Обмен властью - "Эш Локи" 4 стр.


— Если ты неопытный, откуда столько шрамов?

— Из-за слабой… чувствительности к боли я часто травмировался в детстве. Да и не только в детстве.

— Живот?

— Тут… — я обвёл пальцем знакомую до миллиметра зону, — нечувствительное к боли место. Совсем.

— Где-то ещё?

— Нет. Есть ещё и нормальные места, но они небольшие.

— Не пойми неправильно. Твоя патология — большая проблема для того, кто будет Доминантом. Велик риск причинить серьёзный вред, такое может случиться даже с опытным. Понимаешь?

— Угу. Поэтому я и…

— Цыц, — он мягко оборвал моё бормотание. — Где расположены нормальные зоны?

— Спина выше поясницы правильно реагирует на боль. Ещё лодыжки. Почему-то лоб, — я хихикнул. — Внутренне всё в порядке. Я обжигал язык и… во время секса с парнем тоже чувствовал боль.

— Ясно. Скажи, у тебя снижена чувствительность к одной только боли?

Я поднял забинтованную ладонь.

— Мои руки плохо чувствуют температуру. Точнее, даже… слабочувствительны. Я сто раз жёгся о печки и кастрюли, пока не спалил пальцы. Теперь приходится быть внимательным к своему телу. Всегда.

Артемий Олегович задумался. Затем приподнял мою голову за подбородок и, ладонью откинув волосы со лба, вгляделся в лицо.

— На тебя найдутся любители. Те же, что приходят посмотреть на Андрея. Но он опытный и известен, а ты новичок, с невинными реакциями. Это тоже многих заинтересует. Только, может быть, тебе не публичная сессия нужна?

— Уже не знаю, — признался я.

— Так… одевайся.

Артемий Олегович отошёл на пару шагов, сложив руки на груди. Я неуклюже нацепил всё своё добро обратно. Под его взглядом, наверное, даже Андрей двигался бы как робот.

— Сам понимаешь, что тебе нужна проверка. Либо с кем-то из наших, либо со мной. Но она необходима для сцены. Что-то кроме запретов должно быть в прайс-листе для гостей.

И снова — не поспоришь. Лучше знать свои пределы и желания заранее, прежде чем соваться на публику. Что поделаешь, если меня туда тянет, словно мёдом намазано? Может, пора определиться, наконец?

Уволиться? Нет уж, обойдутся.

Продолжать держаться своих принципов и страдать, защищаясь от нападок Валеры и Тимура? Плюс, если с четверга Лугашин присоединится к ним, меня растопчут. Вот уж кто не побрезгует по-настоящему подлыми методами.

Выбрать кого-то низкого уровня для разогрева? Какой мне самому от этого толк?

Записаться к Хозяину — сразу на шестой, зная, что тут ко мне отнесутся с уважением, но причинят реальный вред?

Надо хорошенько всё обдумать.

— Спасибо вам за этот разговор… вы меня спасли.

— Главное, не делай того, о чём будешь сожалеть.

Артемий Олегович открыл дверь. Я выскользнул в коридор, натягивая на лицо доброжелательность.

— Как посмотрите менюшки и таблички, позовёте?

— Обязательно.

С неравномерной частотой покрываясь то мелом, то румянцем, я поплёлся по коридору к лестнице. Проблема была одна — надо что-то решать. Иначе в один прекрасный момент я начну орать на всех и… как сказал Совушка, сорвусь.

Добравшись до своего законного места, я уставился на таблицу посещений. Итак, любовь или покой, покой или любовь? Розовые мечты или чугунная жопа реальности?

— Вова! — Рыжий соскочил со ступенек и по обыкновению всем весом упёрся в мой стол. Благо тот был неподъёмный, фиг сдвинешь. — Обнови на вторник, у меня изменения.

Сунул бумажку с информацией о клиенте.

Взяв её, я стал заполнять таблицу, делая занятый вид. Но Рыжий уходить не намеревался.

Его фишкой и основой работы с клиентами было обвязывание. Связывал Рыжий как дышал, а может и лучше. Знал все виды узлов, обвязок и способов подвесить так, что адепты бондажа уже второй год канючили у клуба мастер-классы. Правда, даже несмотря на вопиющий талант и старательность, Хозяин до сих пор не дал ему шестой уровень. Видимо, всё-таки чего-то не хватало. Но он не унывал, потому что часто работал для фотосессий и других Доминантов в качестве помощника. Эдакий вездесущий вездесущ.

— Слушай, а это правда, что ты на последней сходке сказал?

— А?

— Что ты мазохист… нечувствительный?

Ну, начинается. Кажется, это новое клубное развлечение — терзать меня тематическими вопросами.

— Правда, — раздражённо бросил я.

— И что, не колется? — мерзко улыбнулся Рыжий.

Взыграла идиотия. Я даже удивился — не наблюдал за собой желания в трезвом уме вести себя вызывающе. Нет, я никогда не был забитой мышью и мог отшутиться всегда и везде, но протипоставлять себя кому-то, заявлять о себе, вести себя агрессивно всё-таки не в моём стиле.

— Не колется. В среду я пойду к Хозяину, — зло выдал я, краем глаза разглядывая расписание. Затем записал своё имя в пустое окошко и, не дав себе возможности передумать, отправил таблицу Артемию Олеговичу на согласование. Обычно я присылаю её в самом конце рабочего дня, он поймёт.

— Ого замах, — Рыжий моментально притих и посмотрел на меня иначе. Взгляд у него вообще был странный, вкупе с глазами, почти чёрными, пронзительными, тревожащими, как два пугающих зеркала.

Но удивился он так, словно огрели розгами по лицу. Ещё бы.

В кругах Доминантов Хозяина считали чуть ли не самим Сатаной во плоти, благо каждый имел возможность наслушаться, как кричат его клиенты даже через кляп. Их было немного. Всего около двадцати человек, если не меньше, да ещё и бесплатных. Но зато эти двадцать видали знатную жесть.

Особенность структуры «Алого пути» не оставляла места для наивных фантазий, персонал знал друг о друге практически всё. И о Хозяине знали одно — он чудовище.

— Надоело, — сказал я. Притом скорее себе, чем Рыжему.

Потому что, пускай со мной случится Ад, это всяко лучше, чем чёрт знает сколько быть терпилой. Отхвачу разок, и всем нам сразу полегчает.

Рыжий хотел сказать что-то ещё, но я отвлёкся на сообщение Артемия Олеговича.

«Выбери направление. Не торопись и обдумай всё ещё раз».

Верно, испробовать всё и сразу не выйдет, боюсь я после чего-нибудь одного могу бесславно скончаться. Тем более, сессии у Хозяина длились довольно долго.

Значит, он предлагает мне разные варианты. Что там у нас… связывание и удушение. Игры с кровью. Огонь. Всё примерно на одном уровне, везде возможны игрушки и порка. Хм…

— Ты псих, — заключил Рыжий и ускакал наверх.

Совушка мой отчаянный шаг не одобрил. Он один из первых, после Рыжего, узнал о том, что я записался к Хозяину. Чисто случайно.

Валера попросил распечатать ему таблицу на неделю, чтобы записывать клиентов, если позвонят на мобильный. И как раз собирался взять отгул в среду.

А я по глупости распечатал всю целиком — со всеми и вся. Опомнился, когда принтер уже выплёвывал стопки бумаги. Хотел было выбросить, но чуткий острый глаз — недаром Совы — уже уловил главное.

— Ты что, с ума сошёл? — спросил он у меня, к удивлению, без привычного глупого ёрничества.

— Нет, — отмахнулся я.

— Не принимай такое решение сгоряча. Ты же нуль и новичок, куда лезешь? — продолжил наседать Валера. Я вздохнул и посмотрел на него в упор.

Он был обескуражен. Пожалуй, я впервые видел у него такое выражение лица — как будто случилось что-то по-настоящему дикое.

— Оно принято не сгоряча.

Да, пускай решиться меня заставил Рыжий с его любопытством, но я давно об этом думал, так что… почти правда.

— Или если тебе так уж захотелось по жести, дождись Лугашина. Как другу советую.

— Почему?

Совушка нахмурился.

— Он мягче и не наносит по-настоящему серьёзных повреждений. От Артемия Олеговича с момента открытия клуба раз пять увозили потерявших сознание.

— Вы все излишне много сплетничаете о Хозяине. Ты, кажется, забыл, что клиенты идут на риск сами? Сами этого хотят, сами подписывают договор и переступают через порог его комнаты. И даже, о ужас, возвращаются.

— И что, ты правда этого хочешь?

Его вопросы были искренними и без издёвки, так что я даже выдавил из себя слабую улыбку.

— Хочу. Всё будет нормально.

Валерий ушёл, а я какое-то время просидел, бессмысленно разглядывая безупречно-глянцевый натяжной потолок. Артемий Олегович позвал забрать ништячки, чтобы раскидать их по клубу. Чем я до конца дня и занимался: обновлял меню, менял таблички, раскладывал в нужных местах визитки и памятки.

Так прошёл понедельник. В моём распоряжении был ещё целый день, чтобы увериться в своём решении или передумать.

Дома, стягивая с себя одежду, я надолго завис перед зеркалом. Шрамов на самом деле не так уж и много, просто они глубокие и страшные. Напоролся на грабли, ничего не понял. Упал откуда-то и не заметил разорванной кожи. Содрал. Тут обжёгся. Тут сам себя испытывал. О, старые царапины… от когтей?

…Кошку, что ли, завести?

========== 5 - Самурай ==========

Тимуру рассказал Валера.

В разгаре был вторник, и я составлял отчёты, чтобы отправить их бухгалтерам. Между делом почитывал на телефоне не напрягающую мозг книгу и слушал музыку, воткнув в одно ухо наушник.

С направлением я так не определился, поэтому вместе с книженцией во вкладках поселились статьи обо всём и сразу. Хотя я и так знал всё, что там было написано, но освежать память в нашем деле иногда жизненно необходимо.

— И что, он согласился потратить на тебя время? — ровным тоном поинтересовался Тимур.

Сначала я хотел сделать вид, что не расслышал, но потом поймал себя на ребячестве и вынул наушник. Быть или не быть… К чему этот вопрос — вот в чём вопрос.

— Представь себе, охотно, — съехидничал я.

Тимур окатил меня ненавистью. С размахом. Это стало уже входить в привычку, но в этот раз было как-то по-другому. В разы неприятнее.

— Почему ты так меня ненавидишь? — внезапно сдался я. Нельзя с ним по-плохому, будем по-хорошему…

— Ты у нас мазохист, так? — начал Тимур, даже не пытаясь скрыть презрение. — Когда ты это понял?

— Лет в десять, наверное. Когда с мальчиками начал разговаривать на тему пиписек и узнал, что только мне приятно делать больно. А что?

— Сколько ты уже здесь работаешь?

— Год и месяц.

— Почему не раньше?

На самом деле, я видел и чувствовал — Тимуру было наплевать на то, чем я занимаюсь и какой выбор делаю, но кое-что его бесило конкретно во мне. В моей личности.

— Ну… не хотелось попадать в такую ситуацию, в которую я попал.

— Ты сам-то понимаешь, что несёшь?

— А?

— Ты не просто нижний. Ты мазохист, — Тимур желчно усмехнулся. — Кто поверит в то, что всё это время ты скрывался? Просто был кто-то, кто драл тебя за пределами клуба. А теперь его не стало. Вот и всё.

Вот же Шерлок, мать твою. Не прикопаешься!

— С чего ты взял?

— Вы не способны это контролировать.

А, вот в чём дело. Я понял. Теперь — понял.

Я порушил ему красивую систему. Всех-то мазохистов он считал слегка больными, а что с больных взять? Но то, что какой-то псих может долгое время обходиться без страданий, потому что ищет своего человека, в привычное определение гадов не укладывается, да?

Всё ещё хуже, чем я предполагал. Кто мы для него? Просто человеческая… пыль?

— А сам-то? — не выдержал я, поднявшись со своего кресла.

Улыбка исчезла. Тимур долго смотрел мне в глаза, безэмоционально, словно разглядывая какой-то диковинный экзотический предмет в музее. Хотя мы были одинаково напряжены.

— Я могу обойтись и без этого, — процедил он.

Я вдруг понял, что он не лжёт. А это значило только одно — он не настоящий садист. То бишь, не тот, кому это действительно необходимо. Он не такой, как Совушка, Рыжий или Артемий Олегович.

Может быть, именно поэтому клиенты так его любят. Тимур не умеет наслаждаться властью над кем-то так, как наслаждается истинный садист, способный при отсутствии возможности спустить пар превратиться в маньяка. Зачем вообще такое делать, если…

— Зачем тогда? — растерянно спросил я.

Но Тимур уже потерял ко мне интерес. Кажется, окончательно потерял. Он развернулся, на ходу доставая сигарету, и ушёл, а я всё стоял, ничего не понимая. Я был просто не в состоянии собрать в нечто целостное то, что узнал. Садист, который не наслаждается? Не садист, который наслаждается? Моральный садист? Физический садист? Моральный мазохист? Кто он вообще тогда?..

Разговор с Тимуром очень странно подействовал на моё состояние. Пожалуй, за возможность понимать его я поплатился своим спокойствием и самоуважением.

Подтвердил системный код. Мазохист-наркоман. Жалкий. И никчёмный.

Если бы я понял раньше, что бы изменилось? Я бы не стал записываться к Хозяину? Я бы смог биться с Доминантами и дальше, сталкиваться лоб-в-лоб? Нет. Я не настолько сильный.

Пусть будет так. К чёрту.

«Я не против бондажа, флагелляции и ножей», — написал я Артемию Олеговичу.

Он попросил подняться к нему в кабинет.

— Держи, — дождавшись, когда я сяду на диван, Хозяин поставил на низкий столик чашку кофе с идеальной пенкой. Рядом положил распечатанную анкету — её я знал наизусть, сам же и составлял.

— Давай поговорим, — он закрыл дверь, чтобы никто не помешал нам вести переговоры. Хотя, вряд ли кто-то, кроме меня, рискнул бы заскочить сюда в рабочее время.

Сегодня Хозяин был в рубашке и брюках, как всегда отлично подчёркивающих его внешность. Возраст ему шёл, годы выточили все лучшие черты, привлекательные, но такие же неподъёмные, как и всё в нём.

Грубую линию челюсти, скулы, взгляд глубоко посаженных тёмных глаз.

— Как далеко ты готов зайти?

— Так далеко, как вы захотите.

— Расслабься, Вова, и давай не будем друг другу лгать. Начнём с ножей. Думаю, для изучения своих границ это не нужно. Флагелляция подойдёт.

— Какой зоны?

— Спины, — немного подумав, ответил он. — Спина — твоё чувствительное место, насколько я помню. Порка удовлетворит и твои, и мои желания. И так будет безопаснее. Устраивает?

— Да, — я подтянул к себе чашку и сделал глоток. Руки немного дрожали. Но это не от страха, скорее нервное.

— Теперь о бондаже. Если честно, это моя слабость, — Артемий Олегович мягко усмехнулся, и я замер, осторожно рассматривая эту улыбку. На его лице редко появлялись какие-либо эмоции. Это меня приободрило.

— Меня ещё ни разу не связывали. Не знаю, насколько я выносливый.

— Вот и увидим. Но ты должен понимать, что я буду делать. Думаю, для наших целей фиксация в полуподвесе будет оптимальной. Это не больно. Даже удобно и лучше для твоей же безопасности.

— Понял.

— Однако, должен предупредить — я делаю это долго. Придётся потерпеть.

— Хорошо, — я допил кофе одним глотком.

— Тебя интересует только СМ или необходимо и ДС для получения удовольствия?

— Я… пожалуй, да. Мне давно хотелось попробовать, но не было возможности.

— Тогда запоминай. Я не терплю, когда саб издаёт много шума до момента удара. Оставь тревогу и суету в коридоре. Во время сессии ты должен называть меня Мастером и никак иначе, всегда отвечать на поставленные вопросы чётко и ясно, особенно о самочувствии. Голову опускать нельзя, смотреть в глаза можно и необходимо. Находиться рядом можно только обнажённым. Любое нарушение этих правил будет наказываться. Давай обсудим и наказания.

Я сглотнул, пару раз прокрутив в голове всё сказанное. Сердце испуганно и предвкушающе забилось в груди. Всё это влияло на меня с такой силой, что я бы приступил к исполнению условий прямо сейчас, если бы не снисходительная ухмылка Хозяина, как напоминание — у нас переговоры.

— Если я нарушу любое из ваших условий, тогда можете делать всё, что есть в анкете сабов.

— Всё?

— Всё… в рамках времени.

— И всё-таки тебе лучше её заполнить, — он кивнул на распечатку.

Это заняло около пяти минут. Пожалуй, Артемий Олегович как всегда оказался прав — от некоторых пунктов я отказался-таки.

— Ты предпочитаешь использовать общепринятые сейв-слова?

Назад Дальше