Но я пролила на себя кофе. Моя жизнь была выброшена в окно, и вся моя личность
поставлена под сомнение.
Никогда раньше я не чувствовала себя настолько живой. Я могу делать что угодно.
Святое дерьмо, я в ужасе.
ГЛАВА 2
8 июня
Я проснулась этим утром, готовая к переменам. Просмотрев пару салонов
неподалеку, записалась на стрижку и окрашивание волос. Я взяла с собой всю свою
одежду, но, просматривая ее, поняла: все это аккуратные, практичные, без излишеств
деловые наряды или удобная одежда. Ничего сексуального, забавного и стильного.
Во время завтрака я строила планы. Шаг первый — новая одежда. Модная, забавная,
сексуальная одежда. Шаг второй — найти адвоката и послать Гарри документы на развод.
Я не покину Чикаго, пока не закончу с этим. Шаг третий — купить билет на самолет, к
чему-то далекому и экзотичному. На ум сразу приходит Рим.
Шоппинг для нового гардероба оказался более болезненным и тяжелым, чем я
представляла. Вещи не подходят, или выглядят неправильно, или я не могла понять, с чем
их носить. Не думаю, что справляюсь с этим.
Я стояла в примерочной в красном платье в обтяжку, которое обтягивало мои изгибы,
поднимало сиськи и открывало ноги... и не могла заставить себя выйти из примерочной в
таком виде.
Я спросила себя в недвусмысленных выражениях, в чем, черт возьми, была моя
проблема.
Самоуважение. Гарри никогда не делал комплименты и не говорил, что я прекрасно
выгляжу. Конечно, если бы я попыталась спросить его, что он думает об этом платье, он
бы дал шаблонный ответ:
— Конечно, малыш, выглядишь великолепно, — сказал бы он, едва отрываясь от
телефона. — Твоя задница классно смотрится.
И это все. Он бы полапал меня в темноте перед сном и поцеловал по пути к двери, но
ничего большего. Он всегда был со своим телефоном. Спал с телефоном под подушкой, а
когда прекращал отсылать сообщения и письма, засовывал в карман. Выходил из комнаты,
когда ему звонили, тайно писал сообщения. Теперь я понимаю, как подозрительно это
было, как ясно. Затем я просто оттолкнула свой страх в сторону, как паранойю.
Он не любит меня. Не хочет меня. Почему?
Я была не красивой и не желанной. Он хотел женщину среднего возраста, с
избыточным весом, с разбухшими венами, грузную, безвольную жену пастора больше, чем
меня. Конечно, я была немного тяжелее, с изгибами, но я думала, что, по крайней мере,
выглядела лучше, чем Хелен, гребаная, Уорнер.
Очевидно, нет.
В спешке я покинула второй магазин, ничего не купив, и решила себя побаловать. Я
вернулась в Старбакс. Заказав маффин и латте, я провела долгий фестиваль сожаления до
назначенной встречи со стилистом, и уже не чувствовала, что смогу пройти через это. В
любом случае, я заставила себя пойти.
Стилистом была пожилая женщина, может около пятидесяти, стройная, гламурная,
модная, и все это космополитанское и очаровательное.
— Что мы сегодня будем делать, солнышко? — спросила она, взбивая пальцами мои
длинные, густые, каштановые локоны.
Я пожала плечами.
— Я не знаю. Изменения, я думаю.
Она уловила депрессивную тоску в моем голосе. Прекратив трогать пальцами мои
волосы, она встретилась со мной взглядом в зеркале.
— Милая, я тебя не знаю, но я узнаю депрессию, когда вижу ее, и могу тебе сказать,
что депрессия — это худшее время для стрижки. Особенно с такими волосами, как у тебя.
Ты отращивала их всю свою жизнь, это точно. Момент отчаяния — и их нет. Ты не
сможешь вернуть их. — Она послала мне твердую, но добрую улыбку. — Я готова делать
то, что ты мне скажешь, но я просто не хочу, чтобы ты сожалела об этом.
Я покачала головой.
— Все не так. Тут намного больше, чем мимолетная депрессия. Вся моя жизнь...
меняется. Я меняюсь.
Я обнаружила, что снова изливаю свою слезливую историю абсолютному
незнакомцу. Я все ей рассказала, и дорогая женщина — чье имя оказалось Джулия —
лишь кивала, слушала и протягивала мне коробку салфеток. Когда я закончила, она
похлопала меня по плечу.
— Милая, ты действительно собираешься начать сначала? — Она расчесала
пальцами мои волосы. — Не оглядываясь назад, не меняя свое мнение?
Я кивнула, протерла глаза и нос.
— Пока жива, я не вернусь туда. Ни ради своей семьи, ни ради чего-то другого. Я
должна начать сначала. Я должна.
Она снова улыбнулась.
— И снова, если ты уверена, я могу начать работать над твоими волосами. Я могу
придумать десятки вещей, что можно сделать с такой прекрасной копной волос, как твоя.
Я пожала плечами.
— Я не знаю, чего хочу. Я только подрезала их и никогда не думала, как буду
выглядеть со стрижкой. — Я вспомнила свой приступ жалости в примерочной. —
Просто... хочу почувствовать себя новой, и... красивой.
Джулия протерла глаза.
— Ох, милая. Почему мы позволяем мужчинам делать это с нами? Ты прекрасна. Я
знаю, тяжело это замечать, когда они устраивают подобное дерьмо, но ты не можешь дать
этому мудаку власть над твоими чувствами. Ты сильная, милая женщина, и я превращу
тебя в кого-то нового. Обещаю, когда я с тобой закончу, ты себя не узнаешь.
Я кивнула и улыбнулась.
— А можешь научить меня одеваться как ты? — Шутила я, но лишь наполовину.
Джулия наклонила голову.
— Ты действительно начинаешь все с начала, ведь так?
— Я засунула все, что у меня есть, в чемодан. Но потом поняла, что эта одежда —
старая я. Карьера и жена. Я хочу купить новую, сексуальную одежду, но... — я пожала
плечами и снова заплакала. — Я просто не знаю как. Я никогда не была такой.
— Тебе не нужна стрижка, милая, а всего лишь преображение. Полная перезагрузка.
Я кивнула.
— В этом и план, но я не знаю, с чего начать, за исключением стрижки.
Джулия странно посмотрела на меня.
— Ты готова довериться мне?
Я снова пожала плечами, и мне показалось, что я часто так делаю.
— Конечно, имею в виду, я собираюсь позволить тебе сделать мне стрижку, так
почему бы и нет?
Не ответив, она вытащила телефон из ящика своего рабочего места и что-то быстро
напечатала.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Вызываю кавалерию, — загадочно ответила Джулия.
— Предстоит большая работа, да?
Джулия закатила глаза.
— Милая, преображение — это всегда большая работа, и для настоящего
преображения нужна команда. Я лишь собираю свою. Все еще доверяешь мне?
Я кивнула, мое сердце подпрыгнуло к горлу. Я не была и никогда не буду готова.
«Кавалерией» оказались двое парней-геев — пара — я так предположила, но не была
уверена. Их звали Хосе и Джордж, оба они были до смешного красивыми, в
отполированном, элегантном, немного женственном образе. Хосе был латиноамериканцем,
около тридцати, с гладкими черными волосами, бриллиантовыми серьгами и золотым
ожерельем, которое выглядывало из расстегнутой шелковой рубашки. Он был в
облегающих кожаных штанах и кожаной обуви на заказ, с кольцами на каждом пальце и
пронизывающими серыми глазами. Джордж был старше, сорок или пятьдесят лет, его
голова тщательно выбрита, аккуратно подрезанная козлиная бородка обрамляла мягкий
рот, на нем был аккуратный серый костюм в полоску с выцветшей дизайнерской
рубашкой, бледные голубые глаза и длинные тонкие пальцы.
Джулия рассказала им версию «Примечаний Клиффа» из того, что я поведала ей,
уберегая меня от повторения. Хосе и Джордж цокнули языками и покачали головами.
Джордж сказал:
— Ох, сладкая. Мужчины иногда такие мудаки.
Я согласилась и старалась не смеяться над их сладостью, искренностью и
жеманностью. Это было противоречие в терминах, как мне показалось, но это правда. Они
были абсолютно искренними, хоть их манеры и казались напускными, будто они хотели,
чтобы все знали, что они геи и как этим гордятся. Я никогда не чувствовала себя
защищенной, воспитание маленького городка было мучительным, до этого момента. Я
чувствовала предвзятость и мелочность, стараясь понять их, и провалилась. Я не знала,
как вести себя с ними: должна ли относиться к ним как к мужчинам, как к женщинам, или
как к тем и другим... они, казалось, были смесью обоих полов, и от этого у меня
кружилась голова.
Я перестала пытаться понять их, когда они начали обсуждать тактику, как они это
назвали. Я не поспевала. Они говорили на собственном языке, обсуждали расслоенность и
соответствующие углы моего лица, тон кожи, цвет глаз и... закрыв глаза, я просто сдалась,
наслаждаясь ощущением рук в моих волосах.
Я позволила им отвести себя к раковине и помыть волосы, горячая вода расслабила
мои нервы. Они вытерли мои волосы в три фута длинной и усадили обратно у рабочего
места Джулии.
— Ты готова, милая? — спросил Хосе.
Я пожала плечами и кивнула. Хосе лишь рассмеялся. Он протянул Джулии пару
ножниц и отошел в сторону. Поднеся ножницы к моим волосам, Джулия остановилась.
— Не хочешь пожертвовать свои волосы? — спросила она.
— Не знаю. Я даже не в курсе, что вы можете это сделать.
— «Замки Любви» смогут сделать великолепный парик из твоих длинных
потрясающих волос.
Я снова пожала плечами.
— Конечно, почему нет? Если я в любом случае собираюсь их отрезать.
Несколько быстрых надрезов, и вся моя верхняя часть тела показалась мне на десять
фунтов легче. Хосе и Джордж протерли мое лицо салфетками Kleenex и сказали, какой
храброй я была, как сильно я полюблю себя, когда они закончат, я просто должна им
довериться.
— Сладкая, ты просто воплощенное очарование, — сказал Джордж. — И ты
заслуживаешь увидеть себя такой.
Я растаяла и желала, чтобы он был натуралом, чтобы я могла его поцеловать.
Я сидела, отвернувшись от зеркала, уверенные руки Джулии отрезали, взбивали и
снова отрезали, пока мне не показалось, что я буду лысой, когда она закончит. Затем она
сделала нечто со зловонной смесью на моих волосах, и оставила меня сидеть в обществе
Джорджа, пока они с Хосе вышли покурить.
Я все рассказала Джорджу. Я не понимала, почему продолжаю изливать свою
жизненную историю идеальному незнакомцу, но все они казались заинтересованными и
искренне добрыми, и я не могла себя остановить. Я поняла, что раньше меня никто не
слушал.
— Что тебе нужно, — сказал Джордж, — так это приключение. Тебе стоит
отправиться куда-то далеко, встретить мужчину и позволить ему повалить тебя с ног. Но
не влюбляйся. Просто позволь ему сладко заниматься с тобой любовью, пока ты не
забудешь, как дышать. Затем отправляйся куда-нибудь еще и делай это снова.
В этот момент вошел Хосе.
— Не смущай бедную прелесть, — произнес он. — Что ей нужно, так это хороший
трах.
Я покраснела от корней волос до пальцев ног.
— Хосе, ты мерзавец, — побранил его Джордж, — ты разве не видишь, что
расстраиваешь ее? Она еще к такому не готова.
— Я не расстроена, — ответила я. — Я просто... не привыкла к таким вещам.
— Ну, это довольно очевидно, — Джордж похлопал меня по колену и помог
подняться, снова подводя к раковине. — Один раз в день, шаг за шагом. Доверяй своим
инстинктам, это самое главное.
Мои волосы снова помыли и высушили. Джулия потратила несколько минут,
укладывая их, потом отряхнула мои плечи и расстегнула фартук.
— Закрой глаза, — проинструктировал Джордж.
Я зажмурила глаза, почувствовав, что с моих плеч сняли накидку и смахнули еще
немного волос.
— Ты готова увидеть новую Делайлу Флорес? — спросил Джордж. Я кивнула. — Ну,
тогда открой глаза.
Я сделала глубокий вдох и открыла глаза. Как мне и обещали, я себя не узнала.
Раньше мои волосы были длиной до талии, волнистые, каштановые, и не очень блестящие.
Теперь они были ультра-короткие, открывая уши, и ярко-красные, что-то между
малиновым и бордовым. От этого черты лица казались довольно милыми, но просто...
экзотическими и поразительными. Мои глаза небесно-голубого цвета выделялись еще
больше, а фарфоровая кожа казалась белее, даже красивее.
У меня перехватило дыхание, глаза жгло от невыплаканных слез, даже если я
выплакала гораздо больше, чем человек смог бы за день.
— Ну, милая? Что ты думаешь? — спросил Джордж.
Я рассмеялась и икнула.
— Думаю, мне нужно объятие. — Я провела пальцами по своим волосам, чуждое
ощущение. — Это восхитительно. Я не знаю, что сказать, что думать. Это... невероятно. Я
не знаю, кто я.
— Это ты, обновленная, — ответил Хосе.
Джордж закатил глаза.
— Это одна из самых идиотских вещей, что ты когда-либо говорил, Хосе.
Я поднялась и обняла Хосе.
— Нет, это не так. Это имеет значение.
Я заметила, что стою очень близко рядом с ними тремя, и ощущения того, что меня
обнимают, было достаточно, чтобы сжать их сильнее.
Мы отошли друг от друга, и Джулия подтолкнула меня к двери.
— Теперь иди. У тебя впереди еще больше преображений, а у меня есть еще
клиенты. — Я вытащила кошелек из сумочки, но Джулия остановила меня. — Нет, милая,
это за счет заведения.
Она протянула мне визитку.
— Это мой кузен. Он один из лучших адвокатов по разводам в городе. Я назначила с
ним встречу. Он тебе поможет. Не отступай, хорошо?
— Спасибо, Джулия. — Я снова обняла ее и вышла за дверь с Хосе и Джорджем.
Они отвели меня в «Sephora» и выбрали совершенно новую косметику, давая
головокружительные инструкции по надлежащему использованию и применению, я
последовала лишь половине, так как не была сильна в нанесении макияжа. Затем мы
отправились в «Waterplace Tower Mall», где началось настоящее веселье.
Не знаю, сколько времени мы там провели, разглядывая товары в каждом женском
магазине, проверяя каждую вещь на каждой стойке. Когда я объяснила, что не была
связана бюджетом, их глаза засветились, и они начали хватать вещи, будто наступило
Рождество. Они держали блузки и юбки, упаковывали их и громким шепотом обсуждали
мои «активы». Эти двое заставили меня перемерять тысячу разных нарядов, вытягивая
меня из примерочной постоянной поддержкой и ободрением.
Когда они начали брать с полок все в пределах третьего размера, я задумалась, может
мне стоит установить лимит, но вскоре поняла, они действительно знают, что делают. Из
шести вещей, которые я примерила, лишь одна или две подошли мне, остальные были
беспощадно, но мягко, отложены в сторону, как «не то, что нам нужно».
Когда мы закончили, торговый центр уже закрывался, я потратила почти четыре
тысячи долларов, но у меня был новый гардероб элегантной сексуальной одежды,
разработанной для того, чтобы взаимозаменять друг друга. Мы вернулись в номер моего
отеля, и я выслушала длинную речь о моде, аксессуарах, нанесении макияжа и о важности
самооценки.
В конце концов, они надели на меня юбку до колен, блузку с рукавами и глубоким
вырезом, поверх жакетик-болеро, изящное ожерелье, туфли-лодочки на низком каблуке и
крошечный клатч, в котором поместились деньги и телефон. Я оставила большую часть
денег в сейфе отеля, просто потому, что слишком боялась повсюду носить с собой
двадцать тысяч долларов.
— Ну, милая, — сказал Джордж, — ты официально обновлена. Как себя чувствуешь?
— Лучше, на пути к тому, чтобы стать новой Делайлой.
— Ты чувствуешь себя красивой? — спросил Хосе.
Я наклонила голову из стороны в сторону.
— Возможно. Это займет некоторое время.
— Конечно, займет. Но ты сама должна в это верить, иначе не поверит никто.