Относится к серии “Квартирант”:
1. Квартирант
2. Лиан (вбоквел про Сергея)
3. Нашествие родителей
========== Часть 1 ==========
Телефон трезвонил и трезвонил, вырывая из сна. Если бы он находился рядом, Костя уже бы сам нажал сброс, даже матери не положено звонить в такую рань! Но мобильник играл навязчивой музыкой где-то в коридоре, и выбираться из теплой постели не было никакого желания. Телефон замолчал, и не успел Костя вздохнуть с облегчением, как он снова затрезвонил. Костя пихнул Антона, пробормотав:
— Ответь уже. Мать твоя звонит.
Антон засопел и прижался еще плотнее.
Телефон продолжил свое пагубное воздействие на сон. Костя снова пихнул Антона, тот завозился, чмокнул Костю в плечо.
— Вставай, именинник!
Антон открыл глаза, и в сумеречном свете начинающегося утра они казались еще чернее — космическая бездна, куда сразу провалился Костя. Он легонько поцеловал Антона в пухлые со сна губы:
— С днем рождения! Твоей маме тоже не терпится тебя поздравить.
— Черт.
Антон нехотя слез с дивана и направился в коридор, почесывая голую ягодицу. В смутном утреннем свете Костя разглядел на ней расцветающий синяк — след от его собственных зубов, оставленный вечером, и самодовольно улыбнулся. Что тут поделаешь, если у Антона такая соблазнительная задница!
Из коридора доносилось тихое бормотание Антона, вскоре сменившееся на громкое:
— Что? Серьезно? Да, хорошо. Да, я понял. Да, сейчас.
Костя, насторожившись, сел на постели. Антон вернулся в комнату и молча принялся одеваться.
— Что случилось?
— Мои приехали, представляешь? — не слишком обрадованно сообщил Антон. — Внизу ждут возле подъезда.
— Как приехали? Все? — Костя с ужасом представил в своей квартире шумных Антоновых племянников. Ладно, их еще можно пережить, если недолго, но зятек… Вот уж кого он совсем не хотел видеть.
— Да нет, только родители. Сосед сюда приехал торговать и их захватил. Я пошел вниз, и ты тоже одевайся и спускайся.
— Зачем? — удивился Костя.
— Продукты таскать. Они знаешь сколько всего навезли, пользуясь оказией.
***
Костя как раз закрывал дверь, когда на этаже остановился лифт, из которого появился пятящийся Антон, тянущий за собой мешок, распираемый крупными округлыми фигурами.
— Это еще что?
— О! — мельком глянул на него Антон с выражением «проснулся наконец!». — Арбузы, что ж еще?
— Арбузы?
— Принимай давай, потом поболтаем.
Антон, уложив мешок у стены, бодро кинулся в лифт и начал передавать Косте тяжеленные коробки.
— Ого! А что тут?
— Бля, Костя! Консервация. Помогай давай. Там мамка внизу сторожит остальное, мы уже все перетащили к лифту, осталось только в квартиру перенести.
Костя принялся складировать коробки и ящики, забитые банками.
— Это последняя. Я поехал, — Антон подал коробку, и когда Костя потянул ее на себя, забирая, придержал, а стоило ему поднять лицо и посмотреть недоуменно, чмокнул быстро в губы и улыбаясь поехал загружать лифт.
Костя растерянно смотрел на закрывшиеся двери, но увесистая коробка давала о себе знать, и он поставил ее к другим, прислушиваясь через лифтовую шахту к доносящемуся шуму и голосам. Антон пашет, а он-то чего стоит? Костя открыл дверь в квартиру, снял спортивную куртку и принялся затаскивать продукты в коридор, игнорируя недовольные взвизги запертого в своей клетке Лакки.
Он еще не закончил, как Антон уже приехал с новой партией. Они быстренько вытащили продукты из лифта, и Антон отбыл назад, снова поцеловав его. Костя улыбнулся — ему нравилась такая игривость вечно серьезного Антона. А еще ему нравилось, что он такой сильный, а ведь с виду и не скажешь — дрищ дрищом. На самом деле Антон и был худощавым, кто-то бы назвал его костлявым, но Костя-то знал, что он жилистый и сильный — мышцы что стальные канаты — не слишком выраженные, но твердые и крепкие, наработанные деревенским трудом. И это вызывало у Кости внутреннее противоречие, потому что хотелось защитить, позаботиться, но Антон не девчонка, и сам заботится о Косте больше, чем он о нем. Несмотря на уверенность и апломб, с которыми Костя шел по жизни, ему тяжело давались личные отношения, а сейчас он испытывал неуверенность в кубе, правда, старался не показывать ее. А еще он заметил, что Антона тоже что-то гнетет, но любые попытки выяснить наталкивались на недоуменное «все в порядке».
Горы запасов медленно и неуклонно заполоняли коридор, Костя мог уже часть вынести на балкон, но не решился без указания Антона. Четвертой ходкой Антон вернулся вместе с матерью.
— Ох, Антоша, вот тут ты и живешь? — Дана Стояновна, поставив на пол хозяйственную сумку, крутила головой, рассматривая цепким взглядом коридор, открытую комнату Антона, кухню через ведущий к ней коридорчик. — Чистенько-то как. Ой, Костя! Здравствуй. Спасибо, что помог Антоше.
— Здравствуйте, — поздоровался Костя, стараясь выглядеть непринужденно.
— Ма, чаю, может? — спросил Антон, чувствующий себя довольно неловко.
— Да что ты, Антоша, — махнула рукой Дана Стояновна. — Мы пока к вам ехали, так и чаю, и кофе напились, с половины пятого на ногах.
— Так может, хочешь отдохнуть? — Антон повел рукой в сторону своей комнаты.
Дана Стояновна заглянула в комнату с порога, оглядела застеленную кровать, коврик на полу, посмотрела на стол с лежащим на нем ноутбуком. Антон хоть и проводил все свободное время с Костей в его комнате, но работать предпочитал тут.
— Значит, тут ты живешь? — она прошлась по комнате, выглянула в окно, снова посмотрела на кровать. — Можно и отдохнуть, пока отец освободится.
— Как вас вообще сюда занесло? — вырвалось у Антона. — И чего не предупредили?
— Так неожиданно получилось, Антоша, — Дана Стояновна села на кровать, провела рукой по покрывалу. — Помнишь Цветковых?
— Конечно. Это ж сосед наш.
— Ну вот, вчера вечером забежал Здравко и говорит, что собираются с отцом к вам в город ехать на рынок картошкой торговать и если я хочу, то могу тебе что-нибудь передать и сама поехать. В кабине-то три места. И еще мы тоже можем взять пару мешков картошки на продажу, мол, место осталось. У них же эта машина такая…
— Грузовой микроавтобус, — подсказал Антон.
— Ну да, он. Вот мы с отцом весь вечер собирали что-то тебе, что-то для рынка. Я еще до половины первого потом на кухне возилась. Ты там, Антоша, разбери сумку-то мою. То все тебе.
— Ох, ма, ну зачем? Я и так не голодаю.
— Так это ж свое все, чистое, без этого, как его?..
— ГМО.
— Во-во.
Дана Стояновна зевнула, прикрывшись ладошкой:
— Я чуток вздремну, если можно.
— Да отдыхай конечно, ма, ну ты чего! Пойдем я покажу, где у нас ванная с туалетом.
Он провел мать к ванной, ненавязчиво поинтересовавшись по дороге:
— А вы ко мне надолго?
— Да какое «надолго», Антоша, — всплеснула руками Дана Стояновна. — Как Здравко распродастся, так и сразу назад.
— А как получилось, что и отец приехал?
— Так с утра Здравко прибежал, говорит, что у Тодора, отца его, спину прихватило, не разогнуться, вот твой отец и поехал вместо него.
***
Мама Антона пошла отдыхать, и Костя принялся перетаскивать все это деревенское богатство в комнату поближе к балкону, предоставив Антону раскладывать продукты во встроенные шкафчики или куда там еще. В общем, ему виднее. Костя тут только носильщик. Когда в коридоре осталась лишь одна клетчатая потертая сумка, он закрыл дверь в свою комнату, чтобы негодующие вопли Лакки не разбудили Дану Стояновну.
Антон выглянул в проем и протянул Косте полотняный мешочек.
— Вот, возьми на кухню. Тут лесные орехи, — он перевел взгляд на Лакки и улыбнулся: — Столько добра, а таможня не при делах. Ничего, Лакки, еще немного, и выйдешь из заточения.
— Не поощряй его, он и так разбаловался дальше некуда.
Лакки горестно заскулил, возмущенный несправедливостью.
Костя смотрел, как Антон с легкостью поднимает тяжеленные коробки с консервацией и мешки с картошкой, и любовался напрягающимися мышцами на руках. Сильный, спокойный, преданный. Какой он дебил был тогда, зимой, когда позволил Антону уйти! И какое счастье, что они все-таки встретились, пусть и через несколько месяцев, там, в поле. И как хотелось спрятать его ото всех, беречь только для себя, защищать от всего мира. Угу, защищать, как будто Антон ему позволил бы. Нет, в драке Костя его все равно представить не мог. Он же такой… утонченный, интеллигентный!
— Антон, — окликнул Костя, — а тебе приходилось драться, ну, в детстве там, в школе?..
Антон отвлекся от расстановки банок во встроенном шкафчике и удивленно посмотрел на неловко мявшегося в балконном проеме Костю:
— А сам как думаешь?
Костя пожал плечами:
— Не представляю тебя дерущимся.
— Да уж. Ты что ж думаешь, деревенские пацаны не дерутся? — хохотнул Антон. — Дрался, конечно, как без этого? То с соседскими что-нибудь не поделишь, то поспоришь до драки, да и в школе… был у нас один, важный такой. Как такого не отлупить, если сам так и напрашивается всем своим видом?
— И что? Головой его в унитаз макали?
— Чего, какой унитаз? — засмеялся Антон. — Откуда в моей деревне такая роскошь? У нас же канализации нет.
— Что, и в школе? — поразился Костя. — А как же?..
— Да обыкновенно, — хмыкнул Антон, возвращаясь к раскладыванию консервации, — обычный сельский туалет за школой, только не на одну, а на три дырки.
— Ни хрена ж себе! А как же зимой?
— Да ладно, Кость, ты ж был у нас, и зимой в том числе.
— Все равно не представляю, средневековье какое-то.
— Да ну, обычное дело, — отмахнулся Антон, — вон в Месопотамии за несколько тысяч лет до нашей эры уже пользовались туалетами и придумали подземную сточную систему, просто до нас цивилизация еще не дошла.
— Ладно, отвлечемся от нечистот и сточных систем, расскажи про того пацана лучше.
— Про какого? — оглянулся Антон и сунул в руки Кости литровую банку меда. — Это на кухню.
— У нас вроде есть мед, — сказал Костя, разглядывая солнечно-желтое содержимое банки.
— Меда много не бывает. Так, я уже почти все, можешь выпускать Лакки, пока у меня сердце не разорвалось от его стонов.
Костя поставил мед на окно, открыл клетку и выпустил истосковавшегося енота. Лакки меховой бомбочкой проскочил мимо него к пустым коробкам, только полосатый хвост мелькнул.
В коробках, кроме запаха, ничего интересного не нашлось, и Лакки просочился на балкон, а там уже, подойдя вполне серьезно к своим обязанностям таможенника, принялся все обнюхивать и обследовать. Антон почесал его по крестцу, быстро прибрав ладонь, когда Лакки, повернувшись, клацнул зубами. А нечего от важных дел отвлекать! Антон засмеялся, дозагрузил пустые банки в коробки, чтобы родители домой забрали, а то на электричке немного привезешь, и вошел в комнату. Костя как раз закончил уборку в клетке у Лакки.
— Ты все?
Антон кивнул, любуясь плавными перекатами мышц под гладкой, все еще загорелой Костиной кожей.
— Отлично, я тоже. Сейчас только воду чистую принесу.
— Я пока в душ.
Костя выкинул мусор, принес свежей воды в клетку и, прихватив возмущающегося Лакки, закрыл балкон.
— Закончилась лафа, завтракать идем.
На кухне Лакки сам спрыгнул с рук на кухонный угловой диванчик, встал на задние лапки и, опершись передними о стол, закрутил головой, изучая, не появилось ли что новое. Вкусное. Костя насыпал фарш-каши, подогрел немножко в микроволновке и поставил перед енотом. И пока тот занялся завтраком, загрузил и включил кофеварку. Нужно было соображать что-то на завтрак. Холодильник забит, хотя Костя специально предупредил Антона, чтобы он ничего не готовил. Все-таки это его праздник! Костя хотел завтрак заказать с доставкой. Повалялись бы подольше в кровати, потом неспешно позавтракали, снова повалялись и можно было бы собираться в шашлычную. Такой он придумал план, но когда вчера поздно вечером пришел с работы, Антон, несмотря на предупреждение, уже приготовил фаршированный картофель в грибной подливке, мясной салат и испек торт. Потом позвонила мама, сообщила, что приедет сегодня с утра пораньше. Костя еле-еле уговорил ее подождать хотя бы до десяти. В итоге неожиданно нагрянули Антоновы родители.
***
Антон вышел из ванной в чистой футболке и с полотенцем на голове, улыбнулся Косте:
— Иди в душ, я пригляжу за Лакки.
Костя помылся буквально за пять минут, а еще вчера по дороге домой он представлял, как долго будет мыть Антона, скользя намыленными руками по его коже, наблюдая, как учащается дыхание и туманятся глаза. А вместо этого он смотрел, как Антон накрывает на стол, попутно отвлекая Лакки лесными орехами.
— Антон, — тихо окликнул Костя и оглянулся на дверь комнаты — проснувшаяся именно в этот момент Дана Стояновна была бы явно лишней.
Антон вскинул голову, вглядываясь в коридор.
— Иди сюда на минутку, — позвал Костя и пошел в свою комнату, надеясь, что Антон идет следом.
— Что такое? — Антон прикрыл за собой дверь и уставился на белую коробку в руках Кости: — Это?..
— Да, — подтвердил Костя и вручил коробку с «Макбуком». — С днем рождения.
Антон захлопал своими невозможными ресницами, принимая подарок.
— Но…
— Не вздумай, — предупредил Костя, и Антон понял, что тот не хочет ничего слышать о «дорого».
— Но я не…
— Антон!
— Но мне правда неудобно!
— Тебе неудобно на своем старом ноуте работать. Им еще динозавры, наверное, пользовались.
Ноутбуку и в самом деле давно было пора на пенсию — Антон его купил на первом курсе уже подержанным. Тем не менее он исправно работал, когда загрузится. А грузился он всегда так долго, что Антон каждый раз волновался, что уже все, ноут отжил свое.
Антон поставил коробку на стол, аккуратно снял крышку и вытащил золотистый «Макбук» с зеркальным надкусанным яблочком по центру.
— Какой красивый, — прошептал он, и Костя, в этот момент завороженно глядящий на него, согласно угукнул.
Антон поднял крышку, буковки на глянцевых черных кнопках мягко засветились. Он провел кончиками пальцев по клавиатуре.
— Волшебный.
— Да, — поддакнул Костя, все так же не сводя глаз с лица Антона.
Костя подступил так близко, что Антон чувствовал его дыхание. Он медленно повернул голову, глядя на него сквозь ресницы, и удивленно распахнул глаза, чтобы тут же прикрыть их, когда губы Кости соприкоснулись с его. Костя смотрел на него так тепло и… влюбленно? Но это же невозможно! Через мгновение все мысли покинули его голову, кроме одной, бьющейся где-то на краешке сознания. Он с трудом оттолкнул от себя Костю, который каким-то образом уже дотащил его до дивана.
— Стой! Лакки!
— Черт с ним, — отмахнулся Костя, снова прижимая к себе Антона.
— Костя, мама!
— К черту ма… Точно, мама же должна приехать.
— Моя мама! Она уже здесь и в любую минуту может зайти.
Костя непонимающе поморгал на Антона, но вскоре глаза его прояснились, и он вздохнул:
— Вот черт.
Антон улыбнулся:
— Да ладно тебе, родители уедут уже сегодня, твоя мама тоже вряд ли задержится, так что…
— И то верно, — Костя улыбнулся в ответ, коснулся губами ямочки на щеке Антона и отпустил его, оглядываясь: — А где Лакки?
Антон засмеялся:
— Минуту назад тебя это не волновало.
Костя рванул из комнаты, Антон пошел за ним. Лакки, обнаруживший в коридоре недосмотренную сумку, расстегнул ее и с видом заправского вора-домушника вовсю шмонал, не обращая ни малейшего внимания на зашипевшего на него хозяина.
— Ах ты поросенок наглый!