перед Эмилией.
— Я знаю, что ты не захочешь это слышать, — сказала она, — но с Мэттом должна поговорить Тэсс.
— Почему? – парировала Эмилия. – Потому что полиция хочет повесить это на моего брата, или потому что я не нравлюсь людям так, как нравится Тэсс?
— Ни то, ни другое, — мягко произнесла Вивви. – Потому что, если Джон Томас кому-то угрожал, кого-то обидел, шантажировал или заставил кого-то сделать что-то, чего они не хотели, они захотят поговорить с тобой. Не с Тэсс, Эмилия. С тобой.
Эмилия сделала шаг назад. Я видела, что она хотела сказать Вивви, что это неправда. Но слова замерли у неё на языке.
— Я поговорю с Мэттом, — сказала я Эмилии. Ты справишься, — мысленно добавила я. Я не стала произносить это вслух.
— Ладно, — Эмилия отвернулась от меня. Она не хотела этого делать, но она это сделает – ради Ашера.
Мэтт Беннинг даже не посмотрел в мою сторону, когда я села рядом с ним на трибунах. Он сидел рядом с группкой парней. Достаточно близко, чтобы казалось, что он участвовал в их разговоре, но на самом деле не присоединяясь к нему. Он был рядом, но не участвовал в действии.
Я была такой же, когда жила в Монтане.
— Не в настроении выпить? – спросила у него я.
Он не повернулся ко мне.
— Я не фанат выпивки.
Мне удалось выдавить улыбку.
— Как и я.
Тогда я остановила свой выбор на тишине. Я опустила руки на колени и принялась ждать. Прежде чем переехать в Вашингтон, я провела всю свою жизнь на ранчо моего дедушки. Я знала, когда стоит подойти к норовливому коню, а когда – подождать, чтобы он подошел ко мне.
Шли минуты. Мы с Мэттом сидели неподалеку от толпы. Ни один из нас не произносил ни слова.
— Знаешь, нас поймают, — голос Мэтта был глубоким и ровным. Что-то подсказывало мне, что ему тоже неплохо удалось бы поладить с лошадьми. – По всей школе расставлены камеры.
Я соскользнула вниз, чтобы оказаться рядом с ним, но продолжила смотреть прямо перед собой.
— Судя по всему, не по всей, — сказала я.
Если бы убийство Джона Томаса засняли камеры, полиция уже арестовала бы кого-нибудь. Я не стала утруждаться и произносить это вслух.
— Ты дружил с Джоном Томасом? – вместо этого, спорила я у Мэтта.
Несколько секунд Мэтт молчал.
— У меня есть младшая сестра, — наконец, произнёс он. – Девятиклассница. Недавно она попросила меня сфотографировать её.
Я не сразу уловила связь – его сестра была одной из участниц проекта «ЯСЭ».
— Ты её сфотографировал? – спросила я. Если он согласился помочь своей сестре, это говорило кое-что о том, каким человеком он был.
— Сфотографировал.
Несколько секунд я обдумывала это, а затем рискнула.
— Ты знаешь Ашера Роудса? – спросила я. – Если ты хоть немного знаешь Ашера, ты знаешь, что он не убивал Джона Томаса.
Мэтт никак не ответил на мои слова.
— Если бы я спросила, у кого в школе была возможность обойти камеры слежения, — рискнула я, — ты бы сказал мне?
Мэтт отвернулся от меня и уставился на импровизированную вечеринку у бассейна. Он поднял со скамейки одинокий цветочный венок и крепко сжал его в руках.
— Ты думаешь, что я знаю ответ на этот вопрос.
Да. Думаю. Я позволила молчанию ответить за меня.
— А ещё ты думаешь, — негромко продолжил Мэтт, — что я из тех, кто любит болтать.
— Это не так? – спросила я.
Он провёл большим пальцем по одному из цветов в венке.
— Я из тех, кто не любит выделяться.
Поэтому он был здесь. На гране толпы, достаточно близко, чтобы с ней сливаться.
— Если бы ты не хотел выделяться, — заметила я, — ты бы сюда не пришел.
На абсолютно незаконную вечеринку, зная, что ты попадешься.
В ответ на мои слова Мэтт обернулся, чтобы посмотреть на группку девочек у чаши с пуншем. Через несколько секунд я осознала, что одной из них была его младшая сестра. А значит, он пришел сюда только чтобы присмотреть за ней.
Я чувствовала, что Мэтт был хорошим парнем. Но ещё я чувствовала, что он не станет напрашиваться на неприятности. Вполне возможно, что они с сестрой учились в Хардвике за счёт стипендии – стипендии, которую они получали благодаря тому, что их отец работал в школе.
Он не расскажет ничего, что узнал от отца.
Он не станет выделяться и будет присматривать за сестрой.
К счастью, у меня были и другие варианты. Я облокотилась на скамью за моей спиной, наблюдая за девушками, за которыми присматривал Мэтт. Они были молоды и очень рады находиться здесь, но притворялись спокойными.
Что-то подсказывало мне, что младшая сестра Мэтта не так зациклена на идее не выделяться.
Я отправила сообщение Вивви и принялась ждать.
ГЛАВА 39
— Значит так, — рассказывала Вивви, пока мы шагали вдоль края бассейна, уворачиваясь от школьников. – Отец Лиззи очень волнуется, потому что возникли очень большие вопросы о том, как кому-то удалось отключить камеры в библиотеке в день смерти Джона Томаса. Полиция этим занимается. Директор нанял новых специалистов по охране, и, если коротко…
Понятия Вивви о краткости немного отличалось от моего.
— … ученик мог сделать это, только если он очень хороший хакер и работал со школьной беспроводной сети. Или это может быть кто-то из охраны или руководства Хардвика, — Вивви сделала паузу. – Из самого высокопоставленного руководства, — подчеркнула она.
Прежде чем я успела ответить, между нами с Вивви оказался один из танцующих учеников. Через какой-то миг я осознала, что это был Ашер.
— Только я подумал, что директор Рэлей бывает весьма подозрительным, когда услышал «кто-то из руководства Хардвика»? – спросил он, продолжая танцевать.
Ни я, ни Вивви не ответили, так что он перестал танцевать и поднял руку в торжественном приветствии.
— Привет, друзья Ашера!
— Ашер! – сказала я, хватая его за локоть и оттаскивая его в угол комнаты. – Что ты здесь делаешь?
Я не врала, когда сказала Айви, что не ожидала увидеть Ашера на вечеринке. Учитывая всё, что произошло – и то, что как минимум один друг Джона Томаса наверняка был не против подраться – всё могло закончиться плохо.
— Ну-у-у-у, — протянул Ашер. – Возможно, я приехал на заднем сидении машины Эмилии. Возможно, она не знает, что я здесь.
Неподалеку от нас Эмилия разговаривала с тремя десятиклассницами. Она посмотрела на меня, а затем – на Ашера. Когда она увидела его, её глаза расширились, а потом она прищурилась.
— Возможно, Эмилия знает, что я здесь, — поправился Ашер.
Как только друзья Джона Томаса заметили Ашера, я почувствовала смену настроения в комнате.
Генри добрался до нас быстрее, чем они.
— Нам нужно вывести тебя отсюда, — сказал он Ашеру.
— Я всю свою жизнь ходил с этими людьми в школу, — Ашер ошеломленно перевел взгляд с Генри на меня. – Если они считают, что я способен на убийство, значит, я где-то ошибся в создании образа милого пацифиста.
В один миг Ашер стоял рядом со мной, а через секунду один из друзей Джона Томаса схватил его за лацканы рубашки.
— Недавно я поклялся не участвовать в драках, — сказал ему Ашер. – Это весьма недостойно. Признак слабого человека. А ещё тебя сразу обвиняют в убийстве… которого я не совершал, — поспешно добавил он.
— Отпусти его, — сказал Генри. Небрежная улыбка исчезла с его лица. В этом Генри не было и намёка на небрежность.
Вокруг нас в комнате повисла тишина. Все разговоры умолкли. Единственным звуком был постоянный шум басовой партии.
Парень, схвативший Ашера, выпалил ему прямо в лицо:
— Ты – труп, — сказал он. – Думаешь, люди у власти в этом городе позволят, чтобы какой-то сын дантиста избежал наказания за то, что он сделал с сыном конгрессмена?
Я шагнула к ним. Разрывая хватку парня, державшего Ашера, я увидела в его глазах жестокость. Вот и минус того, чтобы позволить секретам и эмоциям выйти на поверхность.
В любой момент мир мог взорваться.
В окне мелькнула вспышка света, и парень отвел от меня взгляд.
— Охрана! – крикнул кто-то.
В последовавшим за этом безумии каждый был сам за себя.
ГЛАВА 40
— Как ты мог додуматься сюда прийти? – Эмилия одарила своего брата-близнеца самым агрессивным взглядом, который я видела в своей жизни. – Ты наказан, — напомнила ему она. – Ты – главный подозреваемый в деле об убийстве. И я прямо сказала тебе не приходить.
Нам удалось выбраться из туннеля и укрыться в ближайшей кофейне, не попавшись охране Хардвика – скорее всего, потому что охрана не хотела поймать слишком много учеников Хардвика.
— Тогда это казалось хорошей идеей? – Ашер улыбнулся своей сестре сияющей улыбкой.
— Это – само определение плохой идеи, — сказал ему Генри.
Ашер вздохнул.
— Всегда их путаю.
Я обещала Айви, что не стану звонить Ашеру. Обещала, что не буду писать ему и не пойду к нему домой. Формально, я не упоминала о том, что я сделаю, если увидеться решит он.
— Ты в порядке? – спросила у него я.
— Лацканы этой рубашки уже никогда не будут прежними, — со скорбью ответил Ашер. – Но я переживу.
— Нет, — произнесла я. – Ты в порядке? Последние несколько дней…
— О, это история на все времена, — произнёс нараспев Ашер. – Парень, которого по ошибке обвинили в убийстве и сообщение, которое отправила не его сестра.
— Возможно, я тебя на по-настоящему убью, — сказала ему Эмилия. Она повернулась к Генри. – Возможно, я его на по-настоящему убью.
— Лучше не стоит, — сказал ей Генри. – Хоть я тебя понимаю.
— Я по вам соскучился, ребята! – выпалил Ашер. – Кроме Эмилии. Эмилию я всё равно вижу постоянно.
Я вмешалась, боясь того, что Эмилия может физически навредить своему брату.
— Что ты узнала? – спросила я у Эмилии.
Эмилия перевела взгляд с Ашера на меня. Я видела, как она отгораживается от нас, превращаясь из сердитой сестры в человека, которому ничто и никто не мог сделать больно.
— Ничего, что стоило бы повторять, — произнесла она.
Судя по её голосу, сегодня Эмилия что-то узнала. Я гадала о том, что из услышанного показалось ей знакомым. Гадала о том, как она держалась, но я знала, что она не расскажет мне и не раскроет чужих признаний о Джоне Томасе.
— Нашла кого-нибудь с мотивом? – спросила я.
Эмилия пожала плечами.
— С мотивом? Да. С возможностью? Способностью? Не думаю.
— Кстати о способностях, — вмешалась Вивви, — стоит добавить в список хакерство. Если ёжик – ученик, он или она должны были понять, как взломать камеры через беспроводную сеть школы.
— Ёжик? – спросила Эмилия, изгибая бровь.
— Я одобряю! – заявил Ашер. – Хоть меня немного огорчает, что вы охотились на ёжика без меня. Просто потому что человека подозревают в преднамеренном убийстве, не значит, что у него нет чувств.
— Что нужно, чтобы взломать записи с камер наблюдения? – проигнорировав Ашера с компетентностью кого-то, кто стратегически игнорировал его годами, спросил у Эмилии Генри.
— Не знаю, — ответила Эмилия. – Но я могу узнать.
Сказать, что Эмилия была хороша с компьютерами, было бы преуменьшением. Я не сомневалась в том, что, имея время и мотивацию, она могла узнать, как взломать записи с камер.
— Ты что-нибудь узнал у друзей Джона Томаса? – спросила у Генри Вивви.
— Я понял, как Джон Томас узнал о проблемах в моей семье, как он получил медицинские записи учеников Хардвика.
В день смерти Джона Томаса я предположила, что он узнал об отце Генри благодаря своему отцу. Я подслушала достаточно разговоров Айви, чтобы понимать, с какой легкостью человек мог узнать то, что не должен был.
— Конгрессмен Уилкокс хранит файлы, — сказал Генри. – О всех более или менее важных игроках Вашингтона. Не редкая практика в определенных кругах.
Я вспомнила о файлах Айви. Её программе. Клиенты Айви всегда могли рассчитывать на её абсолютную осторожность – до тех пор, пока с ней что-то не произойдёт. Если она исчезнет, программа начнёт раскрывать тайны.
— Необычно то, — продолжил Генри, — что Джон Томас каким-то образом получил доступ к файлам своего отца. Думаю, его отец об этом не знал.
Не удивительно, что Джон Томас побледнел, когда я пригрозила рассказать конгрессмену о том, что он задумал. Было бы плохо, если бы отец Джона Томаса просто проговорился о чём-то перед сыном, но, если Джон Томас нашел информацию без ведома своего отца…
Это закончилось бы для Джона Томаса очень плохо.
— Что ещё могло быть в этих файлах? — с широко раскрытыми глазами спросила Вивви. – В смысле… мы говорим об информации для шантажа, или об ИНФОРМАЦИИ ДЛЯ ШАНТАЖА, большими буквами? – жестикулируя, произнесла она.
— Рискну предположить, — произнёс Генри, — что мы говорим о втором варианте.
ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ШАНТАЖА, большими буквами. За столиком повисло молчание. Его нарушила Эмилия.
— Если у Джона Томаса был доступ к файлам его отца, — сказала она, — то мы говорим не просто о шантаже учеников Хардвика.
Мы говорили о родителях учеников Хардвика, о политиках, лоббистах и людях с деньгами и властью. Если Джон Томас заговорил…
Мы ищем человека с доступом к Хардвику, — напомнила себе я. Но я не могла выбросить из головы слова Айви: «Хардвик – это и есть Вашингтон».
А я, лучше других, знала, насколько опасен бывает этот город.
ГЛАВА 41
— Прах к праху, пыль к пыли.
Джона Томаса Уилкокса похоронили в субботу утром – меньше чем через двенадцать часов после сорванной вечеринки. На похороны пришли почти все ученики Хардвика вместе со своими родителями. Собралась вся элита общества Вашингтона. А я могла думать лишь о том, что, если Джон Томас прочитал файлы своего отца, он наверняка мог бы шантажировать половину присутствующих.