— Ничего я не сделаю с вашим котлом. Пожалуйста, профессор, — чуть ли не умоляюще произнесла я.
Видать, профессор Снейп почувствовал, что мне и вправду не хорошо. Просто указав на свободный котел, опять спросил:
— И какое именно зелье?
Я подняла глаза на него и простонала:
— Ну, от «этих дней».
А он все не унимался, вот же старая скотина!
— От каких дней?
«Мерлин! За что мне это?» — крутилось у меня в голове. Я ругнулась про себя, но, проигнорировав его, заняла свободное место, зажгла горелку и поставила котел. Разложив ингредиенты, я приступила к приготовлению. Рядом оказалась Гермиона, которая так кружилась над своим котлом, что я поинтересовалась, какое зелье они готовят, хотя по запаху можно было понять, что это настойка бадьяна.
Прошло больше получаса; мое зелье было почти готово, и я просто наблюдала, как проходит урок. Теперь стало понятно, почему ученики приходят ко мне на занятие все бледные и растерянные после профессора Снейпа: он очень требовательный, и любая оплошность грозит потерей баллов. Профессор изредка кружил вокруг учеников, заглядывая в котлы и, конечно же, фыркал и язвил. Видать, не всем давался его предмет, так как у что-то то и дело выплывало, парило и даже взрывалось.
Я посмотрела на своих гриффиндорцев. Гарри с Роном вообще не питали к этому зельеварению интереса и все делали по рецепту. Невилл держался за голову: видно, что он старался, но отчего-то сильно волновался. Я спросила тихо у Гермионы:
— А мистер Лонгботтом всегда такой на этом уроке?
— О да, профессор, — прошептала она.
— Знаете, мисс Грейнджер, ему нужно петь, когда он готовит зелья, — еще тише прошептала я.
— Вы так думаете? — спросила она.
Я кивнуть даже не успела, как профессор Снейп разрезал тишину своим баритоном:
— Время на приготовления зелья закончилось, прошу отойти от своих котлов.
— Вот черт! Не успела, — фыркнула Гермиона.
Я слегка заглянула в ее котел. Да, и правда, настойка была слегка не того цвета.
Профессор уже кружился и проверял котел Гарри, потом и Рона. Пока он возмущался зельем Невилла, я капнула в котел Гермионы и еще пять капель сока бадьяна. Она это заметила и уставилась на меня, на что я только поднесла палец к губам, призывая её молчать. Когда профессор подошел к зелью Гермионы, оно уже приобрело нужный оттенок.
Заглянув в котел, Снейп перевёл взгляд на саму Гермиону, а следом за ней и на меня. Конечно, он знал что зелье не могло быть окончательно приготовлено, так как он специально дал им мало времени. Ничего не сказав, он прошел мимо меня, задев своей рукой мою.
— Профессор, а мое зелье вы не хотели бы проверить? — язвительно спросила я.
— Нет, вы же травить себя будете, а не меня, мисс Персиваль, — ответил он на весь класс, даже не обернувшись.
Прозвенел звонок, и все стали собираться. Я перелила зелье и уже хотела выходить, как услышала голос профессора:
— Мисс Персиваль! — начал он. — То, что я ничего не сказал, не значит, что и не заметил!
— Я не понимаю, о чем это вы, профессор, — и обернувшись, я вышла из класса. «Вот же ублюдок! — чертыхнулась я. — Ничего от тебя не скроешь».
*
Шли дни, а вместе с ними очередные собрания в кабинете директора, уроки и ночные дежурства по школе.
Как-то вечером я вместе с Гермионой сидела в своём кабинете. Она часто помогала мне с проверкой домашнего задания младших курсов, но в этот раз мы засиделись допоздна. Подвигав из стороны в сторону голову, разминая затёкшую шею, и потянувшись, я перевела взгляд с работ на свои часы, а затем на Гермиону.
— Мисс Грейнджер! Уже очень поздно! — воскликнула я. — Мы засиделись.
— Профессор Персиваль, я никуда не тороплюсь. Все равно Гарри и Рон в подземелье, — оторвавшись на секунду от проверки работ, тяжело вздохнула она и посмотрела на меня.
— Что они там делают? — удивлено спросила я.
— Отрабатывают.
Я пришла в недоумение.
— Но уже слишком поздно, а завтра у них уроки!
Грейнджер лишь пожала плечами. Я встала, поправила прическу, взяла палочку и направилась к выходу.
— Профессор, куда вы? — девочка вдруг подскочила и преградила дорогу.
— Выяснить, почему мои ученики занимаются отработкой, когда должны лежать в своих кроватях, — пылая от ярости, процедила я и, отодвинув Гермиону в сторону, направилась в подземелье. Конечно, она побежала за мной.
Спустившись в подземелье, я сразу же почувствовала холодный, пропитанный зельями воздух. И это меня еще сильнее взбесило.
Подойдя к кабинету профессора Снейпа, я хотела постучаться, но была в такой ярости, что без лишних формальностей резко открыла дверь в кабинет. Позади раздался жалобный писк Гермионы: «Может, не надо?» Однако было уже поздно. Профессор стоял, скрестив руки, наблюдая как Гарри и Рон драят котлы. Он перевел взгляд на открывшуюся дверь и уставился на меня с очень нехорошим взглядом.
— Что здесь происходит? — рявкнула я. — Почему мои ученики еще не в своих комнатах, профессор?
Снейп от такой наглости, похоже, проглотил язык, так как с полминуты просто смотрел на меня, но потом в своей колючей манере ответил:
— Потому что они в очередной раз нарушили дисциплину в школе, мисс Персиваль.
— Тогда вы должны были сообщить это мне, профессор Снейп, — процедила я. — И я как их декан назначила бы им отработки.
От бешенства меня уже начинало трясти, и его спокойный наглый вид только подливал масла в огонь.
— Я думаю, как декан их факультета вы бы смягчили наказания, — спокойно и мягко сообщил он.
Вот мерзавец!
— Что? Что вы имеете виду? Вы считаете, что я некомпетентна в этом отношении?
— Ну что вы, я не это имел в виду, мисс Персиваль, — усмехаясь, ответил он. — Просто вам как девушке свойственно сострадание ученикам.
«Ублюдок, вспомнил о жалости!» — ругалась я внутри себя.
— Ну да, профессор, — начала я в его манере. — Вы же у нас олицетворение самой жестокости!
Ученики все это время стояли и наблюдали за нашей перепалкой. Я повернулась к Гарри и Рону.
— Мистер Поттер и мистер Уизли, ваша отработка на сегодня окончена. Вы можете быть свободными, — сказала я, указав на дверь, в которой стояла мисс Грейнджер.
— Я никого не отпускал, мисс Персиваль, — ядовито прошипел профессор.
— А вас, профессор, я предупреждаю, — отчеканила я, — если в следующий раз решите назначить взыскания факультету Гриффиндор, то осведомите об этом их декана. Если же ваша трусость не позволит вам это сделать лично, можете прислать сову.
— Что моя… мисс Персиваль? — переспросил он. Видимо, я его ошарашила таким заявлением.
— Трусость, профессор!
И тут все так быстро случилось. Снейп просто вмиг выпихнул учеников, резко хлопнул дверью и припечатал меня к ней. Его рука крепко держала меня в районе талии, другая же нависала над головой. Склонившийся профессор вдавливал меня в дверь всем своим весом. Сердце бешено колотилось то ли от страха, то ли от того, что профессор был так близко и так сильно чувствовались его пряный запах и частое дыхание.
У меня ушло несколько мгновений, чтобы понять, что это было. В первый раз я видела его без его вечной сдержанности и леденящего контроля. Он опустил свою голову и зло прошептал мне прямо в ухо:
— Кто сказал вам, мисс, что я трус?
Я молчала, а он был зол. Пожалуй, лучше сказать, разъярён. Я хотела высвободиться, но он только сильнее припечатал меня к двери.
— Отвечайте, мисс, кто сказал вам, что я трус? — уже взревел он от злости.
Открыв глаза и подняв голову, я встретилась испуганным взглядом с его черными злыми глазами.
— Профессор… Я… Я не хотела вас обидеть, — из груди вырвался тихий стон.
В голове крутилось, что нужно его успокоить, но я не знала, как это сделать. Сама того не понимая, я высвободила свою руку и скользнула пальцами по щеке профессора. Он напрягся еще сильнее, смотря мне прямо в глаза.
Я провела еще раз вдоль его щеки, а потом палец скользнул по его нижней губе. Он слегка расправил плечи и в тот же миг страстно припал к моим губам. Буйство эмоций переполняло меня. Я ответила на его яростный поцелуй. Его губы просто терзали мои страстно, неистово и требовательно. Он на миг остановился, переведя дыхание, но вновь сильнее прижал меня к себе и опять припал к моим губам. В этот раз схватка стала нежнее, и мы все смелей и смелей ласкались, изредка покусывая друг друга за нижнюю губу. Я невольно всхлипнула, обняла профессора за шею и зарылась своими пальцами в его волосы, слегка помассировав его голову. Его мягкие губы вновь стали настойчивее. Он стал расстегивать мой жакет, за ним — рубашку. Оторвавшись от моих губ, он посмотрел вниз на мою полуобнаженную грудь. Сильнее наклонившись, он провёл языком от груди до левого уха, отчего я застонала, а он ухмыльнулся и, слегка прикусив мочку уха, начал яростно целовать мою шею и грудь. Когда его губы скользнули по задней части моей шеи, я захныкала. Его зубы сомкнулись, создавая на теле отпечаток маленького любовного укуса, и я чуть не закричала.
— О, прошу тебя, прекрати, это же невыносимо! — шептала я ему прямо в губы.
Я была головокружительно возбуждёна, горяча, испытывала боль и нужду.
Снейп не слышал меня. Он был возбужден не меньше, и я это почувствовала, когда он теснее прижал меня к себе. Пристально глядя мне в глаза, он опять припал к моим набухшим губам. Его рука уже расстегивала мои брюки, и через считанные секунды пальцы безжалостно исследовали мои беззащитные нежные складочки, распределяя влагу, плавно скользя и поглаживая. Он гладил, надавливал, обводил бугорок пальцем.
В это время его затвердевшая мужественность толкалась меж моих ног.
— Да, о да! Это то, в чём я так долго нуждалась! — слабые, прерывистые звуки слетали с моих губ. — Прошу, профессор, остановитесь!
«Нет, нет, только не это», — крутилось у меня в голове.
Снейп просто не реагировал на мои слова. Он нежно коснулся подушечкой большого пальца моего твёрдого бутона и задал всё более быстрый темп своим пальцам внутри меня. И я знала, что на грани, да и профессор чувствовал, что мне осталось недолго. Я сильнее сжала его волосы своими пальцами. Снейп издал рык. В голове крутилось «только не останавливайся», но если я его не остановлю, то потом будет поздно. Собрав все оставшиеся силы в кулак, я прошептала:
— «Империо». Прошу, профессор, остановитесь.
Снейп не останавливался, все также усыпывал мою шею и грудь страстными поцелуями.
— «Империо». Прошу, профессор, остановитесь, — произнесла я опять, но настойчивее.
И наконец профессор отстранился, тяжело дыша над моей головой. Он нежно убрал свою руку.
— Да, лучше остановиться, пока не поздно, — сказал он с хрипотцой и зарылся носом в мои волосы.
Я резко оттолкнула его от себя. Пытаясь успокоиться, я застегнула брюки, поправила задравшуюся рубашку и застегнула жакет. Приведя в порядок прическу, я открыла дверь и вышла.
Ученики сидели на полу. Вот уж про кого я забыла…
— Почему вы еще здесь? — вопрос получился немного странным из-за слегка хриплого голоса. — Все быстро в свои комнаты.
Они поплелись в свои комнаты, и я проследила за этим. Потом направилась к себе.
Открыв дверь в спальню, я рухнула на кровать в одежде, подобрав под себя подушку, и закрыла глаза. Думать о том, что случилась несколько минут назад, не хотелось. На губах еще остался пряный вкус его губ, а кожа ещё помнила его прикосновения.
— О Мерлин, — простонала я в подушку.
Я знала, что Снейп сейчас пойдет в душ и что будет делать для того, чтобы снять свою эрекцию. Я слишком хорошо разбиралась в психологии мужчин; то, что с ними творилось, когда я отказывала им, было слишком предсказуемым.
Я знала свое проклятие, но ничего не могла с этим поделать. Это проклятие передавалось по маминой линии, и она в этой череде не была исключением. Так она заполучила отца, который до последнего своего вздоха ее любил, да и других мужчин, которые пребывали рядом с ней.
Каждый прикоснувшийся ко мне мужчина связывался нитью истинного желания страстно любить меня. Он не мог насытиться, ему хотелось с каждым разом все сильнее и сильнее владеть мной. Это проклятие питало меня, мужская страсть давала мне новую силу и энергию. Нет, это проклятие не убивало никого. Но я не могла знать, истинно испытывают ко мне чувства или это все оно. Поэтому и пошла в Департамент узнать, как можно уничтожить это проклятие, но ничего так и не нашла. Мама говорила, что это не важно, но я видела, как на нее смотрят ее поклонники, и мне становилось страшно. Да, от прикосновений и простого поцелуя ничего, в принципе, не происходило, но если не остановиться, то мужчина попадал в эту цепь. Конечно, чувства зарождались сами и никто никого не подчинял. Но иногда мне было трудно прекращать отношения, так как у мужчин была своеобразная ломка. Поэтому за всё время я так и не завязала ни с кем долгих отношений.
«Все, побуду здесь еще до лета и уеду», — решила я и, зарывшись под одеяло, постаралась заснуть.
========== Глава V. На память о ночи ==========
Вечером в пятницу на преподавательском собрании было решено, что я помогу профессору Снейпу в проведении показных выступлений на его уроках по ЗОТИ. Снейп, конечно, не обрадовался, да и я его старалась избегать, но выбора у нас обоих не было.
Вечером на чаепитии с преподавателями женского пола я узнала множество интересных сплетен, и самой главной новостью была новость о Гарри Потере.
— Анри, ну ты что? — воскликнула Аврора. — Ты вообще где живешь, уже вся школа знает!
Я напряглась, показывая, что я не в курсе.
— Анри, нужно хоть иногда смотреть по сторонам, — ухмыльнулась мадам Бабблинг.
— Да мне как-то в последнее время не до этого! — заявила я. — Так что за новость? — поинтересовалась я.
— У мистера Поттера появился отец, — ответила мадам Стебль. — И причем самый что ни на есть настоящий!
— Да, а когда об этом узнал Северус, — перебила ее мадам Поппи.
— А причем тут профессор Снейп? — спросила я у мадам Поппи.
— Ну как же, оказывается, наш профессор не просто грозная летучая мышь, а обольстительный любовник! — хихикала мадам Бабблинг.
— Профессор Снейп — отец Гарри, Анри! — ответила Минерва Макгонагалл.
Я в это момент пила чай и поперхнулась от услышанной новости. Откашлявшись и приведя свое платье в порядок, ответила:
— И как воспринял эту новость, профессор Снейп, — спросила я. — Ведь у профессора своеобразный характер.
— Анри, Северус долгие годы, учился скрывать свои эмоции, — сказала директор. — Трудно от него ожидать то, что ему не свойственно.
— Вот тебе и новость! А я думала, что он гей.
Весь женский коллектив вмиг посмотрел на меня и рассмеялся.
***
Показные уроки по ЗОТИ были назначены на конец ноября.
Закончив со своими уроками, я направилась в кабинет профессора Снейпа. Во всю длину кабинета располагался подиум для сражения. Ученики встали по краям с одной стороны и с другой. Я обвела взглядом весь кабинет и всех присутствующих учеников. Я поднялась на подиум. Мой любимый Гриффиндор начал хлопать, когда меня увидел на нем. Я улыбнулась, слегка изогнув губы. Снейп просто влетел в кабинет и поднялся с другой стороны на подиум.
— Класс, сегодня мы с мисс Персиваль, — он ухмыльнулся, — покажем вам пример по защите от невербальных заклинаний.
Невербальные заклинания задумывались специально для боевой магии. Нужно четко представлять желаемый результат. Главный плюс этого заклинания — бесшумность. Не требуется словесной формы, что делает их весьма эффективным для использования в боевой магии. Противнику сложно определить, какое именно заклинание в его отношении было создано и задействовано. Сложность в создании защиты от таких заклинаний связанная с тем, что противник просто не успевает вовремя среагировать на заклинание и разобраться, что это было.
Я наблюдала за профессором, как он спокойно растягивающим тоном объясняет урок.
— Мисс Персиваль, а если ли минусы в невербальном заклинании? — спросил неожиданно профессор меня.
Я удивилась, но с легкостью ответила на поставленный вопрос:
— Чтобы заклинание сработало, необходимо точно представлять конечный результат, — начала я. — Однако не всегда возможно предугадать последствия заклинания, накладывая его в первый раз.
— Вижу, вы подкованы во всем, мисс Персиваль, — ехидно произнес он. — Ну что ж, тогда давайте уже начнем. Вы готовы, мисс? — спросил он меня.
— Конечно, профессор, — ответила я ему.
— Прошу учеников отойти на максимальное расстояние от подиума, — скомандовал он. — Сейчас, мы с мисс Персиваль покажем несколько боевых атак с использованием невербальных заклинаний.
Мы подошли к центру подиума поклонились друг другу в знак уважения. Развернувшись друг к другу спиной, прошли десять шагов. На счет три должны были атаковать.
Я как настоящий боец уже анализировала, что же первое профессор предпримет, конечно, я бы сначала обезоружила противника. Потом обязательно выставила бы щиты.