Я могла лишь покачать головой, видя, что отец сбирает силу для атаки. Он собирался убить. Я должна была сделать что-то, но инстинкт говорил мне быть осторожной. Отец не простит предательства. Я застыла на месте в ужасе. А потом Дирен сказал, что яд моего отца течет в моих венах. И я задумалась, так ли это.
Не я ли притворялась, чтобы украсть у семьи Раджарам? Не я ли поставила свои интересы выше остальных? Не я ли скрывала оружие и яды, чтобы убить человека, которого полюбила? Отец не был змеей. А я была. Я привела этих благородных принцев к смерти. Слезы потекли по щекам, когда я поняла, что выхода нет. Яд был в моих венах.
Осознание того, кем я была, чем я была, раздражало. Я не хотела больше быть дочерью Локеша. Я хотела быть кем-то хорошим. Кем-то смелым и благородным. Кем-то, достойным любви Кишана. Рыдания застряли в горле. Если я ничего не сделаю, они умрут, но мы с Ишей выживут. Если я восстану против отца, он убьет меня вместе с ними, а потом медленно и ужасно расправится с моей служанкой.
Отец продолжал:
- Хотите услышать ее крик? Обещаю, он прозвучит красиво. Я последний раз предлагаю обмен. Отдай мне свой фрагмент.
Эта ложь изменила все. Всю жизнь я до смерти боялась отца и его силу. Каждое мгновение я жила в страхе перед ним. Когда он сказал принцам, что пугал свою дочь всю жизнь и заставлял ее закричать, я поняла, чего он хотел, но я ему подчиняться не собиралась. Я останусь непоколебимой снаружи, словно отец был не монстром, а человеком.
И хотя он уже довел меня до того, что практически сломал, он не делал этого. Он ни разу за все мои шестнадцать лет не заставил меня кричать. И это придало мне сил, которых у меня никогда не было.
Локеш, мысленно я уже не могла называть его отцом, направил кинжал на Дирена и произносил заклинание. Я видела свет, окружающий их тела. Прежде чем я сдвинулась, Кишан не выдержал. Он врезался в моего отца, что использовал силу, чтобы отбросить принца. Пока он пытал Кишана, пока связанный Дирен пытался тщетно подняться на ноги, я заметила, что Кишан успел выбить нож из хватки Локеша.
Крики принцев пробудили во мне злость. Кому-то нужно было что-то делать. Кому-то нужно было что-то предпринять. Я пообещала себе стать этим кем-то. Борясь с инстинктами, что я выработала за шестнадцать лет, я схватилась за подлокотники позолоченного кресла, в котором я сидела, и поднялась.
Освободившись от оков Локеша, я подняла руки, шепча молитву богам, чтобы я смогла использовать свою способность исцелять и защищать остальных. Словно рыбка кои я направила силу, что хранила в себе, к принцам.
Мое тайное желание исполнилось. Я могла чувствовать раны, что отец нанес им. Локеш возмущенно взревел, когда я безмолвно двинулась и стала невидимой, подхватывая нож, что Кишан выбил из его рук на пол.
У меня не было опыта сражений, как у Дэчень. У меня не было плана. Но у меня было оружие. Локеш склонился над Диреном, хватаясь за его талисман, и я ударила. Мо всей силой, на какую была способна, я вонзила кинжал в спину отца. Он взвыл в ярости, звук на миг доставил мне удовольствие, но он не длился вечно. Я надеялась, что смогу отвлечь его достаточно, чтобы позволить братьям сбежать, но он выдернул нож из спины и поежился от боли, словно его всего лишь укусила пчела.
Он направился к Кишану, и, став видимой, я заслонила его собой, направив ладонь на грудь Локеша и крича:
- Ты его не тронешь!
- Джесубай, нет! – сказал слабым голосом Кишан, попытавшись отодвинуть меня, но Локеш был яростной бурей. Он использовал ветер. Он разлетался во все стороны от его тела, и отец поднял меня, отбрасывая в сторону, чтобы добраться до Кишана, а ветер подхватил мое тело.
Когда я упала, шея попала на возвышение, я услышала треск. Я чувствовала боль лишь мгновение, а потом ее сменило онемение. Я не могла дышать. Все вокруг меня остановилось, окружение воспринималось как сон, погруженный в зловещую тишину.
Я увидела, что Кишан поднялся на ноги, но он казался застывшим, и я задумалась, было ли это из-за Локеша. Затем я услышала звон колокольчиков, и прекрасная женщина появилась передо мной. Она ворвалась в кровавую сцену моего предательства и опустилась рядом со мной на колени. Ее глаза были добрыми, когда она взяла меня за руку.
- Здравствуй, Джесубай, - сказала она. – Всегда хотела с тобой встретиться.
Она была одета в сверкающий наряд, а ее глаза были зелеными, как глубокий лес. На ее руке был золотой браслет в виде змейки. Медленно коснувшись рукой моей шеи, она сказала. – Ты можешь говорить, если пожелаешь.
- Кто… кто вы? Что происходит?
- Я богиня Дурга.
- Богиня? – слезы заполнили глаза. Мои мольбы богам были услышаны. – Вы пришли спасти нас?
Она печально покачала головой.
- Нет. Я пришла не из-за этого.
- Не понимаю. Тогда зачем вы здесь.
- Как я и сказала, я хотела с тобой встретиться.
- Зачем?
- Я хотела понять, кто ты, - она оглянулась на застывшего на месте юношу и сказала тихо. – Особенно, я хотела узнать, любишь ли ты его.
- Люблю кого?
- Кишана.
Может, я слишком сильно ударилась головой, и у меня просто была галлюцинация, но прекрасная богиня казалась настоящей. И что-то в ней заставило меня захотеть признаться ей.
- Да, - мягко ответила я. – Я люблю его. Мне жаль, что все так получилось с Диреном. Он хороший. Он не заслужил такого обмана. Если бы я могла вернуться и сделать все по-другому, я бы так и поступила.
Богиня смотрела на меня, а потом кивнула.
- Я тебе верю.
- Они не заслуживают судьбы, связанной со мной.
- Я не хочу, чтобы ты беспокоилась об их судьбе, Джесубай.
- Но Локеш…
Она дотронулась рукой до моей щеки и прошептала:
- Твой отец будет побежден, но не в этот раз.
- Я выживу и увижу это?
Она замолчала, обдумывая вопрос, а потом сказала, словно это шло против ее мнения.
- Я не сбираюсь скрывать от тебя твое будущее, так что отвечу на твой вопрос, - взяв мою ладонь в свои руки, она обхватила ее. Лишь мгновение я задумывалась о том, почему ничего не чувствую, а потом она сказала. – Ты не переживешь этот день. Падение сломало твою шею.
- Но я могу исцелить себя.
Она покачала головой.
- Дар защиты и исцеления, которым ты помогла братьям, дорогого стоит. Ты отдала все силы, защищая их. Теперь ты стала смертной.
Слезы застилали глаза. Она терпеливо ждала, пока я снова смогу говорить.
- Но я доказала вам, кто я?
- Тебе не нужно ничего доказывать мне, Джесубай.
- Может, и нет, но Кишан говорил, что даром будет награждено даже самое низкое существо, если боги сочтут его достойным.
Богиня колебалась, а потом слабо кивнула.
- Какой дар ты хочешь?
- Вы можете… позаботиться о них?
Серьезно и с облегчением она кивнула.
- Я сделаю это. Я буду присматривать за обоими принцами. Я обещаю.
- А вы можете спасти и Ишу?
- Кто такая Иша?
- Моя няня. Локеш выместит злость на ней.
Богиня коротко взглянула наверх, рассматривая что-то вне поля моего зрения, и потом кивнула.
- Да. Я предложу ей убежище.
- Тогда жертва стоит того.
- Да. А теперь отдыхай, дитя. Ты смелая.
В ослепительной вспышке света богиня исчезла, и я снова поняла, что не могу дышать. Кишан обхватил меня руками, поцеловал в висок и умолял:
- Дайита, любовь моя. Не оставляй меня.
Я не была уверена, что заслуживаю слышать его искренний шепот и обещания, но мое сердце наполнилось благодарностью.
Последнее сожаление, появившееся в сознании, когда я умирала, было не об Ише или Дирене, пострадавших из-за моего отца, и не о расставании с Кишаном. Слова богини вселили в меня спокойствие насчет них.
Нет, больше всего я жалела, умирая, что когда Кишан коснулся губами моих губ, чего я так долго желала, пока стояла в царском саду, я не могла это почувствовать. Смерть украла у меня возможность ощутить прикосновение его губ, но он хотя бы стал последним, что я увидела, покидая этот мир.
Бонусная глава.
Взгляд Джувакши
Начало
Дрожащая девушка куталась в шаль, накинутую на плечи, словно так она могла защититься, но ткань была хрупкой броней, и в душе она знала, что никогда уже не будет чувствовать себя защищенной, даже если ее с ног до головы покрыть самой прочной сталью. Семнадцатилетняя девушка стояла в спальне военачальника и думала, что привело ее к этому.
Слуга отца бесцеремонно бросил ее на пороге царского военачальника, самого сильного человека из друзей отца, о котором они могли лишь шептаться, прикрываясь руками. Она знала, что ее отец, торговец, недавно завел несколько влиятельных друзей. Как еще он мог внезапно стать успешным? Но она не понимала, насколько сложны его связи.
Они жили не так и хорошо, а Джувакши была старшей из семи детей, и поскольку кормить нужно было так много ртов, она ожидала, что родители рано выдадут ее замуж. Она надеялась только, что ее избранник будет примерно одного с ней возраста, но не из тех юношей ее города, что проявляли к ней интерес в прошлом.
У нее было несколько вариантов, и Джувакши любила проводить время, работая с мамой или раскладывая товары в магазине, мечтая о том, какой станет ее жизнь, если она будет парой одного из них. У нее были поклонники, конечно, они были красивыми или богатыми, а то и сочетали эти качества. А ее отец, как умный мужчина, держал красивую дочь на виду у всех, кто был связан с его работой, так что у нее было много шансов решить, кто станет ее парой.
Все, кто видел Джувакши, соглашались, что она была редкой красоты, любой юноша гордился бы такой женой. Даже если она не была хорошенькой, ее посещали сыновья из бедных семей, что тоже надеялись запомниться и получить потом не только ее расположение, но и часть отцовского бизнеса. Любой из тех парней, даже толстяк с румяным лицом, чье дыхание было пропитано луком, был бы лучше, чем то, с чем она столкнулась.
Джувакши ожидала, что когда она покинет дом, будучи взрослой, что у нее будет почетный союз с человеком, что возьмет ее в жены. Даже в самых страшных кошмарах она не думала, что отец так ее использует. Отдаст ее тому, кто собирался украсть будущее, о котором она мечтала. Хуже и быть не могло.
Когда отец сообщил о своих намерениях, мать Джувакши никак не могла ему помешать. Никакие слезы не могли до него достучаться.
- Сделка – это сделка, - сказал он, вскидывая руку и останавливая возмущения, а потом резко ушел, отдав указания готовить его дочь к отбытию.
Когда девушку вывели из дома, при ней было лишь два лучших наряда в сумке, и ее мать сцепила руки и тихо прошептала мужу о темных вещах, о которых Джувакши не хотела слышать, но даже так она могла видеть страх в глазах отца, когда мать умоляла его передумать или хотя бы обговорить возможность официального брака.
Даже не попрощавшись, отец увел безутешную жену, прижимая ее к груди, он кивнул слуге, который вывел девушку с рынка. Она шла медленно, следуя за мужчиной, что вел ее мимо переполненных магазинов по главной дороге. Она была удивлена, когда деловой район города перешел в дома, что были богаче на вид, и они проходили поместья разных дипломатов и политиков. Мужчина продолжал идти.
Джувакши начала размышлять над происходящим. Может, ее мать ошиблась. Может, отец сделал правильный выбор. Может, кто-то из знати заметил ее красивое личико и выбрал из тысяч себе в спутницы. Девушка прикусила губу. Даже если мужчина будет старым, в этом нет ничего плохого.
А если он был сговорчивым, он мог бы согласиться и на свадьбу, если она наладит отношения. И напоследок она подумала, что не будет голодать. Но все изменилось, когда она пришла к непроницаемым воротам царского военачальника, тут она начала понимать что происходило.
- Я стану супругой солдата? – спросила она мужчину, идущего рядом с ней.
Он усмехнулся.
- Не солдата. Ваш отец такого не позволил бы.
Она моргнула и подумала, прежде чем сказал:
- Царя?
Мужчина рассмеялся.
- Думаете, красота заставит его забыть о любимой жене?
Джувакши не знала, как ответить на этот вопрос. Если бы она сказала то, что думала, ее бы посчитали хвастливой, хотя только в своей внешности она и была уверена. Ей и не нужно было отвечать, ведь тяжелые ворота открылись, и слуга махнул ей, развернулся и направился обратно.
Окруженная царской стражей, Джувакши еще никогда не чувствовала себя так одиноко. Она попросила одного из них назвать имя того, к кому ее привели, но никто ей не ответил, никто и не посмотрел в ее сторону. Они стояли ровно, как каменные статуи. Безотчетный страх превратился в слезы. Тяжелые двери со стуком открылись, и для нее это прозвучало как удары по тюремной решетке, она двигалась медленно и неуклюже, словно ее щиколотки были скованы и сцеплены с тяжелым шаром.
В конце витой лестницы ее встретила женщина со строгим видом.
Она была так близко ко дворцу, а дома были больше, чем она когда-либо видела, и Джувакши думала, что и интерьер должен быть пышным и богатым, но коридоры были темными. Не хватало окон, а те, что она видела, были закрыты толстыми железными ставнями.
Потолки были низкими, а поворотов было так много, что она ощущала себя пойманной в лабиринте, где растения росли вокруг нее, мешая идти и пытая тех, кто осмелился войти. Женщина, что вела ее, была такой же приветливой, как ведьма.
Она отвела Джувакши в комнату, что была хоть и не богатой, но точно лучше, чем коридоры, по которым она прошла. Сразу стало понятно, что жить она будет не здесь, ведь ее сумка отсутствовала, а на кровати лежало тонкое белое платье. Женщина ушла, предупредив, что ее хозяин придет через час, и если у нее хватит ума, она попытается порадовать его.
В последний раз Джувакши спросила:
- Кто он? Твой хозяин?
Девушка увидела в глазах женщины вспышку сожаления, но это могли быть проделки света, которого здесь было недостаточно. Но она все же ответила на вопрос.
- Его зовут Локеш, - сказала она и покинула комнату, закрыв за собой дверь.
- Локеш? – прошептала Джувакши. Женщина точно ошибалась. Рынок кипел слухами о военачальнике, что служил царю.
Зверства, которые ему приписывали, колебались от предательств до убийства невинных. Некоторые говорили, что он получил силу, заключив сделку с демоном, но большинство считало, что он и был демоном. Как такое возможно? Как мог отец отдать ее такому человеку?
Теперь становился понятным страх в глазах отца. Если кто и заключил сделку с демоном, так это ее семья. А страдать за это будет только она. Инстинктивно понимая, что мудрее будет сыграть на своих преимуществах, чтобы отыскать доброту в демоническом сердце мужчины, Джувакши старательно оделась в платье и пальцами пригладила темные волосы, откидывая их длинными волнами на спину.
Она разгладила складки на платье и ступила на солнечный свет, поворачиваясь так, чтобы солнечные лучи попадали ей на лицо и освещали глаза. Ожидание было долгим из-за ее тревоги, но все же короче, чем она ожидала. Дверь открылась с тяжелым щелчком, и источник ее страха замер, уставившись на нее.
Джувакши не сказала ни слова, но выпрямилась во весь рост, расправила плечи и покорно опустила глаза.
- Господин, - тихо сказала она, коротко поклонившись.
Осмелев, Локеш ступил вперед и грубо схватил ее за подбородок и поднял ее голову, чтобы рассмотреть. Его глаза сузились, а ноздри расширились.
- Как тебя зовут? – осведомился он, дыхание обожгло ее пылающие щеки.
- Джувакши, - сказала она. – Дочь…
Он сжал ее челюсть, прерывая ее.
- Мне плевать, чья ты дочь, - его пылающий взгляд скользнул по ее телу и вернулся к лицу. – Хватит того, что ты прекрасна.
- Спа…
- Не говори, - Джувакши мудро прикусила язык.
Локеш отвернулся и начал снимать плащ. Он сел и яростно показал, чтобы она помогла ему разуться. Она сделала это, но когда потянула обувь, чтобы снять, он толкнул ее.