— Далеко собрался? — поинтересовался Фалько, в последний момент успев схватить его за плечо.
На вцепившиеся в него пальцы Себастьян глянул так, что будь на месте Уилла Мэйр, она бы предпочла не только мигом убрать руки, но и отпрыгнуть к противоположной стене. Удивительно, однако по отношению к себе она злобы не чувствовала — только гнетущую, едва не пригибающую к полу силу.
— А что, вы собираетесь оставить своего племянника в камере с этими неудачниками? Я думал, подыщете мне жилье получше.
Был бы Фалько чуть моложе, не умей он держать себя в руках — по шее дорогому племянничку за такой тон наверняка бы двинул. Ну или оттаскал бы за ухо (на что Мэйр с удовольствием посмотрела бы). Но Уилл, как ни крути, лорд, великосветский козел, тёмный маг и вообще Шелкопряд Его Величества. Он сдержался. Руки, правда, не убрал, без особых усилий втянув зарвавшегося поганца обратно в камеру. Мэйр почувствовала волну магии — густой, угнетающей, но без агрессии.
— Не нравишься ты мне, мальчик, — хмыкнул Фалько. — Подменыш, будь любезна, объясни, чего я не понимаю.
— Это не наш Себастьян, — флегматично пробормотала Мэйр, заправив за ухо прядь волос, выбившуюся из наспех собранного неряшливого пучка. — И мне тоже этот не особо нравится, но что поделать?
— Так верни нашего!
— Успею ещё. Авось сам вернется, — она подозрительно зыркнула на Себастьяна — тот расплылся в гадкой усмешке да знай себе глазел, как на похабную картинку. — Он же вернется? То есть вернется он в любом случае, но я всё-таки не сторонница насилия.
— В насилии есть своя прелесть, — заметил Себастьян, вновь приблизившись к Мэйр. Протянул руку, заставив дернуться, но лапать не стал, только заботливо расправил воротничок на рубашке. Пальцы невзначай коснулись шеи, заставив скрипнуть зубами. — Он очень хочет вернуться. Но зачем? Он же зануда, опять будет ныть и устраивать драмы. «Ах, я их всех убил!», «Я опасен для своей феи!». Такая чушь!..
Мэйр улыбнулась одними уголками рта, кажется, немного разобравшись во взаимоотношениях «хорошей» и «плохой» половин. В обоих случаях спрашивал один, но ответ явно и другого интересовал не меньше; а может, даже и больше. Пусть взаимодействие между этими двумя крайностями протекает бессознательно, однако оно есть.
— И впрямь, такая чушь, — согласилась она, глубокомысленно кивая. — То, что он… то, что ты опасен для меня. Что касается убийств, так не помешает немножко поработать с причинно-следственными связями. Ну, типа: «Ах, я их всех убил; и что мне за это будет? Ни феек, ни жратвы нормальной, в Хладном-то чертоге!»
Вдоволь налюбовавшись помрачневшей физиономией, она всё же уточнила:
— Нет, за этот гильдейский мусор тебе ничего не будет. Но не думай, что если мы перед тобой тут прыгаем, то тебе всё можно. Грохнешь кого-нибудь не того — я тебе самолично шею сверну. Полагаю, это достаточно доходчивые объяснения, даже для такого невыносимо наглого засранца, как ты?
— У тебя талант, — скривился в усмешке Себастьян, но Мэйр расслышала в его голосе нечто вроде восхищения.
— Да я вообще одаренная. Особо одаренная, судя по тому, что нянчусь тут с тобой, — проворчала она, сердито поджав губы. — Если хочешь что-то забрать — забирай. Мы уходим.
— То есть как это — «мы уходим»? — тут же отмер лорд Фалько, озадаченно и любопытно созерцая их беседу. — Ты не можешь просто взять и забрать его! Не имеешь права!
— Он здесь не останется.
— Мэйр, хватит. Боги и богини, ты с этим мелким поганцем превращаешься в долбанутую курицу-наседку! Нападения не повторятся, я усилю охрану.
Мэйр сложила руки на груди и отчеканила:
— Три некроманта. Тогда он остается.
Лорд-менталист задрал светлые брови чуть не к самой линии роста волос. А затем нервно засмеялся и погрозил пальцем, будто в ответ на излишне вульгарную шуточку.
— Три. И тогда, выходит, еще три на вторую смену. Ты в своем уме, Мэйр Макинтайр? Я у Блэр справился насчет одного некроса и возможности в случае чего переправить пацана к полицейским. А она мне: «Пока эта херотень лесная в разум не войдет, я на него людей тратить не стану. Перестанет быть потенциальным трупом, тогда и поговорим». Конец цитаты.
— От душечки Киа ничего другого я и не ждала, — презрительно скривилась Мэйр. — Но неважно. Вы, милорд, прошу прощения, здорово налажали с охраной. Я не собираюсь ждать второго нападения, поэтому забираю Себастьяна к себе. В моем лесу нет никого опаснее меня.
— Да не будет второго нападения! — уже явно злясь, воскликнул Фалько. — И первого бы не было, будь наш лорд-канцлер не таким говнюком.
— То есть?..
— То есть он знал заранее, что они придут. Просто ему, видишь ли, было интересно, чем дело кончится!..
Он покосился на собственный сбитый кулак и резко умолк, видимо, сообразив то, что Мэйр поспешила озвучить:
— Уилл, ты сам-то как думаешь, после твоих слов оставлю я его здесь?
— Нет, — Уилл сердито вздохнул, признавая поражение, — но Арлену это не понравится.
Мэйр лишь хмыкнула и пожала плечами. Сама она была уверена, что лорд Дорих нарочно позволил ассасинам добраться до Себастьяна — чтобы Мэйр предсказуемо вызверилась, сграбастала пациента и утащила к себе в лесок. И Дорих, и сама Мэйр прекрасно понимали все плюсы такого исхода.
И последствия тоже.
Но Дориху плевать на чувства какой-то полукровной соплячки. А Мэйр… Мэйр просто не могла оставить в этом гадком месте бедного перепуганного парня, бессознательно маскирующего страх под личиной наглого, зловредного негодяя.
За спорами они оба совсем позабыли про Себастьяна. Не настолько, чтобы прошляпить его уход — он по-прежнему стоял напротив них, непривычно высокомерный и чужой. Но кое-что в нём изменилось: кривоватая усмешка слетела с губ, взгляд стал еще темнее; сам он уже не подпирал задницей стол, а выпрямился и сжал кулаки. Его магия опаляла так, что передернул плечами даже Уилл.
— Себастьян?..
— Сюда идут, — коротко отозвался он уже без всяких кривляний.
А потом вдруг схватил Мэйр за руку, решительно задвинул себе за спину и уставился на виднеющуюся из камеры лестницу.
— Кто идет? — от неожиданности Мэйр даже не стала возмущаться такому приступу то ли собственничества, то ли рыцарства.
— Огонь, — Себастьян несколько долгих секунд пялился на пустой проход, прежде чем резко повернуться к Фалько. — Кто такой Грегор? И почему он хочет мою фею?!
Глава 17
Не стоило и говорить, что при таких обстоятельствах Грегор Нэльтан — самый нежеланный гость из всех, кто мог бы сюда припожаловать. Архимаг Светлого Круга, выдающийся боевик и обмудок настолько редкостный, что даже одиозная Блэр может позавидовать. А уж его нездоровая фиксация на целителе Макинтайр и вовсе отбивала желание общаться. (Да и вообще находиться с ним в одном городе.)
В лечебницу Грегора с год назад сунули заботливые сослуживцы — тот был настолько одержим работой, порядком и ненавистью к «тёмным мясникам», что заработал серьезный нервный срыв, тяжело ранил трех аспирантов в Академии и едва не вылетел из Круга. Грегор сначала ни в какую не желал связываться с «тёмной тварью», а затем, похоже, вошел во вкус. И вообразил себя паладином на страже её, Мэйр, чести. Любви к тёмным магам ему это, впрочем, не прибавило. Нэльтан и по сей день не уставал разоряться, какие они подлецы, убийцы и жестокие мрази. А его распрекрасная остороухая целительница — та, поди ж ты, не такая, как все!
Обычно Мэйр наведывалась к Нэльтану раз в квартал. Наспех проводила профилактику и спешила к ближайшему порталу — в родной Синтар, жаловаться Неметону на доставшего до печенок поклонничка. Сказать честно, на первый взгляд огненный архимаг показался ей завидным кавалером — молодой, успешный, привлекательный и умный. Но недостатки ощутимо перевешивали. Кому, как не мозгоправу Грегора знать, что тот нетерпим, резок в суждениях, навязчив, агрессивен и склонен к насилию? Ничего не скажешь — эталонный светлый маг и воплощенная добродетель. Только вызови неудовольствие — и тебя уже прижимают к стенке, больно ударяя макушкой о стену да зло обрывая пуговицы на вороте платья…
Естественно, после такого Грегор угодил уже в столичную лечебницу — с тяжелыми травмами. А Мэйр его больше не навещала. Что вовсе не остановило архимага: едва поднявшись с больничной койки, тот принялся обивать пороги и ныть, как он был неправ. Как ни удивительно, эта пресветлая задница искренне раскаивалась — обмануть эмапатку, пусть и слабую, весьма сложно; и только поэтому не вылетела в ближайшее окно.
Но сегодня старина Нэльтан так легко не отделается. Это стало понятно, едва тот степенно проплыл по лестнице, как всегда вычурно одетый и идеально причесанный, с царственной осанкой, преисполненный пафоса с ног до головы. Грегор оглядел живописную картину, развернувшуюся пред его взором; его лицо с темными оленьими глазами, нервное и чересчур породистое как для сына кузнеца, вмиг сделалось брюзгливым и жутко неприятным.
— Так-так, — разорвал тишину его голос, тягучий, желчный и полный превосходства. Последнее могло объясняться как троицей мордоворотов, что притопала следом за архимагом, так и чересчур раздутым самомнением, — стало быть, донесения верны? Годы идут, а наш досточтимый Тёмный Круг не меняет своих привычек. Ну и какое же чудище вы притащили в столицу на сей раз?
«Чудище» в лице Себастьяна дернулось вперед — показать себя лицом, а заодно превратить в кашу без того увечные мозги Грегора. Причём у него вполне могло получиться. Удержать его на месте удалось с трудом, изо всех сил вцепившись в плечо.
К счастью, Фалько оказался быстрее своего ретивого племянничка.
— Грегор, дорогой! — он протянул руки к архимагу, словно ожидая, что тот бросится к нему в объятья. — Безмерно рад тебя видеть! Только вот не припомню, чтобы тебя сюда приглашали.
— Меня не приглашали, милорд, — процедил Нэльтан, смерив собеседника крайне брезгливым взглядом. — Я пришел… взглянуть на очередного вашего нелюдя.
— Вы лжёте, Грегор, — тихо проговорила Мэйр, выступив вперед и на всякий случай удерживая на месте Себастьяна. Тот был вне себя от злости, видимо, по привычке зеркаля эмоции светлых радикалов, и вообще донельзя напоминал разъяренного келпи — а недоумки, рискнувшие злить здоровенную плотоядную лошадь, редко выживают. — Мы ведь все знаем, зачем вы пришли. Тут даже не нужно быть эмпатом: ваша репутация говорит сама за себя.
Грегор, заметив её, стушевался и ощутимо подрастерял свой праведный гнев. Узреть в изоляторе целительницу, у которой не так давно лечился, он не ожидал.
Вернее сказать, не ожидал именно сейчас, посреди ночи.
— Здравствуйте, Мэйраэн, — робко промолвил Грегор, нервным жестом оправив воротник рубашки. — Я, хм… я надеялся встретить вас в более… приятных обстоятельствах.
Что до Мэйр, так она надеялась не встретиться вовсе. И ведь сущая глупость — бояться того, кого можешь разорвать голыми руками; однако от близости светлого ублюдка всё равно делалось дурно и гадливо. Мэйр слишком отчетливо помнила, какими злобными и остервеневшими могут быть эти кроткие оленьи глазки.
— Вам здесь нечего делать, Грегор. Я вылечу Себастьяна, он будет в порядке.
— Вот как? — Грегор горестно вздохнул. — Значит, этот великосветский палач и мерзавец, — кивок в сторону ехидно ухмыляющегося Фалько, — воспользовался вашей добротой, сделал из вас поводок для монстра. Ах, Мэйраэн, вы, конечно, совсем не понимаете…
— Да это вы не понимаете ровным счетом ни хрена! — отрезала Мэйр. — Грегор, вашу ж мать, прекратите нести чушь! Это просто мальчик, который десять лет жил незнамо где и не получал надлежащей медицинской помощи! Почему вы называете больного человека монстром? Где ваше хваленое сопереживание? Вы же такой из себя пресветлый праведник!..
— Тихо, подменыш, а то опять ёжиком станешь, — подал голос Фалько, не скрывающий злорадного веселья. Тошно делалось, стоило лишь представить, как треклятый менталист прохаживается по великой любви «пресветлого праведника» к одной конкретной остроухой персоне. — Эй, Грегор, а девчонка ведь дело говорит. Лично мне насрать на твоё сочувствие, однако же твоё счастье, что мне сейчас некогда выбивать из вас дурь. Давай ты со своими мудозвонами быстренько исчезнешь, а я сделаю вид, что вас здесь не было. Идет?
Угрозой Грегор не впечатлился; напротив — фанатичный огонек в темных глазах разгорался всё ярче. Он ступил с нижней ступеньки на каменный пол; перешагнул через трупы боевиков, брезгливо приподняв подол белоснежной, идеально отутюженной мантии, и замер прямо напротив Фалько.
— Но я же здесь, Уилл. И крайне недоволен тем, что вы притащили в столицу столь опасное… — он глянул на Себастьяна и презрительно скривился, всем видом выражая омерзение, — существо. Думаешь, я не знаю о его подвигах? Отнюдь! Наслышан! Полторы дюжины трупов за несколько дней! А вместо того, чтобы упечь преступника на опыты в некромантский гадюшник, его усыновляют всем Темным Кругом. Что, твоя Рангрид уже приготовилась подтирать сопли?
— Моя Рангрид если что-то и подотрет, то твои мозги с пола, — процедил лорд Фалько, явно возмущенный тоном Грегора. — Думай, чье имя треплешь.
Нэльтан не удостоил его ответом и перевёл нервно бегающие темные глаза на Мэйр. Та поняла, что её сочли слабым звеном в сборище плохих черных магов. Ничего нового, целителей всегда недооценивают.
— Мэйраэн, эти темные нелюди сознательно вводят вас в заблуждение, играют на вашей жалости к этому… существу, — ласковая улыбочка с колючим взглядом ничуть не вязалась, вызывая лишь желание нахлестать треклятому лицемеру по морде. — Я ценю вашу самоотверженность, вы добрый и сострадательный человек…
— Во мне человечьей крови меньше восьмушки, — спустила его с небес на землю Мэйр. — Используя вашу терминологию, существо и тёмная нелюдь здесь как раз я. Хватит, Грегор, мы вдоволь вас наслушались! — жестко отрезала она, не давая Нэльтану продолжить эту кретинскую проповедь. — Себастьян поддается лечению. Могу вам официальное заключение выдать, с печатью и подписью. Если он начнет сознательно и беспричинно выжигать людям мозги, я убью его сама. А если вы сейчас попытаетесь причинить ему вред, я готова убить вас. Без малейших раздумий.
— Не убьете, — заявил Грегор, опрометчиво делая несколько шагов в их сторону; плечо Себастьяна закаменело под пальцами, а воздух вокруг потяжелел. Мэйр не могла слышать, о чём тот думает, но полагала, что архимагу уже измыслили особо кровавую и жестокую смерть. — Вы же не такая, вы не станете, конечно, и поэтому… Отойдите от него, Мэйраэн. Менее всего я желаю причинить вам вред.
И он протянул руку, наверняка всерьез воображая себя той немыслимой силой, что способна отодрать целителя Макинтайр от недужного пациента.
Тем более когда сам пациент — тоже ещё та полевая ромашка.
Агрессивная магия взметнулась моментально, резанула острым лезвием. Мэйр всерьез ожидала, что Нэльтан примется распарывать себе брюхо своим же клинком или с разбегу расшибет голову о каменную кладку. Но Себастьян, то ли слишком злой, то ли решивший, что много чести — тратить магию на такого ублюдка, вдруг схватил руку Нэльтана. Вывернул её под немыслимым углом, толкнул архимага к ближайшей стене. Пара мгновений — и вот уже недоделанный воин Света прижат к холодным камням своей напыщенной мордой, а его шея того гляди сломается в сильном захвате.
Признаться, картинка вышла красивой. Себастьян напоминал хищника. Вполне разумного, сильного и крайне опасного.
— Ещё раз подумаешь о ней, — зашипел он прямо в ухо замершему от испуга Грегору, — и я оторву тебе башку.
Нэльтан всё же не зря ходил в архимагах. И собрался мигом — вокруг них вспыхнул десяток огненных сгустков. Себастьян даже не обратил на это внимания, только вывернул чужую руку сильнее.
— Существо не боится огня, светлая мразь, — ухмыльнулся он. Наклонился к шее, будто принюхивался. — Вы такие одинаковые… Всегда хотите то, чего не заслуживаете.
— Я спалю тебя! — прохрипел Нэльтан. И не нужно быть эмпатом, чтобы понять — сейчас ему страшно до одури.
— Не успеешь.
«Не успеет, — кивнула Мэйр и резко стиснула кулак, ударяя по Грегору своей силой, точно кинжалом. Архимаг вздрогнул и обмяк в чужой хватке. — Вот так. Теперь брось гадость».