Его преподобие поднял чашку с кофе.
— Это даже не обсуждается. Я пущу кровь любому, кто попробует посягнуть на этот фонд.
— Мальчики, мальчики, вы не одни, — Саттон указала на себя, а затем обратилась к губернатору. — И наконец, я хотела бы сделать подарок штату от имени моего отца.
Дагни улыбнулся.
— Я соглашусь на все…
— Я купила сегодня тридцать тысяч акров в Восточном Кентукки, — губернатор застыл в своем кресле.
— Вы… вы.
— Четыре горных хребта. Четыре красивых, нетронутых горных хребта…
— Это на границе разрабатываемых рудников.
— Я хотела бы передать их штату, как дар от моего отца, чтобы в дальнейшем там был сделан заповедник, оставшийся в первозданной природной красоте.
Дагни опустил глаза на стол на пару секунд.
— Это…
— Всю свою жизнь мой отец любил охоту. Он охотился на оленей, голубей, уток. Его любимым времяпрепровождение было окунуться в естественную среду природы. Когда я была маленькой у нас в морозилке лежало мясо, которое он приносил домой, своей семье. Он не может… у него сейчас не получается ходить на охоту, но уверяю вас, его сердце по-прежнему находится в том лесу.
Открытый способ добычи угля был эффективным и экономически выгодным, поэтому часто встречался в восточных штатах. В угольной промышленности было занято много людей, которые были настолько бедны, что их семьи голодали зимой и не имели медицинского обслуживания. Саттон понимала всю реальность происходящего, все, что касалось угольной промышленности было сложным вопросом, его нельзя решить моментально, учитывая тот вред, который эта промышленность оказывала на экологию. Но ее отец любил эту землю, и сделав такой дар, она могла быть точно уверена, что, по крайней мере, эти четыре горы останутся точно такими же, как и на протяжении тысячелетий.
Она месяцами вела переговоры с семью семьями, владевшими этой землей, и миллионы миллионов, которые она им заплатила, были ничем по сравнению с тем, что предлагали им угольные компании, чтобы продолжить разработки. Но хозяева хотели именно то, что она и пообещала дать им в дополнение к деньгам… она и озвучила это за столом.
Оставить нетронутым. Первозданным эти вершины, такими, как их создал сам Бог, также бы и сказал ее отец Рейнольдс.
— Итак, — произнесла она с улыбкой, — как вы думаете, штат сможет оплатить и повесить дощечку с именем отца, если я передам вам все эти акры земли?
Дагни наклонился к ней и коснулся ее руки.
— Да, уверен, что мы все организуем.
На пару секунд она готова была бы поклясться, что его глаза задержались на ее губах… но потом она тут же подумала: «Нет», ей привиделось это.
«Черт побери тебя, Эдвард».
Гости стали расходиться, Георгетов ушел с чеком на пять миллионов долларов в кармане, а преподобный направился на встречу с адвокатами.
Дагни остался, наблюдая как гости уходили по дорожке перед домом, садились в машины и уезжали.
— Итак, — сказала она, поворачиваясь к нему. — Сейчас несколько трудное время для меня, исполнять подобные вещи «на бис», если можно так выразиться.
— Ваша семья всегда была щедрой по отношению к штату и городу.
Саттон продолжала наблюдать, как последние огни машин скрывались из виду.
— Это не настолько значимо. По крайней мере, не в моем случае, и не для меня, я имею в виду своего отца. Меня просто настолько переполняют… эмоции… с ними нужно что-то делать. Я не могу держать их внутри, и мои чувства очень сложно выразить словами, потому что они слишком сильные и их много…, — она коснулась своей груди. — Здесь слишком больно.
— Я точно знаю это ощущение, — лицо Дагни, словно окаменело. — Я пережил подобное.
— Мой отец еще не умер, но я вижу, как теряю его с каждым днем, — она посмотрела на видневшиеся вдали верхушки деревьев, которые покачивались на ветру на бархатном темном ночном небе. — Видеть, как с каждым днем он становится все слабее, тяжело… тяжело страдать. Хотя мои страдания — это только маленькая часть… той боли, которая придет с его смертью, я ненавижу это… сейчас для меня важен каждый миг с ним. Прекрасный миг, который есть у меня сейчас с ним.
Дагни прикрыл глаза.
— Да, я помню, каково это. Мне очень жаль.
— Да, — она вдруг пожалела, что была так откровенна. — Я не хотела ввергать вас в свои проблемы.
— Вы можете говорить столько, сколько хотите. Иногда, это единственный путь остаться в здравом уме и как-то держаться. Оставаться одной — это полный ад.
Саттон взглянула на него.
— Он все, что у меня есть.
— Вы не одиноки. И если захотите, не будете одиноки.
— В любом случае, — она пригладила волосы, надеясь, что ее смех не звучит неловко, насколько она себя чувствовала. — В следующий раз вы приглашаете меня на ужин.
— И когда это будет? — мягко спросил он. — Я счастлив быть терпеливым, но надеюсь, мне не придется ждать очень долго.
Саттон почувствовала, как ее брови поднимаются.
— Вы… меня приглашаете к себе?
— Да, мэм. Я верю, что все получится, — она перевела на него глаза, Дагни рассмеялся. — Слишком много для вас? Простите.
— Нет, я… Нет, я просто…
— Да, боюсь мои намерения были благородными, но не столь платоническими, когда я шел сюда.
«Будь ты проклят, Эдвард», — подумала она.
И внезапно, она поймала себя на мысли, что трое сотрудников государственной полиции стояли в сторонке, на достаточно далеком расстоянии от них. А также она отметила тот факт, что покраснела.
— Я не хотел все усложнять, — произнес Дагни, беря ее за руку. — И если я доставил какие-то неприятности своим заявлением, мы сможем забыть, что я когда-либо пересек черту.
— Я, ах…
— Мы просто забудем это, ладно? — заключил губернатор, видя, как она борется с собой. — Я все понял и буду двигаться дальше.
— Поняли?
Он потер подбородок большим пальцем.
— Я не многим женщинам предлагал отношения. После того, как умерла Мэрилин, вернее ни одной. Знаете, по статистике, это увеличивает мои шансы на положительный ответ в такой момент, и поскольку я оптимист, я надеялся получить положительный результат за этот вечер… вместе с этими четырьмя горами.
Саттон рассмеялась.
— А многие люди говорили вам «нет»? Мне трудно в это поверить.
— Ну, на самом деле… вы первая, кого я прошу. Но как я уже сказал, я получил отказ и продолжу жить уединенно, думая о пережитом. — Он улыбнулся и нагнулся к ее лицу. — Ты до сих пор выглядишь ошеломленной.
— Я просто удивлена, — рассмеялась она. — Что я первая… я имею в виду, ну… черт.
Губернатор рассмеялся, а потом серьезно произнес:
— Это было тяжелое время, когда я потерял Мэрилин, и долго я вообще ни на кого не обращал внимания, если уж говорить честно. И хотя это не делает меня похожим на «жеребца» ни в малейшей степени… мне понадобилось два месяца, чтобы набраться храбрости, чтобы спросить тебя.
— Два месяца?
— Помнишь, когда я увидел тебя в марте в здании Капитолия? Именно тогда я решил, что мне хочется пригласить тебя на свидание. А потом я струсил. Но ты пригласила меня к себе на ужин, и я решил рискнуть. Не кори себя. Я большой парень и смогу пережить…
— Я влюблена кое в кого, — вдруг ляпнула она.
Губернатор отшатнулся. А затем тихо выругался.
— О, я сожалею. Не знал, что ты с кем-то в отношениях. Я бы никогда не оскорбил твои чувства…
— Мы не вместе, — она взмахнула рукой. — У нас нет связи. На самом деле, это совсем не имеет смысла, скорее всего.
— Ну…, — Дагни посмотрел ей в глаза. — Эдвард Болдвейн — просто дурак.
Саттон открыла рот, чтобы отрицать, но мужчина, стоящий перед ней, был далеко не идиотом.
— Между нами ничего нет, и мне кажется, что это больше у меня в голове. И мой новый пост… сейчас не совсем подходящее время.
— Рискуя заглянуть вперед, хочу сказать, что я готов быть твоим плечом для утешения, — он рассмеялся. — Да, это отчаянная попытка, с моей стороны, но у меня есть опыт в этом вопросе, ты понимаешь. Ты очень умная, очень красивая женщина, которая заслуживает хорошего мужчины.
— Простите.
— Я тоже сожалею, — он пожал ей руку. — Но, по крайней мере, мы будем часто видеться, особенно учитывая твой новый пост.
— Да, будем.
Она опустила его руку и шагнула в его объятия.
— И я с нетерпением жду этого.
Он слегка прижал ее к себе, а затем отпустил.
— Парни? Поехали.
Охранники сопроводили губернатора к двум черным внедорожникам, и мгновение спустя автоколонна, возглавляемая парой полицейских на мотоциклах, двинулась вперед.
Саттон почувствовала грусть, пока стояла на крыльце, обдуваемая прохладным, несущим запахи цветов, ночным ветерком.
— Черт побери тебя, Эдвард, — прошептала она ветру.
Глава 18
На следующее утро Лейн вышел из своей спальни в Истерли в отличном настроении. Но его настроение тут же изменилось, как только он взглянул в дальний конец коридора и увидел, чемоданы, выставленные из комнаты его деда.
— О, нет, нет.
Обойдя чемоданы, он даже не стал стучать в приоткрытую дверь.
— Джефф, ты не уезжаешь.
Его давний приятель по университету поднял глаза, оторвавшись от огромной кучи бумаг, валяющихся на старинном столе.
— Я должен вернуться в Нью-Йорк, друг.
— Ты нужен мне.
— …но я все подготовил для федералов, — он указал на различные распечатки и поднял двумя пальцами флешку. — Я написал краткий отчет…
— Тебе тоскливо на Уолл-Стрит, ты же понимаешь это.
— …все выводы, все, что обнаружил. Он находится прямо здесь. Просто отдай им эту флешку, и они поймут, что с ней делать. Они могут позвонить мне и задать вопросы. Я оставлю свою визитку с сотовым.
— Ты должен остаться.
Джефф выругался и потер глаза.
— Лейн, я не какой-то волшебник, который может что-то изменить и все вернуть. Я даже не самый лучший для такого рода вещей. У меня нет юридических полномочий, чтобы что-то сделать в твоей компании, и я там никто.
— Я доверяю тебе.
— У меня уже есть работа.
— Которую ты ненавидишь.
— Без обид, но моя зарплата огромна и приходит вовремя.
— У тебя больше денег, чем тебе необходимо. Ты можешь жить в апартаментах в центре города, а все пытаешься поймать удачу за хвост для других.
— Потому что я не делаю глупостей, типа оставить вполне хорошую работу…
— Скучную работу.
— …чтобы тушить лесной пожар.
— Ну, по крайней мере, тебе будет тепло. И мы можем поджарить зефир на этом огне. И устроить вечеринку.
Джефф расхохотался.
— Лейн.
— Джефф.
Его друг скрестил руки на груди и передвинул своим очки метросексуала повыше на нос. В белой рубашке и черных брюках, он выглядел так, будто был готов прямиком отправиться в свой офис, после приземления в аэропорту Тетерборо, Нью-Джерси.
— Скажи мне, — начал он.
— Нет, я не знаю квадратный корень из ничего, я не могу вычисли Пи в высшей степени, и если ты спросишь, почему я заливаюсь, как птица в клетке, потому что чувствую, как чертово дуло пистолета приставлено к моей голове.
— Почему до сих пор ты не позвонил федералам?
Лэйн прошелся по комнате, остановившись у окна, которое выходило в сад и на берег реки. Внизу, в лучах утреннего солнца, река Огайо была великолепна, мерцающая вода, омывала деловую часть города, и возвышающиеся здания из стекла и стали с блестящей гладкой поверхностью создавали нирвану.
— Здесь было совершено преступление, Лейн. Ты защищаешь имя своего отца, который умер?
— Черт побери, нет.
— Тогда что?
— Мы семейная частная корпорация. Если существуют злоупотребления, то от них пострадает только моя семья. Украли наши собственные деньги, а не акционеров. Сюда никто не должен ввязываться, только люди, которым мы можем доверять.
— Ты издеваешься, — его давний сосед по комнате в университете, уставился на него, как будто у него на лбу вырос рог. — Здесь произошло прямое нарушение закона, сокрытие информации, которое напрямую подпадает под юрисдикцию Генерального прокурора и налоговой службы. Я нашел не стыковки в ваших ежегодных отчетах. Ты можешь быть обвинен в сговоре по федеральным законам, Лейн. Черт, может теперь меня тоже могут в этом обвинить, поскольку я знаю.
Лейн бросил на него взгляд через плечо.
— Так вот почему ты уезжаешь?
— Возможно.
— Что, если я пообещаю, защитить тебя?
Джефф закатил глаза и подошел к чемодану, лежащему на кровати. Он предполагал, что его миссия закончилась, поэтому отрицательно покачал головой.
— Вы настоящие идиоты предполагающие, что мир вращается вокруг вас. Неужели ты думаешь, что закон для тебя чем-то отличается, раз ты происходишь из древнего рода и деньги водились уже давно?
— Деньги пропали, помнишь?
— Послушай, либо ты звонишь федералам, либо это сделаю я. Я люблю тебя, как брата, но я не готов сесть за тебя в тюрьму…
— До настоящего момента, нам удавалось приходить к общему соглашению с правоохранительными органами. Мы проявляем усиленную заботу здесь о таких вещах.
Джефф выпрямился и провернул к нему голову. Он открыл рот, потом закрыл его снова.
— Ты говоришь, как гангстер.
Лейн пожал плечами.
— Что есть, то есть. Но когда я говорю, что смогу защитить тебя, это подразумевает от государственной власти тоже.
— Ты сумасшедший.
Лейн посмотрел на своего давнего друга. И чем дольше он смотрел в его глаза за очками, тем больше бледнел Джефф.
Через некоторое время Джефф опустился на кровать и уперся локтями в колени. Оглядывая элегантный номер, он тихо сказал:
— Вот дерьмо.
— Нет, не дерьмо. Ты останешься здесь, узнаешь все, что произошло, и я займусь этим сам. Конечно, мы привлечем тогда полицию.
— А если я откажусь?
— Ты останешься.
— Это угроза?
— Конечно, нет. Ты мой давний друг.
Но они оба знали правду. Джефф никуда не уйдет.
— Господи Иисусе, — Джефф прижал пальцы к вискам, чтобы унять головную боль, стучавшую в висках. — Если бы я знал, в какую кроличью нору попаду, я бы никогда не приехал сюда.
— Я позабочусь о тебе. Я не имею в виду деньги, слишком много людей многим обязаны моей семье. У меня много разных ресурсов.
— Потому что ты вынуждал их?
— Что-то типа того.
— Х*й тебе, Лейн.
— Давай разберемся, ладно? Ты закончишь то, что начал, возможно, это займет у тебя неделю, а потом будешь свободен. Никакого вреда, никакого разрушения карьеры. Все будет так, словно ты никогда здесь не был. А я займусь всем остальным.
— А если я сейчас уеду?
— Я действительно не могу позволить тебе сделать это. Прости.
Джефф покачал головой, словно хотел проснуться от дурного сна.
— Реальный мир не крутится вокруг тебя, Лейн. Это не пятидесятые. Вы — Брэдфорды не можете контролировать все, как привыкли делать это раньше. Ты не можешь закапать свою отчетность на заднем дворе поместья, просто потому, что это бросает тень на твою семью, или ты хочешь сохранить секретность, которую считаешь очень важной, нежели право на официальное правосудие. А что касается меня? Не дави на меня. Не ставь меня в такое положение.
— Ты не единственный, кто владеет информацией, — Лейн подошел к столу и взял флэшку. — Не думаю, что твоя профессиональная репутация на Манхеттене переживет, если кто-то узнает, как ты заставлял делать ставки во время боев на ринге, когда учился в университете. Я не говорю про букмекерскую сеть, которую ты организовал, куда студенты вкладывали сотни и сотни долларов, и прежде чем уезжать, выдавая такие аргументы, я тебе напомню, что сеть, сам понимаешь, было незаконной, да и еще к тому же широко масштабной, поэтому ты сам особо не отличаешься от гангстера Рико, имея такое пятно в биографии.
— Пошел ты.
— Что и собираюсь сделать.
Джефф пару секунд пялился на манжеты своей рубашке. Затем он снова покачал головой.
— Парень, ты так похож на своего отца.
— Черт возьми, я…
— Ты меня шантажируешь! Да еще как, мать твою!