Я сунул голову прямо под воду. Поток стекал по моему лицу и глазам, а я смывал шампунь с волос. Спустя минуту я вытерся, натянул штаны и обнаружил одетого Эндрю на диване. Босые ступни были закинуты на кофейный столик. Там же стояли две бутылки воды и миска с чипсами.
– Достал их из шкафа. Решил, что они безопаснее попкорна.
Я приподнял его подбородок и поцеловал, а потом плюхнулся на диван, почти завалившись на него как на подушку, и обнял себя его рукой.
– Какой фильм мы смотрим?
– «Бешеные псы». Классический Тарантино. Подойдет?
Я довольно и счастливо вздохнул.
– Как я и говорил. Идеально.
Глава 3
Самое дерьмовое – мне нужно было работать, но Эндрю сказал, что подбросит меня до дома клиента. Я старался не задумываться о том, насколько странным ему должно было казаться отвозить своего бойфренда на работу, где мне предстоит изображать чужого парня. Я предложил вызвать такси, но Эндрю хотел меня заверить в своем нормальном ко всему отношении. Я завязал галстук–бабочку, набросил пиджак и вышел к ожидавшему меня Эндрю.
Он уставился на меня. Глаза расширились. Рот распахнулся.
– Ох.
Я опустил взгляд на смокинг.
– Нормально выгляжу?
Он откашлялся.
– Э–э, да. – Он покачал головой. – Господи.
– Ужин официальный и торжественный, – сморщив нос, произнес я. – И костюм скрывает мои “рукава”. Питер предпочел бы, чтоб я не показывал татуировки.
Эндрю нахмурился.
– Это он так сказал?
Я пытался сдержать улыбку.
– Я спросил. Одна из составляющих моей работы – выглядеть должным образом. Питер немного старше и всегда озвучивал свое отвращение к татуировкам, поэтому его бывший поймет, что что–то не так, если я их продемонстрирую.
– Питер немного чудной.
– Но не самый чудной, – признал я. – Ему всего лишь нравятся мужчины вдвое моложе его самого. Ничего плохого. Он вроде бы хотел остепениться, но его бывший не был готов.
Эндрю задумчиво кивнул.
– Думаешь, они сойдутся? Его бывшего зовут Дункан, да?
– Ага. Дункан Дулиттл. Понятия не имею, сойдутся они или нет. Дункана трудно разгадать.
Эндрю улыбнулся. Я немного ввел его в курс дела, поэтому он дал мне рекомендации.
– Почти не сомневаюсь: вряд ли уйма ветеринаров носит фамилию Дулиттл. Может, тебе украсть собаку и отвезти к нему в клинику? Так было бы увлекательнее, чем высиживать официальный ужин.
Я усмехнулся.
– А еще незаконно. И нет, Питер работает с лучшим другом Дункана. Так они и познакомились. Друг по работе будет на этом ужине. Он увидит меня с Питером и, несомненно, расскажет Дункану. Потом мы с Питером возьмем его кота, а не украденную собаку, поедем к ветеринару, и сказочный доктор Дункан Дулиттл сможет определиться, ревнует он или нет.
– Сказочный доктор Дункан Дулиттл?
– Да. Аллитерация о внешности всегда звучит потрясающе в творческом изложении.
Эндрю расхохотался.
– Было ужасно.
– Тогда почему ты смеялся?
Он все еще улыбался.
– Пытался быть вежливым.
Я закатил глаза.
– Нет. Ты определенно считаешь меня замечательным.
Он не ответил. Но и улыбаться не прекратил.
– В смокинге ты выглядишь отлично, – еще раз меня осмотрев, проговорил он. – Нам стоит выбраться в какое–нибудь роскошное заведение, чтоб ты и для меня надел такой прикид.
Я поднял его руку и поцеловал костяшки.
– В любое время. Может, в джаз–бар?
Он застенчиво улыбнулся.
– Ты потанцевал бы со мной?
– Ты говорил, что не танцуешь.
– Я не танцую в ночных клубах и барах.
– Но в модном заведении в смокинге станцуешь?
– Да.
– Тогда да. На переполненном элегантно одетыми гетеро–парами танцполе в лучшем джаз–баре ЛА? Черт, да. А ты, – я его чмокнул, – будешь самым щеголеватым из всех.
– Самым щеголеватым? – Он рассмеялся. – Это мужской эквивалент Золушки?
– Мне казалось, Джеймса Бонда, но без разницы.
Он хмыкнул и радостно вздохнул.
– Ну, мне все равно кажется, что ты выглядишь отлично...
– Щеголевато.
Он фыркнул.
– Окей. Мне все равно кажется, что в костюме ты выглядишь щеголевато. И я солгал бы, сказав, что не ревную.
Я прислонился лбом к его лбу.
– Если это имеет значение, я предпочел бы остаться с тобой.
От улыбки его серо–голубые глаза вспыхнули.
– Знаю.
Я зажал его подбородок между большим и указательным пальцами.
– Так какие у тебя планы на вечер? Ты серьезно собираешься вниз к Эмилио?
– Ты будешь безумно завидовать?
– Да. И особо не радуйся. Мог бы хоть постараться выглядеть раздосадовано.
Эндрю рассмеялся.
– Вообще–то, я собираюсь навестить родителей.
– О, как дела у Янни? – Янни был студентом актерского факультета, за чьи поиски мне платил последний клиент, оказавшийся очаровательным козлом, который избивал Янни и называл это любовью. Я забрал Янни к себе домой, понятия не имея, что еще с ним делать, а Эндрю сказал, что знает место, где Янни примут с распростертыми объятиями, и где он будет в безопасности. Так сложилось, что этим местом оказался дом его родителей. Планировалось подыскать Янни собственную квартиру, но неделю спустя он все еще жил там. Пару дней Эндрю о нем не упоминал. – Уже нашли ему жилье?
– Нет. Уверен, существует куча надежных жилищ, но честно говоря, думаю, маме нравится, что он живет с ними. Еще один актер в доме, и она в раю. Наверно, в гостиной она сдвигает всю мебель в сторонку и заставляет бедного паренька разыгрывать импровизационные сцены из последнего актерского курса. – Эндрю любовно улыбнулся. – Раньше она так делала со мной и Сарой.
– Не хотелось стать актером?
Он ужаснулся.
– Боже, нет. Потому–то я и играл на рояле, а Сара занималась балетом. Стоять на сцене перед критически настроенной аудиторией – мой наихудший кошмар. Я даже фортепианные концерты никогда не давал. – Он содрогнулся.
– Наихудший кошмар? Типа самый–самый?
– До ужаса. А чего ты боишься больше всего?
– Сгореть заживо. Что звучит глупо. Мы же не говорим “утонуть заживо” или “зарезать заживо”. Так что тут скорее ты горишь до тех пор, пока не умрешь.
– Смерть через сожжение.
– Да! Смерть через сожжение.
Эндрю медленно кивнул и нахмурил лоб.
– Понимаю почему. Нахождение на сцене очень похоже на смерть через сожжение. Мучительная, невыносимо болезненная пытка.
От закатывания глаз я воздержался.
– Ага, прям одно и то же.
Он расхохотался.
– Кстати о невыносимой боли. Помнишь, мне звонила Сара и говорила, что нас приглашают на шикарный обед в дом моих родителей?
– Да.
– Мама интересовалась, не хотел бы ты присоединиться. – Эндрю закусил губу и смотрел в пол. Прежде чем я смог ответить, он быстро добавил: – Я ей сказал, что сомневаюсь в твоем согласии. И теперь я знаю про твой наихудший кошмар. По–видимому, ты предпочтешь быть сожженным на костре, чем проведешь весь день в компании моих родителей и их друзей.
Пальцем я приподнял его лицо, чтоб он посмотрел на меня.
– Я с удовольствием. Когда?
– В следующее воскресенье.
– Если не придется работать, я весь твой.
– Уверен? Будет скучно, и будет куча людей, которые думают о себе лучше, чем есть на самом деле.
Как я мог ему отказать, когда смотрел на меня с радостью и надеждой в глазах?
– Разумеется, уверен. У меня в ванной твоя зубная щетка. Не сомневаюсь: она является определяющим фактором “общественного обеда с твоими родителями”.
Он послал мне застенчивую полуулыбку.
– Мне нравится, что у меня в ванной твоя щетка. Стоит утром ее увидеть, я тут же улыбаюсь. – Он покачал головой, зажмурился и разрумянился вплоть до шеи. – Боже, надо было промолчать.
Я зашелся в хохоте, потому что думал о том же.
– Не смущайся. Если б существовал журнал под названием “Что делает Спэнсера счастливым”, твоя зубная щетка была бы на обложке.
– Правда?
– Да, правда. Помимо прочего, да, я посвятил бы ей целый выпуск. Сразу после выпуска с твоей фотографией о хорошей музыке, классических фильмах и зеленом чае.
Эндрю усмехнулся и прижался ко мне губами.
– Спасибо.
– За что?
– За понимание. Что не считаешь меня идиотом. Что тоже придумываешь обложки. Никто из моих знакомых не делал, как я. До встречи с тобой. – Он снова чмокнул меня в губы. – Между прочим, если б существовал журнал под названием “Что делает Эндрю счастливым”, ты тоже был бы на обложке.
Я улыбнулся. Я ничего не мог поделать.
– О, не забудь: тебе нужно нарисовать мою будущую татуировку.
Он поморщился.
– Ты правда набьешь то, что я нарисую?
– Ну, да. Если понравится.
– Хорошо. Никакого давления.
Улыбаясь, я чмокнул его в губы.
– Все получится. Лучше тебя меня никто не знает, поэтому даже не сомневаюсь, что любая твоя задумка будет идеальной.
Он буквально вытаращился.
– Серьезно?
– Что ты знаешь меня лучше всех? – Я с трудом сдержался, чтоб не отвести взгляд, и кивнул. – Да. – Пока грудь не разорвало от нервозности, я сменил тему. – Идем. Нам лучше выехать, или я опоздаю.
В машине по пути к Питеру Эндрю притих. Я назвал ему адрес, который он быстро набрал в приложении на телефоне, и мы выехали. Ехать было не очень далеко, и когда я опустил ладонь на его бедро, его свободная рука легла на мою руку. Он улыбался, но почти все время молчал. Мы завернули на улицу Питера, он остановился возле тротуара, а я спросил:
– Все в порядке?
– Да, конечно. Просто задумался, какую татуировку для тебя нарисовать.
Я ему не поверил. Думаю, он скорее беспокоился о том, что я проведу вечер с Питером, чем о чем–то еще. Но признаваться не хотел.
– Не зацикливайся. Иногда наипростейшие идеи самые лучшие.
– Легче сказать, чем сделать.
– Правда. – Я глянул на дом Питера. – Мне пора. Хорошо тебе провести время с родителями. Скажи, что я приду в следующее воскресенье. И передавай “привет” Янни.
Он почти улыбнулся, но потом его глаза потемнели.
– Можно я тебя поцелую?
Ох. Резкая смена темы, но да ладно.
– Когда пожелаешь.
Он склонился над центральной консолью, я сделал то же самое. Но как только наши губы встретились, он обхватил ладонями мое лицо и поцеловал меня глубже. И крепче. И лучше. Это был не просто чмок с пожеланием хорошего вечера. Это был поцелуй из разряда “может, ты и проведешь время с ним, но принадлежишь–то ты мне, черт возьми”. Раньше я никогда не испытывал на себе чье–то чувство собственности. Должен признать, оно дьявольски возбудило.
Со стоном я от него оторвался. Дышал я с трудом, а сердце сбивалось с ритма. Пробуя его вкус, я облизнул губы.
– Блин, Эндрю.
Он выдохнул и усмехнулся.
– Прости.
– Боже. Не извиняйся. Можешь целовать меня вот так в любое время. – Я распахнул дверцу, но прежде чем выйти, добавил: – И раз уж тут такое дело, ответ “да, я буду”.
Он выглядел растерянным.
– Ответ на что?
– На вопрос в поцелуе. “Вечером тебе лучше думать обо мне”, что по факту даже не вопрос, но ты понял, о чем я.
Эндрю зарделся, значит, мое предположение было верным.
– Да неужели?
Я перегнулся через консоль и дождался, пока он сделает то же самое. Почти касаясь его губами, я произнес:
– Да, я буду о тебе думать. – Я поцеловал его нежно и сладко. – Я позвоню, – пообещал я и выбрался из машины.
Он уехал. Не дойдя до входной двери Питера, я послал Эндрю сообщение.
“О, кстати, собственник Эндрю может появляться в любое время. Поцелуй был будоражащим”.
Улыбаясь, я постучал в дверь. Питер открыл, и его явно поразил и порадовал мой внешний вид.
– Спэнсер, – сказал он, оглядывая меня с головы до ног, когда я входил. – Выглядишь отлично.
– Спасибо, вы тоже.
Питер, как и я, был одет в смокинг и неплохо в нем смотрелся. Ему было сорок три года, он был в отличной форме и работал менеджером по закупкам в огромной корпорации. Просто у него был “пунктик” на твинков2 чуть за двадцать. Он утверждал, что ему импонировала их энергичность, но я подозревал, что на самом деле имелись в виду либидо и выдержка. Не то чтоб это было плохо. Питер был очень милым, вежливым и профессиональным человеком. Мне он нравился. Он определенно был нормальным и незаслуженно одиноким после того, как его бойфренд–ветеринар объявил, что не хочет скучной жизни в пригороде.
Мне было немного жаль Питера. Судя по его рассказу, он избаловал своего бойфренда чрезмерной любовью, но парень начал тосковать и заявил, что отношения закончены. Я немного покопался в интернете и обнаружил, что его бойфренд, парень по имени Дункан, уже заводил всевозможные интрижки. Его статусы в социальных сетях и комментарии совершенно точно давали понять, что он вернулся в строй. Питер же решил, что Дункану нужно немного поразвлечься, а потом он вернется, осознав, что стиль жизни тусовщика ему не подходил. Это было месяц назад, и сейчас пришло время проверить, навеселился ли Дункан и готов ли был вернуться к Питеру.
Тогда–то к делу и подключился я.
Лучший друг Дункана, Зак, работал айтишником в компании Питера. Зак будет присутствовать на сегодняшнем ужине. План был таков: он увидит Питера со мной и расскажет Дункану. Мы с Питером, якобы обеспокоившись какой–то несуществующей проблемой, появимся в клинике Дункана с котом.
В общем, примерно так все должно было пройти.
– Готов отправляться? – глянув на часы, спросил он.
Когда он перевел на меня взгляд, я ободряюще ему улыбнулся.
– Пора начинать шоу.
Глава 4
Мероприятие проходило в огромном танцевальном зале в каком–то шикарном гольф–клубе, и мы, подъехав на последней модели двухдверной “ауди” Питера, отлично вписались. Он передал парковщику ключи и, как мы и планировали, протянул мне руку.
Было ясно, что прятать свою ориентацию Питер не намеревался. Он был видным и уверенным, и с высоко поднятой головой вошел в зал, где проходил формальный рабочий ужин, с висевшим на руке мужчиной. Каждая увиденная мной пара – мужчина в смокинге и женщина в дизайнерском вечернем платье. Но никто нас не разглядывал, все тепло приветствовали Питера и вежливо улыбались мне.
Он представил меня в качестве “друга”, и после нескольких шутливых комментариев мы уселись за круглый стол по соседству с шестью людьми. Питер сел справа от меня, а приятная дама по имени Роза – слева. Она была женой работника компании, а потому, как и я, понятия не имела, кем были все остальные.
Пока зал заполнялся, мы немного поболтали. Когда Питер опустил ладонь на мою руку и прошептал:
– Зак здесь, – я проследил его взгляд и узнал парня, которого видел на фото в “инстаграме” Дункана.
Мы наблюдали за Заком, пока он, сидя за столиком, болтал и смеялся с коллегами. Он просканировал помещение и, обнаружив Питера, слегка улыбнулся и кивнул.
Я обратил внимание, что в течение вечера Зак несколько раз смотрел в нашем направлении. Весь вечер в руках он держал телефон, но писал Дункану или нет, я не знал. После основного блюда я извинился и отправился в уборную. Запер дверь кабинки и вытащил мобильник. Несколько часов назад Эндрю ответил на мое сообщение. “Собственник Эндрю появляется, только когда на то есть необходимость. Как Брюс Бэннер. Только не зеленый”.
Глядя в телефон, я улыбнулся и быстро набрал ответ: “Можешь превращаться в Халка в любое время. Вечер адски скучный. Руководители толкают дерьмовые речи и рассказывают несмешные шутки. Это мучительно. Предпочел бы находиться в постели с Халком”.
Я убрал трубку в карман, на всякий случай смыл унитаз и прошел к умывальникам. Меня ждал Зак. Он был тощим парнем с густыми волосами и длинными паучьими пальцами. Он не выглядел угрожающе. Казалось, он... нервничал.
– Привет, – сказал он.