– Дело не в твоем отце, – пробормотал я. – А в нем.
Голос его надломился, став почти шепотом.
– Как ты меня нашел?
– Он попросил тебя выследить, – пояснил я. Казалось, Янни вот–вот вывернет наизнанку. Я поднял руки вверх. – Нет–нет. Я не знал. Он мне врал. Все его слова оказались ложью.
– Он в курсе, где я?
– Нет.
Он покачал головой и расплакался, внезапно начал потеть и позеленел. А заговорив, больше обращался к себе, чем ко мне.
– Я не могу себе позволить очередной перевод. Я бросил работу. Пришлось бросить. Я переехал, у меня нет денег. Если он меня найдет…
Я покачал головой и протянул руку коснуться его, но остановился. А он все равно вздрогнул.
– Не думаю. Прости. Я понятия не имел. Он сказал мне, что переживает о твоем благополучии. Он говорил, что всему виной жестокость твоего отца. Но дело не в нем, да? Вот скотина.
Янни расхохотался, здорово походя на сумасшедшего.
– Моего отца? – Он покачал головой, но слова его вроде как задели. Дыхание его стало хаотическим, пот покрывал по–прежнему бледное лицо. Если б мне вдруг стало интересно, почему он до сих пор не сбежал, ответ был очевиден: в тот момент он вряд ли был способен даже нормально дышать.
Я не мог его бросить. У него началась паническая атака из–за козла бывшего, оказавшегося насильником. Так и знал, что с ним что–то не так. Стоило довериться своим инстинктам и спустя пару минут после знакомства послать его на хер. Вместо этого я нашел бедного паренька и уничтожил жалкую попытку начать новую жизнь.
– Янни, ты должен понять. Я не знал. Он мне врал.
– Он… обижал тебя? – спросил он хриплым шепотом.
– Нет, со мной все иначе. Янни, может, нужно кому–то позвонить?
Он приложил руку к сердцу и вновь покачал головой.
– Нет… все нормально, – произнес он, пытаясь дышать.
– Я тебя не оставлю, пока не удостоверюсь, что ты в безопасности, – сказал я. – Давай присядем, ты сможешь отдышаться. Я посижу с тобой.
Он не совсем согласился, но и не возражал. Я указал на скамейку в комнате ожидания, и, кивнув, он направился к ней и буквально рухнул на нее. Он обхватил голову руками, а я пристроился рядом и ждал, пока ему станет хоть чуточку лучше.
– Он не знает, где я? – опять поинтересовался он. – Зачем ты нашел меня?
– Нет. Он не знает, где ты. Я ничего ему не говорил. Он ужасно мутный. Он попросил меня выследить тебя. Говорил, что любит тебя и беспокоится, но я ничего ему не рассказывал. Как чувствовал, что с ним что–то не так.
Янни лишь моргал, а я засомневался, что он слышал хоть слово после «нет». У меня бывали срывы, и я понимал, что у всех они проходят по–разному, но лично мне всегда требовался кто–то рядом. Никаких прикосновений, никаких «успокойся» или «дыши глубже», никаких удушливых объятий и посягательств на мое личное пространство. Мне просто нужна была компания.
Я ждал его готовности к разговору. Если ему вообще захочется говорить. Я просто сидел рядом и наблюдал за шнырявшими туда–сюда детишками и надеялся, что никто не станет останавливаться и спрашивать, все ли в порядке. К счастью, никто не остановился.
Ожидание, пока человек заговорит первым, давалось мне легко. Но я даже не догадывался, что он произнесет именно такие слова.
– Он приехал сюда за тобой?
– Что? – брякнул я, не успев остановиться. – Нет. Не думаю. – Боже. С каким же типом мы имели дело?
Янни с трудом сглотнул и посмотрел на меня. В глазах плескался страх.
– Мне нельзя здесь оставаться.
Он оглядел комнату ожидания, словно не совсем понимал, как там очутился.
– Я ночую в хостеле. Мне больше некуда идти. – Казалось, его опять тошнило.
– Янни. Меня зовут Спэнсер Коэн. Позволь отвезти тебя в безопасное место.
Он уставился на меня, вытаращив глаза, и вновь позеленел.
– Ты отвезешь меня к нему?
– Нет–нет, – я поднял руки. – Боже мой, нет. Янни, я же не знал. Он врал. Попросил найти тебя. Говорил, что беспокоится о твоем благополучии. Что семья, узнав о твоих отношениях с мужчиной, причинила тебе вред.
Янни маниакально расхохотался.
– Почти правда. Но это ничто по сравнению… – Слова иссякли, когда упала первая слеза. – У меня никого нет.
Парнишка был мной. Он проживал то, через что прошел я. Только вот я обрел семью в лице Лолы и Эмилио. А Янни – стиснутый кулак и бог знает, что еще, от рук этого монстра Лэнса.
– Янни, я знаю, каково быть одному. Честно. Родители отказались от меня, вышвырнули и вычеркнули из своей жизни, когда мне было шестнадцать. Я не смогу помочь тебе с семьей. Но смогу помочь с Лэнсом. Можешь быть уверен: один ты не останешься. Я даже не догадывался, что означают мои поиски. Пожалуйста, позволь мне исправиться. Хотя бы на сегодня. Завтра мы что–нибудь придумаем, но сегодня ты ляжешь спать, не испытывая страха.
Пролилась новая волна слез, будто мои слова задели его за живое. Он потер ладонями лицо, стиснул челюсти и раздул ноздри, точно пытался призвать откуда–то из глубины души каждую унцию силы, что посторонним людям демонстрировалось редко. И едва заметно кивнул. И этим простым жестом, без единого слова, без каких–либо других движений, он протянул руку навстречу помощи.
Такой силой я не обладал никогда.
– Хорошо, спасибо, Янни. Я позвоню своей подруге, Лоле. Она приедет и отвезет нас ко мне домой. Мы сможем продумать, что делать дальше, но, по крайней мере, здесь тебя не будет.
Он кивнул.
Я достал телефон и набрал номер Лолы.
– Лола тебе понравится. Она крошка с розовыми волосами, похожая на симпатичных девчонок из пятидесятых, но жесткая и всегда придет на выручку. Еще она водит как ненормальная, танцует как балерина и поет как ошпаренная кошка. Не передавай ей мои слова.
Янни слегка улыбнулся как раз в момент ответа Лолы.
– Спэнсер?
– Ты далеко?
– В пяти минутах. Все хорошо?
– Вроде бы. Объясню, когда мы окажемся в машине.
– Мы?
– Я нашел Янни и хочу отвезти его к себе. – Янни стрельнул в меня взглядом, а я взял его за руку и, сжав ее, посмотрел на него. – Здесь есть запасной выход или что–то типа того?
Он кивнул, его лицо слегка порозовело.
– Кажется, мы в Юнион–Параде, – сказал он.
– Лола, можешь вернуться? Янни говорит, мы в Юнион–Параде, но я не уверен.
– Найду. До встречи, – и она отключилась.
После пятисекундной тишины я убрал трубку в карман.
– Янни, пожалуйста, знай: мне очень жаль. Я не хотел тебя пугать.
Тогда–то и полились слезы.
И не планировали останавливаться.
Я взял его за руку и повел в заднюю часть здания к пожарному выходу. И всего минуту спустя примчалась «Синди Кроуфорд». Лола тормознула машину, взглянула на плачущего паренька и не произнесла ни слова.
Вместе с ним я забрался на заднее сиденье, так и не сообразив, что еще сделать. Давить на него не хотелось, но и оставлять одного тоже. Вместо дороги в зеркало заднего вида Лола смотрела на меня. Каким, блин, образом она умудрялась вести машину мне никогда не понять. А вывернув на бульвар, она начала болтать.
Она рассказала нам о прошедшем дне, о работе, моделях, фотографах, прохожих, обо всех мельчайших подробностях, о которых обычно не говорила. Она просто продолжала балаболить, только не ясно, для чьего комфорта.
Не сомневаюсь, Янни не слышал ни слова. Он таращился в пустоту и продолжал рыдать. Думаю, именно плач и пугал Лолу.
Тихие слезы – хуже всего. Они – признак сломленного духа. Никаких звуков, никаких эмоций… только слезы. Молчаливые, безудержные слезы.
Бедный мальчик. Не важно, что он младше меня всего на несколько лет. Мне он казался ребенком. Беспомощным, беззащитным, нуждавшимся в безопасности, уязвимым настолько, что машина с двумя абсолютно незнакомыми людьми была для него более приемлемой альтернативой, чем нашедший его Лэнс. Он не мог знать наверняка, что с нами безопаснее, но продолжать шевелиться – элемент инстинкта самосохранения. А, может, он смирился с возвращением к монстру, что над ним издевался. Единственное, что пришло мне в голову – взять его за руку.
Вряд ли он заметил.
***
Лола припарковалась позади салона, и я повел оглушенного и растерянного Янни к себе в квартиру. Часы показывали всего пять тридцать, на улице было еще довольно светло. Слишком светло, на самом–то деле. Пришлось даже зашторить выходившее на бульвар Эббота Кинни окно. Я предложил Янни присесть в кресло из ротанга, принес ему бутылку воды и из гостиной притащил одеяло, укрыв им ноги Янни. Спустя несколько секунд он свернулся калачиком, все еще таращась в никуда.
Я не совсем понимал, что нужно говорить или делать, и, как и много лет назад, чувствовал себя беспомощным. Не прошло и минуты, как раздался стук в дверь. Янни вздрогнул, а я крикнул:
– Кто там?
– Эмилио, дружище, – отозвался знакомый голос.
Я отпер дверь, и Эмилио вошел вместе с Лолой.
– Он настоял, – прошептала она.
Эмилио посмотрел на меня, потом перевел взгляд на сжавшегося в круглом кресле возле окна мужчину.
– Все в порядке? – тихо спросил он.
– Насчет Лэнса я угадал, – проговорил я довольно громко, чтоб Янни мог слышать. – Во всем виноват он.
Желваки на скулах Эмилио заходили, и ноздри раздулись. Его неприязнь к незнакомому человеку была очевидна. Потом Эмилио прошел к Янни и опустился перед ним на колени. Заговорил он мягко, словно с испуганным ребенком.
– Здесь ты в безопасности. Спэнсер хороший парень. Мы позаботимся о тебе.
Янни кивнул, натянул одеяло повыше и закрыл глаза. Вряд ли он собирался спать, скорее просто отключился от окружающего мира.
Эмилио вернулся ко мне и зашептал:
– Он не может здесь оставаться.
И тут очень не кстати раздался еще один стук в дверь.
– Кто там? – крикнул я.
– Эндрю. – Послышался какой–то приглушенный бубнеж. – Я могу вернуться…
Я распахнул дверь. Он был усладой для моих глаз. Моментально захотелось наброситься на него. Я втащил его внутрь и именно набросился, но он напрягся и не обнял меня в ответ. Отстранившись, я заметил, что он таращился на Эмилио и Лолу и, разумеется, на незнакомца, свернувшегося калачиком в кресле из ротанга.
– Это Янни, – мягко сказал я. – Насчет Лэнса я был прав.
На его лице промелькнули десятки эмоций.
– Ты его нашел, – пробормотал он.
– Стоило назвать имя ублюдка, как он тут же испугался. Пришлось привезти его сюда. – Тогда я обратил внимание, что Эндрю держал в руках виниловый альбом. – Что это?
Секунду он смотрел на Янни, потом на обложку альбома.
– О, да глупость. Хотел сделать тебе подарок в качестве извинения за вчерашний вечер. Это фортепианное исполнение «Аллилуйя» Джеффа Бакли. – Он пожал плечами. – Пришлось сделать несколько звонков, чтоб отыскать… Просто дарить цветы очень заурядно, а я хотел извиниться.
Несмотря на сумасшедший эмоциональный день, я тихонько засмеялся. Вот и доказательство того, насколько меня понимал этот прекрасный мужчина. Я обхватил ладонями его лицо и привлек для поцелуя.
Из–за моей демонстрации чувств перед Эмилио и Лолой Эндрю покраснел и никак не мог оторвать глаз от Янни.
– Он в порядке? – зашептал он.
– Будет.
– Дело было в бойфренде?
Я кивнул.
– Никогда не видел, чтоб кто–то так дрожал от страха, – прошептал я. – А ведь я всего–то упомянул его имя.
Эндрю печально кивнул.
Я тяжело вздохнул.
– Я не знал, куда еще его отвезти. А бросить не мог.
– Не думаю, что ему стоит здесь оставаться, – сказал Эмилио. – Если Лэнс прознает, то может завалиться сюда и найти его. Особенно если он в курсе, где ты живешь.
– Никогда не называл ему своего адреса, – ответил я.
Лола нахмурилась и спросила:
– А Джерард, твой предыдущий клиент? Он же рекомендовал тебя Лэнсу? Он приходил сюда, когда ты на него работал?
Я покачал головой.
– Нет. Мы встречались в кафе или барах. Я никогда не приводил сюда клиентов. Ну, кроме Эндрю.
Лола слегка улыбнулась, хотя выглядела обеспокоенной.
– Соглашусь с Эмилио. Если Янни считает, что Лэнс мог следить за тобой… – Она покачала головой. – Спэнсер, парень говнюк. Нельзя предугадать, что он может, а что нет.
Эндрю посмотрел на каждого из нас, потом на Янни.
– Я знаю, где он может остаться.
Я покачал головой.
– У тебя он не останется. Не хочу тебя вовлекать.
Эндрю покачал головой и улыбнулся.
– Нет. В другом месте.
Глава 13
Мы проводили Янни до машины, и, попрощавшись с Эмилио и Лолой, Эндрю помчал нас по сияющему ночными огнями ЛА. Он точно знал, куда нас вез, и вскоре город сменился жилой зоной. И не просто жилой. О, нет, там красовались дома богатых и знаменитых, а названия некоторых улиц были знакомы мне из фильмов. В скором времени Эндрю подъехал к огромным воротам и ввел код безопасности. Ворота открылись, и он въехал на территорию, паркуясь возле входной двери.
Ну, ладно. Об этой части жизни Эндрю я представления не имел.
Он выбрался с водительского места и открыл дверь для Янни.
– Дом на охране. Без кода безопасности никто не выйдет и не войдет.
Молчавший почти весь день Янни вылез из машины. Он словно одеревенел, скорее всего, из–за усталости. Глаза его слипались, а я задумался: когда в последний раз он спокойно спал?
Входная дверь открылась.
– Эндрю?
Обернувшись, я увидел его маму, стоявшую в дверном проеме. Выглядела она, как и в прошлый раз, эффектно. Мы приехали в дом его родителей? Господи боже!
Она посмотрела на сына, потом на меня, затем на Янни и вновь перевела взгляд на Эндрю.
– Эндрю, все в порядке? – спросила она.
– Нет, – ответил он. – Можно нам войти?
Она отошла в сторонку.
– Конечно, пожалуйста.
Эндрю шагал впереди. Мы оказались в огромной дорого меблированной комнате отдыха. Или гостиной? Без понятия, как американцы зовут такие комнаты. У родителей и тети Марви была гостиная. Тогда–то я и обратил внимание, что Янни таращился на мать Эндрю. Он нервно вздохнул и уставился в пол.
– Миссис Хелен Лэндон, какая честь.
Окей, я растерялся.
– Ты знаешь его маму? – слова покинули рот, не давая моему глупому мозгу шанса среагировать.
Янни нервно зыркнул на меня.
– Прошу прощения. Я предполагал, что все знают. Извините, если сказал что–то неуместное, – прошептал он. Слова прозвучали настолько сломлено, что по ощущениям походили на пощечину. Какой же ад пережил парнишка?
– Все хорошо, дорогой, – откликнулась миссис Лэндон. – Меня все еще узнают.
Узнают. Я внимательно оглядел комнату и на камине обнаружил множество статуэток и наград. Потом припомнил слова Эндрю, что его родители «театралы». А Янни учился на актерском…
– Ой.
Эндрю переборол улыбку, но довольно быстро посерьезнел.
– Мам, Янни грозит опасность. Он вырвался из насильственных отношений, но бывший парень пытается его найти. Ему нужно надежное место. Надеюсь, ты не против?
Его мать моргнула, потом повернулась к Янни. Он вновь побледнел, словно произнесенное вслух признание вызвало новую волну воспоминаний. Медленно она взяла его за руку и вынудила присесть на диван, осторожно опускаясь рядом.
– Я совершенно не против. Эндрю, будь добр, приготовь кофе. Без кофеина, пожалуйста.
Эндрю развернулся и вышел в другую дверь. Я же, подумав, решил, что мне стоило дать Янни и маме Эндрю побыть наедине. Что также позволило бы мне разложить все в голове по полочкам. Кухня была огромной и роскошной, собственно как и весь дом. Эндрю пользовался кухней как своей, зная наверняка, где что лежало.
– Я вырос в этом доме, – объяснил он, распознав любопытство на моем лице.
– Твоя мама какая–то знаменитость? – спросил я. – Прости, я ее не признал. Наверно, она считает меня придурком.
Он тихо хмыкнул.
– Она театральная актриса. Раньше играла на Бродвее. – Он поставил кофеварку и, тяжело вздохнув, сказал: – Ее первый муж был ужасным человеком. Он был жесток и… – Он покачал головой. – В общем, она смогла от него уйти. Но никогда не скрывала, что ей пришлось пережить. Даже от нас. Она говорила, что если с нами приключится нечто подобное, мы не должны бояться попросить о помощи.