Общество делилось всего на две фракции: жители и воины. У жителей разделение по Домам, а у воинов по Рангам. В Дом входит от одной и до десятка семей, а иногда и до сотни. Самые сильные Дома имеют территории, дают работу, подчиняются непосредственно вавэхдэ, правителю островной империи, некоему альфе Ынахдар Улиму, который строг, суров, но довольно справедлив. Ранги воинов разделяют их по территории и в большей степени они принадлежат к правящим Домам, из которых как раз и выходят правители островной империи. Вавэхдэ держит в руках власть и силу, как правило у него больше всего влияния среди значимых Домов и много сторонников среди ведущих воинов в Ранговой лестнице. Ынахдар сильный человек, мощный зверь и очень умные у него советники. В отличие от материковых стран, здесь нет присяги правителю всей страной. Здесь разрозненные острова, разных размеров и разных видений жизни. На островах только личный ранг воинов дает клятву верности правителю и следует за ним до своей или его смерти. На материке все иначе - клятву дают под присягу и семья правителя защищена от нападений. На островах вавэхдэ не защищен и его могут свергнуть - если сильный Дом имеет при себе сильные ранги воинов, то и нападут не постесняются. И это во время телефонов, сети и прочей технологической развитой структуры быта!
Дом, в который входит семья Антона, принадлежит системе рабочих, которые занимаются разными видами полевых работ. И у них есть выход на Дом, который занимается проектировкой кораблей, куда собственно и будет ходить на рабочую практику Антон. Место, где они будут жить, большое и дружное. Это такой небольшой кондоминиум, где владельцами здания являются члены семей Дома, в который входят. И, если из семьи изгоняют, то и из дома-квартиры тоже. А на островах это позор, просто неимоверный позор. Для семьи Антона была предоставлена шикарная квартира, которая поражала размерами. Как родственники сказали - это еще маленькая. Мол, будь у вас семь-восемь старших, соответственно детей тоже больше, дали бы квартиру на этаже выше, вот там блудить можно часами, если не знать планировки!
Антон в первые три дня направление по новому месту обитания путал и ходил чисто по запаху, а не по памяти. Потом освоился, присмотрелся к слегка запутанной системе расположения комнат, понял их структуру и все сразу стало легче. А через эти три дня началось паломничество родни. Они тактично выждали, когда истечет положенное время для разбора багажа и начиная с самых старших, кто принадлежит непосредственно в ведущему роду Дома, заканчивая самыми младшими и побочными ветвями, каждый день и трижды на дню, приходили поздороваться, представиться и осмотреть кто и чем дышит. Над Антоном посмеивались отец, брат и его супруг - они пережили точно такое же приветствие несколько лет назад, когда переехали. Теперь эту экзекуцию взглядов переживал он с детьми, и с родителем. Хоть того и знали многие, как гостя видели, но это другого рода традиция.
Три года спустя.
Дети пошли в школу. Им уже по семь лет и это самые непоседливые детишки во всем Доме. За ними следят все, но все равно упускают, все равно они пакостят или прячутся так, что у старших волос дыбом - крыша, подвал, балконы и прочие места, откуда дети могут запросто рухнуть или заблудиться. Антон, получив заверения от семейства был спокоен - за его детками присматривают в десяток глаз. Конечно же больше половины их проделок он не знал, так как няньки считали ниже своего достоинства жаловаться ему. Из кораблестроения он ушел - не сошлись характером. Вернее, менталитетом. Антон не понимал, почему его работа должна быть общей, а итоги проделанных трудных и порой прорывных маневров решения вопроса, обязательно записываются на счет главы Дома, а не на личный счет Антона. При этом ему никаких прибавок или похвалы, мол ты обязан это сделать и хвалить тебя незачем. Все лавры достаются главе, а он как пешка, которую ставят туда, куда хотят. И он ушел. Сейчас работает на полях своего Дома, сборщиком побегов, которые очень похожи на вытянутые клубни картофеля, но слегка иного привкуса, но не менее вкусного.
Улыбнувшись своим детям, он поцеловал каждого в щечку и пошел на работу. Было раннее утро, сейчас на островах мягкая осень, а побеги "твердых почек" растут круглый год. Дом, к которому принадлежит семья Антона, поставляет со своих полей среднего качества почки и еще несколько видов других овощей. Этим они обеспечивают себе сытную жизнь, уважение и даже некую власть в этой области торговли. У кондоминиума есть парковка, где собирается транспорт, который собирает работников для полей, и еще две точки по острову, к которому наемные работники приходят, дабы их доставили до места работы.
Забравшись в удобный автобус, Антон прошел к занятому ему месту знакомым, с которым они частенько болтают по дороге. Этот молодой парень был не из семейства, которому принадлежали поля, он просто работал на них. Для Антона разницы не было, откуда он и почему работает на сборке - сам делал тоже самое. Присел на место и живенько обсудил что было нового, послушал рассказ про то, как приятель сходил на свидание и пошутил с ним на общие темы. Тай-До вообще пошутить и повилять хвостом любит - хоть и самец, но такой милаш на лицо, не крупный по телосложению, но гибкий и юркий, что на него обращают внимание даже самцы. Деймерря не делит жестко по половому признаку и, если в пару встают два самца, это не осуждают и не возбраняют. Против воли зверя не пойдешь. Конечно, каждый самец стремится оставить потомство, а рождающий выбирает идеального по его энергетическому потоку партнера, но бывают и бездетные пары. На островах таких пар больше, просто потому что рождающих меньше.
Дорога была легкой, а под болтовню и того короче да легче. И вот место парковки, видны поля и уже идет распределение по участкам. Несколько минут и Антон взял плетеную корзину, которая рассчитана на его принадлежность к рождающим и физическим данным. Даже если ты самец, но мелкий и слабый, нет ничего зазорного в том, чтобы взять такую же маленькую корзину, как и рядом стоящий с тобой рождающий. Вообще, как в других местах, о которых им рассказывали иномиряне, тут не принято. Если сборщик рождающий и не принадлежит к гигантам физически, то он носит малые корзины, и никто не будет заставлять его вырабатывать норму или что-то еще. Если он крупный, но имеет фазу рождающего, он берет большую корзину. Все по силам, все по совести и никакого бахвальства с ползущим к концу поля едва волочащим ноги дураком в примере и попытке доказать - я силен! Нет здесь ни плана, ни нормы, есть поле и его надо собрать, и не одному, а всем скопом. Нет надсмотрщиков, есть только ты и твоя совесть, а у деямеррита она имеется. И Антон работает тоже на совесть. Сейчас ему дали направление и два ряда стволов растения по обе руки, которые надлежит проверить, которые зеленели и нависали над его головой.
Растение, которое дает эти побеги, растет как кустарное дерево - из земли торчит один ствол и вокруг него много молодых веточек, но в отличие от обычных кустарников, эти веточки никогда не станут толстыми как ствол. Между веткой и стволом растет "коробочка", откуда как из земли прорастают почки. В коробочке семена, и как только один созревший убирается, тут же активируется и начинает расти следующий, прорывает над собой корочку и через месяц будет готово. Сами проросшие почки размером с ладонь, округлые, вытянутые, облеплены защитными листьями, которая впоследствии превращается в шелуху. Для этого почки оставляют под солнцем или навесами, чтобы дождь их не намочил, после чего шелуху, когда она высохнет, обирают и уже очищенные почки пакуют, развозят по складам или сразу на прилавки магазинов. После эти почки чистят как обычную картошку, и они не сильно отличаются, разве что только чуть более явно выраженной плодоножкой. Раз в десять лет каждое дерево проращивает одну особую коробочку, где прорастает не почка, а семя, из которого начинает расти росток. Если его не убрать, то молодое деревце вытянет из родителя все соки, проращивая через него свои корни и через пять лет начнет плодоносить, произрастая в кольце сухих веток. Сейчас такие коробочки нашли у всех деревьев, сняли их и часть продали, часть проращивают на новом поле.
Осмотрев первый куст, Антон взял два из семи побегов, уже точно зная, какие зрелые, а какие нет. Осмотрел еще две коробочки, которые здесь росли, потрогал почки и пошел к следующему. Работа однообразная, в тени кустарных деревьев с довольно широкой кроной, с хорошо обработанными нижними веточками, была даже желанна. Знай себе, иди и собирай, ни за кого не отвечая и никого не трогая. Антон, после нервов в корабельной конторе, поработав тут понял - это ему нравится больше. Конечно, корабли строить его мечта, но не за просто так, не для чьего-то блага, оставаясь в глухой тени, куда даже сахарной объедки не кинут. Уж лучше тут, пусть и без амбиций, зато никому и ничего не должен. Возможно через некоторое время он найдет себе другую работу, где применит свои знания в чертежах или еще чего, но пока побудет тут.
Плавно передвигаясь от куста к кусту, собирая почки, он забыл обо всем, ушел далеко вперед. Когда корзина была набрана более половины веса, остановился передохнуть. Оглянулся и никого из своих не увидел. Плавно повернулся и чуть не отпрыгнул в сторону. Рядом с ним стоял молодой мужчина, симпатичный, рослый и внимательно на него смотревший. Ощутив, что смотрит он как-то нехорошо, да веет от него странно, Антон медленно отступил спиной назад. Мгновенно, фактически молниеносно, незнакомец перекинулся и прыгнул вперед. Перепугавшись, так как он не воин и тем более не самец, даже вскрикнув, Антон попытался избежать столкновения. Его перехватили зубами за лямку корзинки и дернули на себя, рыкнув, поворачивая тело и используя атакующий щит в пространство. Легкий писк и все смолкло. Антон замер, ошарашенно глазея на морду зверя, который смотрел на него. А тот нюхал, долго и медленно, как если бы смаковал. Заем он медленно отпустил лямки и чуть отступил, резво обошел замершего соляным столбиком человека. Мурлыкнув, затем фыркнул, после чего подошел к так и не шелохнувшемуся Антону. Плавно приняв форму человека, незнакомец встал сбоку.
- Все в порядке, игура мертва.
- Что? - вздрогнул Антон, повернув голову в его сторону.
- Игура, - незнакомец кивнул головой в сторону спины замершего человека, - она на вас почти бросилась. Надо будет обновить систему защиты, а то мало ли сколько их тут.
Антон медленно повернул голову и корпус, замечая краем глаза лежавшую тушку, размером со здоровую собаку. Игура хищный зверь, причем его размер не соответствует размеру добычи - он маленький, а охотится только на тех, кто в три раза больше него. И то что Антон не почувствовал его приближение, говорит только о том, что хищник очень хороший и взрослый, умеет выжидать. Бедного Граци затрясло от осознания того, что еще бы чуть-чуть и он просто умер - растерялся б в момент атаки и его бы ранили смертельно, а там хоть перекинься, хоть нет.
- Все нормально? - спросил нечаянный спаситель.
- Нет. - Подрагивая покачал головой Антон.
- Вас проводить? - спросил незнакомец.
Антон только кивнул головой. Его повели в сторону начала поля. За спиной кто-то окликнул спасителя и тот повернул голову. К ним подошел молодой человек в униформе стражей, которые занимались охраной полей.
- Прорыв большой, точно стая проказничает. - Произнес подошедший, осмотрел недавнюю жертву. - Не укусил?
- Не приблизился. - Покачал головой спаситель, - напугал только.
- Понятно. Я вернусь, просмотрим поле.
Ему кивнули головой и Антона отконвоировали в сторону пункта сбора. Когда впереди показались работавшие люди, мужчина, идущий рядом с Антоном, быстро сообщил, что тут объявились хищники, прорвав заграждение. Новость разнеслась по полю молниеносно. Когда до его начала добралась пара жертва-спаситель, уже все всё знали, и работники вышли из зарослей, а охрана стройными рядами вошла внутрь, для проверки. Антона передали с рук на руки и ушли.
- А он ничего. - Заулыбался Тай-До, который видел кто и кого откуда привел.
- Не заметил. - Антон опасливо косился на поле.
- О, не бойся, таких случаев в год от пяти и до сотни, все зависит от близости и численности стаи. Бывает и ни одного случая.
- А смерти были?
- Нет. - Тай-До покачал головой. - Ранения да, но все выжили, даже увечий не осталось.
Антон кивнул головой. К работе сегодня они не приступили, так как часть охраны латала дыру, которую продрали эти ловкие сволочи, а остальная проверяла все поле, сбор делать было просто небезопасно. В итоге было принято решение отправить сборщиков почек домой.
На следующий день собирая плоды, Антон ловил себя на мысли, что ощущает слежку. За ним кто-то постоянно наблюдает. И если бы не ранее прорыв хищников через забор, он бы так не нервничал и не оглядывался, присматриваясь к кустам и стволам деревьев. Сейчас же это вселяло страх. И он ему поддавался, вздрагивал и ждал нападения.
Сегодня поддавшись на уговоры Тай-До, с которым он подружился более тесно, вышел в свет. Ночной. Дети остались дома, родитель благословил в добрый путь и еще кулачки сжал на удачу. Ну где это видано - девять лет как уже без жениха! Дети-сорванцы, дом, работа и больше ничего. Ладно, течки у него больше нет, но тепла-то ведь хочется! В общем, Антон, после обработки родителем и другом, оделся и направился гулять. Друг потащил его по кабакам, чтобы хоть немного развеяться. Первый же кабак стал последним. Войдя внутрь, Тай-До осмотрелся по сторонам и шепнул на ухо: здесь есть что ловить. Антон только усмехнулся его жизнерадостности и не стал уговаривать идти куда-то еще. Хватит и этого заведения.
К середине вечера, после пары танцев и нескольких коктейлей, за столик к отдыхающим друзьям подсели ищущие на ночь грелку самцы. Если друг моментально начал стрелять глазками в сторону одного из подсевших, то вот Антону не понравился никто из них. Совершенно. Это был такой же типаж, как и те, кто ему детей заделал и нервов попортил. Мягко отклонив все намеки, он вежливо поддерживал беседу. Затем его пригласили потанцевать. Не видя в этом ничего особенного, он согласился. Отошли от столика, потанцевали и самцу выписали пилюль за слишком наглое поведение. Ну не привык Антон к тому, чтобы его лапали как шлюшку. Врезав с кулака, опрокинув его, развернулся и пошел к столу. Взяв за руку друга, потащил на выход.
За спиной поднялся ор. Их остановили. Начали права качать, долги какие-то приписывать. Друг попытался замять инцидент, но говоруны и обидевшийся из-за удара наотрез отказались разойтись миром. Последнее, что запомнил Антон, так это летящий кулак ему в лицо и вскрик друга. Дальше темнота. Очнулся лежа на диване. Рядом сидел врач, проверял его голову. Были стражи. Был друг, который нервно выпускал когти и хвост. Был кто-то еще, но от него только негодование и все. И еще была одна фраза, которая показалась очень и очень странной:
- Я вам сказал его защищать, а вы?! - после этих слов его руку обжег укол, и он потерялся.
Проснулся уже утром, не в своей кровати, и вообще дом был чужим. Медленно сев, охнув от фантомной боли в ребрах, осмотрелся. Светлая комната, просторная, с большими окнами и довольно стильной мебелью. Дверь чуть приоткрыта и оттуда идет умопомрачительный аромат съестного. Ощутив, что очень голоден, Антон плавно сполз с кровати на пол и замер, ощущая нечто странное. Опустив глаза, осмотрел самого себя. На нем была довольно просторная футболка, явно чужая, и больше ничего. Белья, по ощущениям, нету.
Осмотревшись по сторонам, понял одно - кроме кровати и ковров со шторами, тут больше-то ничего и нет. Шкафчик с хозяйскими штанишками отсутствует, собственных штанишек тоже нету. И как быть? Покачав головой, усмехнулся. Стеснительностью он не страдает, не ребенок, но не хотелось бы голым задом блистать. И все же, аромат съестного…
Антон вышел из спальни, плавно ступая босыми ногами по деревянному полу прошел до конца коридора, чисто на аромат. И нашел довольно быстро в этих путанных хоромах источник пищи. Это была кухня, на которой сейчас трудился немолодой мужчина.