Если и дальше сравнивать такое состояние с тасканием на загривке химеры, то, по пессимистичным прогнозам кумира всех эмо — Бодлера, выходило, что это продолжалось бы до конца его дней. День за днем одно и то же, он бы и не заметил как в один миг состарился, так ничего и не сумев изменить или понять.
Серый вокзал, грязь и толпа… Сергею казалось нереальным, что он встретил там, на этом вокзале-чистилище, — Дашу.
Если бы он был рыцарем, он бы благородно спас хрупкий и чистый цветок Дашу. Спас, поклонился и удалился своей дорогой. Может, попросил бы батистовый платочек с ее запахом на память. Он же, неблагородный плебей, оставил принцессу у себя в бедном домике. Присвоил и не отпустил, воспользовавшись ситуацией и наивностью цветочка.
Когда Даша появилась, Сергей снова стал слышать собственные желания и стал стремиться воплощать их в жизнь.
… Мысли привычно повернули к его девочке. Как она там? Так хочется забрать ее из общежития. Звонков и коротких сообщений ему недостаточно. Прошел уже месяц, они виделись только в редкие выходные Сергея. Даша могла в любое время прийти в его квартиру, у нее были дубликаты ключей, и она приходила. Навещала бабушку Веру, которая каждый раз с ней заново знакомилась или называла чужими именами старых подруг.
Но эти… Даже не свидания, а черт знает что, были слишком коротки и редки. Как судорожные вдохи свежего воздуха и снова ныряние в смрад. Сергею было мало Даши во всех смыслах. Он хотел ее постоянного присутствия в своей жизни.
Она переехала в общежитие академии, и хоть все в Сергею протестовало против этого, он ничего не сказал и отпустил. Сколько ей лет? Она ведь девчонка совсем, папина-мамина дочка. А он набрасывается на нее, как только видит. Думать ни о чем не может, только о том, как все у них будет. Поэтому и заставил себя отступить. Ему нечего ей сейчас предложить. И лучше, что она не живет с ним в одной квартире. Иначе бы не устоял, совершенно точно не устоял бы.
Сергей работал, пахал еще больше по всем направлениям, чтобы Даша могла остаться с ним. Чтобы он смог дать ей все, чего она достойна.
Стал снова чертить, и в этот раз не только потому, что безумно нравилось это занятие, но и на конкурс. Самонадеянно, как для недоучки, но отступать некуда. А это дело было единственным, что он когда-то по-настоящему хорошо умел, качественно и талантливо.
У Сергея нет надежного тыла, который поддержит в любой ситуации, но теперь у него появилось, за что бороться. У него есть Даша, и он хотел, чтобы она стала окончательно и бесповоротно его. Если не получится выбраться из ямы собственными силами, он возьмет деньги родителей. Он не будет с ними общаться и прощать не будет. Но деньги возьмет…
Утро перестало быть мягким и в снежный горох. За окном начался самый настоящий град, в щели между деревянными оконными рамами немилосердно задувал ледяной ветер.
Сергей решительно откинул одеяло и пошел бриться. Сегодня он увидит Дашу, а значит, со всем остальным он справиться. Как она однажды ему сказала — вместе они справятся со всем.
Быстро прогуляв потяжелевшего и повеселевшего Дика, который чисто по-щенячьи обрадовался высыпавшему снегу, Сергей сел за свой старый писменный стол и достал чертежи.
Даша в это время сидела на широком подоконнике и наблюдала за своими сокурсницами, которые усиленно светофорили глазами стоящим неподалеку парням. Отучившись в этом учебном заведении месяц, она стала понимать, почему Сергей ей не верил. "Сопротивлялся аж неполный день!" — рассмеялась про себя.
Девушки тут такие… Ни слова в простоте. Красивые, что, конечно, не грех, но такое культивирование внешности, по ее мнению, не вполне здорОво. Интересно, сколько раз на дню они отрываются от зеркала? Зеркала ведь повсюду — и дома, и в академии, и в кармашке сумки наверняка.
Даша чувствовала себя не то что белой вороной, а полной лохушкой. Ей в глаза никто ничего такого не сказал, но все и без слов ясно. У нее совершенно другие ценности, как будто Даша с другой планеты. Ощущала себя маленькой принцессой, родственницей того самого маленького принца, в мире взрослых.
Ее сокурсникам не важно, какой она человек, чем живет и что любит. Им важно, кто ее родители, сколько стоит ее одежда, в дорогом ли районе живет. Интерес только такого рода исходил как от большинства девушек, так и от большинства парней. И поскольку их высоким стандартам Дарья не соответствовала, то и считали ее не от мира сего — блаженной. Это если вежливо. Невежливо было назвать ее убогой.
Другая часть студентов ее просто не замечала: не игнорировали, а именно не видели. Видимо, у Даши не имелось тех привлекающих внимание признаков, что сделали бы ее достойной их взгляда.
Если таков мир взрослых, то Даша не хотела взрослеть. Ей и ребенком хорошо, на своей планете. В ее маленьком мирке, с ее семьей, с бабушкой Верой и Сергеем. И Диком.
Не все столь меркантильны, были и подобные ей самой вороны-зубрилы. Такой подвид студента, к которому Даша и присоединилась.
А золотая часть ее группы, судя по всему, совершенно не выпалывала свои баобабы.
Даша не раз думала, как бы отнеслась к такому отношению, не будь рядом с ней Сергея. Стала бы подстраиваться, поверила бы в свою никчемность, стыдилась бы себя и своих простых родителей? Не хотелось бы. Она не на столько слаба. Даша знала, что получила куда лучшее воспитание, чем ее сокурсники, читала больше, замечала больше. И была в тысячу раз богаче, чем самый-самый крутой золотой мальчик.
Даша, может быть, и самонадеянно, по-детски, но причисляла себя к тем, кто понимал толк в жизни. Что в ней главное, что второстепенное. И главным для нее были ее близкие и любимые люди. Моменты, проведенные с ними, все без исключения ценны, из них и складывается жизнь.
В общежитии ей было плохо, Дарья все время скучала по Сергею. Он был для нее как спасательный круг, единственно благодаря которому она держалась на воде. Сергей стал настолько родным, что разумом или логикой это понять невозможно. Каждая частичка ее тела и души совпала с ним и тянулась к нему. Расставаться после свиданий становилось с каждым разом все мучительнее, а ожидание новой встречи все нетерпеливее.
Лекция только закончилась, и Даша торопливо продвигалась к выходу из аудитории. У Сергея сегодня выходной, Даша знала график его работы лучше, чем свое расписание.
Нетерпение заставляло спешить и даже толкаться, чтобы быстрее добраться до гардероба. На ходу натягивая шапку, в расстегнутой куртке выскочила на улицу. Было морозно, и крыльцо покрылось коркой льда. Его хоть и присыпали песком, но за день тот просто напросто растерся по льду и перестал затормаживать скольжение. Даша и полетела с разбегу, скользя на одной ноге и размахивая сумкой. Студенты притихли и с замиранием сердца приготовились наблюдать красочное падение с лестницы. Некоторые дернулись в ее сторону, но не знали, как поймать, не навредив себе.
Когда до ступеней оставалось не больше метра, Даша уже осознанно собралась ускорить падение, чтобы хоть не с лесницы навернуться, а на ровном месте приземлиться. Неожиданно быстрое движение, которое была не в силах остановить, адреналин!.. Мозг воспринимал происходящее как через временную лупу. В этом состоянии Даша подняла глаза и увидела прямо по курсу перед собой Сергея. Как и когда он там появился, не представляла. Ее скольжение вмиг превратилось в уверенное и даже целеустремленное. Потому, что впереди ждал готовый ее поймать любимый мужчина.
Он стоял на первой ступени и ждал, ноги на ширине плеч. Поза выглядела устойчивой.
Даша воскликнула:
— Лови меня! — и со всего размаха врезалась в его грудь. Сергей покачнулся, но его руки тотчас обхватили ее за талию, прижали крепко, они по инерции развернулись на сто восемьдесят градусов. Приключение заняло не больше пары секунд.
— Поймал, — выдохнул Сергей и прижался холодной щекой к Дашиной, теплой. — Ты все летаешь, — прозвучало ворчливо, его дыхание обожгло Дарье ухо.
— Уф… — она основательно прилипла к Сергею, всем телом. Немного задыхалась от пережитого всплеска и от счастья, что Сергей пришел. Спас ее. Снова. Подняла возбужденный взгляд на его лицо и рассмеялась.
— Ты как всегда вовремя! Сергей… Давай, целуй меня! — Дважды просить не пришлось.
Однако холодные губы лишь коротко коснулись ее розовой гладкой щеки. Это явно не то, чего хотела Даша. Бессомненно, приятно, но… Она поймала довольный и хитрый взгляд Володи. Какой там лед — там жаркая лазурь южных морей. Даша попыталась сама поймать его губы. С ее ростом это трудновато, тем более тяжелая сумка в руке болталась и мешала полноценно в Сергея вцепиться, дотянуться.
Странное дело — он не дался. Взял ее за талию и спустился по скользким ступеням вниз.
— Хочешь публичных выступлений? — Не разжимая рук, наклонился к ее уху. Неожиданно приподнял и закружил. Долго и быстро, как у него только голова не закружилась. В конце концов, это же опасно на скользкой дороге.
Сердце Даши ушло в пятки, и единственным ориентиром в кружащемся мире стали глаза Сергея. Как она соскучилась по нему!
И раз уж она на нужной высоте… Она таки поймала его улыбающийся рот.
Какая публика? Разве существует кто-то, кроме него?
— Ты почему нараспашку? И шапка где? — Он натянул ей на голову капюшон.
— Шапку потеряла. Не отвлекайся, мы кое-чем заняты…
— Домой пошли, — он отстранился и застегнул на ней куртку. Вернулся на крыльцо и протянул руку за полосатой шапкой. Ее держала Яна.
— Привет! Ты за этим? Я думала: ты, не ты, — широкая улыбка и цепкий взгляд. Она изменилась, стала ярче, будто отшлифованной и покрытой лаком фиксатором. А за надменным фасадом неуверенность и любопытство.
Сергей молча смотрел. Неожиданная встреча. Неприятно, но не больно. Ни капли. Пусть забирает подаренную ему химеру себе, ему она абсолютно без надобности. У него теперь есть Даша. Он оглянулся и улыбнулся настороженно следившей за ними девушке.
— Спасибо, что подобрала, — взял шапку, развернулся и пошел обратно к Даше.
— Эй, подожди! — Яна догнала и так же, как минуту назад, разглядывала его, начала сверлить взглядом Дашу. Изучала, будто новый вид двуногих открыла. — Как у тебя дела, Сережа?
— Лучше всех! — И это правда. Сергей взял Дашину ладонь и вместе со своей спрятал в своем кармане. Ее пальчики сильно сжали его руку.
— Ага… Вы, типа, нашли друг друга, пара неудачников?
— Девушка, я не знаю, кто вы, но завидовать нехорошо. Чревато ранними морщинами и некрасивым цветом лица.
Разглагольствовать Дарье помешал Сергей, натягивая на ее голову многострадальную шапку. Но она еще не успокоилась и не наигралась.
— Подожди, надо ее потрясти сначала, там наверняка плохая энергетика осталась от этой девушки.
Он выразительно поднял брови, усмехнулся на подобные детские выпады, но шапку снял и демонстративно встряхнул пару раз.
— Яна, иди куда шла, — больше не задерживаясь, повел Дашу домой.
— Она наверняка провинциалка, да?!
Ни Даша, ни Сергей не обернулись на последнюю фразу Яны. Дома их ждали старушка и щенок. А еще Сергею хотелось скорее остаться наедине и своей Дашей. Обнять, поцеловать так, чтобы обо всем забыть. И чтобы она обо всем забыла.
Когда отошли на приличное расстояние, Даша толкнула его локтем в бок и строго сказала:
— Ты мне все расскажешь, — многообещающий взгляд в его смеющиеся глаза.
— Если только под пытками, — Сергей расплылся в не менее многообещающей, чем Дашин взгляд, улыбке.
Замечательная девушка Яна развернулась на каблуках и направилась в другую сторону, как и сказала когда-то Сергею. Им и сейчас, спустя три года, не по пути. Сейчас особенно, она как раз нашла себе обеспеченного мужчину, готового на ней жениться. Ну и что, что он более чем на двадцать лет ее старше! Все по плану, как и должно быть. Учеба идет своим чередом, не особо затрагивая саму Яну. Выгодные знакомства, новый опыт, более чем обеспеченный мужик, возможность покупать себе все, не задумываясь о цене, вечеринки — что еще нужно для счастья?
Но ей стало отчего-то грустно. До слез обидно! Яна чувствовала себя одинокой и преданной. Обделенной. Чего ей не хватает? С какой стати вдруг? У нее отличная жизнь!
Самовнушение — великая вещь.
*
Они вернулись, а бабушки дома не оказалось. Дверь квартиры открыта настежь. Все, кроме бабушки и ее пальто, на месте. Соседи ничего не видели и не слышали.
Искали бабушку Веру не менее пяти чясов, по всему городу, спрашивая у спешащих мимо прохожих, не видели ли они старушки в коричневом пальто, с длинной седой косой и в тапочках. Их понимали неверно, шутили в ответ насчет "старушки с косой" или крутили пальцем у виска. После нескольких попыток Сергей с Дарьей стали говорить — с длинными волосами, заплетенными в косу. Слишком поздно подумали, что следовало захватить с собой фотографию бабушки Веры.
Результата все равно не было. Старенький ребенок потерялся в большем равнодушном городе.
У Даши, не переставая, сами по себе текли слезы. Самое паршивое, что помощи в поисках ждать неоткуда. Она не представляла, что должен был чувствовать Сергей. Он только раз позволил себе проявить хоть какие-то эмоции. И преобладала в них — вина.
— Я должен был предусмотреть такое и положить ей в карман листок с адресом. И не должен был оставлять ее надолго одну. — При этом его заледеневший взгляд осматривал все скамейки и уголки в парке. Предположить, куда могла пойти бабушка, невозможно. Ее бредовые идеи и мысли абсолютно алогичны, их невозможно предугадать здоровому человеку.
Зачем она ушла? Искать внука, на вокзал? Почему не взяла Дика? В магазин за покупками, за которыми уже три года как не ходила? В гости к фантомам из прошлого? На кладбище, навестить могилу любимого мужа? До сегодняшнего дня ее болезнь не толкала ее на улицу.
Сергею было откровенно паршиво. Он впервые усомнился, правильно ли действовал все это время. В состоянии ли ухаживать за своей бабушкой как надо? Не было денег на няньку, бабушка часто оставалась одна дома. Дом престарелых безопаснее… Но он не мог представить свою родную бабушку в казенном холодном помещении, в палате с четырьмя койками, окруженную чужими равнодушными людьми.
Сергей не показывал эмоций. Целенаправленно проходил каждую улицу, каждый сквер и двор, ища среди незнакомых людей знакомую маленькую фигурку.
Она его бабушка, вырастившая и давшая так много любви. В детстве Сергей часто сердился на нее и требовал маму с папой. У всех детей в его окружении они были, приходили забирать из садика, одевали, обнимали, садили на плечи, так что ребенок становился выше всех, важнее всех, самым любимым и счастливым. Так представлялось маленькому Сергею. Он страшно завидовал другим детям.
Когда пошел в первый класс, то понял, что, кроме бабушки, у него никого нет. И не надо уже. Он с ней будет всегда. Бабушка Вера его любит и никогда не оставит, не бросит и не променяет на какой-то там успех или "карреру". Так Сергей выговаривал сложное и ненавистное для него слово "карьера". Может, потому, что не мог правильно, а может, и специально, потому что ненавидел его.
Единственным постоянным, все понимающим и прощающим человеком для него была его бабушка. Смешливая, трудолюбивая, но, несмотря ни на что, всегда находящая для него время. Он очень рано, по общим меркам, научился ценить такое отношение — ничем вроде бы не заслуженную любовь.
Сергей всегда чувствовал любовь бабушки, без всяких условий, просто потому, что он есть. Бабушка была у него всегда, даже когда он стал понимать, что она потихоньку сходит с ума, перестает быть собой.
Зачем она ушла? Ее нигде нет, где искать?
Время за полночь. В их дворе, прямо перед подъездом, припарковалась блестящая черная Ауди. Даша с Сергеем, измотанные, прошли было мимо, когда задняя дверь открылась и оттуда донеслось: