- Но подумай, как он вечно насмехается, - сказал Каспар совести.
Совесть находчиво ответила напоминанием, что лицо Малколма плохо отражает чувства, и спросила Каспара, что бы он сам стал делать, если бы был слишком горд, чтобы просить кого-то стать его другом.
На этом моменте Каспар осознал, что к нему вовсе не подходил ни один друг – ни во время уроков, ни во время перемены – и что он хмуро бродил по школе в полном одиночестве, как всегда бродил Малколм. И почувствовал себя большим негодяем, чем когда-либо.
Начался ужасающе скучный урок математики, после которого Каспар обнаружил, что положение Малколма даже хуже, чем он представлял. Последним занятием перед обедом был труд. Все собрались за столами с краской, деревом, бумагой и глиной, и обстановка стала гораздо непринужденнее. Малколм строил корабль. И это был такой хороший корабль, что Каспар боялся прикасаться к нему, чтобы не испортить, так что он лишь делал вид, будто работает. Пока он был занят притворством, к нему подошла группа девочек и попыталась брызнуть на корабль краской.
Каспар отдернул его, защищая.
- Сделаете так еще раз, получите!
Девочки расхохотались и передразнили его. Каспар почувствовал, как щеки стали горячими. Из-за неподвижного лица Малколма говорить получалось только в педантичной напыщенной манере, и Каспар прекрасно помнил, что сам передразнивал Малколма так часто, как мог.
Это осознание заставило его на мгновение отвлечься. Он не замечал, как одна из девочек прокралась, обойдя его вокруг, пока не стало слишком поздно. Он резко развернулся, но она уже схватила корабль. С криками и смехом девочки передали его мальчикам, а мальчики стали перебрасывать друг другу, подзадоривая Каспара подойти и отобрать. А ведь корабль был столь же хрупким, сколь прекрасным. Каспар пришел бы в отчаяние, если бы они разбили его. Он чувствовал, что он должен защитить собственность Малколма, и бросился за кораблем.
Ему тут же, противно ухмыляясь, преградил путь особенно неприятный мальчик по имени Дейл Кёртис.
- И куда это ты собрался?
Каспар, обеспокоенно не сводивший глаз с корабля Малколма – который один из мальчиков теперь балансировал на линейке, – был вынужден остановиться. Ему никогда не нравился Дейл Кёртис. На самом деле, задумавшись об этом, он понял, что весь класс 3H в целом представлял собой сборище кошмарных детей, и Малколму тяжело было учиться с ними. Но Дейл Кёртис, будучи на год младше, никогда прежде не беспокоил Каспара. Теперь, оказавшись на полголовы ниже, чем он привык, и чувствуя, что его короткие руки не слишком сильны, Каспар увидел Дейла Кёртиса в совершенно ином свете.
- Во время труда не полагается бегать, - заявил Дейл, который сам только этим и занимался с самого начала урока. – Возвращайся к своему столу, как послушный маленький мальчик.
Каспар понял, что у него нет иного выбора, кроме как сражаться вместо Малколма в его войне. И от того, что в данный момент это была война Каспара, становилось немного легче.
- Убирайся с дороги, - велел он.
Дейл набрал воздух, чтобы передразнить его, и тем самым дал Каспару шанс. Он начал с приема, про который они с Джонни думали, что это может быть дзюдо. Он вышел не столь эффективным, как обычно, поскольку руки Малколма на самом деле были очень слабыми, но заставил Дейла потерять равновесие. И пока он шатался, Каспар ударил его так крепко, как мог. От силы удара рука Малколма едва не сломалась, но Каспар знал, что правое дело всегда требует жертв. Побагровев, Дейл с руганью перелетел через стул, и Каспар смог пройти к мальчику, балансировавшему корабль на линейке. Тот без единого слова протянул ему корабль. Каспар забрал его, стараясь не показать, насколько зубы Дейла отбили ему руку. И на этот раз бесстрастное лицо Малколма послужило немалой помощью.
И, конечно же, только тогда миссис Тремлетт заметила, что что-то происходит и поспешила к ним.
- Что такое с Дейлом?
Полдюжины мальчиков набрали воздуха, собираясь сообщить, что Малколм МакИнтайр ударил его. Каспар обвел их пристальным взглядом, стараясь отразить на лице Малколма столько угрозы, сколько оно могло передать. Это сработало. Никто ничего не сказал.
- Дейл? – спросила миссис Тремлетт.
- Я упал, - ответил Дейл, пронзая Каспара взглядом, который ясно говорил, что проблемы для него еще не закончились.
Однако в тот момент больше ничего не случилось, хотя одна из девочек (девочки из класса 3H казались Каспару просто ужасными) заявила:
- Я расскажу мистеру Хантеру о том, что ты сделал с Дейлом.
- Ладно. Но после этого я тебя обязательно найду, - ответил Каспар.
Тогда они отстали от него. Всю оставшуюся часть труда и обед он пользовался спокойствием одиночества. Малколм ждал его возле столовой. И они немедленно помчались в город.
- Мне пришлось ударить Дейла Кёртиса, - некоторое время спустя выдохнул Каспар, - иначе они сломали бы твой корабль.
Малколм ничего не ответил. Но Каспар видел по собственному легко читаемому лицу, что Малколму стыдно из-за того, что Каспар узнал, как с ним обращаются в классе.
- По-моему, они просто кошмарная компания, - заметил Каспар.
- Твои – лучше, - коротко выдохнул Малколм.
- Особенно девочки, - пропыхтел Каспар.
Малколм промолчал.
– И Дейл собирается преследовать тебя. Я научу тебя некоторым нашим приемам дзюдо, если хочешь.
- Я справлюсь, - выдохнул Малколм.
- Тогда бей его сильно. Всегда со всей силы, - посоветовал Каспар, и после этого он слишком запыхался, чтобы продолжать разговор.
Они бежали во весь дух, пока не добрались, тяжело дыша, до маленького старого дворика совсем рядом с офисным комплексом Людоеда – совершенно незаметного под ним. Каспар никогда прежде не видел этого места, но Малколм явно его знал, поскольку уверенно направился прямо к маленькому темному магазину. Над окном висела вывеска: «Волшебство Лтд», а в окне виднелись разнообразные игрушки, включая набор для химических опытов – такой же, как те наборы, которые купил Людоед. С виду это был приличный магазин.
Малколм толкнул дверь. Звякнул старомодный колокольчик, и их уставшие легкие втянули странные пряные запахи. Из темного пространства за поцарапанным старинным прилавком лениво появился старик и поправил очки-полумесяцы, пристально посмотрев на них. Они стояли, не в силах отдышаться и сильно робея, разглядывая старика и плетеные сумки с футбольными мячами, миниатюрные клюшки для игры в гольф, наборы инструментов и кукол, болтавшихся над прилавком по обе стороны от старика.
- Говорите, говорите, - произнес старик. – У меня сегодня короткий день. Закрываюсь через пять минут.
- Ну, - сказал Каспар, - знаете, эти наборы для химических опытов…
Старик кивнул, и они увидели, что у него на голове вышитая золотом тюбетейка.
- Действительно знаю. Одно из наших лучших направлений. Но мы гарантируем удовлетворительный результат от всех наших товаров, либо возвращаем деньги. Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы жаловаться?
- Нет, не совсем, - ответил Малколм. – Это насчет того порошка под названием «Misc. pulv.»…
- Не подействовал? – спросил старик.
Его брови поднялись почти до тюбетейки, и он с интересом переводил взгляд с одного на другого. Возможно, его лицо просто казалось таким чудным из-за высоко поднятых бровей, но, похоже, в глубине души он был немало позабавлен тем, что увидел.
- Это меня сильно удивило бы.
У них возникла твердая уверенность, что старик точно знает, что произошло. В каком-то смысле это было облегчением, хотя они и считали несправедливым, что он смеется над их проблемами. Оба открыли рты для дальнейших объяснений, но в этот момент позади них звякнул колокольчик. Кто-то еще вошел в магазин. Каспар и Малколм посмотрели друг на друга. В присутствии другого покупателя объяснять будет весьма неловко. Тем не менее Малколм сказал:
- Да. Он подействовал. Но…
Старик сдвинул очки-полумесяцы и посмотрел им за спины.
- Доброго вам дня, мой дорогой сэр.
К их ужасу, в ответ раздался голос Людоеда:
- Доброго дня.
Карие глаза Каспара встретились с серыми Малколма, и оба задумались, не развернуться ли им и не броситься ли бежать.
- Привет вам двоим, - добродушно произнес Людоед. – Собираетесь и после обеда опоздать, а?
- Думаю, нам пора идти, - заметил Каспар в чопорной манере Малколма.
- Я подвезу вас обратно, - сказал Людоед. – Очаровательное место, не правда ли? Какие у вас новые товары? – спросил он старика.
- У меня есть несколько чудесных футбольных мячей, - ответил старик и обратил на Малколма и Каспара очки-полумесяцы. Возможно, он старался понять, понравятся ли им мячи, но оба подумали, что он определенно выглядит ехидно. – Подождите секунду, пока я достану их сверху, сэр.
Мальчики беспомощно стояли, пока старик приносил багор и зацеплял им, чтобы спустить, плетеную сумку с ярко-розовыми футбольными мячами, а Людоед, засунув руки в карманы и зажав в зубах трубку, любовался ими. Меньше всего на свете они хотели, чтобы Людоед узнал про «Misc. pulv.». Каспар и Малколм были абсолютно уверены, что старик знал об этом и что по своей воле он не сообщит им антидот. Он болтал с Людоедом о том, как хороши эти мячи, и о том, как плохи большинство мячей нынче, и Людоед соглашался, что теперь мячи не те, что были в дни его юности, пока Малколм и Каспар не пришли в отчаяние. Они по очереди подавались вперед, пытаясь прошептать старику.
- А, видите: они проницательны, - радостно говорил старик Людоеду. – Мальчики всегда могут разглядеть хороший футбольный мяч.
- Я возьму два, - сказал Людоед.
- Какой антидот? – сумел прошептать Каспар.
- Э? – произнес старик. – Восемьдесят пенсов, сэр. И это еще дешево, если мне позволено будет сказать. И могу ли я попросить вас теперь уйти, поскольку я закрываюсь? У меня сегодня короткий день.
- Конечно, - ответил Людоед. – Пойдемте, вы двое.
Каспар замешкался. Малколм отстал.
- Одну секунду, - сказал Малколм.
- Короткий день, - твердо произнес старик.
- Пошли, - еще тверже произнес Людоед.
Несмотря на все их усилия задержаться, через две секунды они оказались за дверями магазина, каждый сжимая ненужный им розовый футбольный мяч. В дверях магазина щелкнул ключ. За стеклом опустились жалюзи, с надписью: «ЗАКРЫТО». Это был конец. Когда Людоед повел их к автостоянке, Малколм отчаянно посмотрел на Каспара:
- Короткий день означает, что мы останемся такими до завтрашнего обеда.
- Знаю, - ответил Каспар. – Зачем ты заставил меня попробовать это вещество?
- Ты сам виноват. Ты назвал меня лжецом. Берегись. Не забывай, что я теперь больше тебя.
- Подумаешь!
Людоед обернулся, посмотрев на них с самым зловещим видом:
- Вас что-то беспокоит? Надеюсь, ничего такого, что я не мог бы решить, столкнув вас лбами? И как насчет того, чтобы сказать спасибо за футбольные мячи?
- О… спасибо, - произнесли они и, чувствуя себя несчастными, последовали за ним в машину.
Когда он подбросил их к школе, они остались стоять за воротами, размышляя, что, во имя всего святого, им делать с мячами. Они были такими розовыми!
- Полагаю, он старался быть добрым, - тоскливо произнес Малколм. - Может, они понравятся Гвинни?
Каспар подумал, что никогда не ненавидел Людоеда больше, чем сейчас.
- Не понравятся. Она ненавидит розовый. Давай попробуем оставить их в раздевалке. Кто-нибудь обязательно их украдет. Что нам делать?
- Остаться такими до завтра, полагаю, - Малколм тяжело вздохнул. - Звонок. Пошли.
Они поплелись в школу, готовясь пережить остаток дня. Каспар надеялся, что будет не слишком тяжело, поскольку у класса Малколма после обеда был футбол. Но Малколм играл за вратаря. Каспар, который любил быть впереди, никогда в жизни не стоял на воротах, и пропускал почти каждый гол.
- Я думал, футбол – то, в чем ты действительно хорош! - с отвращением сказал ему кто-то после урока.
- Да, - огрызнулся абсолютно измотанный и злой Каспар. - Но я сегодня утром сломал руку о Дейла Кёртиса.
И он ушел в раздевалку, страстно желая оказаться дома. К его раздражению, тот мальчик, извиняясь, последовал за ним. Каспар как раз собирался избавиться от него, когда ему пришло в голову, что Малколм мог бы с ним подружиться — или он мог бы, если ему придется быть Малколмом до конца жизни. Так что по пути они обсуждали, как ужасен Дейл Кёртис. Розовые футбольные мячи по-прежнему лежали в раздевалке. Никто не захотел их даже украсть. Малколм тоже был там, с ужасом глядя на мячи.
- Что это такое? - спросил мальчик.
- Глазные яблоки людоеда, - ответил Каспар.
Малколм зашелся не совсем здоровым смехом.
- У него не все дома, да? - спросил мальчик.
- Нет, но сегодня он немного сам не свой, - сказал Каспар.
Они с Малколмом пошли домой вместе, прижимая к груди мячи и скорбно размышляя о всех возможных неприятностях и недопониманиях, ожидающих их дома.
- Но никому не рассказывать, - настаивал Малколм.
- Ни одной проклятой душе, - согласился Каспар.
- Каспар подружился с Малколмом, - доложил Джонни Гвинни. – Можешь себе представить? В доказательство этого у обоих есть розовые футбольные мячи.
- Зачем? - спросила Гвинни. - Можно взять у тебя плитку ириски?
- Только если ты уйдешь. Мне надо заняться экспериментами. Если хочешь знать мое мнение, в этом есть нечто зловещее. В школе Каспар был ужасно странным.
Каспар был абсолютно уверен, что Джонни что-то подозревает, но ничего не мог поделать. Он старался изо всех сил, чтобы вести себя как Малколм. Поднявшись в чистую комнату, он аккуратно положил розовый мяч в застекленный шкаф, как наверняка поступил бы Малколм. Но как только вошел Дуглас, Каспар понял, как мало на самом деле знает о привычках Малколма, и удрал вниз, пока Дуглас не начал задавать неудобные вопросы. Там он обнаружил, что Малколм справился со своей частью трудностей. Войдя в кухню Каспар, увидел, как Малколм помогает Салли собирать ужин и весело болтает с ней. Салли, думая, что это Каспар, счастливо отвечала ему.
Каспар стоял в дверях, охваченный ревнивой яростью и подозрением. Он знал, что неблагоразумен. Он знал, что теперь Салли должна быть матерью и Малколму тоже. Но не мог побороть ощущение, что это ужасно коварный трюк. А самое худшее состояло в том, что Малколм выглядел таким веселым, и у Каспара возникла ужасная мысль, что, если они и найдут антидот, Малколм так наслаждается своим пребыванием в теле Каспара, что может захотеть в нем остаться. И что тогда будет с ним? При первой же возможности Каспар поймал Малколма в столовой.
- Ты жалкий воришка! Чего ты добиваешься, подлизываясь к моей матери?
- Я не подлизываюсь! - возмущенно возразил Малколм. - Я держался подальше от Джонни. И с Салли приятно разговаривать. Она мне нравится.
- Но не когда она думает, что ты — это я. Почему ты не разговариваешь с ней так в собственном облике, если она тебе так нравится? - спросил Каспар, стиснув зубы.
- Потому что это непросто. Потому что Дуглас… В любом случае, ты же не думаешь, будто мне нравится быть тобой, а?
- Нет, но мне нравится, - ответил Каспар и помчался к кабинету Людоеда, испытывая одновременно гнев и облегчение.
Однако настоящая проблема возникла после ужина, когда Людоед потребовал мира и тишины, и все убрались наверх. Тогда Каспар вынужден был пойти в ту же комнату, что и Дуглас, и усиленно стараться вести себя как Малколм перед человеком, который, вероятно, знал Малколма лучше всех. Он страшно нервничал. Дуглас сел за стол у окна и разложил кучу книг. Надеясь, что поступает правильно, Каспар сел напротив и открыл школьный рюкзак Малколма. В качестве Малколма, ему задали французский и математику. Он начал писать задания мелким аккуратным почерком Малколма, но со своими собственными мозгами, которые нашли задания легкими и скучными. Таким образом, у него оставалось немало резерва, чтобы поразмышлять, и он невольно подумал, что работать таким образом — вместо того, чтобы валяться на неопрятной кровати, как он обычно делал — очень по-взрослому и даже приятно. Он начал чувствовать некоторое самодовольство и заинтересовался, справляется ли Малколм так же хорошо.