— Дверь? — удивлённо выдохнула Софика.
На обшарпанной стене, под густыми зарослями паутины выделялась на сером фоне дверь без ручки. Внизу чернела небольшая щель.
— Он там! — уверенно Алика ткнула пальчиком на дыру.
Принц резким движением сгрёб паутину, толкнул ладонью дверь, но та не поддалась. Он провёл по её краю, обводя контур. Отступил и нахмурился.
Прошло немного времени. Малышки не сводили с принца умоляющих взглядов. Да и сама Софика надеялась, что он придумает, как вытащить мышонка.
Арлий встряхнул волосами, видимо, пришла идея, и приказал:
— Отойдите!
Софика обняла девочек за плечи и отошла с ними к креслу, оттуда с недоумением наблюдая за принцем.
Парень разбежался и плечом врезался в край двери. Софика зажмурилась. Больно, наверно. Дверь заскрипела, но устояла.
Арлий потёр плечо и снова повторил удар. Угрожающий скрип — и дверь, повисла на петлях. За ней оказались ступеньки, уходящие во тьму. Затхлый воздух ворвался в библиотеку.
Алика тут же шагнула за порог, но тут же испуганно отпрянула и умоляюще посмотрела на старших.
— Прогуляемся? — усмехнулся Арлий.
Он захватил со стола канделябр, поймал за руку Алику, снова устремившуюся в темноту, и шагнул к тайной двери.
— Мы идём спасать Флипи! — радостно хлопнула в ладоши и подпрыгнула Висея.
Софика улыбнулась и вместе с ней последовала за принцем с Аликой.
Несколько высоких ступенек привели в пыльную и грязную каморку. Под светом свечей вырисовывались покрытые густой сетью паутины кровать с собранным в кучу серым бельём, пыльный комод, табурет с кувшином и тазиком, большая стопка книг на низеньком столике.
Арлий стремительно шагнул к комоду. Пыль, толстым слоем покрывавшая всё вокруг, взвилась в воздух.
— А-апчхи! — раздалось хоровое.
— Да-а, уборочка бы здесь не помешала, — отчихавшись, проговорил принц, отгоняя свободной рукой пыль от лица. Поставил на комод канделябр.
Алика, пытающая заглянуть в каждый угол, радостно закричала:
— Флипи! — и бросилась к лестнице.
Всё время, пока они осматривались, мышонок просидел у входа. И как только никому не попался под ноги и его не затоптали?
Видно, Флипи не смог обратно влезть на высокие ступени, а вот вниз слететь вполне. Алика схватила его и прижала к груди.
— Я же говорил, что с ним всё в порядке! А вы… — начал принц, грохот за спиной его прервал.
Висея стояла у комода и с испугом распахнула свои глазки. У её ног валялся деревянный ящик комода с разбросанными вокруг вещами. Наблюдая за встречей Алики и мышонка, они совершенно забыли о притихнувшей второй девочке.
— Он сам! — уверенно отреклась Висея и умоляюще прижала к груди руки.
— Конечно, он сам. От старости, — согласился принц. И вдруг подмигнул нахмурившейся Софике.
Она не смогла сдержать улыбку и укоризненно покачала головой.
— Да-да, — довольно закивала Висея, видимо догадавшись, что ругать никто её не собирается.
— Всегда всё само получается! Я знаю! — улыбнулся принц. — А теперь давайте проверим, что за сокровища старик-комод решил нам показать…
— Ура! — взвизгнули девочки и бросились к содержимому комода.
— Эй, я тоже хочу! Подвиньтесь, — присоединился к послушницам принц.
Софика чувствовала себя самой старшей в этой компании кладоискателей, весело шевыряющихся в старых вещах. Она хотела остаться в стороне. Но когда принц вопросительно на неё оглянулся, не устояла и присоединилась к ним.
Цветные ленты, заколки, кружевные платочки, гребни, несколько тонких книжечек со стихами — ничего необычного. Видно, в этой комнате некогда жила девушка или женщина. Леди — судя по аккуратному красивому почерку на вложенных в книги листочках с мнением о содержимом книг. В других двух ящиках оказалась простая — тёплая и удобная — одежда.
— Я амулет нашла! — вскинула Висея руку со свисающей с неё серебряной цепочкой. Девочка до этого шевырялась в платьях в другом ящике комода. — Он из того же камня, что и наши.
— Что? Дай посмотреть, — попросила Софика.
Висея спорить не стала и сразу же протянула медальон. По форме он ничем не напоминал их амулеты: овальный, размером с куриное яйцо, в отличие от их — вытянутых сосулькой. Лишь голубоватое сияние, исходящее от подвески, сближало.
— Одно время при дворе лазурные кристаллы были в моде, — сообщил Арлий, заглядывая Софике через плечо. — Я очень похожий медальон видел у отца. Дашь взглянуть?
Парень завертел врученный ею амулет в руках, словно что-то ища.
— Вот! Я так и думал! — что-то нажал, и кулон разделился на две части. — Ну точная… — и замолчал.
Зелёные глаза с неверием расширились.
— Что?
Парень вздрогнул, словно приходя в себя.
— Не может быть!
— Что там? — Висея встала на цыпочки, пытаясь заглянуть в амулет.
Софика сама сдерживалась изо всех сил, чтобы не поторопить принца.
Арлий молча протянул ей медальон. В нём на обеих из сторон было по портрету: мужчина с тёмно-карими глазами и с золотистыми волосами, а также…
— Анела? — воскликнула Софика.
— Что? Какая Анела? — удивлённо вскинул брови принц.
— Наша сестра по Храму… Ой! — Софика прижала ладонь ко рту. Она была так потрясена, увидев как две капли воды похожую на Анелу девушку, что проговорилась.
— Ещё храм какой-то! — парень на миг растеряно запустил руку в волосы, затем резко махнул ею и, сев на кровать, потребовал: — Рассказывайте!
— Можно я? Можно я? Давайте, я всё расскажу, — закричала Висея.
Шлёпнулась рядом с принцем, подняв в воздух облако пыли. И болтая ногами, помогая себя жестами, заговорила: о храме, об Анеле, о Матушке, о Китане…
Софика с Аликой тихо устроились на кровать рядом с ними и изредка вставляли пояснения. Отчего Висея обиженно надувала губки, но через миг, забыв про обиду, снова начинала весело рассказывать.
Когда замолчала, они втроём вопросительно уставились на принца. Интересно было, как он воспримет их истории.
— Как всегда Киту достаётся самое интересное, — вдруг завистливо бросил он. — Я тоже хотел бы биться с захватчиками. Вот бы я им показал!
— Не говори так, — поёжилась Софика. Она бы, напротив, поменялась с кем угодно, только бы в тот день быть как можно дальше от Храма.
— Не бойся! Я не дам вас в обиду! — твёрдо произнёс принц. — И, знаешь, обещаю, клянусь, узнаю, чей этот медальон, — качнул подвеской, — почему он здесь спрятан и как связана с ним ваша сестра. И всё вам расскажу!
— Правда-правда узнаешь? — хлопнула в ладоши Висея, а Софика лишь благодарно улыбнулась.
У неё не проходила уверенность, что с медальоном связана необычная история. И что бы Софика ни придумала, правда окажется неожиданнее и таинственнее любой её сказки.
****
Столицу медленно окутывали лучи заходящего солнца. Они окрашивали виднеющиеся в порту корабли в алые цвета. Отражались от дворца, бежали по белоснежной мостовой и терялись где-то в тёмных переулках.
Привычная картина, которую Эллиний наблюдал изо дня в день. Вот только сейчас в стране творится Богиня знает что! Уничтожен Храм, убиты жрицы. Владыка требует у него, мессира Эллиния Заречного, разобраться и найти виновных. А то, что во всём виноваты его же послабления, Владыка понимать не желает. Нельзя было позволять ведьмам жить в городах и чувствовать себя в безопасности. Протяни Тьме руку — она поглотит тебя целиком! Эллиний это знает лучше других.
Но как бы он не желал во всём обвинить ведьм, из головы не выходила давняя встреча.
Тогда он также находился в своём кабинете, разбирал бумаги. Вдруг шевельнулась штора, и от окна в комнату просочился человек, закутанный в серый плащ и с накинутым капюшоном.
В молчании посетитель прошёл к креслу напротив ошеломлённо застывшего от такой наглости Эллиния. Сев, вольготно откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и скрестил на груди руки. Сквозь прорези чёрной маски, скрывающей лицо, смотрели жёлтые завораживающие глаза. Судя по тому, как незнакомец начал лениво осматривать помещение, молчать он собирался долго.
Мессир не выдержал первым:
— Кто ты такой? — поморщился от опасения в своём голос.
Но звать охрану не хотел. Незнакомец своим странным появлением вызывал удивление. Навряд ли тот вёл бы себя так вольготно, если бы чувствовал опасность. Следовало узнать, кто он такой и что ему надо. А также, что можно от него ожидать.
В глазах посетителя мелькнула ирония. Лениво растягивая слова, с явными насмешливыми нотками он произнёс:
— Нам понравилось, как ты действовал в Арлессе. Решительно, смело, наплевав на последствия. Только бесполезно всё это… — и замолчал, с ожиданием глядя на Эллиния.
— То есть? — подался он к незнакомцу.
— Так от ведьм не избавиться… — и снова замолчал.
Эллиний передёрнул плечами, но более явно выказывать неприязнь не посмел. Чуть плавные, ленивые движения незнакомца его не обманывали. Так мог бы расположиться в кресле огромный опасный зверь, разомлевший после обильного обеда. Пусть на вид и добродушен, но злить его не стоило. А своим ощущениям Эллиний привык доверять.
— Что вы предлагаете? — осторожно уточнил Эллиний.
— Когда появятся радужные камни…
— Радужные? Это легенда! Ведьмы придумали, чтобы хоть на что-то надеяться.
Жёлтые глаза угрожающе прищурились. Эллиний невольно дрогнул от пробежавшего по позвоночнику холодка страха. Он уже давно отвык от него.
— Венец существует! — твёрдо проговорил незнакомец. — Постарайся первым добраться до ведьмы, которая найдёт камень. Передашь её нам. И мы поможем тебе избавиться от остальных.
— А с чего я…
— Ты ничего нам не должен, — плавно поднялся незнакомец. — Сам увидишь нашу силу. Пропустить это, если даже захочешь, никак не сможешь, — Эллиний не заметил, как незнакомец оказался у окна. Кажется вот, миг назад, был перед глазами, и уже через плечо от окна иронично бросает: — Жрицы тебе ведь тоже мешают, не так ли? — и исчез за шторой…
Прошёл после странной встречи почти год, а Эллиний не забыл ни единой детали. И сейчас он больше склонялся к тому, что с нападениями на Храмы связан незнакомец.
С одной стороны, уничтожение жриц было на руку. Его давно беспокоило влияние Аннеты, верховной жрицы Храма Игнис, на Владыку. И теперь тот не сможет сказать, что выпестованные Эллинием охотницы действуют слишком жёстко. Они единственные — кто способен противостоять ведьмам. И если упомянутый незваным гостем венец окажется в руках Эллиния — то этим порождениям Тьмы надеяться будет не на что. Ни им, ни членам ордена Иридис, стремящимся вернуть далёкое своё величие.
В письме капитан Анс, единственный, кому Эллиний сказал о венце, сообщал о появление первого камня — Огневика. К сожалению, след ведьмы потеряли. Но ничего! Охотницы её найдут!
И начнут с убежища Анфелии. Давно следовало избавиться от неё, а не слушать Владыку, опасающегося волнений. Передавать девчонку с камнями кому-либо Эллиний не собирался. Венец — оружие. Тот, кто владеет им, властен над ведьмами.
Эллиний сделает всё, чтобы ведьмы стали никому не нужной историей. Чтобы никто и никогда больше не попался на их уловки и не пострадает сам и близкие.
Глава 11. Мертвая Пуща
Туман появился, стоило им только покинуть зелёный лес и ступить на серую землю. Он заключал в ласковые объятия, игриво закрывал глаза, создавал из сухих деревьев причудливые фигуры людей и монстров. Те подозрительно наблюдали за путниками, посмевших пересечь границу их царства. Сквозь тяжёлые нависшие тучи не проникало ни лучика солнца — врага хозяина этого леса, тумана.
Злат, Китан настороженно молчали. Малыш жался к ногам лошади. И даже Люсилия — ведьма всё же сделала одолжение, представившись — которая до въезда в лес испускала ядовитые усмешки, молчала. Лошади настороженно стригли ушами.
Анела прикрыла глаза и прислушалась к лесу. В отличие от спутников, ей было спокойно. На душе ни капли страха и настороженности. Лишь печаль и сострадание. Пуща не была мёртвой. Нет! Она жила, страдала. Ей было плохо и одиноко. Она уже долгое время ждала возрождения, защиты и самой стать защитой. Именно так. Быть защитой и быть защищённой.
Сейчас Пуща наблюдала, обволакивала ласковым туманом, заманивала. Но если ей вдруг что не понравится, покажет свою силу. И тогда недругам не поздоровится. Пока же преобладали любопытство и надежда…
Анела, открыв глаза, помотала головой от таких непривычных и необычных мыслей. Не могла же она по-настоящему ощущать, что думает лес? Нет у неё природных способностей. Но эта Пуща странно воздействовала на неё. С ней ощущалось родство, связывающее их невидимыми узами. Как со жрицами и…ведьмами.
— Люсилия, — позвала она ведьму, которая должна была ехать рядом.
Хотела узнать, почему не чувствует её стихии.
Сквозь туман нельзя было различить даже силуэта: ни всадников, ни деревьев. И ни единого звука, кроме едва слышных шагов Северянки.
Анела натянула поводья и прислушалась, желая в этом убедиться. По коже побежали мурашки, от тишины становилось жутко.
— Китан, Злат, Малыш, где вы? — крикнула она, но голос потонул в вязком туманном покрывале.
Северянка, словно желая помочь, призывно заржала. Но и она ответа не получила.
Анела растерялась. Куда ехать? Какое направление выбрать? Она одна потерялась или и все остальные разделились? Злат ведь предупреждал, чтобы были начеку и не теряли друг друга из виду. Она слышала, как он даже тихо просил Китана приглядеть за ней, чем возмутил. Ну не ребёнок же она, право! А теперь…
Слишком уж сильно она задумалась, и не заметила, как отстала. Но почему даже Малыша рядом нет? Он ведь должен был почуять её…
Куда-то же всё-таки ехать надо. Не стоять же на месте.
Анела пустила лошадь тихим шагом. Северянка прошла немного и вдруг остановилась. Никакие понукания не помогали. Кобыла словно с укоризной обернулась, мол, она лучше знает, что делать.
— Ну, знаешь! — возмутилась Анела.
Она глянула вниз в клубящийся туман, в котором неизвестно что могло скрываться. Прислушалась к лесу. Раз он живой, пусть подсказывает. Но хотя и доброжелательность не исчезла, в остальном он молчал. Хотя, что должен бы был сделать-то? Ответить? Да тогда она бы сама от испуга померла!
Анела, сделав глубокий вдох, перекинула ногу через седло и спрыгнула. Тут же поскользнулась на чём-то мягком. Только вцепившись в гриву лошади, устояла. Затем медленно обошла Северянку. Остановилась перед головой лошади, и всмотрелась в тёмно-янтарные глаза.
— Ну и чего ты упрямишься?
Лошадь мотнула головой и жалобно заржала, глядя куда-то за спину Анелы. Она быстро обернулась. Но сквозь кудрявившийся густой молочный поток ничего невозможно было разглядеть.
От лёгкого ветерка туман начал редеть. Появился просвет, и Анела невольно отшатнулась к лошади. Они стояли на краю крутого глиняного оврага. Ещё бы шаг… То могли бы недосчитаться ног, а может и головы. Другая сторона оврага, как и дно, продолжала скрываться в тумане.
Анела крепко обняла лошадь за шею:
— Спасибо!
Северянка испуганно заржала и попятилась.
Анела вновь обернулась и замерла.
Молочный туман, словно повинуясь чьей-то воле, сгущался в одну линию, образуя своеобразный мост. Из густой пелены на мост шагнула женщина. Высокая, стройная. Подол чёрного платья сливался с туманом, который словно шлейф тёк за ней. Казалось, она летит над белоснежным мостом. Волосы чёрным водопадом спадали на плечи. А за спиной чернели перья крыльев.
На Анелу опустилось оцепенение. Она словно заворожённая не сводила взгляда с приближающейся женщины.
Вот та остановилась недалеко от Анелы. Чёрные глаза прищурились.
— Так значит, это будешь ты, — произнесла она. — Долго же мне пришлось ждать.
Голос разрушил оцепенение, и Анела, отшатнувшись, с ужасом выдохнула:
— Чёрная Иридис?!
— Чёрная Иридис? — переспросила женщина. И вдруг, запрокинув голову и расправив крылья, захохотала. Но смех был невесёлым, лишь горечь звучала в нём, а в чёрных глазах была тоска. Отсмеявшись, вздохнула и произнесла: — Значит, меня так и продолжают называть. Чёрная Иридис, Иридис Смерти, Проклятая Убийца, предательница, кровопийца… Сколько ещё имён мне придумали за прошедшие века? Сколько злодейств приписали? А где истина? Ты можешь сказать мне?