— Вы полагаете, мне доставляет удовольствие заполнять эти анкеты для галочки? Еще пара вопросов… Вы ведь претендовали на должность преподавателя защиты от Тёмных искусств?
— Каковую с успехом заняли вы. Да, претендовал.
— Почему же не удовлетворили ваше прошение? И не в первый раз?
— Спросите у директора.
— Непременно спрошу, — заверила Марина Николаевна. — Прошу извинить, еще несколько технических вопросов. Я верно понимаю, что в вашем классе так холодно, потому что…
— Потому что когда кипит двадцать котлов, жарко будет даже при нуле по Цельсию.
— А конденсат? — она потрогала стену. — Хм, сухо… Вытяжка?
— Принудительная вентиляция, иначе мы бы задохнулись от испарений, — Снейп посмотрел на нее с заметно большей приязнью. — Ладно ученики, они тут по два урока, а я варюсь в этом целый день. Вдобавок, сырость — это плесень, а если что-то постороннее капнет в котел… Последствия непредсказуемы.
— При профессоре Слагхорне все было несколько иначе, — тактично заметила Марина Николаевна, воспользовавшись памятью Долорес.
— Профессор Слагхорн большое внимание уделял внешней стороне дела.
— В каком смысле? В том, что превращал учебный процесс в увлекательную игру с призами?
— Да.
— А вы не желаете заинтересовать учащихся своим предметом? — осторожно спросила Марина Николаевна. — На старших курсах у вас и десяти человек со всех факультетов не будет!
— Если человеку интересно, он сам разберется. Или придет ко мне и спросит. Как те старшекурсники: не отвалился же у них язык уточнить рецепт! А варить зелье для гигантских мыльных пузырей, чтобы развлечь малолеток — это к Слагхорну, не ко мне, — резко ответил Снейп. — И, профессор Амбридж, хочу вам напомнить, что зельевары мало востребованы в нашем мире. Зелья для развлечения, вроде упомянутого, и первокурсник может сварить. Для чего-то более сложного есть специалисты в Мунго, и все места там заняты. И учеников никто из частных специалистов не берет, потому что им некуда деваться. Разве что идти потом торговать амортенцией из-под полы где-нибудь в Лютном…
— Но вы же… — Марина Николаевна осеклась. — Всё ясно, профессор Снейп. Перенасыщение рынка труда, верно?
— А?!
— Говорю, предложение превышает спрос?
— Да.
«Ясно, это почти как цеховые секреты в прошлом, — подумала Марина Николаевна. — Пробиться в ученики к мастеру еще нужно суметь, а то так и будешь всю жизнь гвозди с подковами ковать, а не мечи…»
— И если вы хотите сказать, что неплохо было бы научить их варить какие-то полезные зелья вроде костероста, — добавил вдруг Снейп, — а не всякую ерунду вроде уменьшающего зелья…
— То вы скажете, что никто не станет заниматься этим дома, если можно купить нужное средство у специалиста или обратиться в клинику, — завершила она. — Подозреваю, сложно варить костерост со сломанной рукой.
— Совершенно верно. Рад встретить такое понимание. Еще вопросы?
— Да. Могу я взглянуть на ваши поурочные планы?
Вместо ответа Снейп прошел к шкафу, вынул оттуда несколько потрепанных папок и бухнул их на стол перед Мариной Николаевной.
— Кхе-кхе… — откашлялась она от взлетевшей пыли. — Вид у них довольно… заслуженный.
— Я строго следую программе, утвержденной Министерством, а она не менялась уже много лет, — совершенно серьезно ответил Снейп. — Изволите ознакомиться?
— Разумеется, — Марина Николаевна открыла верхнюю папку, вчиталась в мелкий убористый почерк и убедилась, что по части занудства Снейп даст фору любому чиновнику от образования.
Интересно, эти папки так и пылились все предыдущие годы, или же он подготовил их специально к визиту Генерального инспектора? Состарить бумагу и чернила для волшебника вовсе не сложно, пыль наколдовать — тоже… Ну, если так, то ему можно поставить плюс хотя бы за внимательность и изобретательность! Вот только…
— Я хотела бы поговорить о технике безопасности, профессор Снейп.
— И что конкретно вас интересует?
— Например… Сегодня первое занятие у этого потока, но вы не объяснили им правила поведения в лаборатории. А здесь… — она огляделась, — открытый огонь, кипящие котлы, ножи, зелья, наконец!
— Если вы наблюдали внимательно, — после паузы произнес он, — здесь нет Маугли, которые не понимают, что огонь и кипяток обжигают, ножом можно порезаться, а совать руки в зелье не следует. Для тех, кто об этом не подозревает, у меня плохие новости. А если вы хотите сказать, что ингредиенты могут быть токсичны сами по себе, то вы ошибаетесь — для учебных зелий ничего подобного не используется.
— Гхм… — Марина Николаевна помолчала. Судя по всему, Снейп ушел в глухую оборону, и как с ним быть? Она пошелестела блокнотом, выискивая подходящий прецедент. — А вот… несколько лет, точно так же, на первом занятии пострадал Невилл Лонгботтом. Сказано, что его окатило зельем из расплавившегося котла. Как вы это объясните?
— Профессор Амбридж, его не окатило зельем, — устало сказал Снейп. — В противном случае своими ногами он бы до больничного крыла не дошел. Вы сами поняли, что процитировали? Окатило зельем из расплавившегося котла! Не взорвавшегося! Как, по-вашему, это могло произойти?
Она нахмурилась, а он продолжил:
— Вы можете сказать, что окатило ему нижнюю часть туловища, но тут смотрите пункт первый — тогда бы Лонгботтом никуда не ушел. А дело было так: котел расплавился, зелье потекло на пол, а Лонгботтома лишь слегка обрызгало.
— Даже если так, вы где были в этот момент?
— Не поверите — на другом конце кабинета! И если вы сейчас спросите, почему я сам не проводил Лонгботтома в больничное крыло, а поручил это Финнигану, то я напомню вам инцидент с тем же фигурантом — тогда мадам Хуч именно что повела его к мадам Помфри лично.
— Н-да, класс с недоваренными зельями на огне, пожалуй, не менее, а то и более опасен, чем мётлы без присмотра, — пробормотала Марина Николаевна. — Ну хорошо. А каким образом он вообще ухитрился расплавить котел?
— Добавил в зелье то, чего вообще не было в рецепте, — мрачно ответил Снейп. — Но даже тогда у обоих напарников оставалось время позвать меня, как это сделал сегодня Аберкромби.
— Да, вы как-то подозрительно мягко с ним обошлись, — сказала она. — Исключительно из-за моего присутствия?
— Отнюдь. Просто этому гриффиндорцу хватило соображения не ждать, пока рванет котел, не пытаться самому исправить зелье, а сразу попросить о помощи.
Марина Николаевна вдруг некстати припомнила, как в школе на уроке химии они с напарницей получили… что они тогда должны были получить? Какую-то соль или еще что? Поди вспомни… Словом, нужное вещество образовалось, но они начали записывать решение задачи и забыли выключить нагревательный прибор из сети… Фонтан из колбы бил такой, что залило всю парту и тетради, хорошо, сами они успели шарахнуться в стороны, не забрызгало… И пожилая химичка, помнится, отругала их за невнимательность и снизила оценки на балл.
— А вот еще год спустя, — Марина Николаевна нашла еще одну запись, — пострадало сразу несколько учеников.
— Это была чистой воды диверсия — кто-то кинул петарду в чужой котел, — сквозь зубы ответил Снейп, — чтобы под шумок ограбить мою кладовую. И если вы думаете, что состоялось хоть какое-то разбирательство, то вы глубоко ошибаетесь, профессор Амбридж.
— Ясно… — она сделала пометку в блокноте. — Гм… профессор Снейп, судя по всему, преподавание глубоко противно вашей натуре, так что же держит вас в школе?
— Причины личного характера, — ответил он таким тоном, что стало ясно — пытать его бесполезно.
— Хорошо. В таком случае, профессор Снейп, я попрошу вас в начале учебного года оглашать ученикам основные положения техники безопасности до того, как кто-нибудь из них пострадает. На каждом курсе, в каждом семестре, потому что за каникулы всё это благополучно вылетит из их голов! Надеюсь, это не слишком вас ущемит?
— Ничуть. Это всё?
— Позвольте еще один технический вопрос… Почему бы не уменьшить котлы?
— В смысле? — нахмурился Снейп.
— Уменьшить, — показала она на пальцах. — До размера… не чашки, но хотя бы небольшой кастрюльки. Думаю, рассчитать пропорцию ингредиентов для уменьшенного объема не так сложно?
— Гм…
— В самом деле, — Марина Николаевна огляделась, — лишний объем, лишний пар… Масса ингредиентов испорчена впустую, а в итоге получается варево, которое можно только вылить! Абсолютно бессмысленная трата ресурсов…
Это ей вспомнились уроки домоводства, на которых приличный суп выходил хорошо, если у двух-трех девочек из класса.
— Так-то оно так, — неожиданно задумчиво произнес Снейп, — но это уже вопрос к Министерству! Кто там у вас занимается стандартизацией толщины стенок котлов, Перси Уизли? Ну так передайте ему вашу ценную идею, он будет счастлив!
— Передам, разумеется, — кивнула Марина Николаевна. — А что вас так… гм… взволновало?
— То, что уменьшенную емкость они будут еще лет двадцать разрабатывать. А просто уменьшить стандартный котел заклинанием нельзя, это повлияет на свойства зелья! А в большом котле приготовить меньшую порцию можно, но замучаешься регулировать нагрев, и ученикам это точно не под силу!
— Очень вас прошу, не нужно повышать на меня голос, профессор Снейп, я хорошо слышу, — сказала она, потрогав пострадавшее ухо и уточнила: — Слышала. Кхе-кхе… а маггловскую посуду использовать нельзя?
— Нет!..
— Забудьте, — быстро сказала Марина Николаевна, поняв, что шутить с этим не стоит. — Прошу извинить, мне пора.
И она поспешно вышла, забыв, что хотела припугнуть Снейпа испытательным сроком. Такого припугнешь, пожалуй… Да и смысл? Личные причины — явно отговорка, а если вспомнить кое-какие детали биографии Снейпа (известные Амбридж), слова Граббли-Дёрг, да и некоторые слухи и сплетни… То всё становилось на свои места.
Часть 9
— Мистер Филч, вы нашли просторный пустой зал, как я просила? — спросила Марина Николаевна, вызвав к себе завхоза.
— Конечно, мадам Амбридж, на пятом этаже есть такой, что залюбуетесь! — ответил тот. — Только там надо прибраться, а мне в одиночку не вытащить, что там навалено…
— Ничего. Покажите на плане, где этот зал? Спасибо, мистер Филч, дальше уж я сама.
Марина Николаевна прошлась по пятому этажу, заглянула в педантично помеченные крестиками классы — они пустовали либо были завалены каким-то несусветным барахлом вроде сломанных парт и прочей мебели, — и подивилась такому нерациональному использованию полезной площади! Вот зачем раскидывать кабинеты по всему замку? Разве только в силу привычки… Первые курсы вечно опаздывают, потому что не могут найти дорогу, плутают среди движущихся лестниц и в путанице коридоров…
Она остановилась возле окна, из которого немилосердно сквозило, подумала и постучала палочкой по стене со словами:
— Я хочу видеть домовика.
С легким хлопком появилось странное ушастое создание, одетое в полотенце на манер тоги, и поклонилось.
— Чего изволит госпожа профессор Амбридж? — пискляво спросило оно.
— Хм… для начала, здравствуй. Как тебя зовут?
— Тринки, госпожа профессор, — отозвался домовик.
— Рада знакомству, Тринки. Скажи-ка, ты можешь починить вот это? — Марина Николаевна указала на здоровенную щель в оконном переплете. — Сделать так, чтобы из него не дуло, окно нормально открывалось, все стекла были целыми и прозрачными?
— Конечно, госпожа профессор, — удивленно сказал он.
— Тогда будь добр, почини. Замечательно! — произнесла она, оценив результат. — А теперь скажи мне, Тринки, сколько в Хогвартсе домовиков?
— Несколько сотен, госпожа профессор…
— А таких вот неисправных окон? Кстати, называй меня мадам, так будет короче.
— Тринки не знает, мадам, — помотал тот ушастой головой.
— В таком случае, проводи меня на кухню… вы ведь там обитаете, я верно помню? — уточнила Марина Николаевна. — Я хочу отдать кое-какие распоряжения о благоустройстве.
Домовиков оказалось действительно много. Даже очень много! С другой стороны, чтобы поддерживать порядок в огромном старом замке с сотней закоулков, с оравой подростков, которых нужно обстирывать, кормить, а еще ликвидировать устроенный ими хаос… пожалуй, в самый раз будет. Тут одной техничкой со шваброй (то есть Филчем) не обойдешься, а содержать штат слуг-людей выйдет слишком накладно.
— Итак, — сказала Марина Николаевна, когда домовики сгрудились возле нее, — после проведенной инспекции я выявила недочеты в вашей работе.
— Как это возможно, госпожа профессор?! — загомонили они, придя в откровенный ужас. Кое-кто даже принялся биться головой об угол стола и драть себя за уши.
— Прекратите шум и безобразие, — велела она, дождалась тишины и продолжила: — Начнем по порядку. Я указала Тринки на окно с щелями толщиной в палец, из которого уже немилосердно дует. Зимой там наверняка образуется наледь! Стекла мутные, потрескавшиеся, кое-где разбитые… И не надо говорить мне, что это естественная вентиляция! — Марина Николаевна прокашлялась и добавила: — Извольте привести в порядок окна во всём замке. Так, чтобы внутри было достаточно тепло, но не жарко, не холодно и не душно… и никаких сквозняков! Это вам по силам? В подземельях же поддерживается необходимый микроклимат!
— Да, госпожа профессор! — отозвался старый домовик, с трудом переварив ее слова. — То есть по силам…
— И еще сделайте так, чтобы окна можно было открыть, весной, например, и летом. И просто распахнуть настежь, и приоткрыть и зафиксировать, чтобы ветром не разбило, ясно?
Домовик покивал.
— Что там у профессоров в их покоях, меня не волнует, сами отрегулируют… — сказала Марина Николаевна. — А в классах, коридорах и ученических спальнях температура должна быть комфортной. И еще, необходимо обеспечить хорошую вентиляцию, — сказала она, — потому что подростки те еще неряхи, а несколько мальчишек в одной комнате… это уже газовая камера. Думаю, Тринки, этим займешься ты. Возьми себе помощников, сколько потребуется, и приступайте.
— Мадам, но мы не можем днем… — робко сказал тот.
— Я и не требую сделать это немедленно. Недели вам хватит?
— Конечно, мадам! За неделю Тринки даже один может исправить все окна в замке!
— Не надо таких трудовых подвигов, я же сказала — возьми помощников, — нахмурилась Марина Николаевна. — Далее… Вы ведь грамотные?
— Большинство, мадам, — поскреб в затылке старый домовик.
— Уже неплохо. А по простому плану сможете найти помещение? Вот, посмотрите…
— Конечно, сможем, мадам, — кивнул тот, взглянув на копию карты Филча.
— Тогда вот что: в комнатах, отмеченных крестиками, свален всевозможный хлам. Избавьтесь от него. Ту мебель, что еще можно починить — почините, — добавила она, — прочее — на помойку или как тут принято… Если будете сомневаться, можно ли выкинуть что-то, складывайте это в одном месте, потом разберемся. Но весь хлам — долой!
— А что скажет директор? — шепнул кто-то.
— Директор скажет «спасибо», — отрезала Марина Николаевна. — В конце концов, я Генеральный инспектор и обладаю всеми полномочиями для того, чтобы исправить выявленные недочеты. Так… Вот это — заброшенные классные комнаты. Приведите их в порядок и расставьте удобные столы и стулья, обеспечьте запас письменных принадлежностей, пару досок, мел… Питьевую воду, конечно же… и достаточно. И еще, — добавила она, — там должно быть тихо. Даже если кто-то будет кричать, окружающие должны слышать максимум шепот. Думаю, это вам по силам.
Домовик покивал.
Она сразу подметила, что детям категорически негде заниматься. Библиотека не резиновая, в общей гостиной сосредоточиться на домашнем задании и что-то выучить почти нереально: семь курсов, постоянный шум и гам! В спальнях можно писать разве что на тумбочках, столов для занятий там нет… А кругом понапрасну пропадает столько места!
— Вы можете сделать так, чтобы в этих комнатах работали только те ученические чары, которые не направлены на других? — спросила Марина Николаевна. — Скажем, чтобы ученик мог отрабатывать… Вингардиум Левиосу на своём перышке, но не сумел заклясть соседа «ватными ногами» или еще какой-нибудь… кхе-кхе… шуточной гадостью?