- Эй, Малколм, - внезапно позвал Дуглас. - Кто был правым полусредним в «Шеффилд Уэнсдей» в 1948 году?
Каспару и во сне не могло привидеться, что Малколм знает такие вещи. Он не имел ни малейшего представления. Всё равно, как если бы Дуглас спросил у него на китайском про яичницу.
- Не знаю, - ответил он. - Я забыл.
- Ты это брось, - сказал Дуглас. - Вчера ты знал.
- Но с тех пор у меня случился… случился провал в памяти, - в отчаянии придумал Каспар. - Думаю, это что-то вроде инсульта.
- У детей не бывает инсульта, - сказал Дуглас.
Он поднял взгляд и в первый раз пристально осмотрел дрожащего Каспара.
- Ты опять играешь в скрытность? Я думал, что исцелил тебя от этого.
- Нет-нет, - ответил Каспар. - Это амброзия, или как там. Для этого есть название.
- Амнезия, - поправил Дуглас, пристально глядя на Каспара. - Что ты замышляешь? Опять сотворил что-нибудь глупое с этим химическим набором?
- Нет… Ну, в некотором роде.
Дуглас, выглядя весьма угрожающе, начал подниматься со стула. Каспар отодвинул свой назад и напряг ноги, приготовившись.
- Нет. Я ничего не сотворил.
-Я говорил тебе не делать этого, когда меня нет! - проревел Дуглас.
Его стул опрокинулся, и он кинулся вокруг стола к Каспару. Каспар отбросил свой стул с пути. И должно быть, что-то в том, как он увернулся или посмотрел, было неправильным. Дуглас остановился и насупил брови, снова изучая его.
- Что здесь происходит? - спросил он. - Я выбью это из тебя, даже если мне придется порвать тебя на кусочки!
И он снова ринулся на Каспара.
Каспар увернулся от него и бросился убегать по комнате. Но когда кто-то столь большой, как Дуглас, решительно настроен схватить кого-то размера Малколма, в конце концов он своего добьется. Дуглас схватил Каспара у самой двери. И сильно потряс его.
- Давай. Признавайся, - потребовал он. - Ты который из них? Что ты сделал с Малколмом?
- Я Каспар, - признал Каспар — так четко, как позволяла ему бешено мотающаяся голова. - А он — я. И он тоже в этом виноват.
- Ты… - начал рычать Дуглас.
Открылась дверь.
- Дуглас! – воскликнула Салли. - Что, во имя всего святого, ты делаешь с бедным Малколмом?
Дуглас, по-прежнему крепко держа Каспара за руку, стал очень корректным и сдержанным.
- Я ничего не делаю с Малколмом, - довольно-таки правдиво ответил он.
- Тогда почему ты так грохочешь, кричишь и трясешь его? - спросила Салли. - Тебе следует быть осторожнее. Он гораздо меньше тебя.
- Я знаю, - вежливо согласился Дуглас. - Я не причинил ему боли.
- Пока, - произнесла Салли. - Хватит, Дуглас. Когда я вошла, ты выглядел так, будто собираешься убить его.
- Но я не собирался, - ответил Дуглас.
- Малколм, - спросила Салли Каспара, - с тобой правда всё хорошо?
Каспар хотел бы ответить: «Нет! Спаси меня!» Но не посмел – не когда Дуглас держал его руку.
- Я в порядке, - произнес он высоким чопорным голосом Малколма.
Салли перевела взгляд с одного на другого.
- Ох, почему вы двое всё время такие сдержанные и встревоженные? - с отчаянием спросила она. - Порой я думаю, что бесполезно пытаться узнать вас. Вы просто не хотите идти навстречу, да?
Каспар нашел эту откровенность Салли смущающей. Для Дугласа, знающего, что он держит Каспара, а не Малколма, она была еще хуже. Его лицо побагровело.
- Возможно, дело в наших шотландских предках, - неловко предположил он.
- Думаю, у меня просто такой голос, - поспешно заявил Каспар, надеясь, что мать поймет намек и догадается, что ему нужна помощь.
Салли не поняла, хотя и уловила срочность.
- Я так и подумала, Малколм, - доброжелательно произнесла она и повернулась, чтобы уйти.
Каспар потерял надежду. Однако Салли просто обдумывала ситуацию. Она задержалась у двери и повернулась обратно.
- Малколм, спустись поговорить со мной, пока я глажу. Мне не помешает компания.
Каспар посмотрел на Дугласа. Очень неохотно Дуглас отпустил его руку и одарил угрюмым взглядом за спиной Салли. Каспар не смог подавить торжествующую улыбку, когда последовал за Салли на первый этаж.
Глава 8
Следующий час или около того Каспар провел за кухонным столом, пытаясь складывать рубашки и разговаривая с Салли, в то время как из радио позади них уютно доносились тихие звуки музыки. Каспар болтал, с удивлением понимая, что нет никакой разницы из-за того, что он сейчас под видом Малколма. Его мать общалась с ним точно в такой же манере. Он подумал, что должен рассказать об этом Малколму.
Наконец, когда последняя рубашка была сложена, а гладильная доска убрана, Салли сказала:
- Что ж, думаю, тебе пора идти спать. Я получила удовольствие от нашего разговора.
Посмотрев на нее, Каспар понял, что это правда. Она выглядела гораздо менее уставшей и измученной, чем обычно. Так что он пожелал ей спокойной ночи и тихо ушел наверх.
Он решил, что делать. План состоял в том, чтобы пробраться в комнату Гвинни и объяснить ей. Поскольку он уже признался Дугласу, это казалось справедливым – и Гвинни, скорее всего, не будет смеяться, как Джонни. Настоящая трудность состояла в том, чтобы пройти через лестничную площадку так, чтобы Дуглас не услышал. Каспар никогда еще не передвигался настолько бесшумно. Он крался по лестничной площадке, словно вор, радуясь, что у него сейчас легкие ноги Малколма. Из комнаты Дугласа не доносилось ни звука, ни единого признака, что он услышал. С огромным облегчением Каспар добрался до следующего лестничного пролета и помчался к безопасности комнаты Гвинни.
Дуглас поджидал за поворотом этой лестницы. Он схватил Каспара так крепко и неожиданно, что Каспар невольно пронзительно вскрикнул. Он бешено отбивался, но Дуглас был слишком силен для него.
- Я так и знал, что ты так поступишь! – торжествующе произнес Дуглас. – Пошли вниз. И не смей шуметь.
Он потащил беспомощного Каспара обратно на нижнюю лестничную площадку. А потом потянул через нее – не в свою комнату, а в комнату Каспара и Джонни – и распахнул дверь, не постучав. Малколм в теле Каспара, выглядевший раздраженным, стоял у противоположной стены с аккуратной стопкой комиксов в руках. Джонни, выглядевший возмущенным, стоял на коленях возле химического набора, окруженный пробирками и бутылочками. А Гвинни, выглядевшая расстроенной и озадаченной, сидела на кровати Каспара.
Они разом повернули головы, когда ворвался Дуглас, таща того, кто казался Малколмом. При виде них на лице настоящего Малколма появилось выражение тревоги. Но он изо всех сил постарался выглядеть только раздраженным.
- Вас стучаться не учили? – спросил он, весьма неплохо имитируя интонации Каспара.
- Ладно, Малколм, хватит, - сказал Дуглас.
Малколм посмотрел на Каспара, и Каспар, насколько позволяло ему лицо Малколма, попытался показать, что игра окончена. Малколм понял. Он стал более встревоженным, чем когда-либо, и отступил, вжавшись в стену.
- Ты сошел с ума, - сказал он.
- Бред. Безумный бред, - громко согласился Джонни. – Не можешь узнать собственного брата, когда видишь его?
- Могу, - ответил Дуглас. – Даже когда он выглядит как Каспар. Ну же, Малколм. Я раскусил его час назад.
- Не понимаю, - твердо произнес Малколм.
Каспар знал, что ему тяжело сознаться в случившемся перед Гвинни и Джонни.
- И я тоже, - агрессивно добавил Джонни.
- Мы поменялись местами, кретин, - сказал Каспар. – Вроде как несчастный случай. На самом деле, это ты виноват: ты отправил меня вытрясать из него признание.
Открыв рот, Джонни переводил взгляд с одного на другого. К облегчению Каспара, он не продемонстрировал ни малейшего намерения засмеяться – он был слишком удивлен. Гвинни спрыгнула с кровати Каспара.
- О, ты – Каспар! – воскликнула она. – Теперь я вижу это по тому, как ты говоришь. Я не могла понять, что случилось, особенно когда ты начал убираться.
- Если хотите доказательств, вот оно, - сказал Дуглас. – Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел, чтобы Каспар убирался? Пошли, Малколм.
- Нет, - заявил Малколм.
- Хорошо, - ответил Дуглас и, таща за собой Каспара, рванул через комнату, пробираясь сквозь комиксы и разбросанные строительные наборы.
Малколм слабо дернулся в попытке увернуться, и Каспар понял, где он прокололся. Малколм, должно быть, давным-давно выучил, что если Дуглас решил поймать его, он его поймает. На этот раз он легко схватил его за воротник рубашки.
- Хорошо, - повторил он. – А теперь ты возвращаешься в нашу комнату, чтобы найти антидот.
Подталкивая их перед собой, словно они были передней частью бульдозера, он пробрался через комнату обратно.
- Эй! Осторожнее! – возмущенно крикнул Джонни, когда под их шестью ногами химический набор отпрыгнул в сторону.
Столкнувшись, пробирки и бутылочки загремели и опрокинулись. Джонни бросился вперед, едва успев спасти их, чтобы содержимое не разлилось. Но большая нога Дугласа пнула бутылочку, которую Джонни поставил, чтобы схватить остальные, и отбросила ее в кучу пластиковых формочек, которые Джонни использовал, чтобы поддерживать проверочные пробирки. Джонни бросился за ней и подобрал ее совершенно пустой.
- Посмотри, что ты наделал! – воскликнул он.
Каспар встревоженно посмотрел на бутылочку. Похоже, это была та, которая называлась «Animal Spirits», и которую Малколм назвал скучной. Так что, возможно, ничего страшного и не случилось.
Дуглас подумал то же самое.
- Еще немного беспорядка в этом свинарнике совершенно незаметно, - бросил он через плечо, толкая Каспара и Малколма к двери.
- Она почти пустая! – возмутился Джонни.
- Не повезло, - ответил Дуглас.
- Сам ты свинья! – крикнул Джонни.
- Можно я приду посмотреть? – спросила Гвинни Дугласа.
- Нет. Иди спать.
Возможно, Гвинни стала бы протестовать. Но когда Дуглас вел Каспара и Малколма по лестничной площадке, там появился Людоед.
- Дуглас, что происходит? – спросил он.
Дуглас резко остановился, однако продолжая крепко держать их двоих. Гвинни поспешно забралась под кровать Каспара и пыталась не чихнуть там от хлопьев пыли. Джонни прямо в одежде и даже в ботинках запрыгнул в свою кровать и притворился спящим.
- Ничего, - напряженно ответил Дуглас.
- Мы… играем, - виновато добавил Малколм.
- Игра называется «Тройка», - изобретательно продолжил Каспар.
- В которой в сани запрягают трех слонов и скачут по заледеневшим половицам, - согласился Людоед. – Прекратите!
- Как только доберемся до нашей комнаты, - пообещал Дуглас. – Это наша база.
Он толчками и щипками заставил двигаться Малколма и Каспара, и они промчались к противоположной комнате, где Малколм смиренно открыл им дверь. Людоед, понаблюдав за ними, открыл дверь другой комнаты. Гвинни и Джонни лежали, как мертвые.
- Какой бардак, - заметил Людоед, выключил свет и ушел вниз.
Гвинни выбралась из-под кровати, схватила ближайшую пластинку ириски и, пока не начала чихать, помчалась в свою комнату. Джонни заснул, как был в одежде.
В другой комнате Дуглас спросил:
- Что это было? Вы что-то съели?
- Да, - ответил Каспар.
- «Misc. pulv.», - признался Малколм.
- Вы, мелкие обалдуи! – воскликнул Дуглас. – Хорошо. Тогда это отложим, а всё остальное будете пробовать, пока не найдем антидот.
Их желудки забурлили при одной мысли об этом.
- А если не сработает? – спросил Малколм.
- Тогда вы снова попробуете каждое вещество в сочетании с каким-нибудь другим. А потом с двумя другими, и так далее. Даже если это займет всю ночь.
И он заставил их сделать это. Час спустя они прошли по всем веществам по одному разу и попробовали половину из них с солью. Малколм предложил попробовать сначала соль.
- Я смешал ее с «Parv. pulv.», чтобы стать маленьким, - объяснил он.
- В таком случае «Parv. pulv.» в этот раз не будем пробовать, - сказал Дуглас.
Каспар подумал, что должен быть благодарен: на один химикат меньше. К этому времени он чувствовал себя решительно больным и видел, что Малколм – тоже. Когда они дошли до «Animal Spirits», обладавшего сладким шипучим вкусом, он оказался столь ужасен в сочетании с солью, что им пришлось умолять о перерыве, чтобы прийти в себя.
Дуглас выразил недовольство.
- Думаю, вы заслужили эти ощущения.
- Если бы ты знал, какой у нас был кошмарный день! – воскликнул Малколм. – И в довершение всего отец купил нам розовые футбольные мячи!
- Ну ладно, - произнес Дуглас. – У вас одна минута, иначе мы провозимся всю ночь.
Последовало полминуты тишины, если не считать глотательных звуков, производимых Малколмом, и тяжелого дыхания Каспара. Дуглас бесчувственно следил за секундной стрелкой на своих часах, как вдруг забыл обо всем и ударил себя кулаком по лбу.
- Какой же я кретин! Это бесполезно. Вы должны снова съесть «Misc. pulv.», чтобы поменяться в обратную сторону.
- Нет! – воскликнул Каспар.
- Я не могу! – вторил ему Малколм.
- Можешь, - сказал Дуглас. – Сделал однажды, сможешь сделать снова. Я не желаю, чтобы Каспар остался моим соседом по комнате. Протяните руки.
И такая была в нем свирепость, что оба кротко подчинились. Дуглас зачерпнул каждому щедрую ложку «Misc. pulv.». Один только запах почти превышал их силы.
- Ешьте, - велел Дуглас. – Давайте. Считаю до десяти. Один… Два…
На счет восемь они всё еще были уверены, что не смогут. На счет девять они задумались. На счет десять их нервы сдали. Каждый поднес отвратительную пригоршню ко рту, всосал порошок и изо всех сил попытался проглотить. Ощущение завихрения после ужасающего вкуса стало последней соломинкой. Зажав рот, они распахнули слезящиеся глаза и уставились на бледное лицо напротив. Им было слишком плохо даже для того, чтобы порадоваться, что вещество сработало.
- Сработало? – требовательно спросил Дуглас. Они кивнули, не в силах говорить. – В таком случае идите в ванную, пока вас не вырвало здесь.
Они бросились к двери, распахнули ее, плечом к плечу с топотом промчались вниз к ванной и влетели в нее. Но к этому времени их вспученные желудки каким-то образом успокоились.
- Думаю, я уже в порядке, - сказал Малколм.
- И я. Почти, - ответил Каспар.
И оба начали смеяться. Малколм упал на раковину, а Каспар согнулся пополам над вешалкой для полотенец, и они смеялись, пока у них опять не выступили слезы.
- Мальчики, вы пьяны или что? – спросил с порога Людоед.
Малколм поднял взгляд и встретился со взглядом слезящихся глаз Каспара.
- Глазные яблоки! – выдохнул он.
Оба с истерическим хохотом кучей рухнули на коврик для ванной.
- Встаньте, - раздраженно велел Людоед. – Отправляйтесь спать. Я хочу принять ванну.
Они с трудом поднялись на ноги и взобрались по лестнице, скуля от смеха. Каспар смеялся всё время, пока ползал по комнате в поисках пижамы, и немного смеялся, когда засыпал.
Спал он не слишком крепко. Ему постоянно снилась какая-то дичь – возможно, из-за всех химикатов, которые он съел, – и однажды или дважды он почти полностью просыпался с ощущением, будто кто-то ходит по комнате. Но в лунном свете, проникающем сквозь занавески, было видно, что никого нет.
Утром Каспар проснулся от крика Джонни:
- Это то вещество, которое пролил Дуглас! Смотри, что оно сотворило!
Каспар сел и увидел раздраженного и помятого после того, как спал в одежде, Джонни, который стоял на своей кровати.
- Что? – спросил Каспар.
Джонни сразу стал подозрителен:
- Ты Каспар или Малколм?
- Каспар, - ответил Каспар и, видя, что Джонни по-прежнему сомневается, добавил: - Хочешь, сердце об твое колено разобью?
Поскольку это было исключительно их семейное выражение, Джонни успокоился.
- Как ты вернулся? – с научным интересом спросил он.
- Дуглас заставил нас съесть всё, что было в коробке.