– Скоро – это насколько скоро? Сколько у меня времени съездить тебе за таблетками?
Тимур явно на такой расклад не рассчитывал и даже залип на секунду, пожав плечами:
– Не знаю, сутки в лучшем случае. У меня немного цикл сбился из-за, – он нервно сглотнул, подбирая нужное слово, – стресса. Симптомы заметил только сегодня утром.
– Так, ладно, напиши мне название таблеток, – Тим торопливо начал собираться, – я постараюсь вернуться как можно быстрей.
Тимур метнулся к кофейному столику, где лежали пишущие принадлежности и бумага, начеркал что-то и сунул Тиму, не глядя убравшему бумажку в карман своей кожанки.
Таблетки оказались дешёвенькими. По крайней мере так сказал аптекарь, когда Тим показал тому записку с названием.
– Вы если хотите, чтобы у мальчика последствий не было, лучше вот эти взять, – выложил он на прилавок большую розовую пачку, – они дороже, да, но американские, на травах. А эти, – аптекарь снова кивнул на Тимову бумажку, – у нас под Липецком делаются – одна химия.
Конечно, Тим взял дорогие. Пока ехал, даже представлял, как будет выговаривать Тимуру за то, что тот послал его липецкую херню на палочке покупать, как он будет говорить, что купленные таблетки лучше, на травах и без последствий, а потом остановился у дома и заржал истерично – он не успел.
Запах, наверное, отчётливо начинал чувствоваться только в сенях, но Тим ведь знал его, поэтому учуял даже с улицы. Внутри всего ломало, а ноги были лёгкие, шаги – невесомые. Чего он там хотел? Сопротивляться? Держаться подальше? Тим уже и не помнил толком, когда открывал вторую дверь. Думал только, как он умудрился не завалить Тимура раньше. Наверное, отсутствие взаимной симпатии помогало в этом изрядно, но сейчас был явно не тот случай.
В доме было темно, за окном – чёрная, беспросветная ночь, новолуние во всей красе и вымершая деревня. Тим наслаждался спокойствием, когда снимал куртку и ботинки внизу. Все чувства обострились, Тим был уверен, попытайся кто-нибудь сейчас им с Тимуром помешать своим визитом, – он услышит его за десяток километров и разорвёт, но никого не было, только его Бэмби, спрятавшийся сейчас в крохотной спальне, завернутый в пропитанное его запахом одеяло. Он хочет его. Пусть не любит, пусть боится, но сегодня, сейчас, он его хочет – Тим знал.
– Тима, это ты? – дёрнулся на постели Тимур, когда дверь в спальню распахнулась.
– А ты ждал кого-то ещё? – не удержался от ехидства Тим и подошёл к изножью кровати.
– У тебя глаза жёлтые, – сглотнул Тимур и сильнее сжал в пальцах одеяло.
Тим зажмурился и помотал головой, надеясь унять разбушевавшегося зверя под кожей, – волка вело не меньше, чем Тима.
– Ты купил таблетки? – спросил его тем временем Тимур.
– Твои – нет, – технически Тим даже не соврал и приблизился к Бэмби, медленно забираясь на постель, – так что будем справляться с твоим положением по старинке.
Последние слова он уже выдыхал в омежьи губы, закрыв глаза, как вдруг почувствовал чужую руку на своём лице в явственной попытке отодвинуть его от себя.
– Ага, как же! – шипел Тимур и упирался.
Завязалась небольшая потасовка, в которой, впрочем, больше всех пострадало несчастное одеяло. Тим, пока ловил ускользающего из рук Тимура, умудрился каким-то чудом потерять штаны, а тот явно проигрывал бой, оказавшись с зажатыми руками по сторонам. Тим склонился к открытой шее и даже не поцеловал, а просто провёл языком от плеча до самой скулы, Тимур на такое только отвернулся, хоть и выдохнул судорожно. Однако от него сквозило почему-то обидой, а не страхом или отвращением. Что ж, обиду вполне можно было пережить, а главное, у Тима была вся ночь впереди на то, чтобы вымаливать прощение.
Он осторожно отпустил тонкие запястья, и как только убедился, что течный омега не собирается сбегать в ту же секунду, продолжил ласки. Пальцы, забравшись под мягкую пижаму, обвели впалый живот, скользнули выше, к рёбрам, потом ещё выше и – о чудо! – Тимур послушно поднял руки и приподнялся на постели, давая возможность избавить себя от одежды. Как только рубашка потерялась в темноте комнаты, Тим не дал Тимуру опуститься обратно на постель, обвил его руками, притянул к себе и склонился, невесомо коснувшись губами чужих. Тим ощущал тёплые, такие нежные, совсем не подходящие Тимуру, вдохи-выдохи на своих губах и поцеловал ещё раз, а когда инстинктивно облизнулся, то почувствовал соль. Пришлось убрать одну из рук с лопатки и убедиться в том, что горячие щеки действительно влажные. Открывать глаза не хотелось – те, скорее всего, по-прежнему были жёлтыми, и он уткнулся лбом в лоб с Тимуром:
– Что такое, Бэмби? Почему ты плачешь? – шепнул он и провёл носом по чужой переносице.
– Со мной ещё никогда не занимались сексом из жалости, – без затей объяснил Тимур, выдохнув ответ.
Тим резко распахнул глаза и убедился, что Тимур не прикалывается. Тот был самой грустью в человеческом обличье.
– Чё? – решился всё же задать единственный цензурный вопрос, из пришедших на ум, Тим, – ты рехнулся, что ли?!
Тимур в руках прищурился нехорошо и снова начал попытки вырваться, вот только сделать это с вклиненным между бёдер коленом не так-то просто:
– Не знаю, заметил ли ты, – извивался Тимур в Тимовом захвате, пока тот из последних сил пытался сосредоточиться на его словах, – но я не тупой и всё вижу.
– И что же ты видишь? – в тон ему ответил Тим.
Он словно бы случайно ослабил хватку, и в тот же момент Тимур, не рассчитавший силу, крутанулся, удачно растянувшись на животе прямо под Тимом. Тот быстренько омегу оседлал, притёрся возбуждённым пахом к влажным ягодицам, всё ещё завернутым в ткань, и Тимур невольно выгнулся, пропустив стон. А Тим уже вошёл во вкус. Хотелось узнать, что же себе напридумывал Бэмби. Он склонился к Тимуру и тихо спросил в самое ухо:
– Ну так что ты там увидел? – и снова недвусмысленно двинул бёдрами, подцепив пальцами резинку трусов.
– Хочешь сказать, ах, что ты не задерживаешь дыхание, когда я оказываюсь рядом? – извернулся Тимур и глянул через плечо.
Тим сначала прикусил призывно выставленную лопатку, зализал укус и только потом захватил Тимуров рот, бесстыдно его вылизав.
– Задерживаю, – согласился он, отстранившись, – но не потому, почему ты думаешь.
Тимуру пришлось проморгаться, чтобы уловить услышанный ответ:
– А в душ зачем гонишь? – по-детски недоумевая спросил он.
– Дурак потому что, – признался Тим, – думал, что поможет.
– Поможет чем? – горячо выдохнул ему в рот Тимур.
Всё. Никаких больше брачных игр в форме борьбы. Только пьяный взгляд, облизывающий губы язык, приподнятые бёдра в безмолвной помощи снять с себя бельё. Можно было не отвечать, и так уже много сказал, но Тим, прежде чем вздернуть его на четвереньки и вставить уже в конце концов, ответил всё же:
– Поможет не хотеть тебя до конца своих дней.
========== Часть 9 ==========
Тим не ожидал, что Тимур окажется настолько выносливым. У самого оставшиеся предохранители сорвало почти сразу – Тимура было одновременно и слишком много, и недостаточно. Да и сам секс казался каким-то странным, непривычным. Если раньше у Тима главной эрогенной зоной был традиционно член, то с Тимуром любое, пусть даже случайное прикосновение ощущалось фейерверком. Такого не бывало даже в гон, чтобы после оргазма чувствовалось удовлетворение без его верного спутника – лёгкой плёнки отвращения. Под глазами полыхало красное марево, когда за окном начала заниматься заря, а тело ломило от усталости и желания никогда не прекращать.
Стоило признаться, Тимур разомлел не сразу, сначала терпеливо позволял, цеплялся за окружающую их с Тимом реальность, но так как во время первого раза прелюдия была практически пропущена, сохранять спокойствие тому оказалось практически невозможно. Накал страсти взлетел от морозного нуля до раскалённой сотни, стоило только Тиму толкнуться внутрь – Тимур выгнулся и взвыл явно не от боли. А когда Тим начал ритмично трахать его, невольно залипая взглядом на чистой от чьих-либо меток шее, Тимур подавался навстречу толчкам с не меньшим наслаждением. И кричал, и прогибался, утыкаясь лицом в подушку, и оборачивался на желтоглазого Тима, безмолвно требуя поцелуи и отпустив, наконец, страх. А потом долго кончал, трепыхаясь в Тимовых руках, словно пойманная бабочка. Тим прижимал влажную от испарины спину к своей груди, обхватив рукой шею, и чувствовал телом каждый его спазм, не только потому что всё ещё не вышел из Тимура, но и потому что слышал тихий омежий скулёж, чувствовал на сжимавшей горло ладони движение кадыка, а ещё Тимур так трогательно стискивал руками широкое запястье Тима, словно просил: “Только не отпускай”. Это было какое-то наваждение, что-то, чего не бывало даже в фантазиях Тима.
Тимур от оргазма вырубился на пару минут. Безвольно обвис на руках, и Тим не стал его удерживать, опустил на постель. Отчаянно хотелось довести до оргазма и себя, а ещё лучше – повязать Тимура, но делать этого с ним, пока омега был в отключке, Тим не стал – кончил в подвернувшуюся под руку салфетку и завалился рядом. А когда повернул голову к Тимуру, заметил, что тот уже очнулся и смотрит голодным взглядом, но проявить инициативу не решается. Да уж, явно Тим перемудрил с этим вечным душем. Он чёртыхнулся мысленно, но только выгнул бровь и завел руки за голову:
– Твоя очередь рулить.
Провокация была сомнительной, Тим не очень-то надеялся на то, что Тимур воспользуется предложенным шансом, но тот лишь улыбнулся в ответ и облизнул пересохшие губы, смерив его взглядом с головы до ног. И это откровенное желание, вспыхнувшее в тёмных глазах, тут же заставило Тима пожалеть об уступленной инициативе. Захотелось Тимура снова завалить и выжать досуха, но тот опередил. Лезть с поцелуями не пытался, зато оседлал лихо, хоть и не опавший до конца узел принял, едва заметно задержав дыхание. Тим безучастно наслаждаться открывшимся видом мог недолго – Тимур не скакал на нём, как в чёртовых порнофильмах, а плавно двигал бёдрами, гипнотизируя выступающими тазобедренными косточками, втягивал живот на особо приятных толчках, из-за чего и без того узкий пупок превращался в крохотную линию, а прямо под ним блестело пятно от смазки из стоящего члена. Тим поддел пальцем очередную выступившую на головке каплю, и, пока Тимур замер непонимающе, поднял на него глаза, отправив палец в рот. И Бэмби снова кончил.
Тим же только начинал. Он притянул Тимура для поцелуя, и пока тот вылизывал его рот, безуспешно пытаясь уловить, видно, собственный вкус, подмял под себя.
– Я уже всё, – попытался выбраться из-под него Тимур, когда Тим продолжил медленные толчки.
– Ты будешь всё, когда я скажу, – грубовато огрызнулся Тим, хотелось кончить, а не препираться.
Впрочем, недовольно скулил Тимур недолго, стоило только поудобней закинуть его ноги к себе на плечи, так, чтобы член бил прямо по его простате при каждом проникновении, как Бэмби послушно начал со стоном закатывать глазки и хватать Тима за полюбившиеся запястья. Тим запечатывал его узлом с глухим рыком, уткнувшись в изгиб шеи. Клыки безбожно впивались в нижнюю губу, но Тим притормозил перед тем, как поставить метку. Сначала просунул руку между их с Тимуром тел, обхватил омежий член, а когда Тимур заорал и, будучи всё ещё насаженным на узел, забился в третьем оргазме, впился зубами в нежную плоть.
Тим перевернул их с Тимуром так, чтобы тот оказался сверху, и с одержимой педантичностью принялся зализывать укус. Любовался исподтишка красотой следов от собственных зубов, и только после того, как перестало кровить, взглянул на Тимура. Тот держался явно из последних сил, и как только услышал от Тима: “Вот теперь ты всё”, провалился в сон, уронив влажный лоб ему на грудь. Пришлось дождаться, пока узел окончательно спадёт, чтобы выйти из омеги, не разбудив, но Тима это не бесило. Заботиться о Тимуре больше не бесило.
В следующие два дня разговоров у них с Тимуром было мало. Тим почему-то думал, что теперь-то Тимур точно завалит его вопросами из серии: почему то, почему это, но тот послушно давал разложить себя на любой горизонтальной поверхности, не хныкал и не обижался, хотя было видно, что к встрече с либидо оборотня готов не был – в перерывах между сексом он только отсыпался, и Тим старался не тревожить его без надобности, даже если во сне тот начинал течь снова, а в паху из-за этого закручивался тугой раскалённый ком похоти. А ещё готовил горячие бутерброды и заваривал крепкий сладкий чай, чтобы Тимур мог хоть немного восстановить силы. И тот уминал эти перекусы с такой благодарностью в глазах, что Тиму становилось неловко.
– Не понимаю, – пробормотал Тимур, когда они, всё ещё сцепленные, завалились на бок после очередного захода.
– Чего не понимаешь? – поцеловал его в плечо Тим и переплёл их пальцы.
– Почему у меня до сих пор не закончилась течка, – пояснил Тимур, разглядывая сцепленные руки, – с тем количеством спермы, что ты в меня закачал, я уже давным-давно должен был перестать течь, и вместо этого блевать второе утро.
– А, ты об этом, можешь не переживать, – зевнул Тим, – человек не может просто так забеременеть от оборотня. Нужны специальные препараты, сборы и куча всякой другой херни.
– Тогда почему ты не завалил меня раньше? – обескураженно спросил Тимур.
Узел спал и омега ловко перекатился на спину, сканируя Тима внимательным взглядом.
– В смысле? – не понял тот.
– Ты шарахался от меня с первого дня. Сам сказал, что это потому что сильно хотел, тогда почему не трахнул раньше?! – прищурился Тимур.
– Наверное, потому что ты не очень был “за”, а я как-то не насильник, – ощетинился Тим.
– Я и в течку был не особо “за”, – ощетинился тот в ответ.
– Ну да, ври больше! У меня пять засосов на груди сошли только пару часов назад, – нет, ну это было просто уму не постижимо.
Тимур уже было открыл рот, чтобы ответить очередную гадость, как вдруг остановился и с явным трудом признался кое в чём:
– Я подумал, – шумно сглотнул он и нахмурился, опустив взгляд, – ты из меня инкубатор хочешь сделать. Поэтому и запер тут, поэтому дождался течки…
Тим закатил глаза, потом понял, что отчасти это он виноват в том, что Бэмби надумал себе Бог знает чего, потому что так и не смог рассказать правды и поймал взгляд Тимура, всё ещё ожидавшего чёткого отрицательного ответа на свои догадки.
– Господи, какой нахрен инкубатор? – щёлкнул его по носу Тим и едва не услышал звон, настолько тело казалось напряжённым. – Я знал, что тебе легче было принять меня в течку как морально, так и физически, – и пояснил ещё чуть-чуть: – Обычно я себя контролирую с омегами, но ты – другое дело.
– Почему?
Тим поджал губы, неизвестно, как мог отреагировать Тимур на теорию о парах, поэтому выбрал наименьшее из зол:
– Не скажу.
Тимур расстроился. Как-то слишком резко и откровенно, лицо передёрнулось болью, хоть глаза и оставались сухими.
– Ты меня не отпустишь, да? – тихо спросил он, тут же читая ответ в глазах Тима.
И Тим попытался подобрать самый искренний из возможных ответов:
– Не смогу. Теперь не смогу.
Неловкую паузу затягивать не хотелось, поэтому он поднялся с постели, натянул джинсы и, обернувшись, бросил:
– Отдохни, если хочешь, я пойду что-нибудь приготовлю поесть, а утром тебя ждёт новый уровень.
– Что за новый… – Тимур зевнул, растянувшись звездой на постели, – уровень?
Тим вернулся к постели и наклонился к нему с улыбкой на губах:
– Ты же не хочешь из Бэмби превратиться в Рудольфа? Вот и не суй свой курносый носик куда не следует, – и чмокнул Тимура прямо в нос.
– Конспиратор хренов, – простонал тот недовольно и накрылся подушкой для верности, хотя Тим успел всё-таки заметить румянец на щеках.
Кажется, жизнь налаживалась. В голове было легко, впервые за последнее время Тима не разрывало на части – он уже сделал свой выбор. Пусть со стороны это и казалось победой инстинктов над разумом, но Тим-то знал, что всё было не так. Да и Тимур вроде бы смирился с тем, что придётся остаться у него под боком. И сейчас Тим был согласен лишь на смирение, в конце концов у него ещё вся жизнь впереди, чтобы доказать, что он достоин не только его. Антипов готов был прощать своему омеге обидки, и ругательства, и даже отрицание очевидного – их обоих влекло друг к другу. Конечно, для Тима это было больше, чем обычная симпатия, но, главное, что Тимур реагировал на него в ответ. И это вселяло надежду.
Оставалось только одно самое главное дело – научить Тимура обороне против оборотня. Его Бэмби уже умел быстро бегать; знал местность, в частности, куда бежать, чтобы Тим его непременно защитил и спас; и теперь надо было подстраховаться на случай, если он всё-таки по какой-то причине не поспеет вовремя. Думать о таком раскладе решительно не хотелось, но ситуация в городе накалялась, Тим потихоньку обрастал врагами и завистниками, а значит, рано или поздно о том, что у него есть Пара, узнают и непременно захотят использовать в качестве рычага давления. Вот только Антипов подчиняться кому-либо не любил и плясать под чужую дудку не собирался, да и Тимурка его – тот ещё фрукт. Его воинственность поистине оказалась им обоим на руку.