Из его руки были забраны пальцы побледневшим гостем или даже больше, обихаживаемым рождающим. Поняв, что ляпнул что-то нехорошее, подошедший гость удалился, надеясь, что его запаха тятьянг не запомнил. Но тому в данную минуту было откровенно плевать на него. Он видел, ощущал, как нейтральная зона закрылась, как нарастила такой барьер, какого не было при первой их встрече. В глазах Антона было разочарование, шок, боль. Он ошарашенно что-то произнес, отказался от намерений все объяснить, ушел не начав скандала.
- Донг-Ху, - тихо позвал тятьянг, оставшись у столика.
Его верный воин подошел, ощущая, что сейчас грохнет. Тятьянг был на грани истерики.
- Кто эта тварь? - зарычал тятьянг. - Кто та мразь что посмела влезть в мои дела?! - зарычал он еще более яростно.
- Мы выясняем. - Ответил спокойно Донг-Ху, его кровный страж, который "поделился" своим именем, званием и даже "заменял" его на корабле.
Разис Оморши-Яс
День, когда вавэхдэ призвал его к себе в кабинет и сказал, чего опасается, стал днем, когда красный панхее был изъят из хранилища и обернут вокруг тела вальи. В этот день их неугомонный и любящий приврать Яши-Ди, младший секретарь совета, а еще и брат по ритуалу крови самому тятьянгу, превратился в супруга вавэхдэ. Разис Оморши-Яс пропустил мимо себя все последующие этому капризы покрытого вавэхдэ молодого сорванца, а приступил к делу, которое отлагательств не терпело.
В чем заключалась просьба вавэхдэ? Надо было на отдалении следить за тем, чтобы к тятьянгу никто не приближался. Из зловредных личностей. Надо было следить за ним, куда и как далеко уходит кораблями, сколько и где бывает. Внедрить на его корабль кого-то оказалось очень сложно. Все воины поклялись кровью служить ему. Пришлось делать ход конем. Донг-Ху. Самый верный и близкий человек для тятьянга. И Оморши-Яс нашел слова, какими убедил, что тятьянгу грозит опасность. Донг-Ху поверил, дал добро на одного из людей разиса.
Тот следил за ними, приблизился и тут случилось нечто странное. Тятьянг заинтересовался рождающим. Все было бы хорошо, будь он просто островитянином. Но увы, этот рождающий был приезжим. Он входил в род Граци, работал на полях, уже один раз родил, но ни на кого внимание не обращал. Чтобы выяснить, что к чему, разис Оморши-Яс сначала заставил за ним ходить по пятам, а потом заметил, что за ним наблюдает один самец. Кивнув головой своим людям, ждал итогов.
Через пару недель пришло донесение: Граци Антон замер. Это было серьезно. Тем более, что тятьянг приблизился к нему. И не просто приблизился - он успел спасти его от атаки хищника, представившись дагжи, и имя позаимствовал у своего верного человека став "Донг-Ху". А когда было свершено воровство, то завершал его течку, которая не раскрылась полностью, сам, никого не подпустив завершал ее. Но и на него Граци не отреагировал. А лекарь, что обследовал его, уже хорошо обработанный человеком разиса, передал четкие известия: родительский мешок не усох, фаза рождающего замерла, но и фаза самца не пришла.
Узнав все это, и еще подождав некоторое время, заметил, что тятьянг кружит вокруг него, следит и смотрит как другим отказывают, просто не понимая, что те намекают. Но это его не оттолкнуло, не спугнуло желание, он наоборот усилил свое настырное отирание рядом. Покачав головой на все это, разис Оморши-Яс пришел с докладом к вавэхдэ. Когда правитель узнал о том, что выбранный братом рождающий возможно никогда не сможет родить от него, обеспокоился. А как только он обеспокоился, спокойствия у тятьянга не стало. Его гоняли по границе, призывали во дворец, но ничего не помогало. Да даже кружили рядом его ипостаси красавцы! Ничего не заставило отвлечься от Граци Антона. И он настолько вжился в роль воина дагжи, что через некоторое время умудрился перескочить через несколько ступеней плавного ухаживания, затащил его в койку, как какой-то сбесившийся в гормональном порыве подросток! Когда вавэхдэ узнал об этом, он покачал головой:
- Брат сходит с ума!
После этого заявления, вавэхдэ отдал приказ найти равного по силам и по ипостаси рождающего. Нашли, вызвали тятьянга…кот отказался. Это было уже серьезнее. Намного серьезнее, чем просто желание покорить. Если к Антону он тянется всем существом, то здесь, за месяц ни на одного не посмотрел, от всех отвернулся и закрылся. Да и ссора с Яши-ын-Ди сыграла свое дело: Вавэхдэ сдался. Отпустил брата, который стремительно вернулся назад, под личину Донг-Ху, под крылышко этого "Антона".
Отпустить-то он его отпустил, но приказал следить и ждать дальнейших указаний. За все время встреч, которые заставляли тятьянга все больше и больше влюбляться, наблюдавшие за ними не могли понять, любит ли его этот Антон. Он не островитянин и за столько лет так и не научился посылать сигналы, которые показали бы, что и он любит. Вавэхдэ решил проверить, и выбрал способ. По словам самого Донг-Ху, настоящего Донг-Ху, тятьянг имени Антону не называл. И способ был проще простого: выбрали человека, который назовет его полное имя. Решились на это тогда, когда получили секретное донесение - тятьянг хочет просить официального разрешения на знакомство с его семьей.
И вот все нужные свидетели собрались в том ресторане, даже разис Оморши-Яс сам прибыл и затаился, скрывая свою ауру. Ему было хорошо видно лицо этого избранника, на которого такими глазами смотрит тятьянг, что на мгновение захотелось остановить всю проверку. Но он успел только подумать, а нужный человек уже подошел и слова прозвучали. На глазах свидетелей Антон побледнел, заледенел, руку высвободил и ушел. Что было дальше?
Ресторан ремонтировали полтора месяца. Бушевал тятьянг так, как не бушевал, когда двор гонял. За Антоном проследили. Добрался до дома и на работу на завтра не вышел, равно как и еще на несколько дней. А когда приблизился к нему тятьянг, дабы поговорить - его прогнали. Причем прогнали чуть не выведя круг арены. Для этого его зверь мог и не выходить из кокона. Тятьянг отступил. Дал ему время. Как раз на границе была буча, так что он выместил всю свою злобу там. Его ранили, несколько раз, но он не останавливался до тех пор, пока Донг-Ху его не вырубил.
Разис Оморши-Яс знал доподлинно, что Яши-ын-Ди прознал о плане вавэхдэ и теперь тот в тотальной немилости, плюс ему хорошо поцарапали лицо. Опять вавэхдэ между двух огней. Увы, супруг ему попался с очень скверным и капризным характером, а еще мстительный и язвительный. Любит, да он любит правителя, но не спускает ему ни малейшего промаха.
Вавэхдэ Ынахдар Улиму и вавьи Яши-ын-Ди.
Рождение ребенка, второго, прошло как по маслу. После того, как вавэхдэ испортил всю малину брату, его продержали на голодном пайке полгода. Яши-ын-Ди приказал принести себе травы и провести течку без альфы. Ох как тогда бесился Ынахдар! Как же он рычал и кричал, но добился лишь того, что ему пообещали провести и вторую течку под травой. Услышав эту угрозу, Ынахдар вылетел из покоев супруга, а за три месяца перепробовал все способы сблизиться - даже намеренно игнорировал его, дабы соскучился и сам пришел. Ничего не помогло. И вот течка, а вавэхдэ тайком приказал все препараты заменить. Заменили, так как ссора между ними была опасной смесью.
Яши-ын-Ди очнулся после течки в покоях, в их общих покоях, и его взяли еще и еще раз, измотав до обморока. Потом выпороли. И на неделю были в немилости. А потом пришлось признать - увы, дальше ссориться нельзя. С этого момента мир в семье вновь воцарился. И вот роды, вторые, и новый малыш. Вавэхдэ порхает, а его брат тень самому себе.
Увы, Антон отказался от разговора. И все попытки, которые делал тятьянг игнорировал, либо болезненно морщился. Отношения, которые грозили перерасти в настоящие брачные узы, распались. Яши-ын-Ди, вызнал у брата что и как было, где работает Антон, и удивился, что его семья владеет теми воинами, которые нанимает Дом Граци для защиты сборщиков и охраны полей. Узнав это, пришел к супругу и ультиматумом приказал привести его родителя сюда.
Вавэхдэ проникся и никуда не пусти еще беременного вавьи, а к родам его родитель был во дворце. За это его вознаградили милой улыбкой, полного спокойствия и неги между ними.
- Па, ты ведь можешь мне помочь? - мурлыкнул Яши-ын-Ди.
- В чем, оанах? - спросил родитель, удерживая на руках маленького внука.
- Мой благоверный, - рыкнув, вавьи покачал головой, - глупость совершил и порушил отношения между тятьянгом и неким Граци Антоном.
- Граци? - родитель удивился, так как это имя знал.
- Да. Он один из Дома Граци. - Кивнул сын головой и рассказал, все, что умудрился узнать, не приукрашивая. Когда закончил, посмотрел на родителя умоляющим взглядом. - Па, ты мог бы узнать, что случилось с ним там, на материке, почему он замер. Ведь даже тот дагжи, который стал ему другом, и до сих пор с ним, посланный тятьянгом, даже он не знает причины. Передает брату исправно донесения, но они не радуют его. Видно и Антон там не так чтобы очень счастлив был.
- Хм, - родитель пожевал губу, - ладно, я посмотрю, что сделать можно. Сулима я знаю, а он за своих голову открутит кому угодно, а вот тятьянгу не посмеет.
Сын заулыбался. Через некоторое время родитель уехал. Прошло примерно пять месяцев и Яши-ын-Ди получил весточку с прибывшим посыльным. Родитель отписался, и его сын заулыбался. Закивав головой, он взял на руки младшего сына и воинственно направился к супругу. Нашел его в кабинете. Передал сына в руки Наймара, велев беречь как зеницу ока, а сам закрыл дверь. Когда вавьи выходил из кабинета вавэхдэ, тот сидел очень глубоко задумавшись. Яши-ын-Ди забрал ребенка из рук стража и направился в свои покои. Сейчас время не спокойное. Эуль уехал усмирять на одной из сторон границы разбушевавшегося соседа, разис отправился на другую сторону, с большой проверкой, которая тоже стычкой обросла.
Он-то ушел, а его вавэхдэ сейчас засел за свои думы. Казалось бы, чего, ему-то думать? Ну подумаешь, разорвал его брат отношения с замершим рождающим, так хорошо же, радоваться бы. Ан-нет, его брат не просто разорвал отношения, и вавэхдэ это увидел, у него порушилась охота. Его зверь вел охоту на рождающего. И теперь долгое время будет отходить от удара. Это вам не пустые-люди, которые могут забыться, применяя посторонние вещи, соединяясь с телами других людей или банально напиваясь. Зверь так не умеет. Зверю чуждо забытье в играх с другими зверьми. Его ударило нитью отказа, ему больно, он плачет и не один год пройдет, пока оправится. А если еще приплюсовать сюда то, что сам его человек полюбил того, на кого охота велась, то тут дела плохи вдвойне.
Дворец и власть на Деямерра отличаются от других миров и любовь не меняют на власть. Не привыкли. Даже на островах, где до сих пор идут территориальные войны, тогда как материки утопают в развитии технологий, даже тут нет такого выражения из песни "Все могут короли…и судьбы всей земли вершат они порой, но что ни говори жениться по любви не может ни один, ни один король" - любой правитель может взять супругом того, кого любит, а брак для скрепления договоров, который был некоторое время модным по веянию пришлых, здесь не прижился. Для наследников у правителя есть гора наложников, а для любви будет тот, кого правитель выберет. И завоевывать-ухаживать-добиваться он будет его также, как и обычный кот, не обремененный властью. В хрониках много примеров того, как тятьянги, вавэхдэ или иные властью повенчанные претворялись простыми котами и добиваясь расположения избранного, признавались в том, кто они такие, только на дне сватовства, при свахе, свидетелях, любимом и его семье. Так что поведение Эуля для островитян понятно и даже похвально, только вот реакция его избранного была более чем странной, и непонятной…до сего момент вавэхдэ не понимал. Сейчас понимает.
Увы, Антон не вырос на островах, он вырос на материке, который был более подвержен влиянию пришлых в свое время и пострадали они гораздо больше, так как территории там большие, народу больше. И частенько правители были вынуждены лишать себя права проходить обряд с тем, кого любят, так как систему с наложниками или фаворитами, которые одарят правителя дитем, задвинули в уголочек под веянием "а это уже устарело, надо в ногу со временем идти!", выводя на первое место долг правителя и какие-то странные пожертвования собственным счастьем. Ну вот как будет народ счастлив, если их правитель нет? Для тех, кто принимает присягу того места, где правит сильный правитель, по нити присяги прилетает, если правитель в гневе, если он несчастен. У кошачьего народа нет обособленности, нет единоличности, они все вместе и жертвовать своим счастьем в угоду власти и политики ни есть правильно для них. И это сейчас сказано к тому, что Антон просто не понимает, что просто "поиграться" тятьянг мог с кем угодно. А столько времени угробить на нежные ухаживания, на аккуратное завлечение в сети, и просто так спихнуть в слив? Нет, так он поступить не мог. И именно этого Антон не понимает, принимая всю ситуацию так, как привык видеть своим взглядом, взращенным на материке.
Вот сейчас Ынахдар сидит и думу думает. Он увидел, что было после того, как Антон жестко отказал, и каким в первые месяцы был его брат. Понимая, что навредил, что Эуль сам бы все рассказал, сам бы нашел момент признаться, сейчас думал о том, как ему исправить свою ошибку. Как ему, вавэхдэ, сделать так, чтобы слушающий его объяснения Антон, не просто послушал, но и услышал? Да, вавэхдэ хотел извиниться за то, что влез. И это не было зазорным правителю извиняться перед подданным. В этот момент он будет всего лишь самцом в силе, который неосторожно навредил своим поведением и стремлениями проверки рождающему, которого любит его родной брат. Зазорного в таких извинениях совершенно ничего нет. Наоборот, это может дать брату шанс реабилитироваться в глазах Антона. Мало ли как он воспримет слова правителя! А уж убеждать он умеет, не даром столько времени потратил в тренировках со своим любимым вавьи. Вот где плакать можно горючими слезами, коли провинился!
Жаль, что Эуль сейчас на границе. Ынахдар и так думал и этак, но пока не стал слать ему никаких писем. Все воины, что рядом с ним, они все получили четкий приказ - не дать сделать глупость и погибнуть. И получив заверения, вавэхдэ немного успокоился, а то ведь в первом бою его аж пять раз ранили! Словно он специально хотел смерти.
Думы растянулись на неделю. Поистине, вальяжность островитян! Но зато он продумал до мельчайшего момента, как-когда-где и с кем в свидетелях будет делать свое признание и приносить извинения, а также заверять Антона, что Эуль не умеет "играться", он любит и хотел углубить их отношения в тот день, а потом постепенно став еще больше нужным, мягко и аккуратно рассказать кто он такой на самом деле и почему претворялся. Решив, досконально обдумав все, оставляя некоторую долю на неожиданности, пошел к супругу.
До покоев он не дошел. Его дернуло. Сильно. Оскалившись, взвыв, бросился в сторону, где ощущал нить своего маленького капризульки. Перетекши, созывая стражей, требуя искать и защищать свое родное, вылетел в парк и замер у оставленной накидки, которую его любимый надевал на плечи, когда гулял. Ни его, ни младшего сына здесь не было. Но был посторонний запах. Зарычав, даже завыв, он крутанулся, тщетно пытаясь найти свое, найти своего любимого.
Стражи, Наймар, все, кто только мог, все искали, перевернули остров вверх дном, но не нашли. Нить блокировал сильный самец и вавэхдэ не мог перебить его блок. Как только он пролезал за один, тут же его сменяло два или три. Это был качественный и серьезный блокирующий тромб на пути у нити пары и нити отца. Его закрыли с двух сторон. Его забрали. Их забрали.
Антон Граци.
После того как он узнал шокирующую его вещь, перед глазами были картинки былого. Его сделали игрушкой, поигрались и бросили беременным, не озаботившись проверкой - не оставили ли чего после себя. Затем пошли картинки того, как он боролся вместе с донором за жизнь своих детей, об аборте и помыслить не мог, и даже то, что его зверь боялся донора, даже это не заставило Антона избавиться от малышей. В тот момент в ресторане, когда "Донг-Ху" не стал отрицать или говорить, что человек обознался, ему стало очень дурно, даже плохо. Слушать ничего не хотелось. Будь это не островитянин, то остановил бы его, и стал бы доказывать, хоть что-нибудь доказывать. Но он был островитянином и очень воспитанным, очень вежливым и устраивать скандал в ресторане не смог в силу своего воспитания, а для Антона это было иного рода подтверждение: с ним опять решительно игрались.