Алмаз раджи. Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис 12 стр.


Ром уже взялся за дело: до поздней ночи с берега до нас доносились пьяные вопли и пение пиратов. Что касается климата, то доктор готов был прозакладывать свой парик, если через неделю половину пиратов не свалит с ног лихорадка, так как они разбили свой стан у болота и не имеют никаких лекарств.

– В общем, – говорил доктор, – если они не перебьют нас всех сразу, то им скоро придется вернуться на шхуну и заняться прежним ремеслом – пиратством.

– Это первое судно, которое мне довелось потерять, – недовольно проворчал капитан Смоллетт.

Я отчаянно устал, хотя еще долго ворочался, прежде чем уснуть. Но уж потом спал как убитый.

Все уже встали, успели позавтракать и натаскать немало хвороста для очага, когда меня вдруг внезапно разбудили шум и крики.

– Белый флаг, знак перемирия, – сказал кто-то прямо у меня над ухом, а затем послышался чей-то изумленный возглас:

– Да ведь это же сам Сильвер!

Я вскочил на ноги и, наспех протирая глаза, бросился к ближайшей бойнице.

Глава 20

Переговоры с Сильвером

В самом деле – к частоколу приближались двое пиратов. Один из них размахивал белой тряпкой, а другой – Долговязый Джон собственной персоной – вприпрыжку шествовал рядом.

Едва рассвело, и холод пронизывал до костей. Небо было ясным и безоблачным, вершины деревьев начинали розоветь. Сильвер и его спутник остановились в тени, стелившийся над болотом туман клубился у их ног.

– Все по местам! – скомандовал капитан. – Они затевают какую-то хитрость.

Затем он крикнул, обращаясь к пиратам:

– Стойте, где стоите, или мы откроем огонь!

– Да ведь мы же с белым флагом! – отозвался Сильвер.

Капитан стоял на крыльце блокгауза, готовый в любое мгновение нырнуть в укрытие, если пиратам вздумается предательски выстрелить.

Обернувшись, он приказал нам:

– Вахта доктора – к бойницам! Доктор, следите за северной стеной, Джим – за восточной, Грэй пусть возьмет под наблюдение западную сторону. Остальные будьте наготове. Действуйте быстро и будьте осмотрительны.

Затем он снова обратился к пиратам:

– Чего вы хотите и что означает эта ваша белая тряпка?

На этот раз ответил не Сильвер, а другой пират:

– Капитан Сильвер, сэр, приглашает вас прибыть на шхуну и заключить перемирие.

– Капитан Сильвер? Никогда не слыхал про такого. Где он? – язвительно осведомился Смоллетт и добавил как бы про себя: – Он уже капитан! Вот так повышение!

– Это я, сэр, – ответил Долговязый Джон. – Команда выбрала меня капитаном после вашего дезертирства, сэр. – Слово «дезертирство» Сильвер произнес с особым нажимом. – Но мы готовы снова служить под вашей командой, если договоримся об условиях перемирия. Дайте честное слово, капитан Смоллетт, что не откроете пальбу прежде, чем я отойду от частокола.

– У меня нет ни малейшего желания вступать с вами в какие-либо переговоры, – ответил Смоллетт. – Если уж вам так невтерпеж – ступайте сюда. Но если замышляете предательство – берегитесь!

– Довольно, капитан! – весело выкрикнул Долговязый Джон. – Одного вашего слова нам достаточно. Мы оба джентльмены и вполне можем доверять друг другу.

Мы заметили, что пират с белым флагом пытается удержать Сильвера. И он был прав, если учесть не слишком любезный тон капитана. Но Сильвер только расхохотался в ответ и хлопнул сообщника по плечу, будто сама мысль о какой-либо опасности представлялась ему нелепой. Он направился к частоколу, перебросил через него свой костыль, а затем с необычайной быстротой и ловкостью перебрался и сам.

Мне стало отчаянно любопытно, что же будет дальше, и в результате я забыл о своих обязанностях. Я даже оставил свою бойницу и встал позади капитана, который сидел на пороге, уперев локти в колени, и задумчиво созерцал воду в чугунном котле, машинально насвистывая какую-то песенку.

Сильвер все еще взбирался по крутому откосу. На сыпучем песке, вдобавок усеянном пнями, он со своим костылем выглядел столь же беспомощным, как линейный корабль на мели. Но он мужественно одолел все препятствия и приблизился к капитану, отдав ему честь. На Сильвере красовался его лучший наряд: длинный, до колен, синий кафтан со множеством медных пуговиц, а на голове – новехонькая треуголка.

– Вот и вы, приятель! – отвечал капитан, даже не взглянув на парламентера. – Садитесь.

– Не позволите ли войти, капитан? Утро слишком холодное, чтобы рассиживаться на сыром песке, – пожаловался Сильвер.

– Если бы вы остались честным человеком, то и сидели бы теперь в тепле на своем камбузе, – возразил капитан. – Так что пеняйте на себя. Когда вы служили коком, то с вами и обращались достойно, а теперь, Джон Сильвер, вы, сказать по чести, просто мятежник и пират, ничего не заслуживающий, кроме виселицы.

– Ну что ж! – неохотно согласился Сильвер, опускаясь на песок. – Подадите мне только потом руку, чтобы я смог подняться… А неплохое у вас тут местечко! И ты здесь, Джим? Доброе утро! Мое почтение и вам, доктор Ливси! Да вы, оказывается, все тут в сборе, как счастливое семейство, да будет мне позволено так выразиться!

– Ближе к делу, приятель, – перебил его капитан.

– Вы абсолютно правы, капитан Смоллетт, – ответил Сильвер. – Дело прежде всего, это несомненно. Итак, вынужден признать, что вы провернули ловкое дельце этой ночью. Оно оказалось полной неожиданностью не только для моих людей, но и для меня самого. Поэтому я и явился сюда. Но заметьте, капитан, во второй раз вам это не удастся, черт побери! Мы выставим часовых и уменьшим порции рома. Может, вы думаете, что мы все перепились? Но, уверяю вас, я-то был совершенно трезв, только устал, как пес. Если б я проснулся секундой раньше, мы бы схватили вас на месте. Ведь он еще дышал, когда я подошел к нему!

– Продолжайте, – хладнокровно проговорил капитан Смоллетт.

Слова Сильвера оставались для него полной загадкой, но капитан не подал виду. Что касается меня, то я кое о чем начинал догадываться. Мне вспомнились последние слова Бена Ганна, и я сообразил, что это он нанес ночью неожиданный визит в становище пиратов, когда они, мертвецки пьяные, храпели вповалку вокруг костра. Итак, вместо пятнадцати врагов теперь оставалось только четырнадцать.

– Дело, собственно, вот в чем, – продолжал Сильвер. – Мы хотим заполучить клад. И только. А вы, разумеется, хотите спасти свою жизнь. Но ведь карта у вас, верно?

– Вполне возможно, – ответил капитан.

– Не отрицайте, я знаю: она у вас. Нет смысла запираться, это не принесет вам никакой пользы, будьте уверены. Итак, нам нужна карта. Я хочу получить ее, и тогда мы не сделаем вам ничего худого. Иначе говоря, оставим в покое.

– Вам не провести меня, приятель, – перебил капитан. – Мы прекрасно знаем, как вы собирались поступить с нами. Но теперь вы убедились, что это не так-то просто.

С усмешкой взглянув на Сильвера, капитан начал неторопливо набивать трубку.

– Если Эйб Грэй… – начал было Сильвер.

– Чепуха, – перебил капитан Смоллетт. – Грэй ничего мне не говорил, а я у него ничего не спрашивал. Скажу больше – я с удовольствием бы взорвал к дьяволу и вас, и всю вашу шайку, и весь этот проклятый остров! Вот что я думаю об этом, приятель!

Эта гневная вспышка заставила Сильвера, который уже начал было сердиться, взять себя в руки.

– Каждый волен думать и делать то, что ему хочется, – пожал плечами он. – Я вижу, вы собираетесь закурить, капитан, и, с вашего позволения, я сделаю то же.

Он набил трубку и раскурил ее. Оба довольно долго сидели молча, пуская облачка табачного дыма и время от времени поглядывая друг на друга. Забавно было наблюдать за ними – оба будто разыгрывали какую-то пантомиму.

– Вот наши условия, – наконец нарушил молчание Сильвер. – Вы отдадите нам карту, чтобы мы могли заняться поисками клада, и прекратите расстреливать ничем не провинившихся матросов и уж тем более проламывать им головы во сне. Если вы на это согласны, то мы предлагаем вам на выбор два пути. Первый: как только мы найдем клад и погрузим его в трюм, вы сможете вернуться на шхуну. Даю слово моряка, что высажу вас целыми и невредимыми на каком-нибудь обитаемом побережье. Второй: вы остаетесь на острове. Мы разделим поровну все припасы, и я сообщу капитану первого же встреченного мною корабля о том, что вы потерпели кораблекрушение у этих берегов и нуждаетесь в помощи. Думаю, надеяться на лучшие условия вам не приходится. И надеюсь, – тут Сильвер повысил голос, – что все, кто находятся в блокгаузе, слышат мои слова.

Капитан Смоллетт поднялся и выбил пепел из трубки.

– И это все? – осведомился он.

– Это мое последнее слово, будь я проклят! – ответил Джон. – Если вы откажетесь, то с вами будут говорить наши мушкеты.

– Превосходно, – сказал капитан. – А теперь выслушайте меня. Если вы явитесь сюда поодиночке и без оружия, то я всего лишь закую всех вас в кандалы и доставлю в Англию, где вас будут судить по закону. В противном случае вас ждет гораздо худшая участь – это так же верно, как то, что меня зовут капитан Смоллетт и что я представляю на острове власть короля. Клад вам не найти. Вести судно вы не умеете – ни один из вас понятия не имеет о навигации. Сражаться вы тоже не мастера: один Эйб Грэй справился с пятерыми вашими пиратами и ушел почти невредимым. Вы крепко сели на мель, Сильвер, и не скоро сниметесь с нее. Вот вам мое последнее слово. Клянусь, что при следующей нашей встрече я всажу вам пулю в лоб. А теперь убирайтесь отсюда, и поживее!

Глаза Сильвера вспыхнули бешенством. Он сунул в карман еще дымящуюся трубку и крикнул:

– Дайте руку, чтобы я мог встать!

– Не дам! – отказался капитан.

– Кто поможет мне встать?! – взревел Сильвер.

Никто не тронулся с места.

Сильвер, изрыгая грязные ругательства, подполз к крыльцу и поднялся на ноги, цепляясь за перила. После чего с бешеной злобой плюнул в наш родник.

– Вот что я думаю о вас, – сипло выкрикнул он. – Не пройдет и часа, как я поджарю вас в этом блокгаузе, а сам буду смеяться, глядя на это, и попивать ром. Смейтесь, смейтесь! Через час вы будете смеяться по-иному, и те из вас, кто останется в живых, позавидуют мертвым!

Продолжая осыпать нас бранью, Сильвер заковылял по песку, попытался перелезть через частокол, неуклюже упал, поднялся, рыча от ярости, и лишь с помощью своего спутника с белым флагом перебрался на другую сторону и скрылся среди деревьев.

Глава 21

Атака

Как только Сильвер скрылся, капитан, проводив его взглядом, вернулся в блокгауз и, заметив, что на посту стоит один Грэй, рассвирепел.

– По местам! – взревел он, и мы опрометью кинулись каждый к своей бойнице.

– Грэй, – добавил он – я занесу ваше имя в вахтенный журнал. Вы исполнили свой долг, как истинный моряк. А вашим поведением, мистер Трелони, я очень удивлен! Доктор Ливси, ведь вы носили военный мундир! Если вы так же действовали в битве при Фонтенуа, то лучше бы вам оставаться дома!

Отряд доктора замер у бойниц, а остальные взялись заряжать мушкеты. Все чувствовали себя несколько смущенными.

Капитан еще раз обвел нас взглядом, а потом снова заговорил:

– Друзья! Я дал, как говорится, залп из всех орудий по Джону Сильверу и преднамеренно привел его в бешенство. Не пройдет и часа, сказал он, как нас атакуют. Нас немного, но сражаться мы будем под прикрытием. Я не сомневаюсь, что мы отбросим их, если будем держаться стойко и не совершать необдуманных шагов.

В двух коротких стенах блокгауза – восточной и западной – находилось только по две бойницы; в южной, где находился вход, – тоже две, зато в северной – целых пять. На семерых стрелков у нас было двадцать мушкетов. Предусмотрительно запасенный хворост мы сложили в четыре штабеля – каждый у своей стены, на них лежали по четыре заряженных мушкета, боеприпасы и кортики.

– Погасите огонь в очаге, – приказал капитан, – чтобы дым не ел глаза и не мешал целиться.

Сквайр Трелони вытащил наружу железную решетку и разбросал по песку дымящиеся угли.

– Хокинс еще не завтракал, – заметил капитан. – Джим, бери свою порцию и съешь ее на посту. И не растягивай удовольствие – времени у нас совсем мало. Хантер, выдайте всем по порции грога!

Пока мы занимались этим, в голове капитана уже созрел план обороны.

– Доктор, я поручаю вам дверь. Наблюдайте за частоколом, но ни в коем случае не высовывайтесь. Прячьтесь за дверным косяком и стреляйте из двери. Хантер, станьте на восточной стороне, а вы, Джойс, возьмите на себя западную… Мистер Трелони, вы лучший стрелок – вам поручается северная сторона, где пять бойниц. Отсюда нам грозит самая серьезная опасность. Если они подберутся к блокгаузу и начнут стрелять внутрь через бойницы, нам придется туго… Хокинс, мы с тобой неважные стрелки, поэтому будем заряжать мушкеты и помогать всем, кому понадобится помощь.

Как только солнце поднялось над вершинами деревьев, стало жарко, и туман рассеялся. Песок раскалился, на бревнах блокгауза выступила растаявшая смола. Мы сбросили куртки, расстегнули вороты рубах и засучили рукава до самых плеч. Все стояли на своих местах, изнывая от жары и тревоги. Так прошел целый час.

– Черт побери! – наконец воскликнул капитан. – Становится скучновато. Грэй, насвисти нам хотя бы какую-нибудь песенку!

Тут-то и обнаружились первые признаки того, что пираты не отказались от попытки взять блокгауз штурмом.

– Прошу прощения, сэр, – вдруг спросил Джойс, – должен ли я стрелять, если увижу кого-нибудь?

– Разумеется! – откликнулся капитан.

– Благодарю вас, сэр, – невозмутимо проговорил Джойс.

Еще ничего не происходило, но вопрос Джойса заставил нас насторожиться. Стрелки держали мушкеты наизготовку, а капитан стоял в центре сруба, крепко сжав губы и нахмурившись. Так прошло несколько секунд. Неожиданно Джойс поднял мушкет и выстрелил. В ответ на его выстрел со всех сторон затрещали ружья и пистолеты.

Несколько пуль угодили в бревна блокгауза, но ни одна не попала внутрь. Когда пороховой дым рассеялся, вокруг частокола и в лесу по-прежнему было тихо и пустынно. Ничто не говорило о присутствии врага – не было ни бликов на стволах ружей, ни звука шагов, ни хруста валежника в чаще.

– Попали в кого-нибудь? – спросил капитан.

– Нет, сэр, – ответил Джойс. – Думаю, что нет.

– Заряди его ружье, Хокинс, – проворчал капитан Смоллетт. – Сколько выстрелов вы насчитали со своей стороны, доктор?

– Три. Это совершенно точно, – ответил доктор Ливси. – Я видел три вспышки – две почти рядом и еще одну немного западнее.

– Три! – повторил капитан. – А с вашей, мистер Трелони?

Сквайр насчитал семь выстрелов, а Грэй восемь или даже девять. С западной и восточной стороны было сделано всего по одному выстрелу. Очевидно, атаки следовало ожидать с севера, а обстрел с других сторон должен был только отвлечь наше внимание и распылить силы. Однако капитан Смоллетт не стал менять расстановку стрелков. «Если пиратам удастся перебраться через частокол, – сказал он, – то они могут ринуться к свободным бойницам и перестрелять нас всех, как крыс».

Впрочем, времени на размышление нам дали совсем немного. Минутой позже из зарослей с северной стороны с воплями выскочило несколько пиратов и устремились к частоколу. Из чащи тоже загремели выстрелы. Одна пуля, влетев в дверной проем, разбила в щепки приклад мушкета доктора.

Атакующие проворно, как обезьяны, начали перебираться через частокол. Сквайр и Грэй выстрелили дважды. Трое пиратов свалились: один внутрь, двое наружу. Впрочем, один из них упал не от раны, а с перепугу, потому что тут же вскочил и со всех ног бросился в лес.

Двое остались лежать, один убежал, но четверо негодяев все же преодолели частокол. Еще семь или восемь пиратов, засевших в чаще, непрерывно обстреливали блокгауз, впрочем, не причиняя нам особого вреда.

Эти четверо, подбадриваемые криками сообщников из лесу, с ревом бросились к блокгаузу. Наши стрелки заторопились, поэтому ни один их выстрел не достиг цели. А в следующее мгновение пираты оказались у стен строения. В средней бойнице возникла физиономия боцмана Джона Эндерсона.

– Бей их, парни! Бей их! – ревел он громовым голосом.

В ту же минуту другой пират, просунув руку в бойницу, выхватил мушкет у Хантера и так ударил его прикладом, что бедняга рухнул на пол без сознания. Третий пират, обежав вокруг блокгауза, вынырнул у двери и бросился на доктора с кортиком.

Наше положение резко изменилось к худшему. До сих пор мы стреляли из укрытия, а теперь должны были схватиться с пиратами врукопашную.

Назад Дальше