Ну конечно, профессор так и сделал. Когда мы на счет три повернулись, профессор молниеносно отправил обезоруживающее заклятие «Экспеллиармус». Моя палочка вмиг отлетела и упала в угол класса. Ставить щит мне не нужно было. Я и так была под древней защитой «Мэтро Хьягарэ». Это очередное проклятие, перешедшее ко мне от отца.
Но профессор не знал об этом и в тот же миг отправил в меня «Петрификус Тоталус».
Мой магический щит отразил заклятие. Я развела руки в стороны, показывая профессору этим знаком, что это все, на что он способен. Он приобрел боевую стойку и послал очередное заклинание «Релашио». Молнии вмиг были разбиты моим щитом. Профессор был в недоумении и слегка начинал злиться. Весь класс притих, когда я щелчком призвала свою палочку и отправила в профессора заклинание «Ульмен Артус». Молнии полетела в профессора, но его выставленный щит был не так силен при этом заклинании.
Профессор успел отклониться в сторону, и заклинание врезалось в стенку с книгами.
Снейп повернулся в ту сторону, где взорвался стеллаж с книгами. И на скулах его стали проявляться желваки от ярости. Походу, я его разозлила. Он, даже не посмотрев на меня, отправил беспалочное замораживающее заклинание «Эморбилас».
Заклятие обволокло мой защитный купол. Зрелище было завораживающее. Мой купол весь покрылся льдом, но миг вспыхнул и растопил лед. Весь класс ликовал от такого шоу. Как только купол растаял, я послала ответный удар этим же заклятием на профессора, ну, для красивого эффекта. Его щит вмиг разрушил натиск льда.
Я подумала, что настал конец представлению, и слегка расслабилась. Но профессор не думал заканчивать. Он послал еще заклинание, но я почему-то не поняла, какое именно. Мой щит сработал, но что-то пошло не так. После мы еще повторили несколько атак. К концу урока профессор начал объяснять классу, какие невербальные заклинания были использованы. Я вдруг почувствовала головокружение и боль в плече. В глазах все поплыло, и я попыталась облокотиться об перила подиума.
Профессор повернулся ко мне спиной и не видел, что со мной происходит. Мою правую руку скрутило, и я посмотрела на нее. На рубашке стали проявляться красные пятна крови, и кровь начала капать на пол подиума. Моя палочка упала, и покатилась. Профессор стоял недалеко от меня и на звук падающей палочки обернулся. Он вмиг подлетел ко мне и успел подхватить.
— Мисс Персиваль, — профессор испуганно прошептал. — Что случилось? Вы не поставили щит? — он негодовал.
Я не могла ничего внятно сказать, только сжала край нижней губы и закусила ее от боли. Профессор Снейп подхватил меня на руки и молнией понес в больничное крыло. На шагу приказал никому не двигаться. Я прижалась к его шее и чувствовала, как он часто дышит.
— Мисс Персиваль, — он опять спросил, — вы меня слышите?
Я только покачала головой, упираясь в его шею.
— Что случилось? Вы не поставили щит? — он уже испуганно спросил.
— Я не знаю, — процедила я от боли.
Профессор добрался до больничного крыла, где в дверях его встретила мадам Помфри.
— Что случилось, Северус? — увидев его со мной на руках, спросила она.
— На уроке что-то пошло не так, и мисс Персиваль была расщеплена, — сказал он, опуская меня на больничную койку.
Я выгнулась от боли и сильнее закусила нижнюю губу. Мадам Помфри начала что-то лепетать и кружиться. Я закрыла глаза и сжала левую руку от боли, что аж косточки на руке побелели.
— Мадам Помфри, — простонала я. — Мне нужна настойка бадьяна, быстро, — скомандовала я и опять скрутилась от боли.
Мадам Помфри побежала за бадьяном. Я, слегка поднявшись, оперлась на подушку.
Расстегнула одной рукой пуговицы на жакете, потом на рубашке оторвала рукав. Зрелище было не для слабонервных. Профессор Снейп стоял напротив меня и, увидев расщепленную руку, скривился. Все было в крови, когда мадам Помфри прибежала с настойкой. Я схватила у нее бутылек испачканной кровью рукой. Она хотела мне помочь, но я отстранила ее от себя. Быстрым движением, сняв крышку бутылька ртом, я вылила всю настойку на рану и заорала от боли. Снейп наблюдал за этим всем и сжал руками перила койки. Протянув руку к мадам Помфри, я просила еще бутылек. Она что-то возразила, но я скомандовала:
— Быстро.
Получив еще бутылек с настойкой, я опять залила всю рану. Боль была адской, я закусила губу и простонала от боли. Но ничего не помогало, рана все также кровоточила.
Снейп подошел ко мне и сел на кровать. Взяв мою руку, очень осторожно приложил палочку и прошептал несколько раз «Вулнера Санентур». Кровь стала возвращаться в рану, а та — затягиваться. Я все время смотрела на профессора, ведь только сейчас я могла увидеть так близко его лицо. Да, конечно, в тот вечер в его кабинете я чувствовала его дыхание и его губы, но не видела.
Он был немолод и, конечно, время его тоже не щадило. Грубая щетина проявлялась на щеках и подбородке. Были небольшие морщины вокруг уголков глаз. У профессора проявлялась вертикальная морщина меж бровей, когда он хмурился. Несколько тонких шрамов украшали его лоб. С правой стороны лица у верхней губы был вертикальный шрам, который слегка задевал край губы.
Профессор шептал заклинания, а я наблюдала за ним. Боль потихоньку начинала отступать.
Когда рана начала затягиваться, профессор убрал палочку и поднял голову. Его глаза встретились с моими. В них была такая невыносимая боль, жалость и доброта.
Мадам Помфри отвлекла нас, подойдя и сунув Снейпу заживляющую мазь. Снейп открыл баночку и набрал пальцами мазь. Его пальцы прикоснулись к моей ране. А я все наблюдала за ним. Он мягко втер мазь в кожу. Потом профессор набрал еще мази и приподнял мой подбородок, провел пальцем по моей нижней губе. Я затаила дыхание, посмотрела ему прямо в глаза, вспоминая тепло его рук у себя на теле. И всхлипнула. Профессор приблизился и прошептал мне прямо в губы.
— Можете уже дышать, мисс Персиваль, — хриплым бархатным голосом сообщил он.
Он поднялся и подошел к окну возле кровати. Я через минуту вынырнула из своего сознания. Осмотрела руку, которая уже не болела, рана не кровоточила. Щелчком я очистила от крови койку и свой жакет. Рубашка была порвана и в крови.
— Придется выкинуть, — печально сообщила я. — Мадам Помфри, мне нужен бинт для перевязки.
Мадам Помфри подошла к кровати, на которой я сидела. Открыла упаковку бинта и сделала мне повязку.
Профессор в это время вышел из палаты, но вернулся через десять минут, подошел ко мне и протянул мою палочку.
— Ваша палочка, мисс Персиваль, — спокойно произнес он.
— Спасибо, где вы ее взяли? — взяв у него палочку, я заколола волосы ею.
— Мне передал ее Поттер, — ответил профессор. — Кажется она из красного дуба, а сердцевина? — спросил настороженно он.
— Волос фестрала, — тихо произнесла я и посмотрела на него.
— Волос фестрала? — приподняв бровь, переспросил он. — Откуда у вас эта палочка?
— Эта моя палочка, — резко ответила я и встала с кровати.
Профессор скрестил руки и продолжил задавать вопросы:
— Я так понимаю, что щит все же сработал, если вы до сих пор живы.
— Он не мог не сработать, это древний щит моего рода, — заявляющим тоном ответила я. — Но что-то пошло не так, и произошло расщепление. Что за заклинание вы применили? — уже спросила я его.
— Это мое личное заклинание, — отрезал профессор.
— Это заклинание связано со смертью? — спросила я его.
— Да, — спокойно ответил он.
— М-м-м, теперь ясно, почему меня расщепило, — задумчиво сообщила я. — Мой щит, профессор, не пропускает заклятия, но если они сулят смерть, то могут лишь ранить меня. Даже непростительными заклинаниями меня не убить.
Профессор слегка удивился, но молчал.
— Знаете, когда моего отца поймали африканские волшебники, они долго пытали его. Когда они поняли что даже «Авадой» его не убить, просто отрубили ему голову. Поэтому так и произошло, что щит смог пропустить только частичку заклинания, лишь ранив меня.
Я очень редко кому-то рассказывала об этом, тем более таким личностям, как профессор, но сейчас почему-то решила рассказать.
— Вы очень загадочная личность, мисс Персиваль. — Сказав это, он открыл дверь и вышел.
— Вы тоже, профессор Снейп, — прошептала я ему в спину.
Накинув покрывало, я вышла из больничного крыла, встретив по пути своих ребят, которые стояли все бледные возле моего кабинета.
— О, профессор Персиваль, — увидел Рон меня первым.
Все ребята повернулись и подбежали ко мне навстречу.
— Мы так переживали! — хором выкрикнули они.
— Все уже хорошо. Мадам Помфри все залечила, — соврала я.
Ребята успокоились немного, и я пропустила их в класс. Пока я переодевалась, они уже приготовили чай и распивали его у меня в гостиной.
Состояние было паршивым, но я присоединилась к чаепитию. Разошлись они уже под вечер.
Переодевшись в легкие штаны и рубашку, я размотала перевязку. Рука еще болела.
Я позвала Винки и попросила ее, чтобы она попросила у мадам Поппи заживляющую мазь. Винки вернулась через пять минут, но не одна. Маленький эльф стоял с баночкой мазью и подошел ко мне.
— Профессор Персиваль, я встретил Винки, — он повернулся к Винки, а она засмущалась, и он продолжил, — когда она шла в сторону больничного крыла. Я хотел ей передать вот эту баночку от профессора Снейпа, но она настояла на том, чтобы я сам вам передал ее.
— Как тебя зовут? — наклонилась я к нему и спросила его.
— Меня зовут Добби, профессор Персиваль, — ответил он и посмотрел опять на Винки.
— Значит, ты помогаешь профессору Снейпу? — поинтересовалась я.
— Да, Добби, как и Винки, прикреплены к преподавателям, — ответил он.
Он протянул мне баночку с мазью и поклонился. Я взяла ее у него и поцеловала его в щеку. Добби смутился, посмотрел на Винки, потом на меня.
— Спасибо, Добби, и передай профессору, что я очень благодарю его за заботу, — сказав это, посмотрела на него.
— Хорошо, Добби обязательно все передаст профессору Снейпу, — сказал он и исчез.
Я посмотрела на Винки, которая раскраснелась как маков цвет.
— Он симпатичный эльф, не так ли, Винки? — улыбаясь, спросила я ее.
Она ничего не ответила, просто поднялась на кровать и стала помогать мне с повязкой. Добби еще пару раз появлялся с баночкой от профессора Снейпа и все так же смущался при виде Винки.
Мне пришлось пару дней ходить с повязкой и, когда рана зажила, я продолжила работу со Снейпом на уроках ЗОТИ.
*
Ноябрь просто пролетал за окном. В конце месяца у меня были дежурства. Я не просто их не любила, я их ненавидела. Ходить по школе, как привидение, и ловить школьников по углам меня никак не осчастливливало. Хотя иногда, поймав слизеринцев, я тайком радовалась. Можно было сполна отомстить декану Слизерина, так как он просто сотнями снимал с моего факультета баллы.
Блуждая по коридорам, я выпустила патронуса и вместе со своей пантерой побежала по лестнице, завернув за угол, я просто врезалась в кого-то. Потерев от боли свой нос, я подняла глаза и увидела профессора зельеварения.
— Мисс Персиваль, вы когда-нибудь будете смотреть по сторонам? — он даже не спрашивал, а утверждал.
— Я и смотрела по сторонам, профессор, — грубо ответила ему. — Если бы вы смотрели не только на свой длинный нос, то, может быть, и не врезались бы в меня.
— Что? — изогнув бровь, переспросил он меня.
— Что слышали, профессор! — злобно ответила я, потирая свой нос.
— Мисс Персиваль, вам не кажется, что это вы в меня врезались, а не я в вас.
«Вот же ублюдок! Еще и препирается, нет, чтобы извиниться», — злилась я про себя.
— Нет, не кажется, профессор, — грубила я ему. — Вместо извинений вы меня еще и виноватой делаете.
— За что я должен извиниться? — спросил он удивленно. — За то, что вы врезались меня со всей дури? — уже процедил он.
— Из нас двоих здесь один дурак, и это вы! — заявила я и, обойдя его, пошла дальше.
Он изогнул опять свою бровь и внимательно наблюдал за тем, как я обошла его и пошла по коридору.
— Вы, мисс, после столкновения вообще мозги отшибли! — сообщил он. — Совсем забыли, с кем разговариваете, я вас спрашиваю? — уже просто взревел от гнева.
Я не оборачивалась, проигнорировав его рычание. Завернув за угол, я уже не слышала его. Стало так подозрительно тихо. Но в тот же миг над моим ухом раздался его хриплый голос:
— Кажется мисс, я вас спрашивал! — зло выдавил он.
Я от испуга повернулась и встретилась с его черными глазами, которые просто сверкали от бешенства.
— А мне кажется, что я вам уже все сказала, профессор! — сказала я ему.
— Вы сначала врезались в меня, потом обозвали дураком, теперь решили не отвечать за свои действия, мисс, — процедил он. — Где ваша субординация? — уже вопил он.
— Знаете что, профессор… вы куда-то шли? — не унималась я, — вот так и идите! — показала рукой на противоположную сторону коридора.
— Видимо, вы по-хорошему, мисс Персиваль, не понимаете, — сказав это, он вмиг меня поднял и опрокинул через плечо, как мешок с костями.
Я оторопела, не поняв, что случилась. Профессору, видать, моя ноша была под силу, и он, легко придерживая меня за ноги, пошагал по коридору.
Я начала бить его по спине, когда поняла, в чем суть. Потом просто начала орать на него:
— Немедленно опустите меня на пол, профессор, я вам приказываю! — бешено колотя руками по его спине, кричала я.
— И не подумаю, мисс, — не останавливаясь, сказал он.
— Вы негодяй! Урод! Скотина! — чертыхалась я. — Немедленно отпустите меня, слышите!
— Если вы сейчас не замолчите, я использую заклинание «Империо», — резко сказал он.
— На меня не действует это заклинание, — злобно ответила я ему.
— Ну, тогда придется, засунуть в ваш прекрасный ротик кляп, мисс! — ухмылялся он.
— Вы ничтожество, профессор, — сказала я, ударила его по спине и опять начала чертыхаться.
Мы спустились на другой этаж, и в конце коридора открылась дверь, из которой вышел профессор Вектор.
— Что тут происходит? — спросил он в пустоту.
— Это я, Вектор, — ответил Снейп.
— О, Северус, что случилось? Это ты тут так шумишь? — вновь спросил Вектор и посветил палочкой.
— Нет, это профессор Персиваль! — ответил он. — Она споткнулась и упала, вот и несу ее в больничное крыло, — нагло врал Снейп ему.
— Ничего я не спотыкалась, он врет, Вектор! — мотая головой, оправдывалась я. — Вектор, прошу, помоги… — Я не успела закончить, как меня перебил женский голос за спиной Вектора.
— Дорогой, что там? — спросила женщина его.
Я подняла голову и увидела за спиной Вектора Аврору.
«Вот же Святые! Я бы и не подумала никогда!» — удивилась я про себя.
— Аврора, милая, помоги мне, пожалуйста? — просила я ее, все еще вися на плече Снейпа.
— Что случилось, профессор? — спросила она Снейпа.
— Ничего, Аврора, просто мисс Персиваль упала на каменный пол и ударилась головой, — нагло врал Снейп. — Вот теперь бредит, — уточнил он.
— Он нагло врет! — орала я и била его по спине. — Он хочет меня убить!
Снейп силой сжал мои ноги, и я застонала от боли.
— Немедленно, замолчи, а то и вправду придушу, — прошипел он так, чтобы слышала лишь только я.
— Думаю, Аврора, профессор Снейп сам поможет мисс Персиваль, — ответил Вектор, пропуская Аврору в комнату.
И они скрылись за дверью. Я стала дергать ногами, чтобы он расслабил хватку.
— Мне больно, — рычала я. — Отпустите меня, я вам не мешок с костями.
Снейп молчал, но расслабил свои руки.
«Вот же… Мерлин! Что за вечер!» — думала я про себя.
Немного успокоившись, все равно орать бессмысленно, я спросила:
— И давно Вектор спит с Авророй?
— Уже три года, — ответил Снейп.
— А я думала, что она с Уилки встречается, а оно вон чего, с женатым, — уныло произнесла я.
— Уилки — гей, мисс Персиваль, — спокойно ответил профессор. — Его больше интересует Вектор, чем Аврора.