- Как только будет результат - я вам первой расскажу. А сейчас... сейчас просто поверьте мне.
Стефания посмотрела на Романа, потом на потухший планшет, поправила волосы.
- А что мне остается? Я и так, кажется, вам уже доверилась.
- Спасибо, - кивнул Роман. - А сейчас езжайте домой, отдохните. Или к дочери в больницу. Я закрою кафе.
- Маша спит, да и часы уже не приемные...
- Вы сегодня, кстати, ужинали?
- Поужинаю дома, - вымученно улыбнулась она. - Омлет, даже такой изысканный, как ваш, я в столь позднее время есть не готова.
Когда начальница уехала, Роман засел за бумаги. Первый час ушел на банальную классификацию: рабочие записи, тетради, финальные отчеты об исследованиях, дневниковые - да, да! - записи убитого химика. Почти как в каком-то голливудском фильме, где ученые записывают на диктофон пространные рассуждения о текущей работе, не забывая дать оценку человечеству, его перспективам развития и так далее.
Но были и более содержательные заметки, вот одна из особо заинтересовавших Пластинина:
"19.12.2012
Опыт №67 (образец помечен соответствующей биркой, хранится в холодильнике №3). NB: переписать сюда формулу.
Продолжаем мучить. После инъекции у подопытного "Шурик-12" снизилась мышечная активность. Зафиксирована атаксия, отсутствие аппетита - нет стремления нажать на кнопку подачи пищи. Через 22 мин. 19 сек. - потеря сознания, на внешние раздражители не реагирует. Коматозное состояние.
Самопроизвольное возвращение активности подопытного - спустя 5 ч. 12 мин. после инъекции. Зафиксированы нарушения поведения, возможны повреждения ЦНС, гипофиза. Мышечная активность и мозговая активность восстановлены не в полном объеме.
Спустя 10 ч. 27 мин. после инъекции - возвращение аппетита. Подопытный пытается нажать на кнопку, для получения еды. Мышечных усилий недостаточно для задействования механизма открытия дверцы.
Спустя 11 ч. 02 мин. после инъекции - мышечная активность восстановлена в прежнем объеме, подопытный смог добыть еду. Увеличиваем противовес механизма подачи пищи. После увеличения требуемой нагрузки на механизм, подопытный не смог его активировать.
Спустя 12 ч 10 мин. подопытный активирует механизм подачи пищи, очевидно возрастание физической силы.
..."
Далее шло сухое повторение следующих шагов, принцип был таков: требуемую для получения пищи нагрузку на механизм итеративно увеличивали и наблюдали поведение подопытного. Столкнувшись с невозможностью получить очередную порцию еды - не хватало сил надавить на кнопку механизма, спустя некоторое время, подопытный предпринимал еще одну попытку, которая оказывалась успешной. По сравнению с первоначальной нагрузкой в этом опыте, конечная нагрузка, с которой в итоге так и не смог справиться подопытный, была увеличена в пять раз.
После этого "Шурика-12" запускали в лабиринт, выход из которого он успешно находил перед инъекцией. Теперь же он тыкался в стены и не мог преодолеть даже пары поворотов. Лабиринт перестраивали на более простой - такая же неудача. Вывод гласил:
"Опыт №67 признать условно успешным. В течение 14 часов зафиксировано пятикратное увеличение физической силы подопытного, что равняется двукратному увеличению силы по сравнению с первоначальными результатами до инъекции.
Когнитивные функции, в свою очередь, полностью угнетены.
31.12.2012
Зафиксирована смерть подопытного "Шурик-12". Результаты вскрытия добавить к отчету."
Порывшись в записях еще минут сорок, Роман обнаружил аналогичные результаты, но с противоположным эффектом. Там, где для получения еды требовалось пройти по лабиринту, подопытный после инъекции демонстрировал улучшение именно когнитивных функций. Достигнув максимума - сумев выбраться из сумасшедшего по сложности лабиринта - он практически утрачивал физическую силу.
Выводы из этих заметок можно было сделать и без прокачанного интеллекта. Происходящее в лабораториях банды было очевидным - ученые работали над веществом, позволяющим сбросить накопленные за жизнь характеристики Силы, Восприятия, Ловкости, Интеллекта, Удачи, Выносливости... и... и перераспределить их заново.
И да - все подопытные в скором времени умирали. До причин смерти Роману пока докопаться не удалось, что жутко пугало и заставляло сердце биться сильно и часто. Ведь сейчас вместо условных номерных “Шуриков” были Машка, Лена, Светлана... и Бог знает сколько еще людей в других городах. А что до подопытных из записок... Роман очень надеялся, что это все-таки были крысы.
Глава 7. Первая кровь
В эту ночь Пластинин выспался как следует. Он, конечно, улегся в постель с бумагами и тетрадками, читая и перечитывая заметки химика, но быстро уснул. Главное, что было ясно - четыре с половиной года назад удалось синтезировать вещество, способное сбросить основные характеристики и перераспределить их заново. Оставались вопросы: тестировалось ли это только на животных или на людях тоже, удалось ли справиться с побочным эффектом в виде смерти подопытного через некоторое время после инъекции, с какой вероятностью срабатывало вещество, до какого значения сбрасывались параметры? Касательно последнего - очевидно, что не до нулевых значений, иначе существо после укола оставалось бы практически без здоровья - иммунитета - и любой чих, любой микроб убивал бы его легче, чем ВИЧ-инфицированного. Ноль в Силе приводил бы к полной дистрофии мышц, а обнуленный Интеллект - ну тут тоже все понятно. Аналогичная ситуация с Восприятием, Ловкостью и другими характеристиками. Но раз полного ступора у подопытных не случалось, значит сбрасывалось все не в полный ноль, а до какого-то базового состояния... младенца что ли?
Утром Роман поехал на работу. В этот день он решил продолжить изучение бумаг, отчетов, исследований. Зря он что ли Интеллект повышал? Мало найти причину беды, надо докопаться до того, как с ней справиться, как спасти девчонок. Кто это сделает, кроме него?
Он приехал первым, открыл кафе, встретил уборщицу бабу Маню, немного помог ей - в основном поднимал стулья, чтобы не мешали мыть полы, а потом снимал их со столов. Закончив с уборкой, сел пить кофе. Настроение странным образом было приподнятое, солнце за окном уверяло, что все будет хорошо. О вчерашних неприятностях в борделе напоминала только ноющая левая рука - сутки в наручниках разбередили старую травму.
Пользуясь отсутствием посетителей - лишь пара постоянных клиентов-водителей завтракали на скорую руку - он разложил все материалы на одном из столов. Ощущение было такое, что сейчас он во всем разберется. Прокачанный разум, словно заостренный кинжал, сверкающий в косых лучах солнца, был готов вспороть любую задачу. Главное - начать.
А вот начать не получалось. Организм пребывал в состоянии легкой эйфории и это возбуждение не давало сконцентрироваться. Роман задумался, достаточно ли вообще одного интеллекта для кропотливой усидчивой научной работы? Может быть надо было докинуть еще в Восприятие? Чтобы вот так разложив перед собой бумаги и бросив на них один взгляд, все важные детали выдергивались бы сами собой. Бери - не хочу, как клюкву осенью на девственных болотных кочках.
Роман встал, подошел к ноутбуку за стойкой, поковырялся в плейлисте, поставил Шопена. Поляк всегда настраивал его на серьезный лад. Завтракающие водители с недоумением посмотри в сторону бармена. Один вдруг задумался и изрек, прожевывая хлеб:
- Нормальная тема, у меня раньше на рингтоне стояла... ну на старой нокии.
Роман поморщился и сделал погромче, отгораживаясь звуковой стеной от окружающего мира. Снова сел за стол. Взял один документ, второй... формулы, формулы, непонятные слова. В них он по-прежнему не мог разобраться. Ведь интеллект и все потенциальные способности мозга проявляются лишь в приложении к чему-то. Они дают человеку возможность освоить какой-то материал, найти закономерности, сделать открытие, в конце концов. Но если по теории у тебя полный ноль, то каким бы ты умным не был, с наскоку светилом науки не станешь. Так вышло и с химией у Пластинина. Он попросту не мог опереться на теоретическую базу. Мозг пробуксовывал, разглядывая формулы и схемы химических соединений, словно наскальную живопись. Но даже так он смог сопоставить некоторые используемые в записях термины с расшифровкой анализов Маши. Опять эти фенологликозиды и гликоалкалоиды. Чтобы это ни значило.
Получалось, что как он и ожидал, случившееся с девушками связано с разработками банды, но к пониманию, как вылечить жертв, пока не приближало.
Промучавшись так два часа и полностью испортив себе настроение, Роман собрал документы в стопку, запихнул в пакет и закинул в шкаф с посудой. Сходил покурить, вернулся, налил стопку водки и тут же выпил ее залпом. Вкус почему-то показался странным и не слишком приятным - непривычно. Роман хотел налить еще, чтобы проверить, в порядке ли водка или может быть паленую подсунул поставщик, но тут в кафе вошла Стефания. Он спрятал бутылку, натянул улыбку и еще издалека поздоровался с начальницей. Подходить и обнимать в этот раз благоразумно не стал.
Женщина выглядела отдохнувшей и слегка сияющей.
- Хорошие новости? - поинтересовался Пластинин.
- Да! - бодро ответила она. - Я наконец смогла договориться с доктором из Петербурга, он специализируется на посттравматических и посткоматозных состояниях, завтра он приедет осмотреть Машу.
Пластинина больно укололо Эго. Получается, что он не спит ночами, рискует жизнью, перестраивает свой организм, а спасти Машку удастся какому-то врачу из Питера? Нет, конечно он помогал не из-за награды или в расчете на благодарность. Его мотивация складывалась из совокупности факторов. Это и чувство долга, взращенное в нем с молодых лет, это и тяга к Стефании, о природе и глубине которой он пока старался лишний раз не задумываться, это сочувствие такой замечательной девчонке, как Машка, это и потребность в самореализации, которую разливанием пива не заткнешь, это личные счеты с теми уродами, из-за которых он лишился карьеры и четырех лет жизни. А есть еще и совсем чудная потребность в саморазрушении, которая, после случившегося между Саней и Гошей, завела Романа под прикрытие.
Нет, пусть доктор поможет Машке, пусть поможет всем пострадавшим, Пластинин будет только рад. На его век хватит дел, с которыми другие могут не справиться. Думая таким образом, он отдавал себе отчет, что лукавит. Не велика была вероятность успеха питерского эскулапа. То, с чем он столкнется на берегах реки Волхов в университетах на Неве не рассказывают.
- Мне его знакомые из Петербурга посоветовали, - продолжила Стефания. - Рассказали, как в свое время он помог им при серьезной травме головы. Это, конечно, немного другое, но все же... говорят, очень хороший специалист. Надо было сразу к нему обратиться, но я понадеялась на... - она замялась, Роман взглянул ей прямо в глаза. - На местных врачей, да и вообще растерялась. Как-то все разом из рук стало валиться. Никогда себе не прощу, если упустили время.
- Не говорите так, - попробовал успокоить Роман. - В этих ситуациях многие не знают, как поступить.
"А некоторые вообще начинают глупости делать, - подумал он, все еще будучи рассерженным на себя за опрометчивое повышение Интеллекта на столько пунктов сразу. - Чуть, блин, сам в кому не впал. Еще и в бордель этот поехал. Очень непрофессионально".
- А у вас есть какие-то новости? Вы вчера так загадочно выражались... и... простите, я немного на вас... наехала, - Стефания опустила глаза.
- Я вас понимаю, - успокоил он. - Кое-что действительно удалось обнаружить, но мне пока знаний не хватает, чтобы во всем разобраться самому. Может быть ваш доктор, ну этот... из Питера... что-то разберет. Я с ним встречусь.
Женщина задумалась.
- Да, наверное он сможет уделить вам какое-то время. А почему вы не хотите пойти к Валерию Сергеевичу, лечащему врачу Маши, вдруг он поймет? Придумает, как помочь девочкам.
Пластинин не знал, что ответить. После истории с полицией его доверие местной медицине заметно снизилось. Возможно, это было скорее личное, но переступать через себя он не хотел. Какое-то плохое предчувствие у него образовалось насчет того врача. И уж еще больше не хотелось вновь обратить на себя внимание майора Беляева и отвечать на вопросы, откуда у него вообще взялась новая информация.
Нет, он больше никому не верил. Питерский залетный доктор все-таки сторона менее вовлеченная, Пластинина не знает, можно будет что-нибудь наплести и проконсультироваться насчет содержимого бумаг, при этом не вдаваясь в их природу.
- Нет, к этому не могу, - ответил он Стефании. - Город маленький, кто здесь в чем замешан - неизвестно. Мне бы не хотелось раньше времени... это может быть небезопасно для... для всех.
Стефания побледнела на глазах.
А Пластинин сильно выругался про себя. Вроде хотел рассказать ей об успехах, а получилось - только напугал. Он совсем что ли за последние годы с нормальными людьми общаться разучился? Хотя чему тут удивляться. Сначала два года пришлось прожить с отморозками, неминуемо подстраиваясь под них. Затем - специфический контингент на зоне, пусть и "красной", ментовской.
- Скажите мне, ради бога, что вы нашли? - повысила голос Стефания.
- Это наркотики... какие именно - неясно. Они, если я не ошибаюсь, позволяют сбрасывать распределенные за жизнь навыки... - И Роман по верхам рассказал женщине то, что удалось узнать, исключив упоминание о смерти подопытных и постаравшись преподнести кому - неизбежным результатом такого единовременного вмешательства в личность человека, - Я вот тоже тут на днях как вбросил прилично в Интеллект, так сам чуть в кому не впал, но ничего, видите, поправился, а она - ребенок, ей больше времени нужно. - Потом он рассказал, как все подопытные со временем распределяют характеристики заново и возвращаются к жизни. - Только для этого с ними, наверное, надо как-то заниматься, объяснить им, что нужно сделать. Об этом можно с доктором питерским поговорить, раз он эксперт по посттравматическим состояниям. Вот увидите, все будет хорошо. Вернется Машка к нормальной жизни, обновленной и еще... еще лучше, чем была.
Стефания хмурилась еще некоторое время, потом вздохнула.
- Хорошо бы вы оказались правы. Это как-то успокаивающе звучит и многое объясняет.
Роман улыбнулся. Кажется, удалось закончить разговор на мажорной ноте.
- Постойте, я что-то не поняла. Вы сказали, что сильно повысили себе Интеллект? Когда? На днях? Когда я вас домой отправила? Позавчера что ли?
Роман кивнул, почему эта женщина так часто цепляет его за слова?
- А... почему вдруг так внезапно?
Пластинин осмотрелся вокруг, словно в поиске ответа. Взгляд упал на кассу.
- Сдачу стало сложно в уме считать, - улыбнулся, но вышло не искренне.
- Роман Павлович... это как-то связано с...
Он смотрел ей в глаза, не перебивая. А она почему-то не могла закончить фразу.
- Нет, - наконец ответил он и медленно добавил. - Это связано только с моими личными планами на жизнь.
Теперь Стефания смотрела на него не отрываясь.
Он развернулся и пошел за стойку, схватил первый попавшийся стакан и принялся его вытирать.
- У меня завтра выходной, хотел наведаться в молодежный клуб, куда ходили девочки. Подскажите где это, пожалуйста.
- Да тут, недалеко, за рынком серое одноэтажное здание старой школы. Вы увидите вывеску.
- Спасибо! И не забудьте позвонить мне завтра, - напомнил он, - насчет встречи с врачом. Когда у него там время будет.
На следующий день Пластинин встал рано, позавтракал овсяной кашей, любовь к которой, вопреки всему, не отбила даже зона. Выпил чай с бутербродами. За окном лил дождь, и так позволивший солнцу неприлично долго светить в Ленинградской области без перерыва. Капли спускались по оконному стеклу, словно чьи-то слезы. Именно такое банальное сравнение пришло Роману в голову.
Он надел кожаную куртку, кепку от дождя - зонтики никогда не любил, вышел из квартиры. Спустившись этажом ниже, наткнулся на возвращающегося домой соседа - дядю Светланы Муровой. Тот пошатывался и обдавал запахом влаги и перегаром всю лестничную клетку.
Сосед посмотрел на Романа:
- Ну?
- В процессе, вечером зайду - расскажу.
- Эээ... говори сейчас!
- Проспись, - Пластинин оставил мужчину и поспешил вниз.