Надо ли рассказывать о том, как было обидно Прометею и Ивану возвращаться ни с чем, да еще и получить такое строгое наказание. Они рассчитывали принести в поселок добрую весть о тех верфях, о которых говорилось в бумагах "Пересвета". Это обязательно смягчило бы наказание за отсутствие на уборке риса, а может быть, и принесло им кое-какую популярность и уважение в глазах общины. Не получилось. И теперь, до самых холодов они были обязаны мешать вываривающийся из трупов жир.
Ивана, трудовая повинность расстроила еще сильнее, чем Прометея. Его старший товарищ был тертым калачом и привык к тому отношению со стороны жителей, которое заслуживал. Иван, имеющий популярность среди ровесниц, и зависть мужской половины своих одногодок за свой непривычно светлый тип терять свой авторитет не желал. Копна вьющихся белых волос, голубые глаза и светлая кожа здорово отличали его от большинства обитателей поселка. Когда-то похожих на него было много, но то были жители, еще помнящие мир до катастрофы. Те, кто родились после, в подавляющем большинстве были черноволосы и кареглазы. Из своих ровесников, старше него на пять лет и младше на три, он был единственным светловолосым и светлоглазым. Девчонок это заводило, а Иван пользовался своей нестандартностью без зазрения совести.
Дружба с Прометеем накладывала на его образ ореол загадочности, храбрости и некоторого духа сопротивления устоявшемуся порядку, что так тревожит юные девчачьи души. Но мыловарня могла перечеркнуть напрочь, все, что он успел заслужить. Капраз Борис точно знал, как правильно наказать их.
- А, Прометей. - Селена выпятила вперед нижнюю губу. - Я так и знала, что ты обязательно попадешь ко мне.
Прометей хмыкнул.
- Фу, вонища! - Заткнул нос и гундосо произнес. - Надеюсь, это в последний раз.
- Если не поумнеешь, то не попадешь, а если дурь из тебя не выйдет, то для тебя еще осталась ассенизаторская команда. Будешь дерьмо по полям развозить. И это точно будет последнее предупреждение. Потом - только выселение.
- Ладно, я понял. - Вздохнул Прометей.
- А тебе, парень, вообще грех жаловаться на такую работу. За твоими волосами нужен уход, и без мыла они быстро сваляются и превратятся в кошму. - Селена потрепала Ивана за шевелюру.
Иван гордо отдернул голову.
- Не бзыкуй, зелен еще. - Предупредил его капраз. - Не думай, что авторитет, заработанный твоей пробабкой Джейн не позволит применить и к тебе серьезные меры. Будь она жива, не потерпела бы твоих выходок.
- Она была не против исследований материка. - Заносчивым тоном ответил Иван.
- Она была против того, чтобы кто-то глупо рисковал своей жизнью. Помнишь ее правило: "В первую очередь мы должны беречь свою жизнь и жизнь каждого жителя поселка. Нас осталось слишком мало и каждая несвоевременная смерть становится причиной уменьшения генетического разнообразия, ведущего к деградации и стагнации человеческого рода" - Капраз наизусть помнил многие цитаты оставленные предками.
- Моя прабабушка многое говорила из того, что мы сейчас не понимаем.
- Не понимаем, потому что не хотим понимать. Нам проще сесть в лодку и отправиться, куда глаза глядят, не задумываясь о том, что после себя ты ничего еще не оставил. Вот Пит, например...
Прометей закатил глаза. Он каждый раз делал так, когда упоминали Пита.
- Пит -идиот, и он первый кандидат на деградацию. - Вставил Иван.
Капраз Борис хотел еще что-то сказать, но не нашел слов.
- Короче, каптри Селена, вручаю тебе этих оболтусов. Если будут плохо работать, дай знать, переведу в ассенизаторы.
- Хорошо, капраз Борис, но у меня здесь не забалуешь. Будут впахивать, как миленькие. Я готовлю партию детского мыла, с более нежными свойствами, завтра принесу на дегустацию. Кажется, получается отлично.
- Хорошо, тогда, до завтра.
- До завтра.
Капраз ушел. Селена дождалась, когда он уйдет достаточно далеко.
- Парни, я на самом деле не считаю так же, как капраз Борис, мне даже нравится, что у вас есть идея, которая вас питает, и она благородная и красивая. Но на капразе висит забота о поселке, и это накладывает на его мировоззрение определенный отпечаток. Будьте любезны, не злите его. Он сдержит слово и вас обязательно отселят.
- Я не боюсь этого. - Ответил Прометей. - Меня останавливает только отношение к родителям. Их жалко.
- А я не хочу, чтобы меня отселили. Мне нравится тут, но и ходить на материк нравится. Я бы охотники пошел, но они меня не берут. Говорят косой слишком. - Ответил Иван.
- Выговорились? - Селена обвела парней взглядом. - Теперь за работу. Тебе Прометей ковш, будешь варево перемешивать, чтобы жир хорошо отходил, а ты Иван, поддерживай огонь, чтобы не тух и не разгорался сильно. И так до самого вечера. А я пойду цветов пособираю, да вдоль берега пройдусь, может быть, что-нибудь полезное найду.
Как оказалось, вонь, это было не самое плохое. К вони можно привыкнуть. Теперь Прометей знал, почему каптри Селена выглядела, как атлет. Ворочать дохлые туши в чане целыми днями требовало огромных физических усилий. Ладони от деревянной ручки ковша загрубели настолько, что на них можно было класть горячие угли и держать долго, прежде чем жар начинал чувствоваться.
Иван менялся сменами с Прометеем, но старший товарищ жалел его, отрабатывая на ковше в полтора раза больше. Производительность труда выросла, и поселок получал мыла больше, чем обычно. Селена не переставала экспериментировать с цветами и травами, чудесным образом придавая продукту из отвратительных ингредиентов пристойный запах и цвет.
Было воскресенье. В этот день не работали почти все. Каптри Селена смилостивилась над наказанными и разрешила им отдохнуть. Иван решил потратить время в обществе ровесников, а Прометей без раздумий отправился в подлодку "Пересвет". Его интересовала карта и записи судового журнала. Тот самый Пит, которого капраз Борис ставил в пример Прометею, встретился на пути в подлодку.
- Это, здоров! Я слышал, тебя на мыловарню отправили. - Спросил он, не скрывая в голосе иронии.
- Да, работать. - Ответил Прометей, собираясь пройти мимо.
- Ммм, понятно. Ты все дуркуешь?
Откровенно хамство заставило Прометея остановиться.
- Слушай, Пит, ты небольшого ума человек и будет лучше, если ты не станешь этого всем показывать.
- Чего? - Глаза Пита округлились, он сжал кулаки и сделал движение в сторону Прометея.
- Даже не пытайся, я тебя снова побью. Иди домой, проводи свою старость, как и положено дедам, в обществе внуков.
Пит побагровел, но ему хватило ума не сорваться. Прометей был сильнее и умел драться, в отличие от увальня Пита. Они разошлись. Случай с Питом открыл Прометею истину, которую не замечал капраз. Селекция глупцов, таких, как Пит, могла серьезно подорвать перспективы развития поселка. А его жажда исследований могла помочь поселку обогатиться знаниями, обнажившимися из под толщи воды.
В подлодку его пустили без вопросов. Он был завсегдатаем ее музея, в то время, как большинство его ровесников были завсегдатаем бара, в котором подавали рисовое пиво.
Иван прочувствовал на себе, как его авторитет резко упал среди ровесников. В той шайке, в которой он привык находиться в свободное время, его приняли холодно. В ней он был негласным лидером, но тут он заметил, что все держатся Павла, который при нем, ничем лидерским не выделялся. Отдыха и веселья не получилось. Вторую половину дня Иван провел с родителями. Отец прочел ему несколько нравоучение и припомнил их героическую линию, идущую из самого космоса. Иван слушал их, а сам думал о том, как тоскливо бывает, когда тебя не понимают, и пытаются отторгнуть вместо того, чтобы понять.
Положение спасла Анхелика, девчонка-соседка. Она была на два года младше Ивана, и кажется, с недавних пор стала питать к нему чувства. Иван старался не обращать на это внимания, он был избалован женским вниманием, но в этот раз он был по-настоящему рад ее видеть.
Она зашла позвать Ивана улицу.
- А не рано ли тебе в такое позднее время по улицам шлындать?
Иван услышал бубнеж отца вместо приветствия.
- Мамка сказала, что отпустит меня только с вашим Иваном. - Ответила Анхелика, и это было враньем.
Иван вышел из комнаты.
- Привет, Анхелика. Я сейчас выйду.
- Привет! - Глаза девушки заблестели. - Хорошо, я подожду снаружи.
Отец еще что-то пробубнил, но перечить не стал. В принципе, он поддерживал такие отношения больше, чем неуемную тягу сына к путешествиям.
Оказывается, у хитрой Анхелики был коварный план. Она обманула Ивана, сказав ему, что Педро и Алекс украли бадью с рисовым пивом, а сама привела его в пустой амбар, еще не заполненный просушенным зерном и бесцеремонно стала приставать. Гормоны ударили Ивану в голову, и ему стоило больших усилий не поддаться на провокацию. Прояви он слабость и у этой истории мог бы быть очень длинный финал.
Анхелика не обиделась. Иван очень тактично объяснил ей, что не готов еще стать ни мужем, ни отцом и предложил погулять по окрестностям поселка.
- Будешь и ты, как Прометей где попало носиться, а годы будут идти.
- Не твоя забота, что и как у меня будет. Мне интересно бродить по материку. Ты же там не была, поэтому тебе и неинтересно.
- А расскажи мне, Иван, как там?
Впереди было много времени, и чтобы занять его, Иван решил рассказать хитрой соседке все, что видел на материке.
- Ну, на материке нет такого прозрачного воздуха, как у нас на острове, там везде туман. Он бывает плотный или же прозрачный, но он есть всегда. Солнце никогда не видно. Охотники не заходят вглубь материка, потому что бояться потеряться. Только компас помогает найти дорогу. Но Прометей как-то находит ее и без компаса.
Вместо нормальной твердой земли почти везде колышущаяся поверхность из водорослей. Ногу они не держат, но вот в широкоступах из лягушачьей кожи ходить можно спокойно. Вначале это непривычно, потому что все вокруг волнуется и колышется. Там, где слой водорослей тончает, находится или болото, или река. Болото - это плохо. Оно выделяет газ и если надышаться им, то можно потерять сознание и умереть, и еще можно провалиться в него и оно затянет. Болота надо обходить стороной.
- А если река? - Анхелика слушала с разинутым ртом.
- Если река, то широкоступы не помогут. Туда без лодки лучше не соваться и близко к краю не подходить. Прометей рассказывал, что его однажды кто-то из-под воды пытался за ногу схватить. Он говорит, что видел огромную пасть с мелкими зубами, схватившую его широкоступ за край. Так он вернулся потом на одном широкоступе.
- А тебя не хватал никто за ногу?
- Меня, нет. Прометей дорогу хорошо чувствует, поэтому старается обходить опасные места. Вот лягушки однажды напали на нас, еле ноги унесли.
- Да ты что, расскажи. - Анхелика засучила ногами в нетерпении.
- Да что там рассказывать. Мы легли спать прямо на водорослях, рядом никакой земли не оказалось. Я обещал Прометею караулить, а сам заснул. Знаешь, там из-за вечного тумана все время в сон клонит. Почувствовал я только, как подо мной колышется все. Со сна даже приятно было, как в кроватке укачивало. А когда проснулся, чуть не закричал. Вокруг нас было штук десять здоровых жаб. Они пучили на нас свои глазищи и пускали слюни. Только представь, мы, как внутри хоровода из лягушек были. Прометей, конечно же, не спал, он проснулся раньше меня.
Мы молчим, и жабы молчат, смотрим друг на друга. У Прометея нож длинный был а у меня слега, на случай если провалюсь, но расклад все рано был не на нашей стороне. И скорее всего, нас бы уже в живых не было.
- А что же случилось? - Анхелика смотрела на Ивана во все глаза.
- Сова. Представляешь? Она бесшумно упала сверху, схватила одну лягушку за голову своими когтищами и так же молча исчезла. Лягушки вразбег, а мы с Прометеем еще долго сидели на одном месте и не могли придти в себя.
- Как интересно. А потом вы сталкивались с лягушками?
- Постоянно, им главное не дать себя окружить. И если срубить парочку атакующих, они уже не прут так настойчиво.
- А совы?
- Вот совы, это проблема. Они принимают людей за добычу и атакуют. У Прометея вся спина в шрамах от их когтей.
- А у тебя?
- У меня еще нет. Бог миловал.
- Мне кажется, шрамы идут мужчинам. С ними они выглядят героически.
- Успею еще, какие мои годы.
- А после вашего наказания вы снова пойдете на материк?
- В зиму нет, не пойдем. Прометей говорит, что зимой можно в град попасть, или просто замерзнуть. В тумане холод ощущается гораздо сильнее. Одежда промокает и согреться нельзя.
- А если развести огонь?
- Там все и всегда мокрое, и не горит. Кроме..., - Иван неожиданно замолчал.
- Эй, договаривай! Я не отстану. - Анхелика поднялась и встала между коленками Ивана. - Ну?
- Анхелика, тебе-то зачем это? Это наш секрет с Прометеем.
- Не поделишься, я всем расскажу, что у вас секрет и капраз Борис заставит вас раскрыть его. Или...
- Ну, ты даешь, Анхелика. Ты сегодня уже второй раз пытаешься меня на слабо проверить. Я бы никогда про тебя такое не подумал. Ты же как все девчонки была?
- Ой, ты просто меня не замечал. Я всегда была любопытная. Ну же, колись.
- Вот зараза, Прометей убьет меня, если узнает, что я проболтался. Ты ведь никому не скажешь?
- Нет, клянусь экипажем подлодки.
- Хорошо. Короче, мы нашли остров. На материке, это верхушки утонувших скал. Тот остров был с пещерой. А в ней всякие механизмы и вещи. Все было в таком состоянии, что рассыпалось от прикосновения, кроме красной бочки из пластика. А в той бочке находилась вонючая жидкость, едкая такая на запах. Прометей сказал, что моторы механизмов работали на этой жидкости. Там же мы нашли спички, штук десять, в жиру, чтобы не намокнуть. Им тоже ничего не стало. Прометей, он ведь головастый, в подлодке сидит каждый раз, как случай представляется, все про ту жизнь знает. Он сообразил, что это спички и они нужны, чтобы поджигать. Мы подожгли вонючую жидкость, и она горела так жарко, коптила, трещала, но горела. Прометей сказал, что хочет сделать такую штуку, чтобы заливать в нее вонючую жидкость и на ней готовить, прям там, на материке. - Иван замолчал. - Не проболтаешься?
- Нет, я же поклялась.
- Ну, ты же девчонка.
- Девчонка, но не такая, как все. Можешь мне доверять.
Анхелика прижалась к Ивану и подставила губы для поцелуя. Парень не растерялся и скрепил клятву поцелуем. Ему подумалось, что пока девушка питает к нему чувства, их секрет будет сохранен.
В понедельник на мыловарню Иван пришел раньше Прометея. Каптри Селена уже была там и разводила огонь под чаном.
- Так, соня Иван, вчера на берегу с лодки видели тушу тюленя, прямо возле Белого камня. Бери тележку и дуй туда. Если по дороге попадутся цветы, сорви их.
- Хорошо, каптри.
Иван взял скрипучую тележку на железных колесах.
- Можно жира взять, ось смазать, скрипит на всю округу.
- Бери. Боишься, девки тебя услышат?
- Ничего я не боюсь.
Иван смазал ось, погонял ее взад-вперед, чтобы жир разошелся по ней, проверил на ходу результат, остался доволен и покатил ее в сторону Белого камня. По дороге останавливался рядом с любым цветущим растением, нюхал его цветы, и если запах казался ему подходящим, срывал и складывал на дно тележки.
Иван слышал от стариков рассказы, что до катастрофы и много лет после природа на острове была другой. Цветов почти не было. Они появлялись в самый короткий и теплый период лета и быстро отцветали. А в остальное время, когда не лежал снег, вся зелень состояла из низкорослой и плотной травы, ковром покрывающей землю, мха и лишайников.
Сейчас такое трудно было представить. Трава местами доходила до пояса, все лето цвела, разнося аромат цветения даже в море. С берега наступали леса. Старшие говорили, что это семена деревьев, сброшенные еще до катастрофы, прибивает течениями. За свои семнадцать лет, Иван успел заметить, как в некоторых местах деревья сильно продвинулись вглубь острова. Капраз как-то обмолвился о том, что собирается культивировать их, с целью получения дров и материала для строительства.