Не разбирая дороги Роман шел по лужам. Судя по описанию Стефании - клуб был недалеко. Он помнил это здание из серого кирпича сразу за продуктовым рынком, где все еще зеленью, овощами и картошкой торговали бабушки, не желая признавать массированное наступление супер- и гипермаркетов по всей стране. Да, в области еще было полно поселков и деревень, где продукты можно было купить лишь в автолавке, приезжающей строго по расписанию, но в районных центрах магазины шаговой доступности могли конкурировать с универсальными собратьями только за счет незаконной круглосуточной продажи алкоголя.
У Романа после смерти отца и семьи как таковой не было, поэтому совместные поездки по выходным в бесконечные торговые центры за продуктами обошли его стороной. Закупался он где придется, но на этом рынке бывал всего несколько раз - покупал мясо по рекомендации соседа. Мясник был колоритным грузином и, зная это, закладывал в цену удовольствие от экзотической беседы.
Кода Роман оказался перед свежевыкрашенной в махагоновый цвет дверью было уже одиннадцать утра. Табличка на крыльце сообщала, что часы работы - с полудня... Но дверь поддалась от легкого толчка.
Внутри его встретил полумрак, запах сырости и старого дерева. Половица скрипнула в тишине помещения, стоило только сделать пару шагов. Пластинин замер. Прислушался. Где-то далеко, за дверью приглушенно звучал голос. Судя по паузам между репликами - мужчина говорил либо по телефону, либо с немым.
Роман очень осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, двинулся вперед.
Миновав коридор он оказался в длинном и узком холле, по одну сторону которого вгрызались в стену зарешеченные окна, а по другую - двери кабинетов. Вдоль стен стояли стулья, в одном из углов - фортепиано. Где-то висели детские картины и аппликации. Пластинину это напомнило школу искусств, которую он посещал в детстве ради уроков каратэ.
Теперь было уже абсолютно ясно, откуда звучал голос - в одном из кабинетов горел свет, подчеркивая массивную деревянную дверь желтой полоской. Роман огляделся, прислушался - кроме него в холле никого не было, за другими дверьми стояла тишина. Он сделал еще пару шагов и наконец смог разобрать речь.
- ...не знаю... я не звоню ему и не базарю. У него свои, у меня свои. - Голос с легким акцентом, который Пластинин не смог сходу определить, принадлежал мужчине. Роман вслушался дальше: - За это я тебе уже говорил - не виноват, что у меня такая аудитория. Сам подумай, зачем нормальным пацанам вся эта шняга. А ненормальных у меня есть парочка... пока держатся... а эти... ну сам знаешь от кого зависит. Ладно... все, давай.
Пластинин напрягся, услышанное, конечно, было подозрительно и при определенном желании хорошо ложилось на контекст истории с наркотиками, но опыт подсказывал, что в таких вещах желание - очень опасное чувство. Оно может и абсолютно невиновного человека сделать автором тридцати убийств.
Роман решил дать этому невидимому болтуну шанс. Он тихонько прокрался обратно в коридор, половицы под ним скрипели, но из кабинета никто не выходил.
В коридоре Пластинин снял кепку, расстегнул куртку, застегнул рубашку на все пуговицы, включая самую верхнюю. Затем демонстративно хлопнул входной дверью, привлекая внимание. Вновь вернулся в холл. Замер. И, переминая кепку в руках, изобразил нерешительность.
Ожидать пришлось недолго, из кабинета показался парень лет под тридцать, с большими залысинами, которые он неумело пытался скрыть длинными светлыми волосами. Одет в зеленые джинсы, красный клетчатый пиджак.
Пластинин еле сдержался, чтобы не нахмуриться: так не соответствовал внешний облик парня нагловатой речи из-за двери. Роман даже подумал, что может быть в кабинете было два человек?
- Чем могу? - стоило странному блондину заговорить, как все сомнения отпали - Роман узнал его акцент... южный, Ростовский.
- Здравствуйте, - вытягивая губы в застенчивой улыбке начал Роман свой спектакль. - Меня Григорий Михалыч звать, я дядя...
- Вижу, что не тетя. Чего изволите?
- Лены Щербининой я дядя.
Парень чуть подобрался: высунул руку из кармана,поставил прямо ноги.
- Ужасное, ужасное горе, - поспешил расстроиться парень.
- И не говорите, - покачал головой Пластинин. - А вы случайно не знаете где я могу найти... - В принципе, можно было и не уточнять, кого именно он хотел найти, потому что поговорить ему хотелось конкретно с этим человеком, стоящим перед ним. Но в голове почему-то отчетливо всплыло имя - Сергей Александрович. Лена упомянула его в контексте молодежного клуба. Так Роман и сказал.
На лице собеседника читалась вселенская скорбь, но Пластинин видел - это не сопереживание, а плохо скрытое недовольство от того, что приходится общаться с Романом.
- Это я. Чем могу помочь, - склонил голову Сергей Александрович.
- Понимаете, наша Леночка все никак не может поправиться, а врачи... они совершенно растерялись, - развел руками Роман. - Не знают, что и делать. Все повторяют про какой-то неведомый им наркотик.
- Какой ужас!
- Вот я и подумал, Леночка же столько времени проводила у вас в клубе, общалась с ребятами, с вами, неужели никто ничего не заметил?
- Что... что вы имеете в виду?
- Ну... была ли она всегда адекватна? Может быть вы подмечали изменения ее поведения?
- Боюсь, что ничего такого я не видел. Лена была... есть активным, веселым подростком, очень перспективным. Ее ждало замечательное будущее. Хотя я уверен, она выздоровеет. Вы слышали, что ее подруга Мария пришла в себя и идет на поправку?
Пластинин удивился, что парень в курсе состояния Машки. Ребята рассказали или ему это известно совсем по другим каналам?
- Да, кажется слышал... - специально промямлил в ответ Роман.
- Вот увидите, все образуется. Подросткам свойственно совершать ошибки, это нормально. Я, конечно, тоже очень переживаю, ведь здесь есть и моя вина. Значит мне не удалось повлиять на них должным образом.
Роман не верил ему ни на секунду. Приторный мерзкий двуличный тип. Рука так и тянулась схватить его за шею, прижать к стене и выдавить, как слизь из гусеницы, всю информацию.
Сергей Александрович будто почувствовал угрозу: такие сверхспособности характерны особо изворотливым людям. Роман не знал точно, какие характеристики для этого надо повышать или какие перки иметь, но результат был очевиден.
Парень засуетился и посмотрел на часы.
- Увы, мне пора готовиться к занятиям. Сожалею, что не смог ничем помочь. Мы с ребятами очень переживаем за пострадавших и молимся об их выздоровлении.
- Пострадавших? - зацепился Пластинин. - А сколько их всего из ваших... учеников?
Сергей Александрович покраснел - он совсем не умел скрывать эмоции.
- Я бы не хотел распространяться на эту тему. Семьям может не понравиться.
Роман уже открыл было рот для очередного вопроса, но вдруг в коридоре хлопнула дверь и скрипнула половица. Перед тем, как обернуться, он заметил улыбку на лице собеседника.
В холл вошел... молодой человек, но его возраст выдавали только лишь туповато-наивные глаза и подростковые усики, еще не знавшие бритвы. В остальном это был здоровенный квадратный мужик, либо последние десять лет не вылезающий из спортзала, либо прямой потомок викингов или русских богатырей.
Роман, сам отличающийся спортивным телосложением, по сравнению с ним выглядел щуплым дистрофиком.
- Павлик, здравствуй, входи-входи, скоро начнем, - затараторил Сергей Александрович.
Павлик промычал что-то в ответ, прошел и сел на стул у стены.
Когда он перемещался, то было слышно, как трещат по швам джинсы на его накаченных ногах.
Пластинин не мог оторвать взгляда от этого в прямом смысле выдающегося представителя расы.
Сергей Александрович заметил это и с ухмылкой добавил:
- Видите, у нас занимаются очень спортивные, здоровые ребята. А вы говорите про наркотики...
Роман не сдержался, бросил в ответ острый взгляд, словно по щеке полоснул. Сдержанно поблагодарил и направился к выходу. У самой двери обернулся: Павлик так и сидел на стуле, провожая Романа безразличным взглядом, а его учитель ковырялся в телефоне.
С тяжелым чувством Пластинин вышел в дождь. Определенно с этим клубом было что-то не так, как и с двуличным предводителем молодежи. Надо только выяснить - что не так. Он запомнил, что клуб работает до пяти вечера, значит можно заявиться в это время и проследить за Сергеем Александровичем после работы. Метод проверенный, рабочий, переоденется немного, купит зонт, тот ничего и не заметит.
Роман огляделся вокруг - машины перед самим зданием клуба не стояло, но буквально в ста метрах парковались приезжающие на рынок. Вполне возможно, что объект на колесах. Не проблема, Пластинин возьмет такси. Значит решено, возвращается к пяти и организует наружку. А сейчас надо домой, заняться самообразованием, раз уж он теперь умный. И не забыть позвонить Стефании насчет питерского эскулапа - обязательно нужно с ним встретиться. И желательно днем или поздно вечером.
Пластинин поднимался по лестнице в своем подъезде, вспомнил, что обещал зайти к соседу, но тот был слишком пьян утром, вряд ли успел проспаться, поэтому визит можно перенести на вечер. Так он и решил, пока не оказался на этаже соседа. Дверь в его квартиру была открыта нараспашку и изнутри доносились однообразные звуки пилы.
Роман осторожно вошел внутрь: ничего кроме ритмичного вжих-вжих слышно не было. Он по стенке преодолел прихожую и аккуратно заглянул в проход на кухню. Там на табуретке сидел сосед, на второй табуретке, прямо напротив него, лежало ружье, из которого мужчина ножовкой по металлу пытался сделать обрез.
- Братан, - тихо позвал его Пластинин, рассудив, что лучше поговорить, пока работа над оружием не закончена.
Сосед перестал пилить, медленно повернул голову на оклик. Сказал:
- Светланку убили.
Пластинин понял, что тот говорит серьезно и его племянница мертва.
Глава 8. Иди сзади, если ссышь
- Светланка умерла ночью. - Сосед узнал об этом час назад, вернувшись к себе от Пластинина. Теперь он обдумывал, что может сделать убийцам.
Он не знал, кому именно следует мстить, но желание было выше него. Стремление наказать виновных заставляло действовать, а не ждать милости от тех, кому по званию положено наказывать зло.
- Так бывает во время комы, - попытался успокоить его Роман.
- Нет, ее убили, - не останавливая работы сказал сосед.
- Да с чего ты взял?
Сосед посмотрел на него стеклянными глазами.
- Ведь остальные девчонки живы, а Светланка попала в больницу последней. Я уверен, это все из-за ее работы. Они ее убрали.
- Братан, - сказал Пластинин. - Есть мысли, как найти нужного человека. Только сейчас я занят, важная встреча. Дождись меня, я тебе клянусь, вечером поедем вместе и все порешаем.
Роману было очень обидно за Светлану. Он готов был сорваться: рвать и метать вместе с соседом прямо сейчас, но он когда-то был капитаном ФСБ. Сперва следовало думать, а потом - делать, а не как он порой действовал в последнее время. Он понимал - оставлять соседа одного не стоило, к тому же, ему бы помогла дополнительная пара глаз при слежке. Он решил рискнуть, оставить его в квартире до вечера, а самому поехать на разговор с питерским доктором.
Немного подумав, сосед согласился.
- Хорошо, дождусь, - сказал он, - Не кинь только.
-Какие вопросы? - парировал Роман. Затем прошел в прихожую, без труда нашел ключи, висящие на гвоздике и запер дверь в квартиру снаружи. Обещание - дело хорошее. Но безопасность - превыше всего.
Он набрал Стефанию.
- Как там ваш доктор, приехал? - спросил он в трубку.
- Да, Роман Павлович. Доктор уже здесь, пообщался с Машей, мне кажется, есть шансы. Артем Андреевич - просто чудо. Приезжайте!
Пластинин вызвал такси и поехал в больницу, наплевав на запрет не показываться рядом с пострадавшими девушками. Что ему могут сделать днем, в конце-то концов посещения разрешены.
Уже привычно миновав регистратуру, пропустил очередное замечание насчет бахил. Поднялся на второй этаж и в коридоре столкнулся со Стефанией и высоким статным мужчиной с пушистыми усами.
Стефания, одетая в светлое платье чуть ниже колена, улыбнулась и протянула Роману руку. Он нежно пожал ее.
Затем представился усатый, в черном деловом костюме:
- Артем Андреевич!
- Что с Машей? - не стал тратить время на любезности Роман.
- Присядем? - у доктора был глубокий, располагающий к себе бас.
Они заняли металлические стулья в коридоре.
- Это действительно очень любопытный случай, - продолжил доктор. - Печальный, я бы сказал. Хорошо, что вы обратились ко мне. - Дальше он посмотрел на Стефанию и не стесняясь спросил: - Ему можно доверять?
Стефания кивнула.
- Это очень любопытный случай... - повторил мужчина. - Первый раз что-то похожее я встретил четыре года назад. Хотя, вряд ли вам интересны подробности.
Как только Пластинин услышал про четыре года, его словно в воздух подбросило.
- Интересны! - воскликнула Стефания.
Артем Андреевич вскинул брови, пожевал губу и продолжил:
- Да, несколько лет назад, я уже встречался с похожим случаем...
Роман затаил дыхание, мужчина почему-то казался ему опытным, знающим. Как ни странно, пах он карамелью, как детские врачи, дающие конфеты маленьким пациентам.
- Это было в Петербурге, ко мне обратилась одна женщина... с ее мужем приключилось несчастье. Как и ваша Машенька, он неожиданно впал в кому, причем тогда врачи вообще не смогли понять, что послужило причиной. Анализы крови у него были в порядке. Вскоре он очнулся, правда, начал вести себя крайне странно. Как младенец. Признаться, сперва я растерялся, но решил действовать по ситуации. Ведь если человек ведет себя, как младенец, то это само по себе намекает на путь его возможной реабилитации. Мало по малу мы начали с ним заниматься. Постепенно он научился самостоятельно питаться, потом мы стали учиться ходить, причем он демонстрировал необычайный прогресс в этом направлении, мышечная масса росла, как на дрожжах. Конечно, усилился аппетит. Однако оставались трудности с речью. Тогда я сделал упор на интеллектуальные упражнения. Опущу детали, в итоге нам удалось добиться определенного прогресса...
Роман заметил, как загорелись глаза Стефании, ее руки с силой сжимали сумочку.
- К сожалению, мне не удалось довести лечение до конца, - вздохнул Артем Андреевич.
Пластинин напрягся, следовало перебить доктора, не дать рассказать ему о смерти пациента, ведь именно это и должно было случиться, судя по записям, обнаруженным Романом. Но доктор опередил его, выпалив:
- Его увезли родственники. В штаты долечиваться. Что с ним стало дальше - мне не известно. Как-то потом я закрутился, завертелся. Кафедра, больница... А вот сейчас, когда Стефания Леонидовна со мной связалась, этот случай сразу вспомнился.
Роман выдохнул с облегчением. Не хотелось бы перечеркивать только что возникшую надежду. Все-таки это было четыре года назад. Кто знает, что случится сейчас. Может быть все обойдется.
- Хорошо, - слегка хлопнул в ладоши Роман, - а что вы думаете насчет Маши? С ней нужно начать такую же терапию?
- Да, сегодня же начнем, - Артем Андреевич вытер рукой вспотевший лоб. - Предлагаю не делать упор на какой-то конкретный аспект развития личности, будем бить во всех направлениях сразу. И развития физических кондиций, и интеллектуальных.
- А в чем по-вашему причина такой резкой деградации? - продолжил Пластинин.
- Знаете... сложно сказать. Такое ощущение, будто все ее качества, характеристики, перки... заблокированы. Организм не понимает себя, не чувствует.
Роману хотелось напрямую спросить про обнуление характеристик, но несмотря на подсознательное доверие доктору, сделать это он не рискнул.
Они поговорили еще немного, но доктору нужно было возвращаться в палату, а Романа ждал сосед и слежка за местным Макаренко, то есть за предводителем Волховской молодежи - Сергеем Александровичем.