Если до сей минуты Тиса старалась отстраняться от чужой беседы, то на этом моменте попытки с треском провалились, и сознание полностью сосредоточилось на разговоре.
– Кстати, – «одуванчик» будто что-то осознал, – хочешь сказать, она это сделала через «мыло»?! Через это, да? – Юлик рассмотрел связку оберегов на шее друга. – Потенциал ой-ей! Это по которому делу ты расследование вел? Но видящую, друг, надо бы передать в Вэйновий. Сам понимаешь. Таким даром не разбрасываются.
«Куда передать?» Тиса ощутила, как поднимается внутри волнение.
– Удачно ты ее нашел, – продолжал как ни в чем не бывало тот, кто без спроса решил вершить ее судьбу. – Слушай, Дем, не смотри так, словно хочешь застолбить мне место в семейном склепе. С твоей профессией это, знаешь ли, не смешно. Я нервничать начинаю.
– Пошли-ка. – В коридоре появились люди, и Демьян подхватил знакомого под локоть и поволок его за собой.
– Точно убьет, – охнул «одуванчик».
Войнова со злостью подумала, что это был бы неплохой выход – стукнуть по голове «пушистого» чудака, чтобы выбить из него опасные мысли. Но, может быть, речь все же не о ней?
– Перестань паясничать, Юлий, – фыркнул Демьян. – Надо же понимать, о таких вещах не кричат посреди площади. Идем в мой кабинет.
– А потом в столовую? А то без еды у меня мозги сохнут.
– Тот-то и видно. Как ты вообще здесь оказался?
– Прислали помогать вашим чтецам. Не справляются они. Нащупали смертный блок на каком-то то ли таможеннике, то ли почтальоне. А в головушку попасть очень надо. Вот Вэйновий и выделил самого сильного чтеца – меня, естественно. – «Одуванчик» самодовольно усмехнулся. – Вон тот богатырь тебе завидует, кстати, – переключился чтец мыслей на идущих мимо служащих ССВ, – не против с тобой силушкой помериться, самоубийца. А этот бледнолицый, вот чудила-то! Думает, что ты – князь! Представляешь, Невзоров?! Ха-ха! Или это правда? А этот лупоглазый животом мается, бедолага.
Главвэй прибавил шагу.
В кабинет они чуть ли не ворвались. Демьян ловко усадил бывшего сокурсника в кресло, развернул его к себе. Оперся руками о подлокотники и какое-то время не сводил с «одуванчика» глаз.
– Ты определенно меня пугаешь, Невзоров. Странный ты какой-то, – произнес человек, который сам с натяжкой подходил под эпитет «нормальный».
– Ты не должен был читать мои мысли, – прорычал Демьян.
– Ну прости, дружище. Не сдержался. Ты ж знаешь, это выше меня, – покаялся бессовестный чтец. – Это из-за видящей ты так разозлился? Так радоваться надо! Отыскал алмаз в г… глуши родимой империи. Осталось сообщить в Вэйновий о ней.
«Не надо!» – Тиса поняла, что еще немного – и ее накроет паника. Что речь идет именно о ней, сомнений не осталось.
Демьян выдохнул, будто призывая себя к терпению.
– Ты не будешь никому сообщать.
– Да? – удивился Юлий. Так и хочется выщипать его парик. – А почему?
«Ну, Политов, удружил, – процедил под нос главвэй, – мог бы и предупредить по-человечески».
– Потому что не будешь. – Колдун отнял руки от подлокотников и сплел их на груди. – Эта видящая не хочет работать на Вэйновий.
– Так убеди! Ты ж умеешь!
Вэйн с досадой процедил:
– Доубеждался уже… – Он запустил пятерню в волосы. – Но ты можешь и не понять… – Демьян тройку секунд раздумывал, прежде чем продолжить. – Помнишь свой долг, Юлий Аврельевич Жигаль?
Вопрос произвел странный эффект. С «одуванчика» вдруг спала вся дурашливость, и лицо его стало предельно серьезным.
– Помню, конечно. Ты спас мне жизнь. Я у тебя в долгу.
– У меня есть к тебе просьба в счет долга.
На какое-то время повисла тишина, в которой отчетливо слышался скрип кожаной обивки – Юлий ерзал в кресле.
– Конечно, – согласился он осторожно. – Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Похоже, он чего-то боялся.
Демьян ждал этого вопроса.
– Ты никому не расскажешь об этой видящей. Никому. Понял?
Чтец расслабил плечи и, кажется, облегченно выдохнул:
– Не продешевил ли?
– Нет.
– Занятно, – протянул задумчиво. – Неравноценная же плата. Мог бы и раньше сказать, что девчонка неприкосновенна. Не пришлось бы забирать долг.
– Ничего. Так надежнее, – Демьян скривил губы, – знаю я, как наши вэйновские «гончие» вербуют людей. Выбора они обычно не предоставляют.
На лицо «одуванчика» вернулось счастливое выражение.
– Прости, Дем, я, должно быть, снова наболтал лишнего. Как всегда, не смог сдержаться, впечатлительный больно. Не каждый день встречаешь старого друга-однокашника, так ведь? Но за девчонку больше ни словечка – молчу как жмурик. Ой, так живот рулады выводит… Пошли-ка со мной в столовую поедим, а?
Тиса держалась за косяк двери. Ноги дрожали, будто бежала версту. Давно ее так не штормило после видения.
– Неудивительно, что вы себя неважно чувствуете, – усмехнулся учитель, убирая в сторону листы с колонками расчетов. – Три часа безотрывного видения в фазе свыкания с даром – это вам не семечки щелкать. Присядете?
Покачала отрицательно головой. Три часа на диване в гостиной! Интересно, кто ее перенес с кресла на диван?
– Я уже понял, что не Стручкова вы все это время наблюдали, – продолжил блондин. – Должно быть, вопрос покажется вам из ряда личных, но, может, расскажете, кого вы видите в этих видениях?
Ответить сразу, без заминки, не привлекая внимания, не получилось. Растерялась. Сглотнула ком в горле, прежде чем прохрипеть:
– Знакомый… давний.
– Значит, не родственник?
– Нет.
Слава Единому, на дальнейшие расспросы учитель не решился. Но, кажется, он и так понял.
– Что такое «мыло»? – Ее вопрос прозвучал тихо, но Ложкин услышал.
– Если я верно понял, вы сейчас не о мытье в бане толкуете? – Он иронично улыбнулся. – Тогда поздравляю. Наконец-то вы начали задавать вопросы по дару.
Уж не издевается ли он над ней в отместку за то, что отвлекла от бумажек?
– Думал, не дождусь. Вы все же садитесь, в ногах правды нет. – Подождал, пока девушка послушно доковыляла до сиденья и опустилась на него. – Как известно, если есть яд, то есть и противоядие. Вот и от глаза искунов можно спрятаться, Тиса Лазаровна. Ныне известны только три способа. Первый – это синий дракон, то есть нахождение вблизи древнего. Причина, насколько слышал, – искажение эфирных полей. Потому-то в Бирюзовое плато часто стремятся попасть беглецы, имеющие проблемы с имперской стражей. Драконы их быстро находят и выдворяют, но это последних не останавливает. Второй способ еще более трудновыполним. Морская впадина посреди Зеленого моря. Подходит только для утопленников, как понимаете. Ну, а третий, самый удачный – разработка нашего славного вэйноцеха, называется коротко «мыло». На вид – безделушка какая-нибудь, но со сложным накладом. Объекту достаточно иметь при себе ее, и всё: у искунов сплошная муть вместо видения. Я удовлетворил ваше любопытство?
Войнова кивнула. Разговор из видения стал теперь более понятным и оттого не менее тревожащим. Только этого ей не хватало. Сильного дара, который всем вэйноцехам назло видит через всякие защитные штуки. Боже! А ведь ее чуть удар не хватил во время видения. Ни на какой Вэйновий она работать, естественно, не желает. И, слава Единому, Демьян нашел средство разубедить своего упрямого друга докладывать о ней. Хоть это ему и стоило долга. Тиса вдруг осознала, что, несмотря на ее нелестное отношение к вэйну, она искренне благодарна ему за вмешательство. Почему он это сделал?
После памятного рассказа Демьяна о своем детстве она ясно представляла, на что способен Вэйновий, дабы затянуть талантливую фигуру на свое поле. Страшно даже подумать, что бы она делала, заявись такие люди под ее крышу с предложением работы. И как бы перекроили ее жизнь, чтобы вытрясти нужное согласие. Слава Единому, на сей раз ее миновала подобная участь. Но на будущее надо быть теперь втройне осторожной, рассказывая что-либо о своем даре.
Тиса поняла, что уже пятнадцать минут вполуха слушает учителя, рассуждающего о действии «мыла» и иже с ним. И лишь одна фраза заставила девушку прислушаться. Она не касалась вэйновской разработки, но оказалась насущней некуда.
– Имею обязательство напомнить, что на следующей неделе вам надлежит появиться в учетном отделе и внести оплату, если не передумали продолжать заниматься.
Глава 10
Шиповник, половник и табор кочевников
Оставив Увлеченный клуб его завсегдатаям, девушка зашла в библиотеку за тощей брошюрой по шуйским мечтаниям, затем направилась в оранский храм. В предсотворенскую неделю божия обитель оказалась особенно многолюдна. Ярче обычного сияло центровое паникадило. Люди просили Единого отпустить им грехи, принимали святое прощенное помазание, молились пятерым святым – Лее, Косинице, Жнуху, Небелу и Вэе, искали лишнее местечко для свечей, целовали образа. Тиса вошла в молитву, будто в живой родник, ощущая, как постепенно душа омывается от тревоги и смятения. Елейная звезда коснулась ее лба, словно поцелуй Единого. Теперь на какое-то время – жаль, недолгое – душа обретет долгожданное умиротворение, прежде чем снова отяготится.
Тиса отступила от святого батюшки.
Глаз привлек балкончик с золотыми балясинами, к которому вела винтовая лестница. На балкончике толпились люди, они любовались той самой странной фреской с недописанной человеческой фигурой по центру. Любопытно было бы как-нибудь тоже туда подняться, оглядеть убранство храма с высоты. А если подняться выше по лестнице, можно, оказывается, попасть на ту смотровую площадку колокольни, что тоже интересно.
Девушка покинула храм с надеждой, что ее молитвы были услышаны.
Достала кошель – у внешнего притвора все так же протягивали руки просящие милостыню – и раздала по монетке.
– Да благословит вас Единый, – поклонилась старушка, спрятав подношение в подол.
Последним оказался знакомый мужичок с дырявым одеялом на плечах. Он принял копейку будто с опаской. Блеснул диким взглядом из-под ниспадающих седых косм.
Войнова хотела пройти дальше, но нищий вдруг схватил ее за руку и заголосил:
– Беги! Глина душит! Камни кусают!
Старушка схватила крикуна за руку, оттащила.
– Оставь барышню, Митрофаныч. Слышь, родимый? Простите, сударыня. Он блаженный. Не ведает, что бает.
Тиса кивнула, с жалостью глядя на нищего. Боже, помоги несчастному.
Стоило покинуть храм, как вскоре мысли снова вернулись к насущным приземленным вопросам. Ничего, с Божьей помощью, как говорится. Уже спустя четверть часа добралась до базара с причитающимися ему сутолокой и гомоном. У столбовых ворот на ярмарку кричал глашатай, малорослый мужичок, сам – не пойми в чем душа держится, а горластый.
– Самовары Егорьевские, чистейшей латуни! Торопись в самоварную лавку! Утки знатные, с вечера щипанные – бери у Ильи Опричкина! Кому сапоги подбить надоть? Иди к Илюшке-мастеру, подобьет, как лошадь подкует! Кому работа нужна? Потягай мешок, получи серебра кругляшок!
Тиса купила корзину у плетельщика и, набравшись терпения, прошла по базарным рядам, заправляясь снедью на ближайшие дни. Эх, где ее Камилла? У прилавка с травами девушка остановилась, рассматривая бутыли с настоями.
– Чего желаете, сударыня? – тут же подхватилась бойкого вида травница, выкладывая на прилавок пучок горицвета.
– Ничего, спасибо, хотя… Скажите, вам не нужна работница? Сортировщица? Я знаю травы и умею складывать сборы, готовить мази и настои.
– Нет, чужих не держим, сами справляемся, – отмахнулась травница и тут отвлеклась на новую покупательницу.
– Мне бы что-нибудь от шума в голове, – потерев висок, попросила пожилая женщина. – Такой перезвон второй день в ушах, что себя еле слышу.
– Вот, возьмите целебный настой багульника с горной левзеей. – Травница протянула бутыль. – Будете пить по ложке натощак в течение месяца, и голова ваша пройдет.
– И почем он?
– Всего за рубль.
Тиса чуть не поперхнулась. И за что такие деньги просят?
– В нем нет левзеи, – не сдержалась она, – если бы была, то настойка имела бы красновато-коричневый оттенок, а он у вас бледно-медовый. Бесполезно пить багульник без левзеи при таком недуге.
– Да кто вам сказал, что он красный-то должен быть?! – подбоченилась торговка.
– Не голоси, Варвара, – услышала Тиса женский голос за своей спиной, – девушка знает, что говорит.
Войнова обернулась. За нее заступилась женщина лет пятидесяти. Довольно стройная и, судя по дорогой расшитой накидке, богатая. Голову ее украшал толстый шарф, завязанный на шуйский манер, а в руках она держала большую сумку с костяными ручками.
– Сударыня Агата Федоровна! – спохватилась травница. – Как я рада вас видеть! Вы ко мне снова за травками? Сейчас-сейчас… – Мгновенно забыв о пожилой покупательнице и Тисе, она принялась копаться в закромах под прилавком. – Я вам покажу самое лучшее, что у меня есть.
С ее легкой руки на свет божий действительно стали извлекаться качественного вида травы.
Тиса собиралась уже отойти, но та, которую назвали Агатой Федоровной, заговорила с ней.
– Простите, милая девушка, я случайно услышала ваш разговор. – Женщина улыбнулась, и лучи морщинок потянулись от уголков ее глаз к вискам. – Сразу видно, вы разбираетесь в траволечении. А мне сейчас так нужна толковая помощница. Святопятичные недели на носу, боюсь, не успеем. Оплатой не обижу. Надеюсь, мое предложение для вас не оскорбительно? Но я не могла не спросить…
– Вы меня ничуть не оскорбили, наоборот. – Тиса обрадовалась нежданной удаче. Вот уж действительно, как в пословице про бедного: он «ох», а за ним – Бог.
– Моя племянница с великим удовольствием вам подсобит! – встряла в разговор травница. – Такой почтенной вэйне нельзя не помочь. Райка моя все травки знает. Лучшей помощницы вам не сыскать!
– Видела я твою Райку. Уж не она ли левзею в настой не доложила? – проворчала Агата Федоровна, под локоток отводя девушку от лавки. – Так что скажете?
Радость успела поблекнуть.
– Вы – вэйна?
– Да, – кивнула колдунья и шутливо прошептала: – Но уверяю вас, в моем доме вы не найдете ни мрачных жертвенных камней, ни сушеных летучих мышей.
– Простите, – протянула Тиса, – я не уверена.
– Очень жаль. Но, если надумаете, приходите ко мне в лавку. Боровая улица, дом девятый.
Еще и улица центральная. Не место – мечта в ее нынешнем денежном положении. Вот только работа у вэйны – не лучшая идея, когда пытаешься забыть колдуна. Пообещав подумать над предложением, девушка мысленно зареклась ходить туда.
Нет, она уже не считала всех вэйнов исчадиями изнанки, но только зачем сводить тесные знакомства с колдунами, когда есть возможность их избежать? А работа и другая найдется. И кажется, она знала, к кому можно обратиться.
У столбовых ворот глашатай все так же продолжал свое нехитрое дело – выкрикивать объявления. На сей раз зазывал в медовую лавку к Грунечке.
– Чего вам, барышня? Заинтересовались медком? – поклонился крикун. – Я вам покажу, как добраться.
– Нет-нет. Я по другому поводу. Мне нужна работа. Может быть, вы знаете?
Мужичок окинул девушку взглядом знатока.
– Вам абы какая не пойдет, – цокнул он языком. – Разве что вот, пять рублей в неделю, надобна «гувернера» к Коробочкиным. Девчушка у них малая, присмотр нужон да грамоте учить дитятю хотят.
– А сколько лет?
– Шестой пошел.
Войнова вынула из кошеля монетку и протянула глашатаю. Тот ловко запрятал ее за пазуху.
– Моховая, десять, – выдал адрес. – Только, барышня, вы к ним завтра к семи успейте. Всех смотреть будут.
– А многим адрес-то дал?
– Пятерым. Но вы лучше других будете, сударыня. Ей-богу, не вру. Чутье у меня знаете какое?
«Успею обязательно», – пообещала сама себе Тиса.
Теперь можно и домой, хоть последнее слово и мало подходит к ее очередному временному жилищу.