Только остановит ли это тех, кто в лучшем отеле города сумел каким-то образом отрубить камеры на те несчастные десять минут, пока избивали мою маму.
Ответ напрашивался сам собой. И мне он не нравился. Настолько, что совсем не хотелось выходить из теплого и ярко освещенного холла. А плюнуть на все и снять номер здесь не могла: как оставить бабушку одну? Если только попросить приехать сюда. Вместе с одеждой и ноутбуком.
Дурацкая идея, особенно если учесть, что здесь уже был инцидент с избиением.
Так что я поколебалась и вышла в осеннюю темноту, разбавленную отсветами многочисленных реклам и фонарей. С подозрением оглядевшись, не заметила никого подозрительного и практически бегом поскакала к припаркованной машине.
Всю дорогу, пока ехала, то и дело косилась в зеркало заднего обзора. Ну мало ли, вдруг за мной едут таинственные преследователи?
Господи, так и параноиком стать недолго.
Лучше буду параноиком, чем избитой.
Мой дом стоял рядом с небольшим сквером. Ничего особенного: детская площадка, аккуратно подстриженные газоны и несколько крупных голубых елей. Сквер окружали дома: подобные моему и частные. В стороне находилась школа, сейчас ярко освещенная фонарями. Так же, как и церковь в отдалении.
Зато рядом с домом было очень темно. И очень страшно. До писка в животе. Я уже минут пятнадцать сидела в машине, смотрела на свое освещенное окно и боялась выйти. И как назло, вокруг никого нет. Даже собачников или любителей бегать по ночам.
Да хоть бы бродяга какой, что ли, прошел! Я ему как родному обрадовалась бы!
Дольше тянуть было нельзя. Я планировала поспать как следует, а потом встать пораньше, чтобы до вечера плотно поработать.
И тут мне повезло. На балкон вышел мой сосед-бабник. Как же я была рада его видеть! Приоткрыв окно, позвала:
— Кристиано!
Соседушка аж подпрыгнул от неожиданности и начал тревожно вглядываться в темноту под балконом.
— Это Ева, — решила уточнить я, — из четыреста третьей квартиры.
— Ах, Ева! — выдохнул сосед. — Привет! Рад тебя видеть. Все хорошо?
— Не очень, — честно призналась я. — Можешь выйти в коридор и подождать, пока я поднимусь?
— У тебя проблемы?
— Поклонник не отстает, — выдала я наобум, — боюсь, как бы ключи не подобрал и не устроил засаду в подъезде. Я, конечно, если что, орать могу начать, но как-то людей тревожить не хочется.
— Конечно, Ева, в чем проблема. Поднимайся, я жду.
Ну вот, и от соседей-бабников бывает польза.
Расстояние от машины до подъезда я преодолела парой прыжков. Даже тяжелая юбка не мешалась. Руки дрожали, пока открывала стеклянную дверь. Все казалось, что из темноты сквера за мной следят недобрым взглядом. Надо же, а раньше я и в глухую ночь могла пройтись пешком, и даже мысли не приходило о нападении.
В ярко освещенном подъезде стало чуть легче. Но все равно по лестнице я практически летела. Один раз чуть не полетела в прямом смысле, наступив на свой же подол. Хорошо еще, удержалась за перила.
До четвертого этажа добралась, дыша как после многокилометровой пробежки. Нет, точно надо заняться спортом.
Крис и правда ждал меня, опираясь о небольшой балкончик, которым заканчивалась лестница. Нет, ну симпатичный, конечно. Жгучий брюнет, черные глаза, легкая небритость. Еще и вышел в майке, показывая неплохую фигуру. Явно дружит со штангой.
— Нет здесь твоего поклонника, — весело проговорил он и присвистнул: — Ого! Ева, ты великолепно выглядишь.
И уставился загоревшимся взглядом куда-то в район корсета. Не на пятна от вина, я так полагаю.
— Спасибо, что помог.
— Без проблем. Нам с тобой надо чаще общаться. И вообще… может, зайдешь как-нибудь? На чашку кофе.
Я постаралась не расхохотаться. Он реально думает, что я зайду «попить кофе» после того, как с утра видела выходящих из его квартиры девиц?
— Ева? — из квартиры выглянула бабуля. — А что тут происходит?
— Это мой сосед…
— Я знаю, что это сосед, — ухмыльнулась бабуля. — Видела его днем на балкончике с двумя красотками. И, кажется, они до сих пор гостят у него. Ева, за мной, кофе будешь пить дома.
Я послала извиняющий взгляд Крису и ушла в квартиру. А вообще, спасибо бабушке, ловко увела меня от придумывания причины, чтобы не соглашаться на приглашение соседа.
В квартире было тихо, чисто и отсутствовал стол, на котором я застукала Вульфа с любовницей. Судя по гордому виду бабули, она его выкинула и теперь ждала похвалы. Я стянула сапоги, швырнула их в угол шкафа и пробормотала:
— Спасибо. За стол.
— Евушка, у тебя вид, как у мартовской кошки. Это из-за соседа или нашла кого-то на балу?
— Это из-за вина, — соврала я. После той попойки в одиночку к алкоголю не прикасалась. И, скорее всего, слегка перевозбужденный вид объяснялся тем, что из головы не желал уходить Хан.
— Смотри мне, — пригрозила бабуля. — Сосед у тебя, конечно, красавчик. Только кофе с таким пить не надо. А то потом найдешь в своей чашке ненужные специи.
— Ты о чем?
— Ну зачем тебе мужик, который неразборчив в связях? Нет, они гуляют все — это факт. Но у этого Криса вкуса нет вообще. И вчера он вообще был с другой девочкой, а не с этими… бывшими порнозвездами. Короче, пусть его кофейник дружит с другими чашками. А ты себе найдешь нормального.
— Где ж эти нормальные-то водятся, — проворчала я.
На самом деле бабуля беспокоилась напрасно: Криса я никогда не рассматривала как возможного любовника. А он хоть временами и пытался подкатить, но делал это скорее по привычке, нежели всерьез. Если брать аналогию с насекомыми, то Крис — мотылек. Порхает от девушки к девушке и не знает проблем. Мотыльку не надо думать про что-то постоянное и надежное, ему и так хорошо.
А вот Хан Зегерс тот еще паук. Я прямо ярко так представила, как он опутывает паутиной очередную «жертву» и высасывает все соки. Чтобы потом отбросить в сторону.
Хотя с чего я решила, что он так себя ведет? Может, у него дома жена и куча детей. Или есть постоянная подруга. А с остальными он просто невинно флиртует для поддержания мужского самолюбия.
Но интуиция визжала, что нет, постоянной партнершей там и не пахнет. Или я так себя успокаивала? Он ведь правда мне понравился. В Хане идеальными пропорциями сочетались опасность и харизма. Женщины на такого мужчину не могут не обратить внимания. Он наверняка это знает и потому нагло воспользовался своим обаянием, чтобы вытрясти из меня согласие поужинать вместе.
Пообещав бабуле не ходить с Крисом «пить кофе», я поплелась раздеваться и принимать душ. Уже стоя под теплыми струями, подумала, что у Зегерса все же странный взгляд. Словно пытается проникнуть в самую глубину души, отыскать там что-то темное и вытащить наружу.
Такой взгляд мог бы быть у инквизитора или у какого-нибудь злодея, но никак не у представителя благотворительной организации.
«А ты уверена, что по ночам он не расхаживает и не отлавливает ведьм?» — осведомился внутренний голос.
Я не выдержала и хихикнула, вылезая из душевой кабинки. Представила Хана в нарядном черном смокинге, с безукоризненной прической и… факелом в руке. Стоящим возле вязанки хвороста и привязанной ведьмы. Такой крючконосой и страшной.
Хихиканье как-то резко оборвалось. Потому что Хан Зегерс вполне органично вписывался в нарисованную картину.
* * *
— Знаешь, когда я увидел тебя в первый раз?
Облако светло-рыжих волос в районе бедер Хана зашевелилось. Это Лана приподняла голову и с интересом уставилась на того, кто нагло соблазнил ее и утащил в свой номер люкс. Роскошный, в несколько помпезном стиле, с классической светлой мебелью и тяжелыми бежевыми шторами. Сейчас они были надежно задернуты, скрывая блеск огней ночного города.
На огромной постели легко можно было расположить целый гарем.
— На сегодняшней вечеринке? — наивно поинтересовалась Лана.
Она ноготками провела по внутренней части бедра Хана. Тот едва сдержался, чтобы не одернуть временную подружку. Не любил, когда царапали наращенными ногтями, да еще с таким мерзким красным лаком.
— Нет, милая, два месяца назад. Ты была на обложке журнала Elle, в таком шикарном корсете. Бежевом, с узкими кружевами.
— А, там была тема, посвященная истории женской моды, — поморщилась Лана.
Губы у нее были просто замечательные, созданные для минета. Хану понравилось наблюдать, как она обхватывала ими член полчаса назад. Но этим плюсы Ланы и ограничивались. Блестящая модель на деле оказалась тупенькой и озабоченной исключительно своей внешностью и тем, как ее удачнее инвестировать.
Хотя, возможно, другим Лана и могла показаться довольно умной особой. Хан же видел только неплохую актерскую игру. Интересно, девочка правда решила, что он может стать ее спонсором?
— Тебе не понравилась тема? Корсет смотрелся просто восхитительно.
Ну да, с ним у Ланы даже появилась грудь. В реальной жизни модель оказалась плоской как доска.
— От него у меня болели ребра и было трудно дышать.
— Моя мама занималась винтажными вещами. Я кое-что почерпнул от нее. Корсет выглядел старинным.
— Не знаю, — пожала плечами Лана. — Выглядел он вполне пристойно, не обтрепанно.
Хан стиснул зубы, сдерживая раздражение. Видимо, модель искренне считала, что винтажные вещи должны смотреться потрепанно.
— Не выкупила его себе? Смотрелась ты в нем крайне соблазнительно.
— Больно надо! Донашивать за кем-то. Хотя нашелся идиот.
Хан ни жестом, ни взглядом не выдал заинтересованности.
— Идиот?
— Ну или идиотка, — пожала плечами Лана. — У нас с этим корсетом целый фотосет был запланирован. Заметил, что в нем я только на обложке? Прикинь, выкупил его кто-то. Видать, кто-то из верхушки. Или из спонсоров.
— Почему ты так решила? — зевнул Хан.
— По многим причинам. Я тебе могу сказать, что никто не может выкупить вещь, пока не закончены съемки. А тут бац! И на следующий день уже новый корсет, а этот исчез. Но я только рада, новый-то более удобный был, не такой жесткий.
Она еще что-то щебетала, обдавая горячим дыханием кожу на его животе. Хан слушал рассеянно, лишь кивая время от времени. Мозг же напряженно строил догадки.
Глупенькая мисс Бекер явно ни при чем. И ее внезапный взлет в модельной карьере и впрямь удача плюс богатый покровитель. Про которого Хану уже прислали информацию.
Ситуация осложнялась. Кто-то узнал «вещь Бафомета» и выкупил ее. Кто-то, явно обладающий большими средствами и связями. В первую очередь надо проверить женщин, которые два месяца назад имели отношение к выпуску того номера журнала.
Хан на мгновение ощутил прилив расположения к Лане. Пусть глупая и расчетливая, но зато не «одержимая». И, дай Господь, никогда ею не станет.
— Я вызову тебе такси, — ласковым тоном произнес он, стоило Лане замолчать. — Мне вставать завтра очень рано. Будет жаль тебя будить.
На самом деле он никогда не оставлял таких вот подружек на всю ночь. Рядом с мужчиной может спать или законная жена, или любимая женщина. А такие «Ланы» — это всего лишь разрядка для организма.
Глава 7
Стены здесь пахли плесенью и сыростью. Последняя словно въелась во все окружавшие предметы. Даже в пыточной чувствовался ее привкус.
А еще сырость ассоциировалась теперь с бесконечной болью. Острой — во время пыток, тупой и мучительной — после того, как ее швыряли обратно в камеру.
Но сегодня боль была другой. Рождаясь внизу живота, она постепенно охватывала все тело, заставляла выгибаться дугой и кричать. Цепляться руками за каменный пол, на котором валялись уже почерневшие остатки соломы.
Ребенок решил родиться на месяц раньше срока. И шел очень тяжело. Измученное пытками и сексуальным насилием тело словно не желало отпускать его во внешний мир.
Сколько времени шли роды, она не знала. В тюрьме время словно теряло свою значимость. Здесь были часы, когда приносили еду или когда слышались голоса стражников, сменяющихся с поста.
Никто ей не помогал. Разве что стражник заглянул пару раз, приказал орать потише, а потом привел кого-то. Сквозь пелену слез она заметила темное одеяние. Один из инквизиторов. Она помнила, что их было двое. Кто пришел в тюрьму? Тот, кто отличался большей жестокостью, или же второй?
— Сдохнет, думаю, — послышался голос стражника.
Тут очередная волна боли заставила согнуться и закричать в голос. Внутри словно что-то рвалось.
— На все Его воля. — Второй голос звучал строго и ясно. — Позови лекаря.
— Какая разница, когда сдохнет? Сейчас или на костре.
— Ты противишься моему указу? Мы стараемся излечить души, даже тех, кто продался Дьяволу. А дитя всегда невинное, пусть даже зачала его ведьма.
Сквозь скручивающую боль она услышала тяжелые шаги: стражник ушел за лекарем. А тот, кто подвергал ее пыткам, присел рядом…
Я проснулась и осознала две вещи: меня трясет за плечо бабуля, а из горла рвется вопль.
Поперхнулась и закашлялась: горло пересохло, ужасно саднило. Кое-как придя в себя, посмотрела на бабулю.
— Ты орала, словно тебя режут, — сообщила она.
— Я рожала, — выдавила из себя кое-как, — в тюрьме. Ээ-э-э… я была ведьмой.
Родственница, похожая в длинной белой футболке на привидение, покачала головой:
— Ева, срочно поделай клизмы. Тебе холестерин на мозг давит.
Я со стоном упала обратно на подушку. Боже, как приятно очнуться от кошмара и понять, что это лишь сон. Да — неприятный, да — отвратительный, но сон. Порождение подсознания и все такое. А в реале никто меня не пытает, не насилует, и я вроде не рожаю.
Все же не удержалась и скосила взгляд на живот. Ночник, расположенный на стене, давал мало света, но его было достаточно, чтобы понять: я не беременна.
— Я не буду делать клизмы. Который час, кстати?
— Шесть утра. Ева, давно тебе снятся кошмары?
— Второй раз в жизни, — сообщила я. — Думаю, это все из-за стресса. Мама в больнице, эти чертовы папарацци, полиция. Я же скромный фрилансер, а тут такая шумиха.
— Ну или тебе просто не хватает настоящего мужчины.
— Бабуля!
— Что? Между прочим, жизненным опытом доказано: наличие сильного и верного мужчины под боком положительно сказывается на психике.
— На чьей? — буркнула я, невольно представив рядом с собой Хана. Видение почему-то подмигнуло и сделало крайне пошлый жест. Ужас! Двойной ужас, что мысленно я ему ответила и захихикала.
— На обеих психиках, — бабуля всегда оставляла последнее слово за собой. — Все, кошмар прошел? Я могу идти досыпать? Или все же кли…
— Иди досыпай, — поспешила перебить ее. — Я тоже посплю.
Недоверчиво похмыкивая, бабуля все же удалилась в спальню, а я тупо уставилась на длинные тени на потолке. Окно в гостиной большое, почти во всю стену, поэтому сюда попадает свет от фонаря.
Заснуть не смогла. Не из-за кошмара. Он уже побледнел, подернулся туманной дымкой и не казался таким уж страшным. Скорее — неприятным.
Из мыслей почему-то не выходил платок Тот самый, который я взяла у мамы. Простой, с узкой полоской кружева. Который, по-хорошему, следовало отдать в полицию и забыть о нем как о страшном сне.
Вместо этого несомненно правильного поступка я встала и, покосившись в сторону спальни, где обитала бабуля, вытащила платок из-под… посудомойки. И вернулась в постель, по дороге еще прихватив ноутбук.
В свете экрана расправила кусочек тонкой ткани. Нежели весь сыр-бор из-за него? Да ладно! Я честно пыталась увидеть что-то необычное, но видела только платок, причем уже не особенно чистый. Все же под посудомойкой редко протирала пол.
Следующий час ушел на то, чтобы найти в Интернете информацию о похожих платках. Я его сфотографировала, пыталась отыскать нечто подобное. Но, увы, господин Гугл выдавал один и тот же набор: платки в подарок, продам старые платки и «возможно, вы искали французские кружева». И ни слова о чем-то особенном. Хотя в душе я особо и не надеялась так легко отыскать ответ.