Ещё немного времени ушло на то, чтобы двое в классе отдышались. Девица пошатывалась и едва стояла на ногах, цеплялась за Чонина, пока он помогал ей привести одежду в порядок.
Крис прятался в тени за распахнутой дверью, пока девица уходила по коридору к лестнице. Тем временем в классе зазвучала более жёсткая композиция. Крис выглянул из-за двери и уставился на танцующего перед зеркалами Чонина. Железный он, что ли? Обычно после секса нормальные люди нежатся в кровати и восстанавливают силы, а этот псих резко и сильно двигался под музыку.
Спустя минуту Чонин снял рубашку, оставил на подоконнике, подвернул штанины и сбросил кроссовки. Заодно и окно распахнул. Он взял плеер, выбрал другую композицию, выставил какие-то дополнительные параметры и через несколько секунд вновь стоял перед зеркальной стеной, хотя не смотрел на своё отражение. Он вообще никуда не смотрел — глаза закрыл.
Тем лучше.
Крис прислонился плечом к косяку, не особенно теперь скрываясь, и принялся разглядывать спину Чонина и отражение в зеркале. Тёмная бронза, гладкая и чистая, жгуты и узлы длинных мышц под нею, резко очерченные лопатки, ключицы… Чонин был не просто худощавым, а откровенно худым — рёбра и суставы заметно проступали под тёмной кожей. Собственно, кожа да кости, мышцы и сухожилия. Даже на вид он казался твёрдым и угловатым, сухощавым — ни единого намёка на мягкость или нежность. Крис даже удивился, когда смуглая кожа заблестела от пота. И удивился ещё больше, когда волосы Чонина намокли от этого самого пота. И откуда в этом сухом теле поту взяться?
Склонив голову к плечу, Крис наблюдал за движениями Чонина и игрой мышц под блестящей кожей. А ведь в самом деле из него вышел бы отличный игрок: сильный, проворный, выносливый и юркий. Закусив губу, Крис неохотно признал, что танцует Чонин здорово. Через минуту изменил слово «здорово» на «бесподобно».
К танцам Крис был равнодушен и не особенно понимал, почему все так восторженно пялились в клубе на того же Исина. Танцует и танцует, подумаешь. Что там такого особенного? Крис не видел разницы между танцорами во время конкурсов и не понимал, как их выступления вообще оценивают. На взгляд Криса, сам он в баскетбол играл зрелищнее и эмоциональнее — вот на что стоило бы посмотреть.
В случае с Чонином всё выглядело иначе.
Крис впервые чувствовал эмоции, переплавленные в движения. Мощные эмоции, встряхивающие и обрушивающиеся прямо на голову. Эмоции, которые отключали рассудок. Дикие и древние, как сам мир. В Чонине вообще сейчас этого было много — изначального и первобытного, той тьмы, из которой родились инстинкты. И того огня, что рассеивал тьму. Его огонь именно так и воспринимался — как дар небес. Древние люди не знали, что такое физика и электричество, для них огонь был чудом.
А Крис прямо сейчас чувствовал себя древним человеком. Иначе не получалось. Его интерес к Чонину не играл особой роли в эту минуту. Он восторженно пялился бы на Чонина даже в том случае, если б тот был страшнее крокодила. Потому что… рассудок — это то, что Крис охотно отключал бы почаще, ведь эмоции намного сложнее и интереснее.
Стремительный оборот, вскинутая вверх рука, взмах ногой и расправленные «крылья». Безупречные линии плеч, сильная шея, гордо вскинутый подбородок… Музыка всё звучала и звучала — без намёка на финал, и Чонин тоже не останавливался. Тёмные пряди липли ко лбу, вискам и шее, по лицу катились крупные капли пота, но он не открывал глаза и танцевал в том же ритме, с теми же силой и страстью, ни на миг не ослабляя эмоциональное напряжение. Крису даже казалось, что воздух вокруг Чонина загустел, стал вязким и плотным, а мир будто бы замедлился, словно планета сбавила скорость вращения. Или это Чонин так ускорился вместе с музыкой? Крис не знал и не хотел знать. Он впервые любовался танцем и танцором — ему было дико и непривычно, но это…
Музыка стихла. Чонин замер перед зеркалами. С его подбородка срывались прозрачные капли и падали на грудь, что вздымалась и опадала при каждом глубоком вдохе и долгом выдохе.
Спустя минуту Чонин подошёл к плееру, повозился с ним и неожиданно вскинул голову. Крис решил не рыпаться — всё равно он стоял в ленивой позе, так что шустро сбежать или спрятаться не вышло бы. Поэтому он повёл себя нагло и самоуверенно — лучшая линия поведения, если тебя застукали за предосудительным занятием вроде подглядывания.
Крис молча рассматривал Чонина — откровенно любовался гордо расправленными плечами, блестящими каплями на смуглой коже, напряжёнными и рельефными больше обычного мышцами — норма после интенсивной физической нагрузки. Он остановил взгляд на тёмных сосках и непроизвольно облизнул губы — хотелось потрогать, попробовать на вкус.
— Чем могу помочь? — выдернул его из фантазий низкий голос. Чонина явно сбил с толку изучающий взгляд Криса, но, похоже, он не понял значение этого взгляда, поскольку так и не потянулся за рубашкой.
— Хотел узнать насчёт занятий танцами. Дополнительно.
Чонин смотрел на него с таким недоверием, что Крис невольно смутился. Слегка. И вспомнил, что не планировал заниматься танцами.
— Что?
— Ничего, просто странно слышать подобное от капитана баскетбольной команды. И какие танцы тебя интересуют? — Чонин порылся в вещах и достал полотенце, вытер лицо и шею, затем прихватил плеер, одежду, сумку и двинул к выходу, вышел в коридор. Крис последовал за ним.
— Вообще танцы. Парные. Ну, чтобы с девушками танцевать. Что-нибудь простое.
— Для клуба, что ли? — не понял Чонин и остановился у двери в душевую.
— Для клуба — в том числе, — подтвердил Крис. — Так как?
Чонин пожал плечами.
— Тебе всё равно надо решать этот вопрос не со мной. Учёт не я же веду. Как оформишь запрос и получишь расписание, приходи.
И Чонин исчез за дверью душевой, оставив Криса в коридоре одного.
◄●►◄●►◄●►
Когда постоянно чувствуешь боль,
к ней привыкаешь
◄●►◄●►◄●►
Вечером Крис заявился в клуб раньше обычного и бродил по танцполу в поисках Чонина. Накануне ему позвонил Чен и подтвердил, что Чонин придёт. На часах уже было одиннадцать, но Крис до сих пор не увидел ни Чонина, ни Чена, посему пребывал в дурном расположении духа. В конце концов, он избавился от двух красоток, с которыми обычно проводил время в клубе, и решил подняться на второй ярус и посмотреть на танцующую толпу оттуда. Народу в этот вечер в клуб набилось изрядно, так что Крис больше не видел смысла в том, чтобы толкаться на танцполе и пытаться найти в густой толпе одного конкретного человека.
Наверх он взобрался по лестнице, ухватился за шест, чтобы не свалиться вниз — перегородки до сих пор не поставили, хотя студенты уже падали со второго яруса — и осмотрел зал сверху. Идея оказалась так себе — даже сверху что-либо разглядеть толком в полумраке, скрашенном цветными вспышками, не удавалось.
Крис раздражённо развернулся и налетел на кого-то.
— Какого чёрта…
Он замолчал тут же, едва разглядел при очередной вспышке резкие черты смуглого лица. Налетел он как раз на Чонина, державшего в руке стакан. И половина содержимого стакана выплеснулась на светлую футболку.
— Было бы неплохо, если б ты смотрел, куда идёшь, — негромко произнёс Чонин во время паузы между треками. Крис ничего не мог ему ответить, потому что пялился на мокрое пятно на футболке. Ткань от влаги стала полупрозрачной, и не приходилось напрягаться, чтобы различить тёмный кружок слева на груди Чонина. Крис сглотнул и чуть повернул голову. Не помогло — глаза, заявившие вдруг о самостоятельности и независимости от Криса, таращились на этот проклятый кружок и отказывались смотреть куда-либо ещё.
Не дождавшись извинений, Чонин вздохнул и попытался обойти Криса, однако Крис оказался не готов к столь скорой разлуке и машинально поймал его за запястье. В тёмных глазах застыло удивление. Это по-прежнему было очень красиво: сочетание чистоты и удивления в лице Чонина. Эта смесь эмоций странно действовала на Криса и делала то, что ему нравилось, — отключала рассудок.
— Ты не танцуешь? — ляпнул он после долгой паузы.
— И как это понимать? — вскинув брови, уточнил Чонин. — Я танцую, но не прямо сейчас. Если же ты собрался меня пригласить, то, по-моему, ты здорово ошибся адресом.
Крис озадаченно моргнул, честно пытаясь вникнуть в смысл слов Чонина. Вникнуть не получалось, потому что теперь он заметил, что соблазнительные полные губы влажно блестели. Преступно блестели. И Крис даже представить себе не мог, что желание бывает настолько сильным, ошеломляющим и подчиняющим. Сам не понял, как и когда бросил руку Чонину на пояс и притянул к себе поближе. Всматривался в резкие черты лица и искал в тёмных глазах отблеск того же желания, что сейчас захлёстывало его с головой.
Чонин решительно отстранился и двинулся вдоль края площадки к левой лестнице. Недолго думая, Крис рванул за ним и вновь схватил за запястье.
— Подожди. Ты один пришёл?
— Какое это имеет значение?
Крис снова притянул Чонина к себе ближе, развернув спиной к залу. Чонин прикрыл глаза, чтобы вспышки от мигающих огней не слепили.
— Я тебя тут раньше не видел, значит, ты тут впервые. Если ты один, я могу показать тебе клуб, — предложил Крис.
— Обойдусь. Тут полно желающих сделать это.
— И чем я хуже этих желающих? — уже сердито поинтересовался Крис. Прямо сейчас его неимоверно бесили закрытость и недоступность Чонина.
— Ничем. Просто мне не особенно интересно в твоей компании. — Безмятежность и чистота продолжали зачаровывать Криса, как и резкие черты смуглого лица, как и низкий голос, не похожий на любой иной, как и своеобразный неповторимый акцент. Крис всё ещё не мог отпустить Чонина.
— И что мне сделать, чтобы в моей компании тебе было интересно? — Крис с лёгкостью перешёл на корейский, чтобы расположить к себе. Чонин взглянул на него с недоумением.
— Мне кажется, я перестал тебя понимать вовсе.
Он явно собрался сделать шаг вперёд, но Крис тут же толкнул его в грудь, позабыв, где они стояли. Крис всего лишь хотел задержать Чонина и даже предположить не мог, чем всё это закончится.
На лице Чонина проступило изумление в тот самый миг, когда под его ногой оказалась пустота. Крис выбросил руку вперёд, но поймал в кулак лишь воздух. Похолодев, застыл на месте. Он не рискнул посмотреть вниз, кинулся к лестнице, торопливо спустился и замер, уставившись на столпившихся под навесом второго яруса студентов. Столпившихся, несомненно, вокруг свалившегося сверху Чонина. Крис хотел подойти, но не смог. Ноги будто приросли к полу. Потому что только сейчас до Криса окончательно дошло, что именно он сделал. Случайно сделал, без злого умысла, но стало страшно. Он боялся, что если подойдёт и встретит осуждающий взгляд Чонина, то умрёт на месте от стыда и чувства вины. Конечно, второй ярус находился не на такой уж большой высоте, но всё равно…
Крис поспешно отступил в тень, после и вовсе заперся в туалете, склонился над раковиной и принялся плескать в лицо холодной водой.
Чёрт возьми, он собственными руками столкнул Чонина с приличной высоты! Случайно. Но как это будет выглядеть в глазах всех прочих? И как это выглядело в глазах Чонина? Чёрт!
Криса разрывало на части от противоречивых желаний. Он не хотел скандала, не хотел, чтобы кто-то узнал, что он сделал, зато хотел вернуться в зал и взглянуть на Чонина. Всё ли с ним в порядке? А вдруг…
Он сам не понимал, о чём думал и что чувствовал. Даже руки тряслись от эмоционального напряжения. Позднее Крис успокоился немного и поймал себя на том, что прокручивает в голове исключительно плохие мысли и предположения. Додумался до заголовка статьи в газете: «Будущий юрист в двадцать один убил человека по неосторожности».
Чёрт!
Когда Крис обрёл душевное равновесие и вернулся-таки в зал, никого под навесом второго яруса не нашёл. Пришлось ему ухватить за шиворот ближайшего студента и расспросить с пристрастием.
— Ничего я не знаю. Упал парень какой-то. Сам идти не мог, ему помогли добраться до крыльца, скорую вызвали…
Крис сглотнул и кинулся к выходу. Через минуту он заводил машину и звонил в процессе Чену.
— Да?
— Ты с Чонином?
— Где ж ещё. Ну, то есть, не совсем с ним. Он у врача.
— Что случилось?
— Понятия не имею. Он упал со второго яруса. Ну знаешь, там у края нет перил. Оттуда народ уже падал. Вот и Чонин свалился. Что-то с ногой, но что именно, не знаю пока.
— Где вы? Как обычно? — Обычно студенты их университета получали медицинскую помощь в Центральной больнице.
— В Центральной, — тут же подтвердил предположение Криса Чен.
— Ясно. Он сам как?
— Ну вроде ничего, хотя…
— Что?! — прорычал в трубку Крис, выруливая на нужную улицу, чтобы добраться до Центральной городской больницы.
— Ну, мне показалось, что он расстроен. Из-за ноги. Так-то он держался отлично, но он же танцует. Сам понимаешь, с травмой ноги ему запретят танцевать. Хорошо, если недолго, а если нет?
— Он говорил что-нибудь по поводу падения? — Крис вцепился одной рукой в руль, второй крепко стиснул телефон — ждал ответа в нервном напряжении.
— Просто сказал, что край не заметил. Неудивительно. Он же впервые был в клубе.
Крис отрешённо нажал на «отбой» и закусил губу. Чонин не сказал, что свалился вниз по вине Криса. По крайней мере, не сказал Чену. Но почему? Если сложить воедино все факты… у Чонина не было ни одной причины для выгораживания Криса. Тем не менее, Чонин скрыл причастность Криса к случившемуся.
Крис нашёл Чена на шестом этаже в коридоре, тот сидел на лавке у синей двери и скучал.
— Пока ничего, — лениво протянул он. — Никто не выходил и не заходил. Побудешь тут, пока я сгоняю перекусить? И пить жуть как охота.
Крис молча уселся на лавку и проводил Чена внимательным взглядом. Ему хотелось задать уйму вопросов и услышать на них ответы, только вот Чен знал и так больше, чем ему следовало бы знать, и Криса это совершенно не устраивало. Проще…
Синяя дверь распахнулась. Крис вскочил с лавки и уставился на врача в голубом халате. Тот рассматривал его с некоторым недоверием, затем уточнил:
— Это вы сопровождаете Ким Чонина? Из студенческого совета?
Крис решительно кивнул.
— Идёмте. — Врач жестом указал направление и сам двинулся вперёд, рассказывая на ходу: — Упал он довольно удачно. Несколько ушибов, но это мелочи. С ногой в целом всё неплохо. Конечно, придётся пару недель поберечь её от нагрузок и поносить эластичный бинт, но могут быть и осложнения.
Врач завёл Криса в кабинет, усадил на стул и даже угостил чаем.
— Какие осложнения? — напомнил о важном Крис, отставив чашку.
— Общие. Ваш однокурсник слишком много занимается, а отдыхать забывает. Общая картина хорошая, но исключительно на первый взгляд. Я с ним поговорил и подозреваю, что он сам виноват в том, что некоторые старые травмы до сих пор напоминают о себе. Он просто не даёт долечить их. Он вот спрашивал, можно ли ему танцевать. Две с половиной недели — никаких танцев. Долгие пешие прогулки тоже под запретом. Но, судя по его виду, танцевать он собирается уже через неделю, а запрет на прогулки благополучно пропустил мимо ушей. Я пытался объяснить ему, но он сказал, что плохо понимает по-английски. Корейским, простите, не владею. Хотя понимает он отлично, просто упрям, как баран — уж извините за прямоту. Нужно, чтобы за ним кто-то присматривал. Я так понимаю, он один живёт?
Крис кивнул, продолжая обдумывать слова врача.
— Сейчас ему делают повязку на ногу. Домой его вы повезёте? Машина у вас своя?
Крис снова кивнул.
— Отлично. Не позволяйте ему идти пешком. Тем более, сейчас. Через неделю уже можно, но не слишком долго. И проконтролируйте, чтобы он не танцевал. Ему вообще не помешал бы полноценный отдых.
Крис задумчиво закусил губу. Легко сказать, но легко ли сделать? И какую выгоду из этой ситуации можно извлечь? Чонин не состоял ни в одном студенческом клубе или братстве — пока что. Если бы состоял, было бы проще, поскольку Крис входил в руководящий состав большинства этих клубов. Разве что… Разве что Крис мог сослаться на студенческий совет. Он покопался в памяти. Кажется, в уставе упоминался пункт о социальной опеке. Можно этим воспользоваться.