- Скорее! Скорее! Осталось совсем немного! - Кричал Зураб, но сквозь вой ветра, его не было слышно.
Елена снова оступилась и упала. Виталий бросился ее поднимать, но руки у женщины были как плети. Она была без сознания. Стас подбежал, достал нашатырь и поднес к носу. Елена вздрогнула, открыла глаза.
- Лена! Леночка! Вставай, здесь опасно! - Кричал муж. - Стас, помоги закинуть ее мне на плечи.
В тот момент, когда у них почти все получилось, в голову Виталию ударил камень. Кровь брызнула во все стороны из пробитой головы. Мужчина оступился и упал навзничь, вместе с супругой. Они проползли вниз несколько метров по осыпи и остановились. Стас понял, что до группы докричаться уже не получиться и решил действовать в одиночку. Времени на анализ опасности у него не было. Он даже не мог понять, что голову Виталия камень пробил насквозь.
Елена бессмысленно возила руками по камням, по телу мужа и что-то говорила. Стас попытался ее поднять. Женщина поддалась, но схватила руку мужа. В беспамятстве, на подсознании, она не хотела отпускать его. Рядом снова упал большой камень. Грохот удара заложил уши, будто рядом взорвалась граната. Осколки брызнули в стороны и впились в тело. Стас крикнул от боли. Ногу обожгло. Он отпустил Елену и та упала без чувств. Из пробитой груди и живота струйками потекла кровь.
Стас выдернул плоский кусок камня, вонзившийся в ногу. Кровь тут же побежала из раны. Осветил фонарем пострадавшую семейную пару и понял, что им уже не помочь. Оба были мертвы. Рядом снова щелкнуло, и так же щелкнуло в голове Стаса. Он понял, что надо бежать вверх изо всех сил, потому что оставаться здесь, равносильно смерти.
Вадим и Вика дышали как загнанные кони, но все равно не останавливались. Вадим потянул сухожилие на ступне, подвернув ногу на шатком камне, но не обращал внимания на такую мелочь. Суеверный страх, вселяемый в него усиливающимся воем, и пробивающимся сквозь вой, ударами камней о камни. Что за сила устроила этот хаос? Как вообще возможно это? Но мысли о невероятности творившегося вокруг природного феномена, стояли позади инстинкта самосохранения. Вперед, только вперед, за фонарем Зураба, не останавливаясь.
- Я не могу, я не чувствую ног!
Вика готова была остановиться, но Вадим не готов был пожертвовать ею. Он стянул с ее спины рюкзак, повесил его себе на одно плечо и снова двинулся вверх, не выпуская руки Вики.
Марк отстал. Его тянул назад тяжелый рюкзак и нездоровый образ жизни. Он скинул рюкзак и сел на него. Пот бежал по лицу, по спине, грудь ходила ходуном и болела. Его спутницы остановились рядом с ним, но когда рядом ударил камень и его осколки вонзились в ноги, девушки плюнули на Марка и убежали.
- Куда, сучки! Я вам... устрою возвращение! Вы... предали меня, а я этого... не прощаю! - Он кричал с перерывами, сбиваясь дыханием. Но его никто не слышал, он и сам не слышал свой голос.
Камни падали рядом и один упал так близко, что пробил рюкзак, на котором сидел Марк. Это его так напугало, что он бросил все и побежал вверх.
Парни из Уфы, по очереди помогали Тимуру. Тот слабел на глазах. Кровь толчками вытекала из раны, и требовалась нормальная перевязка, чтобы остановить кровь, но останавливаться никто не хотел. То, что они не бросили товарища в тяжелой ситуации, уже было героизмом
Москвичи тоже держались вместе. Юрий пытался на ходу делать фотографии. Вспышка его фотоаппарата помогала Стасу находить верное направление. Темнота сгустилась до непроглядного состояния. На получившиеся фотографии было страшно смотреть. Это были серые росчерки всего, что несло ветром. Фотографии как будто были сделаны в динамике или с большой выдержкой.
Юрий тормозил товарищей, пытаясь запечатлеть природный феномен, вплоть до тех пор, пока в его дорогой фотоаппарат, прямо в объектив, не ударил камень. "Зеркалку" выбило из рук. Она была на ремешке, поэтому не упала на землю, а со всего маха, ударила Юрия в живот. Осколки пробили куртку и вонзились в тело. Звук удара оглушил так, что Юрий на время потерял ориентацию. Софья была ближе всех. Она схватила товарища за лямку рюкзака и потянула за собой. Виктор пришел ей на помощь, взявшись с другой стороны.
Михаил и Петр, выбравшиеся в этот поход исключительно с целью заняться сезонным туристическим бизнесом поносили все и вся, особенно свою бизнес-идею. Все начиналось очень хорошо, с красивой презентации на которой были ландшафты плато Путорана. Инвесторы сразу решили вложиться, прося за свои деньги, только одного, бизнесмены должны были прочувствовать сами все прелести будущего бизнеса. Ожидалось, что это будет увлекательная прогулка. На самом деле, они из последних сил переставляли ноги. Одежда была посечена каменными осколками, некоторые из которых застряли в теле. Этого Михаил и Петр точно не планировали и даже не знали, что в этих краях бывают такие ветра.
Все вокруг выло и гремело, и было так темно, будто провалились под землю. Зураб ступил на твердую поверхность. Поднял вверх фонарь. Его луч уперся в каменный свод над головой. Следом за ним прибежали Вадим и Вика. Парень, как только понял, что марафон закончен, упал на пол.
Вадим был счастлив, что им удалось добежать без потерь под защиту карниза. В горле стоял привкус крови, правая нога болела, но это не мешало насладиться кратковременным ощущением счастья. Вика упала рядом и обняла Вадима.
- Спасибо... тебе. - Сквозь промежутки в дыхании поблагодарила она.
- Не хотел... свое... бросать. - Ответил Вадим.
Вика из последних сил бросила свою руку на плечо Вадиму и прижалась.
Следующими из тьмы появились москвичи. Они так же бросили рюкзаки и упали без сил. Юрий задрал куртку и посветил фонарем на живот. Кровь на нем уже подсохла. Рана была пустяковой. Зураб размахивал фонарем, чтобы идущие в темноте имели ориентир.
- Вадим, у тебя есть фонарь? - Зураб нагнулся к Вадиму и громко спросил, перекрикивая вой ветра.
- В рюкзаке.
- Достань, пожалуйста, и посвети, а я пойду, соберу отставших.
- Хорошо!
Вадим полез в рюкзак, достал свой фонарь, специально приобретенный для этого похода. Встал и принялся размахивать им. Зураб растворился во тьме. Свет фонаря упирался в плотную стену пылевой взвеси, поднятой ветром. Щелчки разбивающихся камней становились чаще и громче. Вадим представил, что задержись они на берегу всего на десять минут, никто бы не дошел до укрытия. "Может быть, больше никто и не придет?" - Подумал Вадим. - "Зря Зураб пошел собирать отставших, людей не найдет и сам погибнет".
Вадим не переставал размахивать фонарем, особо не надеясь увидеть еще кого-нибудь из группы. Неожиданно, из тьмы вывалилась группа уфимцев. Вадим посветил на раненого. Лицо Тимура показалось ему очень бледным и блестящим от пота. Софья подошла к ним и попросила уложить раненого. Виктор уже поставил фонарь для освещения палатки, чтобы Софье удобнее было заняться раной.
Под карниз ввалились Михаил и Петр. Сбросили рюкзаки и упали на землю. Им не хватило сил, чтобы осмотреть собственные раны. Они часто дышали и смотрели в потолок нависающего карниза. Вадим не переставал махать фонарем и даже попытался кричать, но его крик тут же поглощался воем ветра.
Пол под ногами завибрировал. Компания испуганно переглянулась. Софья оторвалась от обработки раны. Появился гул, перекрывающий вой ветра, он нарастал и приближался. "Обвал" - Подумал Вадим и представил, как их сейчас похоронит под каменной толщей. Он отступил от края и присел рядом с Викой, продолжая светить фонарем на выход. Гул и грохотание, похожее на гром, усиленный в тысячу раз, прошли совсем рядом и резко замолкли.
Вадим помахал в последний раз в сторону выхода, понимая, что оттуда больше ждать некого. Но он был неправ. В темноте задрожал свет и через несколько секунд появился Зураб с двумя рюкзаками и в обществе Татьяны и Риммы. У обеих девушек были посечены ноги. У Татьяны от крови намок рукав куртки. Обе девушки ревели. Зурабу тоже досталось, он повредил лицо. Кровавая полоса пересекла его скулу и повисла на ней ошметком спекшейся крови.
Почти сразу за ними показался Стас. Он сильно хромал. Одна штанина была совсем темной от крови. Зураб обрадовано обнял товарища и показал ему где занять место для того, чтобы обработать рану.
Не хватало только Марка и Виталия с Еленой. Стас показал Зурабу нагнуться к уху. По мимике Зураба, Вадим понял, что тот сообщил ему плохие новости. Он догадался, что раз Стас остался помогать Виталию и Елене, то осведомлен об их судьбе лучше всех. В отличие от не вернувшегося Марка, эту парочку было искренне жаль.
Белый свет диодного фонаря тускло освещал убежище. Люди в нем, вдруг ставшие серыми в искусственном свете, прятали испуганные взгляды друг от друга. Чтобы не думать о происходящем вокруг, они пытались себя чем-нибудь занять. Всем, кто получил раны, оказывали помощь. Кроме Зураба и Стаса в этом разбиралась Софья. Она так умело бинтовала раны, что Вадим принял ее за врача. У него самого правая ступня распухла. Вадим снял ботинок, и ему показалось, что обратно одеть он его не сможет. Вика пошарила в своем рюкзаке и нашла мазь от ушибов и растяжений. Вадиму показалось удивительным, как он сам не догадался взять такую же мазь, это было логично, учитывая здешнюю местность.
Никто не думал, что кто-то еще выжил из их группы. Из стены, где свет соприкасался с пылью, завихрениями клубившейся у входа в убежище выполз Марк. Он поднял голову, посмотрел с таким видом на людей, будто это требовало от него огромных усилий. Во взгляде на мгновение появилось спокойствие и его голова упала прямо на твердый камень убежища.
Зураб и Виктор вскочили первыми и затащили Марка внутрь. Выглядел он ужасно. Он полз давно. Его грудь была расцарапана камнями в кровь. Изорванные клочки одежды смешались с кровью и прилипли к телу. На голове и теле было множество ссадин, из некоторых торчали острые куски камней.
- Везучий, сукин сын! - Крикнул Виктор.
- Упертый! Жизнь любит! - Крикнул в ответ Зураб.
Тут же подошла Софья и принялась помогать Зурабу. Юрий, имеющий видимо, патологическое пристрастие к фотографированию, вынул телефон, и протиснувшись между оказывающими Марку помощь, сделал фото.
- Уйди! - Строго ответила ему Софья.
Юрий не столько ее услышал, сколько понял по выражению лица. Ушел, сел в уголке, достал разбитый фотоаппарат и стал рассматривать сделанные им снимки.
Ветер гудел и выл, словно тысячи самолетов враз запустили свои турбины. Стены горы исторгали из себя звук, похожий на гудение трансформаторной будки. Сидя на камне, Вадим отчетливо чувствовал, даже через ткань одежды, резонанс каменной породы. Страшно было представить, какая сила заставляла гору вибрировать, как камертон.
Глава 2
В центре поселка, основанного командой подводной лодки "Пересвет", американскими подводниками и мексиканскими монашками находилась Аллея Героев. На больших камнях, установленных по обе стороны дорожки, засыпанной песком и щебнем, были выбиты имена тех, кто вложил в основание поселка и его развитие много сил. Терехин Виктор, Татарчук Дмитрий, Горбунов Егор, Оукленд Джейн, Коннелли Джон. Место для жителей поселка считалось святыней. Именно оно более всего подходило для того, чтобы поощрять или воспитывать.
Капраз Борис, глава поселка, выглядел чересчур хмурым. Это выражение лица не предвещало ничего хорошего, ни Прометею, как основному зачинщику, ни его товарищу Ивану. В самый разгар уборки урожая, когда каждый житель поселка выполнял свою святую обязанность по запасу основного продукта питания - риса на целый год, Прометей и сбитый им с верного пути молодой Иван, исчезли из поселка.
- Мы хотели верфи найти. - Оправдывался Прометей. - Летом вода сходит. Другого времени нет.
- Тебе сколько лет, а ты все не наигрался в путешественников?
Прометей промолчал. В этот момент он на самом деле почувствовал себя тридцатилетним мальчишкой. У него до сих пор не было не то что детей, даже жены не было. А его ровесник Пит в этом году стал дедом. Он был тупым, но трудолюбивым, за что капраз часто ставил его в пример Прометею. В то время, как душа Прометея тянулась в кубрик подлодки, где висела карта мира, душа Пита тянулась к мотыге, или же под юбку жены.
- Я отработаю свою провинность на другой работе. Хотите, на крабовой или рыбной ферме, хотите, всю зиму простою в карауле на северной границе? Иван тоже готов.
Иван с готовностью тряхнул кучерявой светловолосой шевелюрой.
- Я вас накажу, и сделаю это так, чтобы другим не повадно было. Я вам обещаю, что дурь из вас выйдет напрочь! Вы, оба, на три месяца приговариваетесь к работам на мыловарне. Любите шататься без дела, теперь на вас вся дохлятина и заготовка дров. Идем к каптри Селене, теперь вы в ее распоряжении.
Крайним наказанием в поселке считалось выселение. А мыловарня, это был этап предшествующий крайнему. Работа на мыловарне на зря считалась наказанием. Мыло варили только из того, что сдохло не своей смертью. Чаще всего на мыло годились морские котики, разбившиеся о скалы во время шторма. Находили их и через несколько дней после смерти, по характерной активности чаек пирующих на останках.
Вонь на мыловарне стояла необыкновенная. Что заставляло каптри Селену работать на ней из года в год, было загадкой. Работники под ее началом часто менялись, а она была верна выбранной профессии. Селена любила экспериментировать с мыльными растворами, добавляя в них растения, ягоды или красители, чтобы придать мылу привлекательные свойства. Кто ни разу не был на мыловарне, восхищались ее продукцией, а те, кому довелось окунуться в процесс изготовления мыла, относились к нему к некоторым отвращением. Но как гласил Устав поселка, придуманный предками, знающими намного больше, чем современные жители, мылом надо было пользоваться ежедневно. По их мнению, многие болезни брались из грязи.
Вонять начало задолго до приближения к мыловарне. Селена суетилась возле чана с кипящими трупами. Рядом на костре выжигались угли. Она увидела капраза Бориса и поднесла ладонь ко лбу. Борис махнул ей рукой. Прометей тяжко вздохнул. Он не хотел оказаться привязанным на долгих три месяца к одному месту. Лето, время для исследования материка. Как руководство поселка этого не понимало. Погибшая цивилизация могла поделиться с ними своими секретами, отблагодарить какой-нибудь технологией, чтобы сделать жизнь в поселке проще.
Прометей бредил погибшим миром. Мысль о том высоком технологическом развитии, в котором он находился перед катастрофой, наполняла его душу величественным трепетом. Ему хотелось искать следы погибшего мира, прикасаться к ним и представлять себе, каким он был.
Прометей часто посещал музей в подлодке, только ради того, чтобы посмотреть на карту. Он запоминал ее, впитывал все, что было на ней нанесено, особенно его интересовал север России, и потом воссоздавал трехмерную модель по памяти из сырой земли в определенном масштабе. Делал это Прометей не просто так, ради забавы. Он верил, что обязательно отправится на поиски погибшей цивилизации, и чтобы не потеряться в тумане, ему обязательно надо понимать, где он находится и в какую сторону идти.
Прометей мог похвастаться тем, что уходил на материк дальше всех охотников и спокойно находил дорогу назад. Свое умение ориентироваться он передавал Ивану, единственному человеку, увлеченному прошлым, так же как и он. На поиски верфи, с которой отправилась в свое последнее путешествие подлодка "Пересвет", они готовились целый год. Прометей представлял себе, что конструкция, внутри которой умещалась подводная лодка, должна быть гигантской и невероятно крепкой, чтобы противостоять стихии.
К сожалению, найти ничего не удалось. Все побережье затянуло болотами, исторгающими тухлый смрад. Потоки воды, кое-где покидающие материк, были относительно чисты, но имели сильное встречное течение, преодолеть которое на лодке было проблематично. Прометей считал, что можно найти дорогу в обход и зайти с тыла, но это отняло бы гораздо больше времени, чем планировали.