- Мальчик мой. Я рад, что ты приехал - сидевший в большом, глубоком кресле у камина хозяин дома, бывший начетник Грюненбургского замка кряхтя поднялся, сделал несколько шагов навстречу - прости, что не смог сам до тебя добраться. Сам видишь, еле ползаю.
- Здравствуй, здравствуй дружище - Егор обнял старика, усадил его обратно - ничего, ничего. Татьяна посмотрит тебя, подлечит. Будешь опять, как молодой бегать.
- Эх - махнул рукой Вольф - отбегал уже свое. Видно на покой пора. Заждались уже, поди на том свете то.
- Да ты никак помирать собрался? Ты мне это брось. А на кого город останется? Где я другого такого мэра найду?
- А вот об этом государь, я и хотел с тобой поговорить - Фридрих уставился перед собой задумчивым взглядом по стариковски выцветших глаз - давно хотел поговорить.
- Ну, давай поговорим - Ляшков уселся в кресло напротив.
- Я рад, что не ошибся тогда, в замке покойного бедняги фон Гутенберга. Из тебя получился хороший правитель. Пожалуй, даже лучший из тех, кого видел. А видел я их за свой век, уж поверь мне, немало.
Вольф вздохнул и замолчал, задумчиво глядя перед собой. Затем, поднял глаза на терпеливо ожидающего продолжения Ляшкова.
- Я верой и правдой служил тебе мальчик мой, но время идет, город растет, а я не молодею. Управляться с таким хозяйством мне становится все тяжелее. Увы, ничего с этим не поделаешь. От старости никакой, даже самый мудрый лекарь не спасет. Поэтому я объявил в совете, что буду просить у тебя отставки.
- Представляю, какой шум там поднялся - усмехнулся Егор.
- Да уж шума было предостаточно. Сейчас там идет нешуточная борьба между Титовыми и Кугелем. Но эти кандидатуры меня не устраивают. Оба клана становятся, слишком влиятельными и боюсь, что дорвись они до реальной власти, с ними могут быть проблемы.
- Проблемы?
- Нет, не сейчас и не у тебя. Тебя они слишком уважают, да и побаиваются. И не окрепли они еще на столько, чтобы лезть в большую политику. А вот потом, со временем, возможно даже у твоего наследника могут возникнуть определенные трудности. Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Хм. Кажется, понимаю.
- Думаю, что нужен человек состоятельный, но без больших политических амбиций, достаточно уважаемый и мудрый, чтобы лавировать между двумя партиями и в тоже время преданный тебе и твоей семье.
- И кого прочишь себе на замену?
- В конечном счете, решать тебе. Но я думаю, Афанасий справится.
- Кормщик?
- Да. Он давно уже сам не ходит в море, но держит в своих руках почти весь морской промысел. Достаточно обеспечен, чтобы быть независимым, но и в тоже время достаточно умен, чтобы не зарываться и брать на себя слишком много. Я думаю, тебе стоит поговорить с этим человеком.
Ляшков задумался. В городской магистрат Форта Росс входили самые богатые и именитые люди княжества своими трудами и талантами построившие и крепко держащие в своих руках его экономику. Он понимал, что со временем, "денежные мешки" будут пытаться влиять и на политику государства, естественно каждый в своих интересах. Уже сейчас столичный магистрат, в сущности исполняющий в княжестве роль парламента, был практически расколот на две, приблизительно равные по весу партии. Клан оружейников Титовых пользовался безоговорочной поддержкой владельца кирпичного завода Фрола Кирпичникова, судостроителя Фомы Сухарева, лесоторговца Майера и ректора университета Коперника, сдружившегося с оружейником на почве совместной работы над различными техническими новинками. За семейство торговцев и банкиров Кугелей, горой стояли оба Титовских конкурента кузнец Клаус и литейщик Павелети, и еще пара мануфактурщиков победнее, владевших ткацкими производствами. Существовала также и третья, нейтральная группировка. Она включала в себя помимо Вольфа, все того же Афанасия владеющего крупными морскими промыслами, купца Циммера - некогда бывшего ганзейского компаньона и чего греха таить, главного соперника Кугелей в заморской торговле, перебравшегося вслед за ними в Новый Свет. Впрочем, группировкой как раз этих людей было назвать сложно, каждый из них был, что называется сам по себе и в политические дрязги старался не лезть. Весомую роль в совете играли голоса самого Ляшкова, а также Емелина, совмещавшего государственную службу с участием в нескольких, весьма прибыльных мероприятиях.
Старик Вольф со своей поистине волчьей хваткой, находясь на посту городского главы, опираясь на свой непререкаемый авторитет и искусно играя голосами "нейтралов" вполне мог держать в узде постоянно конкурирующие между собой партии. Да и сам Егор обладал достаточным авторитетом, чтобы при необходимости поставить на место зарвавшихся подданных. Но случись с ним какая - ни будь неприятность или возникнет необходимость в длительной отлучке, трон в княжестве перейдет к Михаилу и в том, что молодой, неопытный в житейских делах наследник сможет справиться и не попасть под влияние этих "зубров", он сильно сомневался. На посту главы столичного магистрата ему нужен был надежный человек, и бывший ушкуйник вполне подходил для этой цели. Оставалось дело за малым, уломать вовсе не стремящегося к каким либо властным должностям Афанасия занять этот, надо сказать весьма хлопотный пост.
- Я поговорю с ним - наконец принял решение Ляшков, и вставая с кресла, добавил - но пока вопрос не решен, тебе придется исполнять свои обязанности. Кстати завтра в полдень прием французского посольства, тебе надо там присутствовать.
- Понимаю - кивнул Фридрих - останешься на ужин?
- Нет, как-нибудь в другой раз. Там Татьяна с детьми ждут.
- Да, семья это важно - согласно кивнул головой старик и улыбнулся - передай, что мы с Мартой будем рады их видеть. Михаил, то частенько забегает, а вот по крестнику, и по Марии уже порядком соскучились. Я уж и подарки для них приготовил.
- Обязательно передам - улыбнулся Егор - подаркам от дедушки Фрица и сластям бабушки Марты они всегда рады.
***
Только начавшее пониматься над океаном солнце застало наших героев уже на ногах. После сытного завтрака Татьяна, спешно собрав своих юных помощниц, отправилась в госпиталь, а Ляшков, решив использовать оставшееся до полудня время с пользой, отправился на верфи. В сопровождении своей верной "тени" он не спеша ехал по просыпающемуся городу. Горожане открывали свои лавки и мастерские, запах моря смешивался с ароматами жареной рыбы и свежего хлеба, первые прохожие уже спешили куда-то по своим делам, останавливаясь и отвешивая почтительные поклоны при виде своего князя. Многих из своих подданных Егор знал, что называется в лицо, с иными заговаривал, спрашивал о житье - бытье.
- Здорово Степан - окликнул он крепкого русобородого мужика с плотницким топором за широким поясом - как поживаешь? Все плотничаешь?
- Здрав будь государь. Благодарствую. Живу ныне хорошо. Плотничаю понемногу.
- А, что землю тебе не выделили, что ли? Ты же с нами, первым караваном сюда прибыл. Уже давно должен хозяйство поднять был.
- Да как же не выделили, батюшка? - удивился мужик - нарезали землицы, сколь потребно было, все по твоему указу. И поднял ее всю, скотинку прикупил и подворье поставил. Почитай уж пятнадцатый годок хозяйствую. В казну плачу десятую часть с рубля как положено.
- Но ремесло свое не забросил, как я посмотрю - кивнул Егор - или хозяйство дохода не приносит?
- Да уж не забросил, государь - степенно огладив бороду, словоохотливо продолжил Степан, шагая рядом с неторопливо переставляющим ноги княжеским жеребцом - я чай копейка то, она лишней не бывает. И хозяйство доходец какой-никакой дает, слава Господу. Баба моя, со старшеньким сынком, да жонкой евойной за ним приглядывают. Средний в войске твоем, большой человек, до сержанта дослужился, нынче редко домой наезжает, все на службе. А мы с меньшим, вот ватажку сколотили, да и артельничаем помаленьку. Кому избу срубим, кому баню. Не забыл, поди, государь, как я для тебя в ливонской земле баньку то рубил?
- Помню, помню - улыбнулся Ляшков - давно было, кажется уже лет сто прошло. Ну, а с заработками как, не обижают?
- Грех жалиться. Хотя народец разный обращается и поденежней и поскромнее. Иной на гривенник отстроится, а с которого и пяти рублей взять мало. А уж ежели от казны заказ какой перепадет, так и вовсе хорошо плотют. Вот лет семь тому, хоромы маскогскому царьку справили, а в прошлом годе на Онтарио озере крепостицу ставили от лихих вендотских людишек.
- Так, а здесь поподробней - Егор остановил коня и спешился - мне докладывали набег был большой в прошлом году.
- А как же государь! Как раз в наше там бытие он и случился. Насилу отбились тогда.
С вендотами или как они сами называли себя "венадат", хозяевами западного берега озера Онтарио у новороссов отношения не сложились с самого начала. Этот обладавший довольно воинственным нравом народ еще до прихода белых поселенцев создавал массу проблем своим соседям, которые к слову тоже не отличались излишним миролюбием, да и первая встреча с отрядом поселенцев была омрачена пусть небольшим, но все-таки кровопролитием. К тому же, как выяснилось, не брезговали вендоты и людоедством, которое носило скорее ритуальный, нежели массовый характер, хотя едва ли от этого жестоко пытаемым и съедаемым пленникам было легче.
Как, наверное, помнит читатель, нашедший в себе достаточно терпения, чтобы ознакомиться с предыдущими частями нашего повествования, еще в 1504-м году наши герои основали на восточном берегу озера Онтарио, на земле, выкупленной у индейцев сначала форт, а потом и город с одноименным названием. Располагался он примерно в том месте, где в нашей реальности находится город Осунго. За истекшие 11 лет, население ставшего центром приозерной провинции города, окрестных ферм и хуторов выросло до семисот человек белых переселенцев. Цифра довольно значительная по тому времени. Достаточно сказать, что население столицы и ее окрестностей в устье реки Благодатной, наиболее густонаселенного района княжества составляла всего шесть тысяч, без учета обитателей индейских деревень.
Чтобы защитить все это, а также дружественные алгонкинские и ирокезские поселения от набегов немирных соседей и было принято решение о строительстве крепости у истока реки Хошелага, переиначенной новоросами в Кошельгу. Здесь на площади в 2000 километров, словно чьей-то щедрой рукой разбросано несметное количество островов. Вот на самом крупном из этих клочков суши, острове Волка и была заложена крепость. Отряд из четырех сотен вендотских воинов появились под ее недостроенными стенами летом 1513 года. Понадеявшись на свое численное превосходство и внезапность, они атаковали без всякой хитрости, что называется "в лоб". И хотя им противостояло всего десяток солдат, тридцать шесть поселенцев и ватажка плотников, нанятых для строительства, первый штурм с треском провалился. Прежде всего сорвался эффект внезапности. Дозорные обнаружили неприятельские каноэ еще на подходе и успели предупредить своих. Атакующих практически в упор встретили ружейными залпами и картечью из четырех небольших пушек. Впервые столкнувшись с противником, столь массово применяющим огнестрельное оружие, индейцы отступили, закрепились на соседних островах, и началась долгая, нудная осада. Вендоты старались, и порой довольно успешно, перехватывать небольшие группы разведчиков, охотников и лесорубов, несколько раз ночью атаковали крепость, пытаясь сжечь недостроенные укрепления, а у поселенцев едва хватало сил лишь на отражение этих атак. О каких либо более активных действиях нечего было даже, и думать, до тех пор, пока не подойдут подкрепления. И они подошли. Примерно через месяц, на помощь осажденным прибыл крупный отряд из Онтарио. Взвод солдат туземного полка, двадцать национальных гвардейцев и полсотни воинов - онейдов, оказались достаточно серьезной силой, чтобы постепенно начать освобождать окрестности Волчьего острова от врага. Делалось это просто. К убежищу вендотов подходило одно из трех, вооруженных небольшими пушками, имеющихся в распоряжении гарнизона, суденышек и картечью "зачищало" прибрежные заросли, а потом высаживался десант и завершал начатое артиллеристами, если конечно противник не успевал удрать раньше.
А затем по Кошельге поднялись еще два десятка ополченцев из Георгиевска, а также восемьдесят бойцов присланных ходисенями, и осаждающим пришлось совсем "кисло". Всего две недели понадобились на то, чтобы выбить их с островов окончательно и подготовить ответное наступление.
Однако когда отряд из полутора сотен новороссов и их союзников высадился на неприятельском берегу, их ждал довольно неприятный сюрприз. Первая же встреченная вендотская деревня оказалась довольно солидной, деревянной крепостью, с частоколом, помостами для стрелков, башнями с бойницами и пусть не очень хорошо вооруженным, но зато решительно настроенным гарнизоном, превосходящим численно как минимум в два, а то и в три раза. Речи о том, чтобы взять ее без больших потерь не имея в наличии хотя - бы одной-двух полевых пушек и быть не могло, а потому экспедиционному отряду не солоно хлебавши пришлось убираться восвояси, по пути отбиваясь от засад, на которые туземцы оказались большими мастерами.
На этом, первая вендотская война собственно и закончилась. На берегах Онтарио наступило временное затишье, регулярно нарушаемое стычками небольших отрядов разведчиков и охотников. Ни войны, ни мира,
Сказать, что Ляшкова заинтересовал разговор с простым плотником, значит, ничего не сказать. О делах, творящихся на окраинах княжества, он узнавал, прежде всего, из "грамоток" систематически отсылаемых тамошними губернаторами и воеводами и сухих докладов госбезопасности. Возможность услышать живой, пусть и достаточно субъективный рассказ очевидца, да еще из первых уст дорогого стоила. Поэтому рассказ Степана он дослушал со всем вниманием, до самого конца, и только после этого распрощавшись со словоохотливым попутчиком, двинулся дальше.
ГЛАВА 9 В которой рассказывается о том, что иногда бывает когда не соблюдаются правила техники безопасности
Стрелки больших часов на фронтоне здания университета показывали начало седьмого, а на верфи уже вовсю кипел рабочий день. В воздухе причудливо переплетались запахи моря, дегтя, древесной смолы и стружки от стапелей, на которых словно выброшенные на берег скелеты огромных китов отлеживались, наборы будущих кораблей.
Возле одного из таких огромных "костяков". Егор заметил самого хозяина верфи, Фому Сухарева. Уроженец Новгорода, он прибыл в Новый Свет с первой партией переселенцев и начинал со строительства небольших рыбацких лодок и шитиков. Постепенно производство разрасталось, приезжали новые мастера и работники, К описываемому нами времени верфям уже под силу было спускать на воду и большие корабли. Первый галеон, построенный по совместному с Щебенкиным проекту, был спущен на воду три года назад и уже успел совершить свой первый переход через Атлантику и вернуться обратно. Второй его собрат, с торчащими к небу голыми, без оснастки мачтами, сейчас темной тушей высился над спокойной гладью залива в окружении нескольких лодок и понтонов, с одного из них на палубу при помощи системы блоков и канатов, поднимали двенадцатифунтовую пушку.
- Здрав будь государь - почтительно, но вместе с тем с достоинством поклонился Фома.
- И тебе здравствовать - кивнул Егор - смотрю, второй корабль скоро закончите.
- Бог даст, к середине лета как раз управимся - важно кивнул корабел - давеча люки трюмов в палубе вырезали, да комингсами, их укрепляли. Нынче же пушки грузим, и такелаж крепить будем.
- Это хорошо. Значит, на будущий год в Европу больше товара увезем. Ну а это, что за красавец? - Ляшков похлопал ладонью по массивному наклонному брусу форштевня.
- А это государь, изволь заметить, новый бриг. Как Константин Лексеич заказывал. Киль из трех брусьев набрали, крепили медными болтами. Через шпангоуты и кильсон по всей длине тако-же медные болты насквозь пропустили. Верхние концы шпангоутов в поперечном направлении связали попарно для обоих бортов бимсами, под ними карлингсы пустили. С носа в корму закрепили продольные стрингеры...