— Вы двое, возвращайтесь в дом.
Джин уставилась на мужчин.
— Что происходит?
Лейн кивнул, соглашаясь со своим адвокатом. Его особо не волновало увидит ли его сестра, но это не распространялось на Пфорда. Он не доверял ему.
— Ричард, пожалуйста, отведи ее в дом.
— Лейн? — Джин уже начала спускаться по ступенькам, но ее жених поймал ее за руку. — Лейн, что там такое?
— Я приду и все объясню, — это было сказано с натяжкой, потому что он на самом деле сам понятия не имел, что, черт возьми, происходит. — Ричард, я прошу тебя.
Пфорд стал тянуть ее обратно внутрь дома, но Джин вырвалась на свободу и побежала через лужайку на своих высоких каблуках. Подойдя она взглянула в яму, выражение ужаса отразилось на ее красивом лице.
— Что это? — спросила она.
Семюэль Ти. встал рядом с Джин и тихо заговорил с ней. Потом направился с ней в сторону дома, он оглянулся через плечо.
— Ты вызовешь или я?
— Я.
Лейн провел по экрану своего iPhone, рассеянно заметив, что у него не дрожали руки и нажал цифру быстрого набора шерифа Рэмси. Раздумая, что он стал уже профессионалом по обнаружению неприятных сюрпризов и сообщению плохих новостей, и полиция стала слишком часто наведываться в его дом.
Эй, офицеры, давно не виделись. И чтобы вы чувствовали себя более комфортно, у нас всегда есть место для вас на парковки прямо перед парадной дверью.
Один гудок. Два гудка…
— Я как раз собирался тебе звонить, — сказал шериф вместо приветствия. — Тело твоего отца отдадут завтра… для кремации.
— Нет, не отдадут.
— Что, прости?
Лейн сосредоточился на бледном куске плоти, который виднелся в кентуккском черноземе.
— Мы нашли кое-что захороненное. Прямо под окном моей матери. Ты и твои ребята из отдела убийств не хотят вернуться сюда?
— О чем мы говорим.
— Это принадлежит моему отцу, насколько я могу судить.
На одно сердцебиение установилась тишина.
— Ничего не трогай. Я выезжаю. Ты вызвал уже полицию?
— Нет.
— Позвони им…
— … чтобы было зарегистрировано в отчете.
— … чтобы было зарегистрировано в отчете, — произнес Ремси.
Лейн жестко засмеялся.
— Теперь я уже знаю.
Они оба одновременно повесили трубки, Лейн позволил себе вернуться на лужайку, где Лиззи, он и Грета сидели полукругом вокруг ямку, которая напоминала ямку для костра, но зефира не было. «Может это связано с привидениями», — подумал он.
Спустя мгновение из открытой парадной двери особняка послышались звуки ссоры, голос Джин становился громче, Семюэль Ти вторил ей в точно такой же тональности.
«Жаль, что твоего отца не кокнули».
Голос Семюэля Ти. отдавался эхом в голове Лейна, который пожалел, что выплеснул свой бурбон в изгородь из самшита у входной двери.
«Сейчас могут кардинально измениться правила игры», — подумал он про себя. Хорошо это или плохо, еще предстояло узнать.
— Эдвард, — прошептал Лейн. — Эдвард, что ты…
В округе Огден, Эдвард сидел, откинувшись на спинку стула Арчи Банкер и отказывался приветствовать своего посетителя.
— Вам не стоило приезжать сюда, совершенно нет никаких оснований.
Доктор Майкл Калби вежливо улыбнулся. Парню было тридцать пять, но выглядел он на двенадцать, по крайней мере, внешне, его красивое лицо и воронова крыла волосы давали неверное представление о его наполовину иракском происхождении, его зоркие, ничего не упускающие карие глаза видели все, их невозможно было ввести в заблуждение, думая, что можно воспользоваться его добротой. Его ум был настолько четкий, что он был живым Дуги Хаузером в медицинской школе и в ординатуре, а затем окончив, пошел помогать отцу с практикой в городе. (Дуги Хаузер — история о мальчике-вундеркинде, который в 16 лет уже работает врачом в клинике. В коллизиях интересно и порой смешно сочетаются его взрослые проблемы, связанные с работой, и обычные подростковые.)
Эдвард был их пациентом долгие годы, но он не платил членские взносы, поскольку он относился к Чарлмонту. Вежлив ли он был к нему или нет, казалось Калби не волновало.
— Я на самом деле не нуждаюсь в твоих услугах, — выпалил Эдвард. — И что за галстук на тебе, галстук «Эрудита»?
Доктор Калби посмотрел вниз на разноцветные шелковые ленты, которые свешивались у него с шеи.
— Да. Если я вам не нужен, почему бы вам не встать и не проводить меня до двери, как подобает джентльмену?
— Мы живем во времена персональных компьютеров. Мне не хотелось бы тебя оскорблять, но это может повлечь за собой нежелательную реакцию в интернете.
Доктор Калби кивнул Шелби, которая стояла позади него, скрестив руки на груди, как боец смешанных единоборств, ожидающий взвешивания.
— Она сказала, что вы все время спотыкались в конюшне.
— Можешь это сказать в пять раз быстрее, — Эдвард указал на старомодный черный саквояж в руке доктора. — Это на самом деле то, что я думаю, или бутафория?
— Он достался мне от моего деда. И наполнен вкусняшками.
— Я не люблю леденцы.
— Вам не нравится ничего из того, что я слышал.
Доктор прошел вперед и опустился на колени перед Эдвардом, ноги которого были обуты в тапочки с монограммой, единственные, которые подходили ему, учитывая жуткую боль и отек.
— Эти тапочки просто фантастические.
— Они моего деда. Я слышал, что мужчины из Кентукки никогда не покупают себе ничего нового, кроме жены. Послушать, так наши гардеробные наполнены хлебом и рыбой.
— Больно?
Изувеченное тело Эдварда дернулась в кресле, и он схватился за подлокотники, он прохрипел:
— Не очень.
— А сейчас?
Доктор переместил его щиколотку в противоположном направлении, Эдвард прошипел:
— Это расплата за мои женоненавистнические комментарии?
— Вы признаете, что вам больно?
— Только если ты коп, играющий в демократию.
— Я гордился бы этим.
Эдвард хотел бы продолжить с ним словесную перепалку, но его нейроны слишком перенасытились сенсорной перегрузкой, и в этом не было ничего хорошего. Он крякнул и выругался, он был осведомлен по поводу Шелби, которая стояла в сторонке и с негодованием наблюдала за этим шоу.
— Вы можете попытаться согнуть ногу? — спросил Калби.
— Думаю, да.
После более двух часов пыток… ладно на самом деле двух минут, доктор Калби присел опять на корточки.
— Не думаю, что щиколотка сломана.
Эдвард посмотрел на Шелби.
— Вот видишь, представь себе это.
— Вывихнута.
Брови Шелби я-же-вам-говорила поднялись до ее волос, Эдвард неожиданно сказал доктору.
— Так поставьте ее на место.
— Вы сказали, что вывихнули ее в конюшне? Как вы попали сюда?
— Я пришел.
— Невозможно.
— Я был пьян.
— Ну, опять вы за свое. Мы должны доставить вас в ортопед…
— Я не поеду ни в какую больницу. Так что, либо вправьте ее, либо оставьте меня в покое.
— Я бы не рекомендовал вам. Вы должны…
— Доктор Калби, вы прекрасно знаете, что я пережил. Я провел в больнице такое количество дней, что хватит на всю мою оставшуюся жизнь. Довольно эффективно, правда. Так что нет, я не поеду в больницу.
— Лучше бы вам…
— Primum non nocere.
— Вот почему я хочу отвезти вас в город.
— И пост-скриптум — клиент всегда прав.
— Вы мой пациент, а не клиент. Ваше удовлетворение — не моя цель. Соответствующий уход и лечение.
Но Калби замолчал, и внимательно вперил свой взгляд в щиколотку, хотя было непонятно, то ли он раздумывал о дальнейшем обследовании или же ожидал, что пациента одумается.
— Я не могу сделать это в одиночку, — заключил он.
Эдвард кивнул на Шелби.
— Она сильнее, чем вы. И я уверен, что она хотела бы, чтобы я помучился, не так ли, дорогая?
— Что нужно сделать, доктор? — спросила она, подходя.
Калби уставился в лицо Эдварда.
— Если не будет dorsalis pedis или tibialis posterior pulse после того, как я вправлю, вы едете в больницу.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Вы единственный, кто легко бросается фразами на латыни. И это мои условия. Если вы отклоняете их, я ухожу, но я также обращусь в социальные сети, представив вас, как недееспособного и отстающего в развитии, саркастического человека, потом вы сможете повеселиться с вашими домочадцами над бурей, которая там поднимется.
— Ты не посмеешь.
— Попробуйте меня остановить, — последовал спокойный ответ.
«Вот тебе и детское лицо, на мою задницу», — подумал Эдвард.
— Ты жестко ведешь переговоры, доктор.
— Только потому, что вы ведете себя смехотворно.
И спустя несколько минут Эдвард завернул на тощих ногах свои джинсы, открыв искореженную ногу, согнутую в колене, и Шелби захватила руками с двух сторон его убогие колени. Из-за травмы бедра в прямом положение ноги не будут работать, как бы не хотел доктор.
— На счет три.
Эдвард собрался с силами и посмотрел прямо перед собой… на весьма впечатляющий зад Шелби. Да именно такой зад можно получить, когда всю жизнь занимаешься физическим трудом и вам всего лишь двадцать с небольшим.
Напротив на стене в кухне, начал звонить его старомодный телефон.
— Три.
Эдвард вскрикнул и раздался громкий щелчок. Но боль отступила и тупая боль тоже, причем быстро. И пока он дышал через нос, доктор Калби померил пульс на ножных артериях.
— Импульсы сильные. Похоже вам повезло, — он поднялся на свои нормально функционирующие ноги. — Но этот инцидент поднимает вопрос о том, где вы находитесь на пути вашего выздоровления.
— В этом кресле, — застонал Эдвард. — Я в этом кресле, это же очевидно.
— Вам следует вести более подвижный образ. И вы не должны заниматься самолечением прибегая к алкоголю. И вы должны…
— А слово «должен» разве не современная анафема? Я думал, что более подходит «на тот случай, если».
— Современная психология меня не интересует. Факт есть факт — вы не так слабы, как хотите показаться.
— Я так понимаю, что это означает, о рецепте на болеутоляющие не может быть и речи. Беспокоитесь, как бы второй член семьи не подсел на наркотики?
— Я не лечащий врач вашей матери. И уверяю вас, что я лечил бы ее не так, как они, если бы был ее лечащим врачом, — доктор Калби наклонился и взял свой саквояж. — Я призываю вас рассмотреть вопрос о коротком лечении в реабилитационном центре…
— Даже не думайте об этом…
— …чтобы увеличить свою силу. Я также рекомендую лечение алкогольной…
— …потому что я не верю в врачей…
— …зависимости. Последнее, что вам нужно сделать…
— …и в этом нет ничего плохого…
— …это совмещение спиртного с этими препаратами.
— …с моей выпивкой.
Доктор Калби достал визитку из кармана и протянул ее Шелби, сказав:
— Возьмите ее. Здесь мой телефон. Если вы продолжите жить с ним, вы позовете меня снова, это прямой номер, мы минуем автоответчик.
— Я не живу с ним, — тихо ответила она. — Я работаю здесь.
— Мои извинения за предположения, — доктор Калби взглянул на Эдварда. — Вы тоже можете мне позвонить. И нет… вам не нужно беспокоиться. Я знаю, вы скажете, что не будете.
Дверь за доктором закрылась и чуть позже отъехала машина. И в тишине Эдвард посмотрел на свою ногу, которая теперь была в правильном положении, а не под углом. По какой-то причине, он вспомнил поход сюда из конюшни, как он опирался на Шелби, как его израненное тело всей своей массой облокачивалось на ее потянутое.
Телефон зазвонил снова, Шелби взглянула на него.
— Вы хотите, чтобы я…
— Прости, — грубо произнес он. — Ты застала меня в тот момент моей жизни, когда я стал таким же, как твой отец.
— Ты не просишь меня позаботиться о тебе.
— Тогда почему ты заботишься?
— Кто-то же должен.
— На самом деле нет. А ты не хочешь спросить саму себя, не следует ли тебе уйти.
— Мне нужна эта работа…
Он встретился с ней глазами, и что-то в выражении его лица заставило ее молчать.
— Шелби. Я должен быть честным с тобой. Все будет еще хуже. Еще труднее.
— Так не пейте столько. Или остановитесь.
— Это не то, о чем я тебе говорю.
Ну, разве он не джентльмен. Пытается спасти ее жизнь, в то время, как его отправилась в ад. И черт побери, он хотел бы, что телефон замолчал.
— Эдвард, ты пьян…
Телефон наконец замолчал, он просто покачал головой.
— Кое-что произошло у меня в семье. И это скоро будет известно всем. И тогда лучше, чем сейчас, уже точно не будет.
Проблема с щиколоткой будет совсем несущественным вопросом.
Послышалось, как к дому подъехал автомобиль, он закатил глаза.
— Калби должно быть, забыл свои манеры тут.
Шелби подошла к двери и открыла ее.
— Это кто-то другой.
— Если это длинный черный лимузин и на заднем сидении ты видишь розовый костюм от Шанель, скажи им…
— Это мужчина.
Эдвард холодно заулыбался.
— По крайней мере, я точно знаю, что это не отец пришел, чтобы увидеться со мной. Об этой маленькой головной боли Бог оправданно побеспокоился.
Эдвард посмотрел на открытую дверь и нахмурился, когда увидел, кто стоял на пороге.
— Шелби. Ты не оставишь нас на минутку? Спасибо.
Глава 10
На солнце у Истерли, Лейн закончил говорить с муниципальной полицией города и взглянул Семюэля Ти., который вернулся от парадной двери.
— Ладно, адвокат, — сказал Лейн. — У нас есть пятнадцать-двадцать минут перед тем, как прибудет команда. На данный момент я на «вы» с ними.
— У нас достаточно времени, чтобы скрыть улики в случае, если ты это сделал, — Лиззи и Грета вздохнули и уставились на Семюэля Ти., который закатил глаза. — Расслабьтесь. Это была шутка…
В этот момент Джефф Стерн с грохотом открыл дверь и вышел из особняка. Давний сосед Лейна по братству университету Виргинии выглядел таким же расслабленным и хорошо выспавшимся, как всегда, словно он не спал много ночей подряд, живя на кофе и анализируя финансовые таблицы.
Если сравнивать его с «Ходячими мертвецами» то, у него было больше шансов попасть на страницы журнала GQ.
— У нас есть проблемы, — сказал Джефф, подойдя к лужайке.
При других обстоятельствах, он казался действительно красивым парнем, само провозгласив себя анти-представителем «среднего класса» со своей гордостью еврейского народа и акцентом нью-джерси. Он окончил университет Виргинии по многим причинам, в основном из-за математических способностей и впоследствии пошел работать на Уолл-Стрит, чтобы ворочить огромными деньгами в качестве инвестиционного банкира.
Лейн провел последние два года на диване своего дружбана в Большом Яблоке. И он отплатил услугой за услугу упросив Джеффа взять «отпуск» и выяснить, какого черта, его отец сделал со всеми деньгами семьи.
— Это может подождать? — спросил Лейн. — Мне нужно…
— Нет, — Джефф взглянул на Лиззи и Грету. — Нам нужно поговорить.
— Ну, у нас есть пятнадцать минут, пока не приехала полиция.
— Так ты знаешь? Какого черта? Почему ты не сказал мне…
— Знаешь что?
Джефф снова посмотрел на двух женщин, но Лейн отрезал:
— Все, что ты хочешь сказать мне, может сказать при них.
— Ты уверен? — парень поднял ладони вверх, больше не выставляя никаких аргументов. — Хорошо. Кто-то еще воровал деньги у компании. Это не только касается твоей домашней бухгалтерии. Поток денег уходил из «Брэдфорд бурбон», если ты хочешь, чтобы что-нибудь осталось, тебе лучше обратиться в ФБР. Там есть реквизиты банка, но все очень противоречиво, большое дерьмо происходит, которое явно попадает под закон об инвестировании, полученных от рэкета капиталов, этим должны заниматься федералы.
Лейн посмотрел на Лиззи, она взяла его под руку, он спросил себя: «Какого черта он будет делать без нее?»
— Ты уверен?
Его давний друг метнул в него такой красноречивый взгляд.
— А я еще не прошел все до конца. Это плохо, очень плохо. Вам необходимо сообщить высшему руководству, остановить всю деятельность, а затем позвонить в ФБР и опечатать бизнес-центр, который находится за этим домом.