— Да! — рявкнул-таки Хан, но тут же осекся: в телефоне раздался голос Берта.
На удивление, убивать его не хотелось. Скорее, было жалко. Бедный полицейский явно не знал, во что ввязался. По крайней мере, Хан был в этом уверен, пока не услышал такое, от чего ощущение удара по голове только усилилось.
— Не уезжайте никуда, — велел после короткого разговора, — и пока не спите. Я сейчас буду созваниваться с ее братом и с отцом. Влипли вы, ребята.
Он прекратил разговор, на мгновение задумался и невольно выругался. Потом чуть виновато посмотрел на Еву. А та сразу все поняла и примирительно подняла ладони вверх.
— Я пошла в спальню. Могу прихватить валерьянку.
Хан едва дождался момента, когда остался в своей кукольно-розовой гостиной. Плюхнулся на диван и набрал Богдана. Ну вот, начинается веселье.
Друг ответил быстро:
— Уже соскучился? — Судя по слегка ехидному тону, Богдан был спокоен как удав.
— Да не представляешь как. Ты занят?
— Изучаю дело одной мадам, а что?
— Ты сидишь?
— На диване. С кофе. Тебе нужны еще подробности?
— Хорошо, что у тебя сердце здоровое, — попытался пошутить Хан, которому было совсем не весело. — Тут такое дело… Ирен нашлась. Она вышла замуж. По-настоящему. С брачной ночью и так далее.
И замолчал, давая другу свыкнуться с новостью. А сам точно наяву видел реакцию Богдана. Как он ошарашенно отодвигает телефон от уха и смотрит на него, как начинает бледнеть. И даже словно забывает дышать на пару мгновений. Ну а что, сам прошел через подобное. Только у него к шоку примешивалось непрошеное чувство облегчения. Совершенно лишнее на данный момент…
А потом мобильник буквально взорвался руганью на польском, английском, латинском и почему-то испанском. Хан чуть поморщился, но не стал перебивать. Пусть выговорится. Общаться с неадекватным Богданом было себе дороже. Проще подождать и дать ему спустить пар.
Слушая красочные выражения, Хан встал и подошел к чуть приоткрытым дверям спальни. Видна была часть кровати и задняя половина Евы. Судя по задранным в воздух ногам, девушка не спала. Хан прислушался: Ева решила провести время с пользой и смотрела какую-то передачу про веб-дизайн.
— Как ты это допустил? — наконец решил обвинить друга Богдан. Этого тоже следовало ожидать.
— Извини, я как-то не подумал, что твоя сестра может выкинуть такой финт. А то, наверное, бросил бы и след Хищницы, и все наработки. Так мне надо было поступить?
Богдан помолчал, явно пытаясь хоть немного успокоиться.
— Кто он? — наконец спросил охрипшим после воплей голосом. Причем в этой фразе Хан услышал: «Кто этот самоубийца».
— Полицейский.
— …
— Дослушай, а? Я тоже сначала подумал, что все, хана мужику.
— Мудаку, — процедил злобно Богдан, — мудаку, который осмелился тронуть мою сестру. Я лично ему яйца откручу. Я прямо сейчас вылетаю и просто тупо его убью. Нет, вру! Я буду делать это долго и с удовольствием!
— Успокойся. Мудак не просто полицейский, а наследник очень хорошего бизнеса. Ювелирные бутики в куче стран плюс, кажется, есть алмазная шахта. Кажется, Ирен знала, что делает.
— Думаешь, гребаные деньги спасут его задницу? — просто взорвался Богдан.
— Думаю, стоит разобраться, зачем Ирен это сделала.
— Разберусь. Я прямо сейчас покупаю билет и вылетаю ближайшим рейсом. Все, ждите! Тебе тоже попадет. Отцу позвоню сам. И этой… козе!
Хан посмотрел на замолчавший мобильник. В том, что Богдан приедет, он не сомневался. Когда дело касалось Ирен, его друг мог сорваться из любой точки земного шара. При условии, что не занимался тем, что казнил «одержимую» или что не висел у нее на хвосте. Значит, дела у него пока не приняли срочный оборот.
Заболела голова, да так, что Хан поморщился. Как назло, из спальни выглянула Ева и поинтересовалась:
— Таблетки нести или сразу гильотину?
— Где-то здесь у меня есть аптечка…
— Ясно, — вздохнула она и пошла к двери, где небрежно валялась ее сумочка.
Сжав виски, Хан мрачно следил за ее передвижениями. Женщины. Вечно придумывают проблемы или устраивают апокалипсисы.
— Держи, — ходячий «апокалипсис» как-то быстро ухитрилась найти в сумке нужные таблетки и теперь протягивала их вместе со стаканом воды.
Хан машинально выпил и выдохнул. Нет, сегодня ночью ему не поспать. Какой тут сон после подобной информации.
— Ты расстроен из-за свадьбы Ирен? — поинтересовалась Ева. Она зашла за кресло и положила руки на плечи Хану. От них пошло едва заметное тепло, которое он чувствовал даже через рубашку.
— Она пошла против воли отца. В нашем, кхм, окружении не принято так делать. Я теперь даже не представляю последствий.
— Все так плохо?
— Не знаю. — Хан нащупал одну ее руку на плече, сжал. — Берт, оказывается, из очень обеспеченной семьи. Чисто теоретически это может примирить отца с фактом свадьбы. Но все равно он будет рвать и метать.
— Тебе попадет?
— Да. Но я все же здесь по работе. И не должен носиться с Ирен, хотя несу за нее ответственность. Ну как она… слов нет!
— Она хотела быть счастливой…
Хан поначалу сжал зубы, раздраженный такой фразой. А то они с Богданом не старались облегчить ей жизнь? Но руки Евы поглаживали его плечи, а голос звучал задумчиво:
— Я не знаю и не стану пытать тебя насчет ваших правил и так далее. Просто хочу сказать, что понимаю Ирен. Выходить замуж за нелюбимого, пусть и за друга, на всю жизнь запереть себя дома… Это не та жизнь, которую она хочет.
— Ты просто не знаешь, каких мужей порой выбирают отцы. В нашем окружении принято воспитывать девушек как хранительниц семьи.
— Без высшего образования, — грустно откликнулась Ева, — без возможности реализовать себя где-то, кроме как дома. Кому-то по душе такая жизнь, но не всем. Если ты ее любишь, то попробуй понять. И защитить перед отцом, когда он приедет завтра.
— Откуда ты знаешь, что приедет? — изумился Хан, а Ева отозвалась с легкой ехидцей:
— Судя по тому, какой переполох поднялся, он не просто приедет, а примчится первым же рейсом, как и твой друг. Хочешь совет?
— Ну?
— Идем спать, — мягко проговорила Ева, наклоняясь к его уху, — тебе завтра надо быть готовым к бою.
— Ты там свой чудо-платок не нацепила? — проворчал Хан, якобы шутливо. А сам замер: неужели? Уж слишком хотелось поддаться ее словам.
Ответом послужило не самое доброе шипение и слова:
— Как вот дам подзатыльник, господин брутал. Зачем мне чертов платок, если я и без него самая обаятельная и привлекательная. А эту фигню я выброшу на фиг!
Выбросит? Выбросит?! Хан не выдержал и встал, одновременно разворачиваясь к Еве. Та обиженно сверкала на него зеленью глаз.
Он ни разу не слышал, чтобы хоть кто-то, кому попала в руки «скверна», захотел от нее избавиться. Ведь подобные вещи порабощали владельца, постепенно подтачивая его разум и здоровье.
Хотя Ева стала обладательницей платка совсем недавно. Может, у нее просто сильная воля?
Хан все же решил послушаться. В словах Евы была доля истины. Завтра прилетит Богдан, а если еще и Вацлав пожалует, то все, можно готовиться к битве.
Телефон зазвонил, когда Хан уже лежал в постели, на животе и благодарно постанывал, пока Ева массировала ему спину и плечи.
— Я позвонил отцу, — голос Богдана уже звучал спокойно и собранно, — он первым же рейсом вылетает к вам. Сейчас позвонит Ирен и велит ей ждать его в отеле, где вы остановились. Я же купил билеты, скоро вылетаю. Готовь мозги, тебе их вынесут.
— Совсем злой?
Хан поморщился, когда пальцы Евы надавили на зажатые мышцы. Но потом стало чуть легче.
— Вне себя. Я по-любому там нужен, чтобы хоть как-то его успокоить. Надеюсь, к моменту прилета отец начнет здраво соображать.
— Достанется Ирен, — вырвалось у Хана.
— Надо уметь отвечать за свои поступки. Все, до встречи!
За злостью Богдана — Зегерс отчетливо это ощущал — скрывалось беспокойство за сестру. Сам он тоже волновался за Ирен. А еще примешивалось невольное восхищение. Пойти против всех… На это надо иметь огромную глупость или храбрость.
— Эй, не висни! — постучала его по спине Ева, наклоняясь так, что ее волосы шелковой волной коснулись кожи.
— Ведьма… как ты догадалась про отца?
— А нечего ведьмой называть, теперь вот предсказывать научилась. Все, давай спать!
Спать так спать. После массажа глаза буквально закрывались. Хан подтянул Еву к себе поближе и понял, что почти успокоился. От девушки шла умиротворяющая волна. Словно она чувствовала, что ему сейчас нужнее.
Глава 20
Я проснулась первой, еще до звонка будильника, который поставила сама, поняв, что Хан уснул. Если прикинуть, то все гости должны были прилететь где-то ближе к пяти вечера. С учетом минимального времени пересадки.
Пока стояла мирная тишина. Судя по всему, Ирен тоже еще не вернулась в отель. Я мысленно уже встала на ее сторону. Молодец девочка, за свое счастье нужно бороться. Ну и заранее быть готовой к тому, что придется отвечать за поступки.
Мне вот тоже… предстоит отвечать. Я кое-как перевернулась и уставилась на спящего мужчину рядом с собой. Он даже во сне не выпустил меня из объятий. Еще и ногу сверху закинул, видимо, чтобы точно не удрала.
Вот дурак, я и не собиралась.
Сегодня во сне Хан выглядел более расслабленным, чем обычно. Очень хотелось провести пальцами по скуле, на которой виднелась темная щетина. Но побоялась разбудить. Пусть выспится, потому что потом начнется дурдом. А ему придется защищать Ирен. Вот чувствую, он встанет на ее сторону.
Очень хотелось в туалет, но я лежала и не решалась окончательно выползти из постели. Так хорошо, тепло и спокойно. Даже несмотря на то что рука Хана совсем неромантично давила на мочевой.
Где-то внутри так же неприятно давило на душе. Видимо, я волновалась за Ирен. А еще мечтала, чтобы Абби поскорее позвонила мне и сказала, кто согласится взять платок. Иначе я его правда уничтожу.
Хан заворочался, приоткрыл глаза и сонным взглядом посмотрел на меня.
— Ура! — шепотом сообщила я. — Раз проснулся, то я в туалет.
Тут же вывернулась и удрала в ванную, откуда вышла через полчаса: пока приняла душ, привела себя в порядок…
Хан все еще лежал в постели и задумчиво разглядывал мобильник.
— Богдан прилетает в пять вечера, — сообщил он крайне мрачным голосом. — Уже забронировал номер в этом отеле. Отец прилетает в половине седьмого. Уже легче, мы успеем выстроить хоть какую-то стратегию защиты Ирен.
— Так этот Богдан на ее стороне?
Я присела на край постели, и мне тут же собственническим жестом положили руку на колено, отодвинув полу халата.
— Он может как угодно орать на Ирен, но всегда примет ее сторону. С детства балует, как и я.
— А отец?
Хан помрачнел еще сильнее:
— Не берусь предсказать его реакцию. Он тоже многое позволяет дочери, но такой поступок — нечто из ряда вон. Это удар по его авторитету. Это прямое непослушание от той, которую воспитывали как скромную и послушную женщину.
— Вот! — не удержалась я от ехидства. — Тут полностью сработала поговорка: в тихом омуте черти водятся.
— Мало ее пороли, — пробормотал беззлобно Хан и внезапно дернул меня за руку, опрокидывая на себя. — И тебя тоже мало. Не язык, а змеище.
— Прикинь, что я могу им вытворять.
— Требую демонстрации.
Хан чуть сдвинул мою руку под одеяло, предлагая нащупать то, что тоже желало демонстрации. И без того темные глаза стали почти черными от прилива желания. От мужчины пошла волна такого вожделения, что у меня у самой свело низ живота. А пальцы посильнее обхватили то, что он предлагал, двинулись вверх-вниз…
— Ведьма…
— Сам такой…
Я старалась растянуть «пытку», но минут через пять Хан не выдержал. За волосы приподнял мою голову, посмотрел в раскрасневшееся лицо и пробормотал что-то. Опять ругается? Я лишь красноречиво облизнулась и спросила, удалась ли демонстрация. В ответ меня перевернули на живот, а потом… потом он вошел так резко, что я сначала закричала в голос. А потом вцепилась руками в простыню, уткнулась в нее же лбом и сама подалась назад. Открываясь насколько это возможно.
— Моя, да? — услышала горячий шепот, такой же обжигающий, как и рука, обхватившая живот.
Я промолчала, потому что просто не могла ничего сказать. Только всхлипывать от наслаждения. Но, кажется, Хан и так все понял. Потому что опять схватил за волосы, заставляя взглянуть на себя, глубоко поцеловал и удовлетворенно прошептал:
— Моя…
После чего отпустил волосы, обхватил руками меня за бедра и начал двигаться так резко, что стало почти больно.
Мне больше никто не нужен. От такой мысли все завертелось перед глазами, а спустя мгновение я вздрогнула от накативших волн оргазма. И билась до тех пор, пока они не отхлынули, оставляя после себя усталость пополам с абсолютным удовлетворением.
— Почему бы им всем не приехать завтра, — раздался делано жалобный мужской стон. И я решила поддержать:
— Завтра я не смогу быть рядом, мне днем ехать на встречу с Алиссой Тернер.
Хан молчал, и я с трудом повернулась в его сторону. Оказывается, мужчина лежал рядом и странным взглядом рассматривал меня.
— Что? — спросила я.
— Ты хотела провести время со мной? Присутствовать при встрече?
— Если ты против, то нет! — стало немного обидно. Но мало ли какие там отношения, может, в семейном совете не принято участвовать посторонним дамочкам.
Я перевернулась на спину, стараясь выглядеть спокойно. Так, не будем себя накручивать. Логично, что Хан не особо рвется представлять меня своим друзьям и практически родственникам. Они приедут нервные, злые, плюс Хан-то собирался жениться на Ирен. И что? Как меня представит?
— Ева, — кажется, Хан уловил мое настроение, — правда не могу. Отец Ирен будет в бешенстве. Зачем мне тебя подставлять. Богдан тоже будет не в лучшем настроении. Он уже видел нас с Ирен мужем и женой.
— Он думал, что ты ее любил?
— Нет, но он был уверен, что я ее в обиду не дам. В общем, там будет очень жарко. Так что давай ты лучше посидишь у матери, пока все не разрешится.
— Раньше трех не уйду, — предупредила делано сердито, — у мамы дома фиг поработаешь, а мне надо набросать план для Алиссы. То, что я сделала, и то, что надо. И насколько увеличились хотелки этого Пола Дайсона. Чтобы она поняла, что я не зря попросила прибавку.
— Трудись! — согласился Хан. — Мешать не рискну. Как будем завтракать? Как приличные люди или закажем в постель?
— Пригласишь официанта третьим?
— Ева, — послышалось рычание, — некоторые шутки вызывают у меня прилив ревности. Не играй с огнем. Я сам заберу у него поднос в дверях. Ну… тьфу ты!
Я расхохоталась и постаралась выпихнуть Хана из постели. Это было все равно что попытаться столкнуть товарный поезд. Причем ворчащий товарный поезд, который затем встал, перекинул меня через плечо и унес в душ.
Позавтракали мы лишь ближе к полудню, перебрасываясь малозначимыми фразами. Хан уже выглядел довольно напряженным, видимо, в предвкушении встречи с гостями. Я лишний раз не давила, постаралась побыстрее запихнуть в себя еду и устроилась с ноутбуком в углу гостиной. Здесь, у окна, стояли кресло и кофейный столик. То, что надо.
Но работалось сегодня так себе. Нет, я старательно набрасывала для Алиссы план сайта, прикидывала, как и что показать ей в первую очередь, а сама мыслями витала рядом с Ханом. Тот был у Ирен. Она вернулась в час вместе с Бертом, и все трое ушли к ней в номер.
Ее охрану я больше не видела.
Хан вернулся ближе к половине четвертого, когда я уже собиралась удрать. Но при виде его застыла, склонившись над сумкой с ноутбуком.
— Я даже боюсь спрашивать, все ли в порядке.
Хан молча подошел к кувшину с водой, выпил целый стакан и выдохнул. После чего проговорил, разглядывая стол:
— На удивление да. Берт… он нормальный мужик. И правда богатый наследник. Его родители уже в пути. Должны скоро приехать.
Хан провел рукой по лицу и вдруг широко улыбнулся: