— Ты пьешь его каждый день. Это не выход, — сказала я.
— Может, стоит обратиться к Темной магии? — заявил Люциус.
Мы повернулись в его сторону и удивленно посмотрели на него.
— Ну, а что, Лорду помогло, — уточнил Люциус.
— Ты нормальный, Люциус? — возмутился Северус. — Я не собираюсь пользоваться Темной магией.
— Ну, может, это вариант, — ответила я.
— Анри, прекрати, это невозможно, — взорвался Северус, и у него опять начался кашель. Он отошел от меня и, закрыв рот платком, откашлялся.
— Северус, я только предложил, — ответил Люциус. — Решать тебе.
Он пожелал нам дорой ночи и удалился, Алекс поцеловал меня на прощание и, обняв Северуса, скрылся за дверью кабинета.
— Даже не смотри на меня так! Это не выход из этой ситуации! — возразил Северус и посмотрел на меня.
Я опять заплакала, от безысходности, от страха и от того, что не могла ничем помочь.
Он подлетел ко мне и обнял, я прислонилась к его груди и тихо всхлипнула.
— Ну, тише, тише, моя радость! — попросил меня Северус.
— Северус… — прошептала я. — Я не смогу жить без тебя! Я просто не хочу, ты слышишь?
Северус сильнее обнял меня и посмотрел мне в глаза.
— Счастье мое! Я пока еще с тобой! Я здесь, я рядом! — уточнил он.
— Северус…
— Анри, все будет хорошо, — сказал он. — Мы попробуем то, что предлагает Алекс, и там будет видно, что нужно делать дальше, — уверил меня он и поцеловал.
Конечно, о болезни Северуса знали только близкие, но пришлось все же рассказать Кингсли.
Все были озадачены, ведь в волшебном мире такое случалось редко. Волшебники умирали или от старости, или в результате убийства.
Аннета восприняла это не так легко, как Алекс, но она держалась, чтобы не расплакаться, да и я все время старалась не падать духом.
Северус пролежал пару дней в Мунго, ему сделали переливание и прокололи магловскими лекарствами.
Он вышел из больницы совсем другим, мне даже показалось, что он помолодел. Он был бодр и полон энергии. Он чувствовал себя прекрасно, его ничего не беспокоило.
Я очень обрадовалась его состоянию и вздохнула спокойно. Его болезнь отступила.
========== Глава XXVIII. Надежда умирает последней ==========
Наша жизнь опять потекла по бурным волнам судьбы. Мы после этого все больше стали проводить времени вместе.
Год прошел просто великолепно. Мы даже успели летом погостить у Аннеты в Швеции.
Провели пару недель в Чехии. Мы наслаждались друг другом, проводили вечера на берегу озера, гуляли по окрестностям, даже подружились с местными жителями.
Гарри приглашал к себе в гости, и мы приняли его приглашение. К учебному году мы вернулись отдохнувшие и счастливые.
Но осенью состояние Северуса резко ухудшилось. Он опять лег в больницу Мунго, но переливание не помогло. Его кровь просто отвергла новую, и его состояние ухудшилось.
Ему только помогало тонизирующее зелье, и то он принимал его по несколько раз в день.
Я стала замечать, что болезнь его просто забирает потихоньку, медленно и мучительно. Он держался изо всех сил, не показывал мне, как ему тяжело и мучительно больно.
Я тогда так сорвалась, что разгромила всю спальню. Истерика была бешенной, я просто все громила на своем пути. Я билась в истерике и безумно плакала. Я понимала, что так нельзя, что нужно держаться, но выносить то, что скоро могло случиться, я просто не желала и до дрожи боялась.
Боялась остаться без него, что его не будет рядом. В тот момент я думала только о себе и не понимала, как тяжело Северусу. Это был мой эгоизм, но я не готова была принять этот факт.
Как-то я подслушала его разговор с Люциусом. И это окончательно меня добило.
— Я хотел попросить тебя, Люциус, — начал Северус.
— О чем, Северус? — спросил он.
— Я хочу, чтобы ты был рядом с Анри, когда меня не станет, — ответил он ему.
— Ты со всем умом тронулся, Северус! — возмутился он.
— Только не говори мне, что ты никогда не думал об Анри, — прохрипел Северус. — Мне даже в твою голову не надо залазить, чтобы это знать!
— Анри любит тебя, — уточнил Люциус. — Я думаю, что это невозможно.
— Я сам знаю, что это невозможно, но ты, главное, будь рядом, — пояснил Северус.
— А ты о ней подумал? — поинтересовался Люциус.
— Я каждую минуту о ней и думаю, — фыркнул Северус. — И даже не могу представить, что с ней будет, когда это произойдет.
— Может, все же есть выход? — спросил Люциус.
— Ты и сам знаешь, что нет, остается только ждать, когда болезнь сама заберет меня, — ответил Северус.
— Ты так спокойно на это реагируешь, — удивился Люциус. — Неужели ты не боишься смерти, Северус?
— Ты забыл, Люциус, я уже умирал! — уточнил он. — Но тогда меня ничто не удерживало, а сейчас есть Анри, дети и школа, которым я нужен, и они мне нужны! Я запрещаю думать, что будет, когда меня не станет, но видеть, как мучается Анри, как она переживает, постоянно ее красные глаза от слез — все это меня еще сильнее убивает!
Я стояла за дверью и плакала. Потом побежала в нашу спальню и сорвалась.
Северус влетел вслед за мной, он хотел остановить, успокоить меня, но не мог, он был не в силах остановить мое буйство и безумие. Я разбила пару ваз и светильник, раскидала книги с полок и разбила зеркало.
Когда я ослабла и обессилила, я упала на пол, на осколки зеркала, и просто зарыдала. Северус поднял меня и усадил на кровать. Он сел на колени передо мной и стал гладить мои ноги, руки, снял обувь и помассировал ноги.
Я смотрела на него и просто плакала. Мои руки истекали кровью. Он привстал и провел ладонью по лицу, стирая слезы с него.
— Анри, девочка моя! Ну зачем ты так? — тихо сказал он. — У тебя руки в крови, — сообщил он мне и стал шептать заклятие, кровь в секунду исчезла.
— Северус, я люблю тебя, — прохрипела я, так как сорвала голос.
— Я тоже безумно тебя люблю, Анри! — ответил он мне.
— Тогда не оставляй меня. Прошу, — всхлипнула я.
— Малыш, ты же знаешь, что я не могу тебе этого обещать, — уточнил он.
Слезы текли непроизвольно, Северус обнял меня, стоя на коленях, и его голова легла на мои колени.
Я опустила ладони на его голову и провела по его волосам.
— Анри. Ты сильная, — прошептал он.
— Без тебя я ничто и никто, — хрипела я.
— Счастье мое, давай не будем думать о том, что будет потом, — сказал Северус. — У нас есть время, давай его проведем вдвоем!
Мы так просидели почти всю ночь, под утро просто заснули на кровати.
*
Алекс и Аннета часто навещали нас. Северус старался больше времени проводить с ними. Конечно, я старалась не плакать, но не могла. Северус с каждым днем все больше и больше употреблял зелье, чтобы оставаться на ногах и работать в полную силу.
Как это больно. когда ты видишь, как твоего родного, близкого человека с каждым днем все сильнее и сильнее забирает смерть. Его болезнь просто высасывала из него всю его силу, мощь и желание жить.
Ему было тяжело бороться с этой болезнью, но он не опускал руки до последнего.
Без зелья он уже просто не мог встать с кровати, принять душ, одеться, работать, это стало его наркотиком, без него он не жил.
Когда Северус ночами спал, я спать не могла, я боялась, что однажды проснусь, а его нет.
— Ты опять не спишь, — прохрипел Северус и обнял меня сильнее.
— Не спиться, — соврала я.
— Тебе столько лет, а врать ты не научилась, — сообщил он. — В твоей бессоннице виновен я.
Я поцеловала его обнаженную грудь, и опять подкатил ком к горлу.
— Если ты сейчас начнешь опять плакать, я уйду спать в кабинет, — возразил он.
— Я не буду плакать, только не уходи, — прохрипела я, но слезы все же упали на его грудь.
— Ты обещала мне, — сказал Северус.
— Все, я не буде больше, — вытирая слезы, ответила я ему.
Северус прижал меня к себе, и я постаралась заснуть, а он все перебирал мои волосы на голове, пока сам не заснул.
К Рождеству Северус был таким странно бодрым, и мы решили все же отправиться к Люциусу, не нарушая традицию.
Рождественский вечер был просто великолепный. Прибыли все, было весело, шумно и семейно.
Мы проводили все время в оживленных беседах, Северус не отходил от меня ни на шаг.
Он постоянно обнимал меня за талию и изредка целовал в шею.
Да, конечно, когда он заболел, наш пыл к занятию любовью как-то сам отпал. Северус не позволял себе слишком далеко зайти, у него не было сил, даже если бы он хотел.
Я и не намекала ему никогда на это. Я все понимала и старалась не показывать, как мне хочется опять почувствовать его страсть и желание к себе.
А сегодня на вечере он просто воспрял духом и был таким счастливым, жизнерадостным.
Мы сидели на креслах и попивали вино, когда к нам подбежала маленькая Анриэтта.
— Анри! — позвал Северус ее.
Анриэтта подбежала к нему и села ему на колено. Они о чем-то шептались. Потом Северус наколдовал ей маленького щенка и пустил его по комнате. Анриэтта стала бегать за ним по всей комнате, ловя его. Я улыбнулась на это.
Пока Анриэтта бегала за щенком, Северус подошел ко мне и протянул руку.
— Миссис Снейп, не хотели бы вы прогуляться со мной? — спросил он.
— С глубочайшим удовольствием, мистер Снейп, — улыбнулась я.
Мы вышли из дома и пошли по аллеям в сад. Северу приобнял меня, мы шли молча, пока он не остановился.
— Тебе плохо? — поинтересовалась я и посмотрела на него.
- Нет, все просто отлично, — ответил он.
Мы прогулялись по саду и решили вернуться в дом.
Потом еще долго разговаривали с Кингсли и Гарри о ситуации в Британии. Мне, если честно, это надоело, и я отошла от них к окну.
Через пару минут ко мне подошел Северус и обнял меня.
— Я хочу тебя, хочу безумно, — прошептал мне Северус на ушко и слегка прикусил мою мочку уха.
— Северус… — хотела возразить ему, но он уже схватил меня в охапку и аппарировал в нашу спальню в школе.
Не успели мы аппарировать, как Северус сжал меня в объятиях и стал жадно и требовательно целовать меня. Я хотела его остановить, но в нем просто бушевала безумная сила и страсть.
Его губы примкнули к мои губам; его чуткие руки, снимавшие с меня платье, сломали все барьеры социальных условностей, разделявшие их.
Северус стянул с меня платье и лифчик, обнажая меня полностью, стал покрывать меня поцелуями.
Мои соски туго сжались и стали выпуклыми от прикосновения его теплого дыхания. В томительном наслаждении его язык заскользил по сладким бутонам, потом по окружавшим их темно коралловым ореолам. Северус прижался губами к бледным, нежным бугоркам моей груди, вздрагивавшим при каждом ударе сердца, и, снова вернувшись к их острым вершинам, принялся легонько посасывать их, слегка потирая языком.
Мои руки легли ему на плечи, чувствительные ладони прижались к упругому телу, а внутри меня росло ликующее удовольствие. Мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Я чувствовала себя так, будто вновь и вновь оживаю, просыпаюсь после долгого сна, упиваюсь тем, с какой радостью отвечает мое тело на его прикосновения. Каждой клеточкой своего существа я ощущала Северуса, который держал меня в объятиях, — его сильное тело, свежий горячий мужской запах, его мощь и неистовое желание.
Северус уложил меня на кровать и его тело нависло над моим.
Влажные теплые губы Северуса, поцелуй за поцелуем, проделали медленный путь по ложбинке между холмиками грудей, спустились к пупку и двинулись ниже. Нежно касаясь кожи, он покрыл поцелуями весь живот, выводя замысловатые зигзаги кончиком языка, затем его дыхание тронуло бедра. По всему моему телу пронесся вихрь страстного желания, а где-то глубоко, в самом низу живота, пробежала дрожь экстаза.
Его ласки были до такой степени изощренными и продолжительными, что граничили с утонченной пыткой. Вдыхая мой запах, словно аромат экзотического цветка, он добирался до самого сердца этого цветка, пробуя его на вкус, притрагиваясь языком к самым нежным и чувствительным местам, упиваясь нектаром, сочившимся по его лепесткам.
Мышцы моего живота стали непроизвольно сокращаться, а из груди вырвался тихий стон.
Его настойчивые пальцы требовательно сжали мое бедра. Положив руки ему на плечи и закрыв глаза, я запрокинула голову, и сверкающая волна волос упала на подушку. От влажного и жаркого прикосновения его языка, кружившего вокруг пупка, у меня перехватило дыхание. По мышцам моего живота пробежал огонь наслаждения. Северус приник к темному треугольнику тонких вьющихся волос, и мои ноги задрожали. Я почувствовала его дыхание, и весь мир вдруг перевернулся с ног на голову. И меня понесло куда-то далеко.
Очень тщательно, ни на секунду не отрываясь от своего занятия, Северус исследовал подвижные складки моей кожи, ощупывал языком гладкие лепестки, впитывая в себя мое вожделение. Северус требовал моего ответа, побуждал меня, умоляя ответить.
Мои пальцы забрались в его волосы, стали перебирать их, а он в это время добрался до самого сокровенного источника наслаждения и принялся с осторожностью ласкать.
Из моей груди вырвался тихий, протяжный стон.
— Северус… прошу…
Длинными ногтями я непроизвольно впилась в его кожу и, только через несколько секунд осознав это, разжала пальцы. В ответ на это невольное движение Северус еще сильнее сдавил мои бедра, словно хотел, чтобы эти пружинистые округлости влились в его ладони. Потом его рука двинулась туда, где темнел заветный треугольник. Раздвинув тонкие волнистые волоски и влажные складки нежной кожи, он продолжил свои изощренные ласки.
Нахлынувшее на меня наслаждение было таким острым и неистовым, что мое дыхание, мой голос и вся эта ночь слились воедино и стали уплывать куда-то. Тело мое изогнулось, руки ослабли, по безвольно разжавшимся пальцам пробежали иголочки тока. Я почувствовала, что утопаю в этом наслаждении, но ничего не могла с собой поделать.
Северус припал ко мне, и в его глазах загорелся сумасшедший огонь. Его ненасытные губы требовательно приникли к моему рту. Я сдалась, я уступила, с упоенным удовлетворением шепча что-то неразборчивое. Его жадный язык протолкнулся между моих зубов, вернулся назад, снова погрузился в теплую глубину. Не отрываясь от моего сладкого рта, Северус вновь пробрался рукой к жаркому источнику.
Мое тело с радостью приняло это прикосновение, задрожав от волнения и удовольствия.
— Северус, пожалуйста, — простонала я в его губы.
Мое тело звало его, и он, ощутив призывное биение моего сердца, ответил на этот зов. Я вдруг почувствовала, что схожу с ума от этого приступа возбужденной страсти, сжигавшей все мое тело. Разве можно было удержать это буйство внутри себя и сохранить рассудок? Этому неистовству чувств нужен был выход, и если Северус не поймет это и не соединится со мной, я взорвусь. Нащупав ворот его рубашки, я потянула за пуговицу.
Северус пришел мне на помощь, одним рывком распахнув рубашку и вытащив ее из брюк. Я пыталась расстегнуть ему ремень, но мои пальцы дрожали, и Северус, осторожно отведя в сторону мои руку, справился с пряжкой ремня сам. Щелкнула кнопка на поясе брюк, и заскользила вниз «молния».
Северус не стал останавливать мою трепетавшую руку, отыскавшую жаркую, возбужденную плоть. Его дыхание стало прерывистым, когда я ласкала разбухавший под моими пальцами этот предмет вожделений.
Он приподнял на ладонях мою грудь и, затаив дыхание, стал смотреть, как вытягиваются и морщинятся розовые соски, окруженные яркими ореолами. Его пальцы сами собой потянулись к этим бутонам сладострастия и принялись осторожно массировать их.
— Как ты красива, — с тихим изумлением сказал он, скорее всего, себе самому.
— Северус, я хочу тебя.
Мой шепот был почти не слышен, словно легкий шелест ночного ветерка.
Северус еще крепче сжал мою грудь. Я сильнее сдавила его плоть.
Внезапно его руки оказались у меня на талии. Распрямив ноги, Северус сначала сел, а потом лег на кровать, увлекая меня за собой, чтобы я легла ему на грудь. Какое-то время я лежала, прижимаясь к нему и ощущая прикосновение густых волос, покрывавших его грудь, и прислушиваясь к глухим ударам его сердца.