– И тебя это беспокоит?
– Ну, да. Нельзя быть собой, если без тебя не выходит быть тем, кто я есть.
Улыбка медленно исчезла.
– Что ты хочешь сказать?
Он выглядел так, будто я его ударил. И проиграв сказанное в голове, я осознал, как оно должно было для него прозвучать. Почти как прощание.
– Нет, нет, нет. Я не о том. – Я взял его за руку. – Я в хорошем смысле. Я не особо умею говорить, поэтому терпи. Больше всего я люблю проводить с тобой время. И только этим и хочу заниматься. Но и себя я не хочу терять. Это вообще логично? Несколько лет, чтоб себя обезопасить, я закрывался от людей. Я никогда в себе не сомневался. Но потом появился ты, и я уже не хочу просто быть собой. Я все время хочу быть с тобой. Но нам не стоит так поступать, да? А вдруг ты решишь, что больше не хочешь быть со мной? Сомневаюсь, что я в курсе, что делать. И меня это пугает. Очень долго я был один и знаю, как с этим справляться. Но если сейчас придется остаться одному, вряд ли я переживу.
Эндрю приложил большой палец к моим губам, чтоб остановить поток бессвязной болтовни.
– Спэнсер, – зашептал он. – Я от тебя не уйду.
Его взгляд был таким искренним, таким честным, что у меня перехватило дыхание.
– Но ты прав, – нежно произнес он. – Нам стоит проводить время врозь. Потому–то утром я и отправился в зал, чтоб ты занялся своими делами. Всего на несколько часов, но все–таки. Нам нужно сохранить свою прежнюю жизнь.
Я кивнул.
– Ты не злишься?
Он улыбнулся.
– Ни капельки. Скорее наоборот. Спасибо, что поделился своими чувствами. И, – он коснулся меня губами, – я тоже больше всего люблю проводить с тобой время.
Я хотел рассказать ему о своих чувствах. Очень хотел. Слова уже были на кончике языка, типа прямо там, но мой глупый голос обнаружить не удалось. Мое глупое сердце не помещалось в груди, стало тяжело дышать, а мои нервные клетки подпитывали паривших в районе горла бабочек.
– Эндрю, – выдохнул я.
Потом он завладел моими губами в опаляющем, лишавшем всех мыслей поцелуе. Он подтолкнул меня в сторону спальни, а потом на кровать, где накрыл меня своим телом. Полностью одетый, он расположился между моих ног и целовал меня так, будто от этого зависела его жизнь.
Он и раньше меня целовал, но сейчас все было иначе. Было в новинку то, как он меня обнимал, двигался и крепко меня целовал. Здесь не было страсти и потребности. Здесь были эмоции и жажда.
Нет, я не смог найти в себе смелости признаться в своих чувствах. Но я мог показать. Каждым прикосновением, каждым поцелуем. Я надеялся, что он сможет ощутить каждое слово, которое мне не удалось произнести. А потом мы разделись, и он погрузился в меня. Мы занимались любовью. Мягкие стоны и нежные поглаживания, глубокие поцелуи и обнимавшие руки. Во мне больше не осталось сомнений. Нет, он тоже не рассказал мне про свои чувства, но они были в его взгляде. Двигаясь внутри меня, он смотрел мне прямо в глаза. Он не отворачивался. А когда он достиг кульминации, я увидел. “Этот мужчина, этот идеальный для меня мужчина меня любит”.
И судя по выражению его лица, он, скорее всего, разглядел то же самое в моем лице. Потому что в тот день, лежа в моей постели и не произнеся ни слова, я признался ему в любви.
***
Во второй половине дня Эндрю уехал домой, а я направился вниз увидеться с Эмилио. По правде говоря, я скучал по времяпрепровождению с ним. И хотя мы с Эндрю вынуждены были находиться порознь, я все равно был счастлив побыть со своими друзьями.
Эмилио глянул на меня.
– Где Эндрю?
– Мы решили побыть врозь.
Эмилио стрельнул в меня глазами.
– Зачем?
– Чтоб не переусердствовать, – пояснил я. – Знаешь, чтоб не затошнило друг от друга.
Казалось, ему стало весело.
– И как, выходит?
– Пытаюсь вспомнить, чем занимался до знакомства с ним.
Эмилио засмеялся и махнул татуированной рукой в сторону беспорядка на стойке.
– Ты занимался инвентаризацией, прибирался и все дезинфицировал.
Там действительно был кавардак.
– Намек понят. Давненько я не помогал.
– Я и не жду.
– Да, но мне нравится помогать. – Я незамедлительно приступил к сортировке груды бумаг. – И вот мое мнение. Я не могу из–за Эндрю избегать своей прежней жизни. Я хочу, чтоб он был в моей жизни, а не был моей жизнью.
Эмилио оторвался от работы.
– Любовь – забавная штука, друг мой.
– Да. – И тут же осознал: впервые за всю свою жизнь я сознался, что был в курсе, что такое любовь. Я проигнорировал улыбку Эмилио и продолжил прибираться на столе. – Да.
Когда наступил вечер, я позвонил Лоле и ввязался помочь ей в течение недели. Купил ужин для себя и Эмилио, смеялся и болтал. Прям как в старые времена. Телефон я проверил всего–то три десятка раз. С каждым разом разочарование разрасталось. Сообщений от Эндрю не было.
Чуть позже, когда я в одиночестве лежал в постели, оно взяло надо мной верх. Я послал ему сообщение.
“Знаю, мы должны проводить время по отдельности, но моя постель пахнет тобой, и я хочу пожелать спокойной ночи”.
Ответ пришел почти сразу же.
“О, слава богу, ты написал. Я с ума сходил. Моя кровать тоже пахнет тобой”.
Глядя в маленький экран, я улыбнулся.
“Мне хотелось тебе написать с той самой секунды, как ты ушел”.
“Мне тоже”.
“Когда мы увидимся?”.
“Во вторник вечером. Сможешь научить меня готовить еще какое–нибудь блюдо”.
“Здорово”.
“У меня в половину шести”.
“Ты стебёшься над тем, как я называю время?”.
“Без сомнений. Но во вторник вечером я исправлюсь”.
“Звучит многообещающе”.
“И чтоб ты знал: я добавил чай, чайник и спринцовки в список покупок”.
Я закатился смехом.
“Спокойной ночи, Эндрю”.
“Сладких снов, Спэнсер”.
Я положил трубку на тумбочку и с улыбкой на лице уснул.
***
Следующие два дня я пробыл лакеем Лолы во время ее выездной работы и помогал Эмилио в салоне. Сжульничал и послал Эндрю несколько сообщений, а он позвонил мне вечером в понедельник, просто чтоб услышать мой голос. По крайней мере, так он заявил.
Мы оба были эмоционально истощены, потому что в ту же секунду, что я принял вызов, звук его голоса расслабил что–то внутри меня.
Но к вечеру вторника я был невероятно готов к встрече с ним. Почему два дня казались такими долгими? Каждая минута издевательски тянулась. Но вот он распахнул дверь, улыбнулся, и все в моем мире встало на свои места.
За кофту он втянул меня внутрь и поцеловал так основательно, что я перестал ясно мыслить. Мы пятились до тех пор, пока его зад не столкнулся с диваном. Губы не отрывались друг от друга. Я чувствовал, как ко мне прижималась его эрекция. Чувствовал нужду и настойчивость в его прикосновениях.
Чтоб отдышаться, я разорвал поцелуй. Из–за смеси его аромата, поцелуя и нехватки кислорода голова пошла кругом.
– Привет, – тяжело дыша, сказал я.
Его губы были опухшими и влажными.
– Привет. – Его дыхание было сладким и теплым, а член напрягся от возбуждения. – Скоро здесь будет Сара. Она не останется. Только кое–что заберет. Черт, я скучал по тебе.
Я засмеялся.
– Я тоже скучал. – Я прижался к нему бедрами и поерзал по его стояку. Он простонал и толкнулся мне навстречу. Боже, он был в отчаянии. – Сколько у нас есть времени до ее прихода?
Эндрю опустил между нами руку и расстегнул ширинку.
– Мало. – Он скользнул ладонью в трусы и вытащил член. Сказать, что меня поразила его наглость, значит, ничего не сказать. – Пожалуйста, Спэнсер. Я вот–вот кончу.
Он опустил свободную руку мне на плечо и надавил. Я с готовностью опустился на колени. В ту же секунду, что я принял его в рот, Эндрю стиснул в кулак мои волосы и руководил мной. Он полностью держал все под контролем, а я закрыл глаза и расслабил горло.
К тому моменту, как приехала его сестра, Эндрю уже успокоился, на лице сияла самодовольная улыбка, а глаза были стеклянными.
– О, боже. – Сара помахала рукой перед лицом. – Чувствую запах тестостерона и феромонов.
Я не смог сдержать хохот, а она поприветствовала меня улыбкой и поцелуем в щеку.
– Спэнсер, я так понимаю, что именно в тебе причина выражения лица моего брата. – Она взяла с дивана коробку, которую я даже не заметил, и произнесла: – Остаться не могу. Развлекайтесь, хотя заметно, что вы и так не скучаете. Увидимся в воскресенье. – Она чмокнула Эндрю в щеку, помахала мне и удалилась так же быстро, как и приехала.
Эндрю запер дверь и проговорил:
– Она собирается к родителям и хотела отвезти Янни мои старые книги. – Затем он неспешно ко мне приблизился. – Наверно, мне стоит извиниться за произошедшее ранее. Последние два дня я только и делал, что думал о тебе. И немножко завелся.
Я дотронулся ладонью до его лица и нежно поцеловал.
– Всего лишь немножко?
Он улыбнулся, взгляд был напряженным и полным огня.
– Теперь твоя очередь. – Он осторожно подтолкнул меня на диван.
– Разве мы не должны были готовить ужин? – поинтересовался я .
Между моих ног он опустился на колени, расстегнул ширинку и облизнулся.
– Мы и ужинаем. Это первое блюдо. Потом мы готовим, ты меня вылижешь, а затем трахнешь.
“О, да”. Командир Эндрю вернулся. На его слова мой член отреагировал молниеносно.
– Я когда–нибудь говорил, что меня заводит, когда ты выдаешь такие вот пошлые фразочки?
Он улыбнулся. Слабый румянец окрасил его щеки. Он освободил мою эрекцию. Как только он принял меня в рот, я коснулся ладонью его подбородка. Я скользил у него во рту и большим пальцем пробежался по его губе. Он вбирал меня все глубже, и его щеки западали. Во время минета он довольно часто тянул меня за волосы, и мне стало любопытно: ему понравится, если я сделаю так же? Я запустил пальцы в его короткие торчавшие вверх волосы и сгреб их в кулак, как только смог.
Он простонал и втянул меня сильнее.
“Блин”.
– Да, тебе нравится, – прохрипел я. Вновь потянул его за волосы и добился той же реакции. Он взял меня глубже, сглотнул и высосал из меня оргазм. Я кончил ему в горло, волна за волной по мне прокатывалось удовольствие. Кровь в венах разгорячилась, а яйца болели в самом хорошем смысле.
Эндрю меня отпустил, а я приподнял его лицо для поцелуя. Он прильнул к моей груди, а я рухнул на диван.
– Вау.
В ответ Эндрю довольно замурлыкал и поднял на меня взгляд.
– Думаю, теперь мы готовы поесть.
Я захохотал.
– Ты ненасытен. Секс, еда, секс, еда.
Он поднялся на ноги и потянул меня вверх, а я по–быстрому привел себя в презентабельный вид. Я чувствовал себя слегка одурманенным, и Эндрю улыбнулся.
– Еще я очень люблю музыку и поговорить. Давай ты выберешь музыку. Я достану из холодильника ингредиенты для ужина и расскажу, как прошел мой день. Как тебе?
Я зажал его подбородок между большим и указательным пальцами и притянул для поцелуя.
– Как по мне, так ты хренов командир.
Эндрю улыбнулся и отправился в кухню. До меня долетели звуки открывшегося холодильника и шуршания пакетов.
– Надеюсь, стейк и салат подойдут. Я загуглил “самый простой ужин, который можно приготовить дома”, и мне показалось, что этот вариант самый лучший. О, ты ни за что не угадаешь, что сегодня произошло на работе, – сказал он. – Было так смешно... Ты уже выбрал музыку?
Честно сказать, я по–прежнему стоял именно там, где он меня оставил, и лыбился, как идиот.
– Просматриваю. – Я подошел к его проигрывателю и обратил внимание на пластинки, которых не было в мой прошлый приход сюда. – Эй, ты не говорил мне, что купил вот эту.
Я обернулся и обнаружил его в кухонном дверном проеме. Он вытирал руки о полотенце.
– О, да. Купил вчера. А еще “Лучшие австралийские композиции восьмидесятых”. Для тебя. Сомневался, что тебе понравится, но увидел и подумал о тебе. Потому и купил. – Он немного разрумянился, что было частью парадокса по имени Эндрю Лэндон. Не моргнув глазом, он мог потребовать, чтоб я опустился на колени и отсосал ему, зато краснел при самых невинных обстоятельствах.
– Это просто здорово. Спасибо. – Я вытащил альбом из обложки, аккуратно положил на вертушку и опустил тонарм. Подошел к Эндрю и смачно его поцеловал. – Ты замечательный. – Он моргнул и поправил свой вязаный жилет, будто пытался отмахнуться от моего комплимента. Я приподнял его подбородок, чтоб он смотрел мне в глаза. – Ты замечательный мужчина, Эндрю. А теперь про стейк...
Мы нарезали салат и приготовили стейк, а Эндрю пересказывал свой рабочий день. До колик в животе я заливался смехом над историей о нем и Шель. А он внимательно выслушал мой рассказ о том, как, пока Лола делала макияж для маркетинговой фотосессии, я подавал ей кисти и палетки, прям как медсестра подает скальпели хирургу. Он не поверил, что существует больше ста оттенков розового, и у Лолы были они все. Я почти мог отличить “Эго” от “Свиш”, и теперь меня считали экспертом по кистям кабуки.
После ужина мы разместились у телевизора и смотрели “Рискуй5”. Я лежал на спине, Эндрю почти лежал на мне, и наши переплетенные руки покоились на его груди. Мы старались превзойти друг друга по количеству правильных ответов.
Когда шоу прервалось на рекламу, я изобразил из себя участника “Рискуй” и произнес:
– Я бы хотел выбрать свою любимую тему, спасибо, Алек.
Эндрю хмыкнул и подыграл.
– А именно?
– Эндрю.
Он сжал мою руку.
– Ладно, первая подсказка. У Эндрю...
Я нажал ему на грудь, словно на кнопку.
– Б–з–з–з–з–з. Двадцать сантиметров?
Он рассмеялся.
– Верно.
– Ты реально его мерил?
– Вето.
– Значит, да.
– Нет.
Я хохотнул.
– Следующая подсказка.
– Будешь перебивать?
– Да.
Он хмыкнул.
– У Эндрю любимое...
И опять я использовал его грудь как кнопку.
– Б–з–з–з–з. Секс или еда? И музыка, и разговоры, но в основном секс и еда.
От смеха его грудь завибрировала.
– Верно.
– А я шарю в этой игре.
Эндрю фыркнул, а потом дал еще одну подсказку.
– Эндрю говорил, что этим мы займемся вечером.
– Б–з–з–з–з. Римминг и секс?
Он зашелся в хохоте и встал. Протянул мне руку и поднял меня на ноги.
– Снова верно. Ты победитель сегодняшнего вечера. Хочешь забрать свой приз?
Держа за руку, я повел его наверх.
– Черт, еще как хочу.
***
– Только посмотрите на его улыбочку, – сказала Лола. Они с Даниэлой надо мной глумились. По–видимому, я опять придурковато лыбился.
– Я не скажу ничего такого, что в будущем могло бы меня инкриминировать. – Я направился к двери. – Сбегаю за кофе. Говорите сейчас или потом держите себя в руках.
Эмилио схватил себя за причиндалы.
– Не в этом смысле.
– Ох. – Он засмеялся. – Кофе не помешало бы.
Я протянул руку Лоле.
– Моя прекрасная леди составит мне компанию?
– Ты поделишься со мной развратными подробностями?
– Конечно же, нет. Джентельмен не распускает язык о своих похождениях. Или в зависимости от обстоятельств не занимается фантастическим сексом, риммингом, делает и получает минет, а потом треплется.
Эмилио закрыл уши руками.
– О, боже. Ла–ла–ла–ла–ла.
Даниэла хлопнула в ладоши и рассмеялась, а Лола ухмыльнулась и, прошмыгнув ко мне, взяла меня под руку. Мы хохотали на протяжении всего пути до кафе.
***
Вечер пятницы никак не наступал. Я не виделся с Эндрю с вечера вторника. Каждый вечер мы болтали по телефону и часто друг другу писали, но я не касался его, не целовал и не находился рядом три дня.
Это было смехотворно.
Я любил проводить время с друзьями. Любил. Но стоило задуматься об Эндрю, у меня появлялось такое легкомысленное ощущение, похожее на нервно паривших бабочек. Из–за него мое сердце сбивалось с ритма: из–за высветившегося имени на экране телефона, звука голоса, жужжания мобильника пришедшим сообщением. Мое глупое сердце екало в груди.