Домой они попали спустя пятнадцать минут езды, отдав несколько монет и преодолев арку входа, подъем на этаж. И водитель ждал у площадки остановки транспорта, пока им перевозимая семья не войдет под сень защиты своего Дома, ждал еще пять минут, после того, как они скрылись - таковы правила. Дети юркнули к дедушке и щебеча все-все рассказали, где были и что делали. Дедушка послушал их, похвалил и посоветовал помыть руки и наброситься на пироги. Как только детки сбежали в указанном направлении, родитель мгновенно поманил пальцем сына.
- Антон, что произошло? - серьезно спросил родитель.
- Па, я не знаю, но мне кажется, что за нами пристально следят.
- Следят? Ты уверен?
- Не знаю, может просто совпадение, но я все меньше верю в это. Всю нашу прогулку мне смотрели в спину, а когда мы домой ехали, не отставали.
- Ты уверен?
- Да. - Антон потер лоб. - Даже водитель такси пару раз нервно головой дергал, ус сбивал с машины.
- Это плохо. - Родитель покачал головой. - Так обычно ведут слежку за понравившимся рождающим, которого потом воруют для обряда брака.
- Но я не в той фазе. От меня потомства не будет. - Он нервно дернул головой.
- Сынок, у тебя застой, а не стопроцентное отсутствие родительского мешка. Если самец будет стоящий, твой зверь может и очнуться.
- Не пугай меня, ладно?
- Хорошо. Не буду. - Родитель согласился с ним, так как воровства им еще не хватало. - Сулиму я передам, примем меры. И вы больше без альфы гулять не пойдете. Понятно?
- Да. - Антон кивнул головой.
- Ладно, кушать будешь? - кивок головой. - Иди помой руки и приходи, накрою в столовой.
Сулим, который у них был самым главным в семье, которому передавали отчеты по всей сфере дел Дома, получил сообщение от родителей Антона, что за тем следили на прогулке. Получил и тут же назначил сразу двоих старших альф, которые были заняты работой на том же поле, что и Антон. Когда мужчины пришли, дабы поздороваться и передать слова главы Дома, будущий подзащитный удивился. Обычно давался один альфа, который обносил щитом защищаемого и все, а тут сразу двое и не слабой ипостаси. На его недоуменное выражение лица оба заулыбались.
- Антон, ты, наверное, не понимаешь, насколько ты симпатичен для островитян.
- Симпатичен? - удивленно уставился на них Граци.
- Да. - Кивнул самый старший. - У тебя, в отличие от нас, более светлые волосы, плюс они слегка завиваются. Глаза очень насыщенного зеленого цвета, а здесь такие глаза вообще редкость. У наших, островитян, поголовно синие, теплые карие или практически черные. На лицо иной склад, а тонкий нос и губы заставляют обращать внимание и хотеть попробовать на вкус.
- Ты сейчас меня описываешь, или облизываешь? - спросил недовольно Антон, ощущая, как его зверь приблизился к закрытой нейтральной зоне.
- Я не ощущаю в тебе родства, - безапелляционно заявил альфа, - а это значит, что я могу и облизывать. Он нет, он родной по дальней крови. - Кивнул головой в сторону второго стража-родича.
- Мне отказаться от твоих услуг? - спросил Антон, рыкнув на его щуп.
- Нет. - Альфа улыбнулся, - если я буду ощущать в тебе не-родича, то и все игры других самцов буду ощущать быстрее, чем он.
- Будешь лезть - покусаю. - Предупредил Антон.
- Заметано. - Улыбнулся альфа.
На утро они всем скопом собрались на площадке в ожидании автобусов. К Антону подошел Тай-До, который был с ним в баре и куда-то пропал после заварушки. Подошел и осмотрел наличие альф рядом с ним, глазами подал знак и к нему подошли.
- Почему рядом альфы? - тихо спросил друг.
- За мной следят, на всякий случай.
- Следят? Кто?
- Не знаю. Ты мне лучше скажи, что там было, когда меня вырубили. - Он усмехнулся недобро. - Я очнулся в весьма и весьма незнакомом доме, с одним из наших охранников полей. Как такое произошло?
- Тебя вырубили, но ты поднялся и перекинувшись, бросился в атаку. Форму зверя сбили общими усилиями всей компанией, меня в этот момент обездвижили. И тут трое из них начинают тебя месить, а через пару минут налетели охранники, причем наши. Они так на них попрыгали, что думаю без реанимации не обошлось. Буйствовал тот, который тебя к себе забрал. И ничего слышать не хотел, когда говорили про больницу. Видать запал на тебя, - друг заговорщически заулыбался.
- Не думаю. Его разис отправил, так как эти болваны одного с ним ранга, а напали на рождающего. - Антон покачал головой. - К тому же, когда я проснулся, он был лишь радушным хозяином и не более. Никаких намеков или взглядов.
- Это тебе так кажется. - Друг усмехнулся ехидненько. - Если он дагжи, то выучка у него железная. И ты, пока он руки не начнет распускать тиская, ничего не увидишь. Я тебе говорю - запал на тебя. Из всех охранников, только он буйствовал со всей ярости.
Тут автобусы подъехали и все ожидающие загрузились в них. Друга потеснил один из альф, который усмехнулся его недовольному лицу. До места работы они добрались как обычно, не дольше и не быстрее. Получая распорядок и место сбора, Антон удивленно уставился на то, как двух альф поставили с ним в партнерство, как с рождающим. Когда кто-то из стоявших рядом поинтересовался с чего вдруг, им ответили лишь парой слов: Сулим велел беречь. Это означало только одно - за Антоном кто-то следит и если его не будет сопровождать альфа, причем не один, то возможно похищение. Ответ распорядителя быстро разлетелся по толпе и больше не поднимался. У них такая практика была не новой, она обыденная и только на этом поле работает как минимум еще трое охраняемых. Так что известием дня эта новость не стала, лишь обрела вторую фразу: ну вот, обратили внимание на лапочку.
Антон и два его стража, взяв корзинки, направились на свои два ряда сбора. Так как их было трое, то до конца дня они пройдут не одну пару, а три пары рядов. Поле, на котором произрастает это растение, имеет форму вытянутого прямоугольника, этакая лента. Ряды посажены не в длину, а в ширину поля. Два ряда можно собрать за восемь часов, плюс к ним перерыв на обед и потраченное время для сдачи собранных почек. Сейчас они втроем будут обирать кусты и скорость у них возрастет, быстрее дойдут до конца рядов, а затем двинутся назад и к вечеру завершат третью пару.
Альфы быстро объяснили, как будут работать: один из них встает впереди, двое начинают просматривать коробочки. Как только набирается одна из корзин, они меняются. Последним будет Антон. Затем возвращаются и сдают, после идут назад и продолжают. Обговорили, прошли к началу рядов и быстро углубились. Так работать было куда быстрее и проще, но из-за наличия двух альф, один из которых поглядывал на него более чем провокационно, слегка напрягало. К обеду, когда надо было возвращаться к полевой кухне, которую здесь же и оборудовали, а пока работники работали - повара готовили, Антон ощутил, что на него смотрят. Обернулся и увидел Донг-Ху. Тот шел к ним, причем не скрывался. На нем была одежда охранника, сам он был спокоен и оба альфы смотрели на него тоже вполне спокойно.
- День добрый, - поздоровался подошедший.
- Добрый. - Ответили ему остановившие сбор работники.
- Вы быстро, решили объединить силы? - спросил он, осмотрев троих, вместо одного работника на два ряда.
- Нет. - Альфа-родич покачал головой. - Сулим сказал беречь, - и кивнул головой в сторону Антона.
Донг-Ху вздрогнул.
- Беречь? - перевел взгляд на Антона. - Приближались?
- Нет. - Альфа покачал головой, - но пасут. До дома за такси ехали. Кто и сколько, еще не выяснили, уходят, но выясним.
- Хорошо. Сулим нам еще ничего не передавал. - Донг-Ху кивнул головой, - я вас понял. - И развернувшись ушел вбок.
- Хм, - альфа, тот что пощипывал Антона щупом, заулыбался, - а ты ему приглянулся. И не фыркай, - услышав этот звук от рождающего, - ему ведь тоже твое лицо - экзотика, а глаза магнит. Смотри, заловит, в уголок оттащит и…
- Будешь ересь нести, - Антон выпустил когти, - быстро накажу!
Альфы рассмеялись. Для них этот молодой и в силах рождающий с его внешностью - кусочек лакомый. Не будь он родичем, то давно бы уже приударили, даже то что старше вдвое не отменило бы охоты. Он себя видит обычно и каждый день в зеркале, а они видят необычные черты лица, светлые волосы и красивые глаза. Более чем достаточно, чтобы заинтересоваться. Тем более, что метки самца на нем нет, и его аромат ближе к рождающему, чем к самцу, хоть и очень слабенький. Но разве ж заставишь своего зверя не смотреть на закрытый кокон иначе, чем с азартом? Чем труднее расколоть, тем слаще будет приз.
Антон медленно приходил в себя. Вокруг все кружилось и качалось. Что произошло, он не помнил, но понимал - не дома. Пахло морем. Причем очень близко морем пахло. А еще досками, влагой, какой-то тканью и едой. Тело чугунное, и только чувства работают нормально. Открыв глаза, осмотрелся. Это была очень странная комната, для островных домов, по крайней мере. Низкий потолок, дощатый, как и пол со стенами, окно маленькое, круглое. В комнате стоит шкаф, небольшой, несколько полок и стол. Стульев нет. И кровать. На ней он лежит. Дверь закрыта. Привычных осветителей нет - на стене вбит крюк и висит старая лампа на специальном сухом топливе.
Попытавшись вспомнить, что случилось, Антон погрузился в легкую медитацию, так как просто так ничего вспомнить не удавалось. Постепенно он начал получать образы от своего зверя: он и его охрана, плюс дети, вышли на прогулку; гуляли недолго и добрались только до набережной реки; к одному из альф пристал какой-то подросток; второго альфу оглушили, а первого, кого отвлекли, пнули промеж ног; Антон ощутил, что его кто-то схватил сзади и все померкло. Что случилось с его детьми, он не знал и начал опасаться, что их тоже схватили.
Медленно сев, ощущая странную дурноту, спустил ноги на пол и замер. Он обнажен. Причем даже браслет с руки снят. Захватив простынь, которой был укрыт, осторожно встал на ноги, ощущая покачивания. Подошел к окошку и изумленно замер - он на корабле. Маленький или большой значения не имеет. Они проходят мимо какого-то острова, причем довольно быстро, явно используя большие паруса или малый паровой двигатель. И, если он на корабле, а одежды у него нет, то выходить за дверь просто опасно. На кораблях от десяти и до двадцати членов команды. И не все могут соблюдать правило разрешения от рождающего. Могут взять силой, особенно, если долго ласки не было. А стать развлечением всей команды, как-то не хотелось. Да и чувствовал он себя не очень хорошо.
Осмотрев всю каюту, отметил, что тут нет вообще ничего. Шкаф пуст, на полках тоже пусто, под кроватью не завалялось даже букашки. Явно все вынесли. Дверь попытался открыть и понял, что его тут заперли. А физическое состояние ухудшалось. Болел живот, тянуло поясницу, ноги, хотелось пить, и голова раскалывалась. Когда понял, что становится только хуже, да и слабость нарастала, вернулся на кровать. Лег и почувствовал небольшое облегчение, так как вес тела больше не давил на спину и ноги. Жар же усилился, пить хотелось все больше. Сознание начало плавать. Причем зверь в этот момент свернулся в тугой клубок и обнес себя стальной защитой, словно ожидал атаки. От кого и зачем, Антон не понимал, он уже мало что осознавал. Даже когда дверной замок щелкнул и дверь плавно раскрылась, пропустил мимо ушей. Ему было плохо, жарко, холодно и хотелось пить.
По телу прошлись прохладные ладони, враз вызывая спазм, ведь до носа дошел запах самца. Непроизвольно выгнув спину, ощутил, что руки плавно спустились к ягодицам и сжали их. В паху резко отдалось пульсацией, член налился, стало жарко. Руки массировали его ягодицы, заходили пальцами между ними и поглаживали сжатое сейчас колечко. Антон же потерялся, ощущая, как все тело жаждет. Причем сильно и немедленно, и массаж вошедшего внутрь пальца встретило стоном, поднятием попы и замиранием в ожидании ласки. Его не разочаровали - массировали долго, готовили тщательно и когда он был готов, аккуратно вошли, до самого основания.
Антон выпустил когти, зарычал, ощерился. Телу было очень приятно, а вот в его мир стремительно и нагло лез самец. Настолько нагло, что лежавший под ним рождающий начал атаковать его в физическом мире. Его прикусывали в холку, сжимали руками, проявляли власть самца, но все тщетно: он не принимал игры зверя, он не желал видеть никого на своей территории зверя, он не собирался открывать доступ к своему зверю. Из простых атак, которые разбрасывали в пространство хаотичные всплески силы, постепенно преобразовались настоящие атакующие боевые плетения. Самцу приходилось не просто его скручивать, ведь он начал вырываться, но и защищаться от атак. В самый разгар битвы, когда Антон частично трансформировался выше ягодиц, альфу его сдерживающего и пытающегося перебить, внезапно сдернуло. Невменяемый Антон резко свернулся в калачик, собирая простыни и выставил щит. Самый сильный щит, какой только мог. Уперся спиной в спинку кровати, замер порыкивая.
Он ощущал, не видел и не слышал, а именно ощущал, что пленивший и удерживающий его самец дерется с кем-то, причем дерется всерьез. Из-за силы опьянения какой-то дряни, перед глазами стояла марь и видеть чисто и ясно он не мог, да и осознавать все происходящее тоже. Просто ощущал, как волны сил пробивали пространство, доставалось даже его щитам. Драка отдавалась грохотом, вибрацией и вскоре прекратилась. До прорезающегося слуха через пелену странного мутного кокона, медленно доходили звуки отдаленной борьбы, близкого тяжелого дыхания, как если бы кто-то потратил много сил преодолевая сопротивление противника, и тихий скулеж. Как только слух стал более-менее нормальным, Антон ощутил, что к нему приближаются. Зарычав, оскалившись, выставляя поверх защитного щита боевой, был готов сражаться уже в полную силу. Зрение еще не вернулось, да и тело готово лечь и ноги раздвинуть, но наличие победителя и неизвестной судьбы делало Антона агрессивным. Плюс к этому поведение предыдущего самца, который игнорировал отказ рождающего от брачных игр, давало о себе знать в первую очередь.
К Антону полилась волна легкого и мягкого потока таку сил. Ощутив их, он зарычал более серьезно и выстрелил в пространство атаку. Попал. Но ответа не последовало. Опять таку сил, ласково и мягко к нему. И опять он атаковал, зарычав, еще больше трансформируясь в зверя. В ответ раздалось бархатистое мурлыкание. Это обескуражило и сбило с толку. Но самец не воспользовался моментом, он просто мягко мурлыкал и не двигался.
Постепенно, минута за минутой, оба щита исчезли. Забившийся в угол кровати Антон расслабился, лег на бок, головой на подушку, замер, ожидая что будет делать пришедший самец: тело все еще очень сильно хотело и аромат этого самца заставлял желать и жаждать, но предыдущий самец был груб, что также заставляло быть осторожным и замереть в ожидании. К нему подошли, присели рядом. Теплая рука прижалась к голове, полилась освежающая волна силы. Причем полилась мягко, предлагая, а не напирая. И он принял ее. К его лицу приблизились и понюхали. Причем нюхали не запах тела, а запах идущий изо рта, так как его чем-то опоили. Ощутив, что именно использовалось, самец плавно встал, отошел и до Антона донеслись слова:
- Задерживаемся, направь в порт. Сюда не входите, испугаете.
Что ответили, Антон не расслышал, так как дверь закрылась. Самец вернулся. Через несколько минут тело утонуло в ласках, губы были заняты поцелуем и игнорировались острые зубы. Несколько минут и его взяли. Осторожно, нежно, томно. Зверь самца не полез, даже близко к территории рождающего не приблизился. Все движения были направлены на удовольствие именно Антона, а не самца, и это заставило его выложиться на полную катушку, а затем провалиться в беспамятство.
Прибывший мужчина немного полежал отдышавшись, нежно поцеловал спавшего, после чего встал и оделся. Его же быстро обернул простынею, поднял на руки и пошел прочь из этого места. Прошел по коридору, поднялся на палубу. Перед ним была картина, которую все нутро жаждало дописать: члены команды корабля стоят на коленях, а воины кровожадно смотрят на них и ждут приказа.