Лейн пожал плечами.
— Он сказал ей, что внебалансовое финансирование моего отца было частью общей стратегии диверсификации (вложения капитала в различные ценные бумаги)… которая закончилась не так, как хотелось бы.
— Вместо откровенного хищения. — Джефф подошел к холодильнику и достал молоко. — Хотя я отказывался назвать компании, в которые он вкладывал день, пресса все равно некоторые из них откопала… а дальше пошел треп, во скольких активах числилось имя Уильяма Болдвейна, не считая КББ. Мы до сих пор двигаемся в этом направлении, как в потемках.
— Самюэль Ти. справится со всем этим. — Лейн взял на себя смелость отправиться в кладовку и достать кое-какие запасы. — Мы создадим фонд доверия для всех этих активов задним числом. Все эти вторичные инвестиции будут на имя моей матери, будет присутствовать определенное положение, в результате которого банки не смогут взымать долги с семьи, возникшие от приобретения указанных акций, не включающих «Компанию Брэдфорд бурбон». Таким образом, незаконное присваивание денежных средств компании будет выглядеть со стороны законным, если вдруг нагрянут федералы… особенно, если учесть, что наша компания является частной, а мы единственные акционеры.
— Когда, — Джефф подцепил две тарелки и две ложки. — Вернее будет сказать «когда», когда появятся федералы. И теперь я тоже являюсь акционером, помнишь?
— О, верно. Думаю, я дам тебе половину от десяти центов, которые мой отец сумел заработать, но после того, как банки закончат свою борьбу, кому первому подать иск на нас. Ха-ха. Клянусь, этот человек cмог их обчистить.
Вдвоем они устроились за столешницей, обменялись коробкой хлопьев, залив обезжиренным молоком, и Лэйн почувствовал, как Лиззи не сводит с ним глаз.
— Знаете, — прошептала она с улыбкой, — я отчетливо могу представить вас, парни, в университете.
— Эх, — сказал Джефф, — кто мог бы подумать, что парень из Джерси и этот очень породистый босс, в конечном итоге окажутся вместе.
— Подбор, скрепленный небесами.
Они чокнулись своими ложками и вернулись к еде.
«Слава Богу за Джеффа», подумал Лейн. Инвестиционный банкир разгребал существующие проблемы, касаемые денег компании, работал с советом директоров, которое выкупил Лейн и Джефф, и нанимал новых старших вице-президентов.
Был шанс, что, по крайней мере, «Компания Брэдфорд бурбон» не рухнет окончательно в ближайшие часы. До тех пор, пока Джефф Стерн находился здесь в поместье, они могли бы с этим справиться.
Парень был настоящим белым рыцарем в блестящих доспехах.
Глава 5
В семейном древе Брэдфордов, в различных поколениях, насчитывалось в общей сложности семь женщин, носивших имя Вирджиния Элизабет. Традиция брала свои корни с Юга — именовать своих сыновей и дочерей одним именем. Трое, известных с такими именемами были еще живы: самая старшая, девяносто лет отроду, жила отдельно в высотке в центре Чарлмонта и до сих пор наслаждалась регулярными партиями в бридж и обедами в клубе. Средняя не настолько была полна сил, находясь в своем роскошном люксе в Истерли, хотя учитывая лекарства, которые ей выписывались, было бы справедливо отметить, что «маленькая» В.Э. также «наслаждалась» жизнью, но по-своему.
Но еще была Джин.
Самая младшая Вирджиния Элизабет, завидовавшая медикаментозному существованию своей матери. Находящаяся в блаженном неведении и не подозревающая о страшном положении дел, что удача отвернулась от семьи, чего никогда не было раньше. В конце концов, что говорилось о восприятии существующей реальности? Твое отношение к ней.
И если ты впадал в отчаяние, то выхода у тебя не было.
Джин вышла из своей ванной, находящейся в гардеробной, посвежевшей после душа, укутанная в шелковый халат с монограммой, цвета белых роз фрау Карл Друски, цветущих в саду под ее окном. Декор, который она выбрала для своего личного пространства был одним — везде белый. Белые ковры, белые простыни и одеяла, белые шторы на всех окнах.
Хотя она всегда предпочитала всплески цвета — блеск среди матовых поверхностей, отблеск, еле уловимый блеск звезд, как будто при полной луне, будь то на вечеринке или в самолете, в комнате или на отдыхе.
Разве это было не так легко сделать, когда деньги не имели значения.
Занимая место, перед салонным зеркалом, напротив палитр с косметикой и парикмахерских средств, она внимательно разглядывала профессиональные средства и инструменты, поблагодарив Бога, что была в курсе как ими пользоваться. У нее точно не имелось триста долларов, чтобы заплатить той женщине, которая приходила сюда и прикрывала свое амбициозное притворство, распыляя на нее загар и отбеливая зубы, и крутя ее, брюнетку, словно вокруг дирижерской палочки на триста градусов. И к этому добавлялась полная палитра косметики Шанель. И наряды, которые однозначно были в тренде.
Сколько сейчас времени?
Джин подняла часы Piaget и выругалась. Десять одиннадцать. До выхода оставалось всего сорок пять минут.
Ей необходим был час двадцать, чтобы подготовиться…
— Где мое обручальное кольцо?
Джин взглянула в освещенное, как и все вокруг, третье зеркало от трюмо. Ричард Пфорд, ее недавно ставший муж, стоял позади в очередной своей вариации Икабода Крейна, несмотря на то, что он был в темном костюме братьев Брукс, белой рубашке с клубным галстуком.
Она была готова поспорить, что он возник из чрева своей матери в подобном костюме.
— С возвращением, дорогой, — нараспев произнесла она. — Как прошла твоя командировка?
— Ты хочешь сказать «Добро пожаловать домой».
Джин готова была разыграть перед ним целое шоу, раскручивая полотенце с волос, нанося средства и используя фен. Она выждала, пока он снова заговорит:
— Где кольцо…
Она ударила включила фен. И улучшила свое шоу, наклонившись в кресле, ее густые влажные волосы заплясали под струей горячего воздуха.
Ричард выхватил шнур из розетки, она улыбнулась, по-прежнему склонив голову, скрытая своей копной волос.
Вернувшись в нормальное состояние, она дала ему время восхититься насколько красивой она была: ей не требовалось зеркала, чтобы увидеть отражение своих блестящих, густых волос, завивавшихся на концах, не требовалось зеркала, чтобы видеть, как светилась ее кожа и насколько были выразительными ее глазами под густыми ресницами. А потом вдруг она ослабила ворот халата, отворот раздвинулся, открыв ее удивительное декольте и изящные ключицы.
Она намеренно скрестила ноги, чтобы подол разошелся, открыв ее бедра.
Джин была не заинтересована возбуждать это пугало, своего собственного мужа, единственная цель, которую она преследовала своим шоу — показать ему, что он должен ценить и держаться за нее. Ричард Пфорд был скупым сукиным сыном с ужасным характером, видно, до сих пор не пережив свое детство среди учеников школы Чарлмонта, его мозг все еще пытался справится, поддерживая его веру в себя.
А именно, он был неудачником, и его окружение терпело его исключительно потому, что его семья была крупнейшим распространителем спиртной продукции по всей Америке… а еще и потому, что дети самых крутых семей Чарлмонта получали истинное удовольствие, поддразнивая его.
Брак Джин с ним был не более, как получение средств для себя и своего образа жизни. Взамен Ричард получил ее, самый высший трофей, о котором он только мог мечтать в средней школе, своеобразный билет, по крайней мере, своим собственным умом он это понимал, что получил также статус, которого своими заслугами достичь никак не мог, независимо сколько денег он и его семья имели.
К сожалению, этот брак выявил, что ей тоже приходилось платить определенную цену.
Но для нее, по крайней мере, это было ничто, она могла бы это вытерпеть…
«Справится», поправила она сама себя.
— Прости, ты что-то сказал? — спросила она прямо.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что я сказал. Где мое кольцо?
— Да ведь оно прямо на пальце, где и должно быть, дорогой. — Она сладко улыбнулась и протянула ему свою руку. — Видишь?
Смачно выругавшись он схватил ее за волосы, навернув их на кулак, наклонив ее голову набок, боль выстрелила ей в шею и в плечо.
И появившийся некрасивый румянец на его впалых щеках, был малопривлекателен.
— Не играй со мной, Вирджиния.
Джин ярко улыбнулась, самая неправильная ее часть испытывала упоение от возникшей ссоры, желание что-нибудь разрушить, которое она так долго подавляла, с радостью готово было вырваться наружу, еще больше разжигая конфликт… до тех пор, пока один или они оба не выдохнутся.
Несмотря на то, что она решила измениться, ее отношения с Ричардом остались прежними, настолько знакомыми и постоянно бодрящими.
— Я хочу тебе напомнить, — прошипела она, — что последний муж, который жестоко обращался со своей женой под крышей этого дома, оказался в водопаде с отрезанным пальцем, на котором носил кольцо. Может, тебе стоит вспомнить об этом, пока ты не принялся за меня?
Ричард заколебался. И она была почти разочарована, когда он разжал кулак и отпустил ее волосы, отступив от нее.
— Где оно?
— Зачем тебе?
— Меня не было два дня. И мне пришло в голову, учитывая финансовое положение твоей семьи, что ты можешь продать его ради наличных, чтобы купить очередную сумку Биркин.
— У меня их уже двадцать. В том числе из кожи крокодила, аллигатора и питона.
— Если ты не скажешь мне, где мое кольцо, я вытащу содержимое каждого ящика и всех шкафов в этой гардеробной, пока не найду его.
На пару секунд она даже возбудилась от перспективы, понаблюдать за ним, как он будет выбрасывать все ее вещи, пунцовый, как рак, разъяренный и неуклюжий. Но потом она вспомнила, что ее семья была вынуждена уволить горничных, и учитывая, что она ненавидела беспорядок, вещи не на своих местах, она поняла, что убирать за ним придется ей самой.
Она не собиралась быть его служанкой. Постоянно.
— Оно лежит в серебряном блюдечке между раковинами в моей ванной. — Она снова включила фен. — Можешь пойти и убедиться.
Он развернулся на выход, и она заметила, как висел на нем пиджак и были свободны брюки. Независимо от того, сколько этот мужчина заплатил за фирменный костюм, он всегда выглядел так, будто снял его со своего отца, и летал в нем по аэродинамической трубе.
Она снова включила фен, но не стала опускать голову вниз. Перебирая ногой под стойкой, она повернула стул, чтобы видеть его в левой части трюмо. Теперь ее сердце забилось быстрее.
Она сняла обручальное кольцо и оставила его в серебряном блюдечке, чтобы на него не попало мыло. Ей необходимо было хранить этот камень в чистоте, именно для такого случая, как этот.
Да, она сделала именно то, что он сказал. Она продала камень и заменила его подделкой, хотя и не ради сумки «Биркин».
Для более важного.
Ричард вернулся, словно укротитель львов.
— Надень его.
Он сказал что-то в этом роде, точно она не расслышала от шума фена.
— Что? — спросила она.
Как только он протянул руку, чтобы вырвать вилку из розетки, она сама выключила фен. Она не хотела, чтобы он сжег ее фен, потому что не знала, когда и на что сможет купить новый. Она даже не имела представления сколько может стоить эта чертова штуковина.
Кто бы мог подумать, что такая вещь когда-нибудь станет для нее целой проблемой.
— Надень. Свое. Кольцо.
— У меня уже есть свадебное кольцо. — Она подняла средний палец. — О, прости.
Как только она осознала свою «ошибку», он уже схватил ее за запястье и дернул ее руку под острым углом. Он с такой силой сжал ей палец, что вся кровь прилила к другой фаланги.
— Должны быть оба. Еще раз увижу, что ты не носишь…
— И что ты сделаешь? — Она со скукой посмотрела на него. — Снова меня ударишь? Или еще хуже? Скажи мне, ты правда хочешь закончить свои дни убийцей, как мой брат? Не думаю, что Эдвард наслаждается тюрьмой. Если ты не преследуешь цель, принимать душ с кучей мужиков?
— Ты моя собственность.
— Мой отец тоже попробовал такую методику. Для него это ничем хорошим не кончилось.
— Я не твой отец.
— Знаешь, твой голос слишком высок даже для Дарта Вейдера, и в итоге он все равно ошибся. Хотя ты прав, он никогда не был настоящим отцом. (Энакин Скайуо́кер (англ. Anakin Skywalker), после перехода на тёмную сторону Силы Дарт Ве́йдер (англ. Darth Vader, 42 до я. б. — 4 п. я. б.) — центральный персонаж Вселенной «Звёздных войн», главный антагонист киноэпопеи «Звёздные войны», на протяжении его становления в качестве проводника Силы, его переход на Тёмную сторону Силы и его итоговое искупление. Имя при рождении — Энакин Скайуокер, после перехода на Тёмную сторону Силы в 19 до я. б. принял имя Дарт Вейдер. В фильмах «Империя наносит ответный удар» и «Возвращение джедая» открывается, что он является отцом Люка Скайуокера и Леи Органы. Единственный персонаж, появляющийся во всех шести эпизодах и спин-оффе «Изгой-один» «во плоти».)
Она потянулась к фену и напрямую встретилась глазами с Ричардом в зеркале. Когда его рот снова задвигался, она улыбнулась.
— Что? Я тебя не слышу…
— Что ты делаешь сегодня? — закричал он. Несомненно, он заорал, потому что ему хотелось спустить пар, и ему хотелось, чтобы она его услышала.
Джин получала удовольствие, наблюдая, как он чуть ли не выпрыгивает из кожи. Когда она посчитала, что уже достаточно, выключила фен и отложила его в сторону.
Распушив волосы, она пожала плечами.
— Обед в клубе. Маникюр. Солнечные ванны, что дешевле, чем солярий, но черт побери, может вызвать рак кожи. Конечно, ты оценишь экономию средств.
— Ты что-то забыла.
— Не кольцо, — сухо ответила она.
Ричард налетел на нее, словно буря, грубо выхватив ее из кресла и повалив на белый ковер. Она ожидала этого. Именно поэтому и выводила его из себя.
Ей было наплевать, что он собирался делать с ее телом, и казалось, что он понял это.
Итак, ее стойкость для него была еще одним недосягаемым образом высшего света, которую он не мог в ней истребить, даже колотя по ней кулаками.
Самюэль Теодор Лодж III оставил женщину, с которой он провел всю ночь в своей постели, и голый направился в ванную комнату, закрыв за собой двойные двери.
Он не хотел оказаться с ней в душе. Он закончил свой ночной энергичный пробег, конечно, оценив и наслаждаясь им ночью, но в свете нового дня дело обстояло именно так. Она поедет к себе домой, потом он будет уклоняться от ее неизбежных телефонных звонков и приглашений до тех пор, пока она не поймет, что потенциала для продолжения отношений у них нет. У нее никогда не будет возможности стать гранд-дамой этого чудесного старинного особняка с восьми сотнями акров сельскохозяйственных угодий штата Кентукки.
Повернув душевую головку на шесть, он посмотрел на гряду облаков, видневшуюся из окна ванной. Солнце уже встало над зелеными холмами, пересекая линию лиственных лесов, отделяющих посевные угодья, которые он оставил необработанными. Возможно, когда он отойдет от своей адвокатской практики через каких-нибудь тридцать или сорок лет, он высадит на хорошей земле ряды кукурузы и соевых бобов, а также скрипучие листья табака.
Но пока он решительно был настроен в отношении своей судьбы, следовать хорошо протоптанной дорожкой, по которой прошло не одного поколение его длинной, гордой южной родни.
И пока пить бурбон, маринуя свою печень.
Еще одна прекрасная традиция Кентукки.
Сейчас он был не способен быстро передвигаться и также быстро мыслить, по крайней мере, пока не станет трезв или почти трезв, поэтому он включил воду погорячее. Он не стал сначала бриться, позже, когда он встанет перед раковинами, воспользуется нежным мылом, кисточкой из настоящего конского волоса и прямыми лезвиями, которые собственноручно затачивал.
С чистым лицом и телом, он почувствовал себя гораздо бодрее, отправляясь в свою гардеробную, и потянув за одну из белых рубашек с монограммой. Слева не плотно висел ряд его коллекционных костюмов, приглушенных серых, синих и черных тонов. С другой стороны — другие костюмы, а также в крепированную полоску все возможных цветов.