тринадцать лет. С тех пор как мне исполнилось шестнадцать. Мы едва целовались. В день
нашей свадьбы он напился, да и я тоже. Я даже не помню… как делала это. Помню, что
было немного больно, а потом он уснул.
Старушка рассмеялась.
— Ну, милая, не хочу этого говорить, но, возможно, это к лучшему. Первые разы
совсем не те, какими их принято считать. Мой первый раз был чертовски ужасным. Он
даже не был со мной нежным.
— Гарри всегда был нежен со мной. Хорошо ко мне относился. Заботился обо мне.
Но... с ним всегда все было одинаково. Мы ложились в постель, он ложился позади меня и
начинал трогать мою грудь. Я... перекатывалась на спину, он вставлял его, кончал, и все.
— Я всхлипнула и посмотрела в окно. — Простите. Я не знаю, зачем рассказываю вам все
это. Я даже не знаю вашего имени.
— Сьюзен, — представилась она, еще раз сжимая мою руку. — Вы должны
продолжить и рассказать мне все. Поделиться с кем-то, не так ли? Я была на вашем месте.
— Меня зовут Делайла, — произнесла я.
— Делайла. Красивое имя для красивой девушки. — Сьюзен убрала с моих глаз
прядь мышинно-каштановых волос длинной до талии. Это был жест бабушки, и он
заставил меня почувствовать себя лучше.
— Этим утром по пути на работу я пролила на себя кофе. Всего несколько часов
назад. Вернулась домой, чтобы переодеться, и нашла его в нашей постели с женой
пастора. Она выглядела так, будто наслаждалась этим, даже больше чем когда-либо я. —
Зазвонил мой телефон, но я его отключила.
— Я застала своего мужа точно также. На работе произошел несчастный случай,
всех отправили по домам. Я застала его с моей лучшей подругой. Конечно, он не просто
трахал ее. Он был в ее заднице. Он пытался однажды сделать это со мной, но я не была
готова для подобного. — Сьюзен покачала головой. — Он тоже был моим первым, моим
мужем. Хотя был не последним, и я отправилась узнать то, что упускала. Вот что ты
должна сделать.
Я удивленно смотрела на нее.
— В ее… он засовывал это в ее задницу? — Я скривилась от отвращения. — Фу. Что
Вы имеете в виду, говоря, что узнали то, что упускали?
Сьюзен засмеялась.
— Ну, это кажется грубым, но это довольно приятно, если он делает все правильно.
— Она окинула меня серьезным испытующим взглядом. — Твой мир перевернулся с ног
на голову, Делайла. Ты покинула свой дом и это хорошее начало. Мой совет? Просто
живи . Совершай необузданные вещи. Ищи приключения. Познакомься с мужчиной и не
сдерживайся. Знаешь, это не обязательно должна быть любовь. Ты можешь просто
получать удовольствие.
Ее слова потрясли меня. Я не была уверена, хочу ли ей верить или нет. То, что она
говорила мне, шло вразрез со всем, во что я верила всю свою жизнь. Я была на
Библейских чтениях, христианкой, ходящей в церковь. Секс был частью брака,
выражением любви. Ничего больше. Все остальное было грехом и мерзостью перед Богом.
Затем произнесенные ею раннее слова до меня дошли.
— Подождите, Вы сделали это… туда, с мужчиной?
Рассмеявшись, Сьюзен наклонилась ко мне поближе.
— Делайла, ты даже не представляешь, что упускаешь. Тебя ждет целый мир
впереди. Начни с малого. Сначала поцелуй мужчину. Если ты делала что-то лишь с
изменщиком, бывшим мужем, то должна начать с простого. Просто начни. Пойми, кто ты.
Я разговаривала со Сьюзен весь оставшийся путь до Чикаго. Последнее, что она
сказала мне, прежде чем мы разошлись на платформе, было судьбоносным.
— Делайла? Преобразись. Измени то, как ты выглядишь. Стань дикой, девочка. Та,
кем ты была, ушла. Стань кем-то новым.
Поцеловав меня в щеку, она сжала мою руку и ушла. Взяв в руку свою косу длиной
до талии, которую никогда не стригла, я посмотрела на свои штаны для йоги и рваную
футболку, и поняла, что Сьюзен права.
Было уже довольно поздно, а я была одна в Чикаго. Я ничего не ела, меня трясло от
голода, поэтому я взяла такси до небольшого ресторанчика, который посещала, когда была
здесь в командировке, и сняла номер в знакомом мне отеле.
Я стояла голой перед зеркалом в ванной своего гостиничного номера после душа и
изучала себя. В распущенном состоянии мои каштановые волосы доходили до талии.
Глаза — небесно-голубого цвета, как освещенные солнцем сапфиры. Мой рост пять футов
и семь дюймов (180см. прим. перев.). Я коснулась своих грудей 38 DD размера, все еще
упругих, но определенно тяжелых, с темными ореолами, размером с пятидесяти центовую
монету, и толстыми сосками. Широкие бедра; круглая, но крепкая, задница всегда была
немного больше, чем мне хотелось, независимо от того, как сильно я старалась привести
ее в нужную форму.
Я провела руками по волосам, которые за всю жизнь по-настоящему не стригла,
только подрезала на дюйм или два. Если я собираюсь измениться, то должна начать со
своих волос. Отрезать их будет чертовски трудно.
Я всегда считала, что кожа была одним из моих лучших достоинств. Сливочная,
чистая, безупречная, мягкая как шелк и белая как фарфор. Я провела руками по своей
груди, чувствуя слабый укол чего-то волнующего глубоко в животе, пока ладони
проносились над сосками. Я слышала, что женщины могут сами доставить себе
удовольствие, но никогда не была достаточно храброй, чтобы попробовать. Я имею в виду,
конечно, я трогала себя, изучая свое тело, как маленькая девочка. Но я знала, что трогать
себя таким образом было грехом, грязным, мирским грехом, настолько же плохим, как
лгать, воровать или использовать слова проклятия. Как молодая женщина, я надеялась, что
мой парень, а затем и муж, обеспечит мне удовольствие, которого я хотела, но потом, когда
этого не произошло, я начала чувствовать, что сексуально прикасаясь к себе, буду
изменять своему мужу, и, конечно, с самого детства мастурбацию окружал позор. Я
начинала несколько раз, когда Гарри уходил, и отчаянно нуждалась в любом виде
удовольствия в жизни, но у меня никогда не хватало храбрости, чтобы продолжить.
Сейчас я скользнула руками вниз по бокам к талии, спускаясь все ниже к полным
бедрам и проводя по ляжкам.
Должна ли я? Идея касаться себя, чтобы ощутить сексуальное удовольствие, все еще
заставляет нечто глубоко в моей душе дергаться с неодобрением. Достаточная причина,
чтобы попробовать. Я поняла, у меня была цель: я должна оставить позади все, кем я была
раньше.
Что может быть лучше, чем начать с этого?
Я снова коснулась своих грудей, подняла их, а затем отпустила. Взяла сосок между
большим и указательным пальцем каждой руки и мягко сжала. О мой... Когда я ущипнула
их сильнее, через меня прошел электрический ток, который прокатился через живот в
колени, затем к бедрам и к моей...
Как я должна это называть?
Я не могла думать о слове, которое я любила. Вагина? Нет. Я отклонила этот вариант
как слишком клинический. Я думала обо всех словах, которые слышала в фильмах и
прочитала в тайных эротических романах — мой единственный грязный маленький
секрет. Пизда? Звучит слишком по-иностранному, слишком грубо. Манда? Ха, нет;
слишком грязно. Киска? Это слово чаще всего используется в эротических книгах.
Я провела руками вниз по животу и запустила пальцы в треугольник вьющихся
волос. Мне понравилось это слово.
— Киска, — произнесла я вслух. Слово эхом отозвалось в небольшой ванной, в
осуждающем звуке. Я повторила его, прорываясь через чувства вины и позора.
— Киска. Я собираюсь коснуться своей киски, — хихикала я. — Киска, киска, киска.
Я захихикала снова. Произнеся это слово много раз, я заставила его звучать так,
будто я зову кошку.
Я попробовала предложение, которое прочитала в своей последней книге:
— Я собираюсь трогать пальцами свою киску.
Это звучало лучше.
Хотя я все же покраснела.
Я положила одну руку себе на грудь... Привела в порядок мысли: моя грудь — и
снова покрутила сосок между пальцами, затем просто для разнообразия щелкнула по нему,
довольно сильно. Почувствовав, что между ног стало влажно, я ахнула. Это было хорошо.
Очень хорошо.
Я провела пальцем вдоль складки своей киски, все еще чувствуя приступ вины из-за
грязного слова. Я гадала, на что это будет похоже, если засуну свой палец вовнутрь. Будет
ли это похоже на то, когда Гарри вставлял туда свой член?
Думая о Гарри, я почувствовала тошноту, поэтому сразу же выкинула его из головы,
решая больше никогда не думать о нем, если у меня не было другого выбора.
Наблюдая за собой в зеркале, я положила руку на киску, затем медленно и
нерешительно погрузила в себя средний палец.
Я чувствовала себя влажной, очень влажной и теплой, но тугой, даже для моего
маленького пальца. Невольное изображение пениса Гарри вспыхнуло в моей голове, и я
поразилась, что он вообще туда вошел, не причиняя мне боли. Я помнила слова Мардж о
том, что у Гарри был маленький. Тогда как же будет ощущаться мужчина побольше? Будет
ли больно? Были времена с Гарри, когда я чувствовала хоть какое-то удовольствие, это
было тогда, когда он не торопился, двигался медленно, а не просто трахнул, крякнул и
отключился. Он двигался внутри меня скользкими движениями, наполняя… это было
восхитительно, но всегда слишком быстро заканчивалось, когда я только начинала
чувствовать, что внизу живота что-то нарастает.
Сейчас, когда я играла со своими сосками, глубоко внутри росло давление. Я снова
скользнула туда средним пальцем, настолько далеко, насколько позволял мой сустав. О, это
было хорошо. Очень хорошо. Хотя этого было недостаточно. Собрав все свое мужество, я
добавила указательный палец к среднему. Еще лучше. Двумя пальцами, погруженными
вовнутрь, я погладила вход и обводила границы, коснулась стенок, затем наружу и к
ключевому местечку, недалеко от самого верха. Я нашла маленький комок, шишечку. Она
была тугой, почти как... как член в миниатюре. Я коснулась ее пальцем, и мои колени
подогнулись от прилива интенсивного ощущения, подобного которому я раньше никогда
не чувствовала, умопомрачительное удовольствие, которое заставило меня пошатнуться. С
дрожью в коленях я схватилась за край раковины и чуть не упала, скользя на воде,
собравшейся у моих ног.
Восстановив равновесие, все еще готовая, я посмотрела через плечо на кровать. Мне
будет комфортнее делать это на спине, в постели. Все еще голой, я легла на кровать,
чувствуя себя распутной и греховной, а затем развела колени в стороны.
Одно прикосновение к маленькому комочку вызвало головокружение... каково это
будет: касаться его, пока я больше не смогу этого выносить? Нужно время, чтобы это
узнать. Я знала, чем была эта складка кожи: клитором. Я знала свою анатомию, в конце
концов. Я была безнадежно защищенной, а не полной идиоткой. Но зная анатомию или
читая о герое эротического романа «омовение ее ноющего клитора его неутомимым
языком» было совсем другой историей, чем первая мастурбация в двадцать девять лет.
Я ворвалась внутрь двумя храбрыми пальцами, коснувшись клитора... моего
клитора... снова, и от сильных ощущений начала слегка задыхаться. Больше движений,
затем медленный круг... о, боже... почему я раньше никогда этого не делала? Движения
ускорились, в глубине живота, в ногах и пояснице зародилось дикое давление. Бедра
задрожали сами по себе, терзая и выгибая мой позвоночник над матрасом.
Я слышала, что задыхаюсь, почти истерическое хныканье сорвалось с моих губ,
когда я начала водить круговыми движениями по клитору, как в тумане, и теперь огонь
бушевал во всем теле. Давление разрослось в неудержимом вихре, и чтобы не закричать,
мне пришлось прикусить губу, потому что мое тело распадалось на части. Извиваясь на
кровати, я учащенно дышала, волны чистой энергии взрывались и сосредотачивались на
клиторе.
Волны стали невыносимыми, а тело — сверхчувствительным, и я позволила себе
поникнуть на кровати, тяжело и прерывисто дыша.
— О... мой Бог... это было невероятно. — Я разговаривала с пустой комнатой, но
меня это не заботило. Если это то, что я могла сделать с собой, не зная точно, что и как
делать, то что может сделать мужчина, который знает, как доставить мне удовольствие?
Эта мысль заставила меня задрожать от ожидаемого возбуждения, а не от страха.
* * *
После этого я заснула, истощенная от событий дня. Я проснулась поздним вечером.
Покинув отель, я не знала куда направляюсь или что собираюсь делать, но решила сделать
хоть что-нибудь. Я хотела начать жизнь заново и обновить себя. Я была на пути
самопознания.
Мысль поразила меня своей обыденностью, но это правда. Моим первым
увлечением было записывать происходящие события. Я вела дневник всю старшую школу
и в колледже, потом из-за брака и карьеры журналиста я забросила эту привычку. Я стала
редактором, но продолжала составлять дневниковые записи по пути на работу, даже если
никогда их не записывала.
Я была писателем по профессии. Специализировалась в области журналистики,
потому что это казалось более реальным способом зарабатывать на жизнь, чем какой-то
туманной мечтой «издать книгу». Теперь, когда все, что я знала, ушло, а мое будущее
ждет, пока оно будет написано заново, я обнаружила, что не просто хочу, а нуждаюсь в
том, чтобы снова вести дневник.
Так что я нашла ближайшее место, где продавали электронику, и купила нетбук.
Маленький, дешевый, портативный, недостаточно мощный и с маленькой памятью, но это
все, что мне нужно, чтобы вести дневник, пока я путешествую.
В какой-то момент, между тем, как я покинула дом или то, что было домом, и
прогулкой этим вечером, я решила, что собираюсь путешествовать, увидеть мир. У меня
есть деньги, по сути украденные у мужа… скоро-будет-бывшим-мужем… я была полна
решимости их использовать.
Я взяла свой новый нетбук и села в Старбаксе, чтобы записать предыдущие события,
потягивая большой чай-латте. Я могла бы заплакать, когда начала писать, но к тому
времени, как закончила звездочками несколько параграфов, была спокойна и набирала
слова в бешеном темпе.
И вот сейчас я сижу здесь, со своим вторым чаем-латте, не думая о том, что выходит
из-под моих пальцев. Люди проходят мимо меня, болтают по двое или по трое, читают
книги и делают домашнюю работу, смотрят в окно, слушают музыку. Я окружена людьми,
но абсолютно одинока.
Я не возражаю против одиночества. Вернуться домой... назад туда, там нет
одиночества. Я была бы на работе или дома с Гарри, ходила бы за покупками, гостила у
Лии, или что-то еще. Я никогда не была одна, никогда не сидела, не думала и не делала то,
чего хотела.
Чего я хочу?
Я хочу жить. Я хочу испытать новые ощущения. Я хочу увидеть Рим, Афины,
Венецию, Париж, Лондон, Токио, Теркс и Кайкос. Я хочу почувствовать поцелуй
мужчины, почувствовать, как его руки делают со мной эти вещи. Хочу испытать секс и
любовь. Хочу чувствовать себя желанной. Хочу чувствовать себя одинокой в чужой
стране. Хочу чувствовать себя храброй и да, даже напуганной.
Пока я не поймала Гарри, изменяющего мне, все было одинаково: мирно, скучно и
предсказуемо. В конечном итоге, у нас с Гарри родился бы ребенок, и я, вероятно, бросила
бы свой пост редактора и свою карьеру в целом, чтобы растить малыша, Гарри и я
занимались бы сексом по субботам и воскресеньям, и я никогда бы не узнала чего-то
другого.