Глен выровнял взгляд по всем рядам, окинул внимательным взором Бастардов. Я стоял сбоку, не привлекал внимания. Подчиненный, видимо, вошел в роль, отчего не заметил моего появления.
— Где Ананина? Кто последним ее видел? — Глен ходил, пока никого не выделял из толпы, тем более подруг. Минута тишины раздражала. — Я со стенкой общаюсь. Я спросил, кто видел Ананину?! — голос разрезал молчание скальпелем. В момент все вздрогнули, как от рассечения плоти.
— Эмм… я видела примерно воскресенье, она была с подругами на занятиях… — Глен подошел к девушке, вымолвившей фразу. Улыбнулся, что было несвойственно ему.
— Гениально. А полгода назад ты ее не видела? — спросил мягким тоном, а потом резко поднял голос. — Я спрашиваю, в последние несколько дней ее кто-нибудь видел?
Подчиненный прошел сквозь стройные ряды микробов по направлению к известным трем девушкам.
— Вот вы? — обратился Глен к Кристине — первой стоявшей в ряду. — Когда последний раз видели?
— Давно, — потупив взгляд в пол, ответила та.
— Когда?
— Шесть дней назад на занятиях…
— А телефон. Созванивались?
— Нет, — ответила Кристина.
Какой телефон? Глупышка оставила его в клубе.
Внезапная пощечина и дальнейший захват челюсти мужскими пальцами вывел Кристину из состояния спокойствия. Та испуганно вцепилась рукой в захват Аристократа.
— Точно? — сжимая Кристине щеки по максимуму, спросил Глен. — А если врешь? — даже не сопротивлялась, моргала голубыми глазенками.
— Т…то. чно, — промямлила девушка.
Я решил нарушить бесполезный треп, Глен их только бездумно пугал, а по сути ничего не делал:
— Как дела?
Вышел на середину зала, Глен вздрогнул, а я остановился напротив любопытной троицы.
— Не отвечают, — поведал скромно подчиненный, почти трусливо, убирая руку от щеки Кристины. — Подруги молчат.
— Кристина? — вопросительно озвучил. — Давай без насилия решим вопросы. Меня интересует местонахождение Ананиной? Хоть какие-то варианты.
При этом я не забывал включать режим обаятельного, улыбчивого человека.
— Клянусь всевышними силами, не видела ее шесть дней.
Кристина не смотрела в глаза при общении. Трусость это называется, а моя Ананина сейчас сожгла бы взглядом за «плохое» поведение.
— Хорошо, — улыбнулся Кристине. — Успокойся.
Придержал за подбородок, пальцами поглаживая, как бы в успокаивающем жесте, но Бастард испугалась, нервно вздрогнула. Жила на шее заметно подрагивала.
— Волчица? — скосил взгляд чуть в бок, где за спиной Кристины стояла светловолосая высокая девушка. — Мы не любим друг друга, но предлагаю рассказать, где твоя сбежавшая подруга. Мне ее жутко не хватает, — с сарказмом поведал.
Тишина забавно окунула в водовороте, не давала вдохнуть полной грудью, никто не мог сделать шаг или излишне громко сказать.
— Не видела. На телефон не отвечает, — почти смело ответила шавка. Я приподнял бровь, вышагивая сквозь ряды. Кто-то же должен знать, где скрывался мой личный Бастард?
— Верю, — с сарказмом так же озвучил. — Глен, всех из группы Ананиной запереть в спортзале, пока совместными усилиями не выведаем местоположение необходимого объекта. Ведь общественными умами должны вычислить? Правда?
Представил очевидцам обманчиво-добрую улыбку и хлопнул ладонями друг об друга.
— Вперед, Глен! — после затишья поторопил.
И в миг рабочая сила — Бастарды были препровождены в необходимое место, по лестнице вниз. А я смотрел и наблюдал, внутри начинал закипать, как котел, от жара который буйствовал в груди.
Ее нет почти неделю. Но она в мозгу жила, дышала, мучила мелкий Бастард. Почему не вернулась под мою защиту? Найду ведь, весь Арзонт поставлю на ноги, если понадобится. Всех Бастардов проверю!
Следующий шаг — наведаться в медицинский центр, там должна быть ее кровь, из-под земли достану, всех проверю без исключения. Никуда не денется.
Она — моя!
Два. Два дня Глен не мог выведать информацию из двадцати мелких, испуганных Бастардов?
Пока каникулы в университете посетителей почти не бывало, и спортивный зал представлен в наше исключительное пользование.
У меня недотрах, у меня очень много времени нет секса, а когда я не удовлетворен, то срывался на других. Я привык к регулярному сексу, мне необходима, мать вашу, ласка, ее прикосновения к телу. От них чувствовал удовлетворение, когда ласковые, маленькие пальчики не охотно дотрагивались до меня.
Я хочу, чтобы ее мысли сейчас были заняты мной, чтобы ни о чем другом не могла думать. Только обо мне.
Она зла? Обиделась?
Это спонтанное решение, я был зол на ее безотказность, она могла сказать, что Макс предлагал ей связь. Я давал ей шанс в машине, спрашивал. Если сбежала от него из клуба — значит не хотела ведь этой связи? Это правильно, малышка, это правильно. Владеть… тобою… должен…только…я
Дверь противно скрипнула, когда вошел в спортзал, когда-нибудь эту дверь смажут?
Глен с Глистой и парочкой парней вытащили одну из лавочек и поставили по центру. Вот там и сидели затюканные Бастарды. Некоторые девушки сидели очень близко, инстинктивно прижавшись друг к другу, возможно в приступе страха или от изнуряющей усталости, наверное, не давал спать.
Глен может несколько дней бодрствовать, та еще выносливая тварь, он как и Виталик — обертыши. Примерно пять процентов населения Немийцев имели склонность к обертыванию, в любое необходимое создание, хоть живое, хоть неодушевленное. Этим очень полезен Глен, как подчиненный — пролезет в любую щель, мышью, тараканом, или будет стоять бокалом с водой и выведывать необходимую информацию.
Правда, такие вещи не срабатывали, если владелец здания устанавливал «0 энергию» в помещении, там где законы силы не применимы. У меня в машине и в пианино 0 энергия, никто не проберется.
Глиста смеялся, у него очень громкий, надрывной смех, как будто шавка выла на луну.
При моем появлении отвлеклись от занятий, но я кивнул, чтобы продолжали. Сам в стороне ожидал дальнейших действий.
— Глянь, вены как надулись! Не переборщи, — озвучил Глиста. О, понятно.
Вяло, не охотно двинулся поближе к событиям. На стуле по центру со связанными руками Колдун или, как его малышка называла. Этакий боров для Бастарда. За спинкой стула перевязаны запястья прочным ремнем, кожа сгорбилась от натуги, будут ссадины после зажима. Эх, не жалел, он их видно. Не жалел.
А я ведь обещал своему Бастарду, что никто не пострадает, но она сама виновата, надо было вернуться, а не убегать. Придется заново наш договор подписывать и на этот раз очень долго, и вырубиться ей не позволю…залюблю до смерти, пока не взмолится о пощаде, но и тогда не остановлюсь. Хочу быть в ней, ощущать свою власть.
Я не мог раньше, а сейчас тем более не в состоянии контролировать эту жажду. Моя холодная вода. Еще сильнее хочу её.
Отвлекся на смех подчиненных.
— Дыши, дыши парень, — Глиста хлопнул по плечу Колдуна, на моих глазах снял с головы парня простой полиэтиленовый пакет и со смешком продолжил: — Ну как? Глюки, да? — улыбался своими кривыми зубами.
— Уйди! — коротко приказал Глен. — Колдун, как не вспомнил?
Тот кажется отрицательно покачал головой, лицо покраснело, вены надулись на шее, висках, глаза налились красными прожилками. Дышал грубо и очень глубоко, словно с силой пропихивая воздух внутрь глотки.
— И что же они такие упертые! — надсадно выпалил и вскинул рукой Глиста. — Что дальше? — обратился, видимо к Глену.
— Не знаю, у меня фантазия закончилась. Какие-то новые приемчики не знаешь?
Шушукались, как я уже говорил, подобно двум гомосексуалистам. Есть у нас такие в университете.
— Твои приемчики, стары, как Немия, такие давно на убийцах не применяют. Можно было и поэкспериментировать с чем-нибудь поинтереснее. Учись пока я жив — обматываешь тело полностью чем-нибудь не дышащим, тем же пакетом к примеру, голову оставляешь свободным. Это лучший вид пытки. Рот при этом свободен, а вот без дышащей кожи все равно задохнется, если не ответит на вопросы.
Подчиненные замолкли, внимательно слушали. Достал из закромок одно из личных воспоминаний.
Стадо испуганных животных и проку от них мало.
— Я приступлю с вашего разрешения! — ответил Глен.
— Оставь, — грубо оборвал. — Если за два дня эти жалкие трусы ничего не сказали, то и дальше не скажут. Сомневаюсь, что у них хватило бы смелости скрывать правду. Я расширил поиски по всей стране, скоро найду итак.
Толку от этих Бастардов никакого, нет до них дела, как и до остальных. Никто не нужен.
Развернулся на выход. Только одно существо хотел иметь в своей власти. Моего маленького Бастарда.
Pov Вильмонт
Отец всегда держал обещания, этого не отнять. Мужик сказал — мужик сделал. И если обещал заблокировать карточки — он это сделает, прямо перед самым выпускным, когда надо купить платье и украшения к вечеру. И оказываешься ты в результате с носом.
Ну ничего, я нашла выход из положения, выклянчила у Саши деньги на покупку платья, правда она тоже рисковала быть лишенной временно своих акций, если бы папаня узнал. Поэтому пришлось пригрозить ей немного — мол, расскажу, кто сломал отцовскую любимую розу. Он ее голыми руками сажал, заботливо ухаживал за прекрасным цветком, хвалился гостям, что это он — великий садовник вырастил прекрасную бело-желто-оранжевую розу. Цвет был действительно потрясающий. А Саша возвращалась и спьяну наступила на цветок, а мы с Ленькой в беседке сидели в ту ночь — целовались.
Так вот пришлось, Саше одолжить мне денежку под угрозой казни от отца, и я была прекрасна на выпускной вечер.
К чему я вспомнила? Точно. Отец позвонил куда надо, и мою тушку ожидали в Академии Права, пока каникулы я могла перевестись на второй семестр. Туда, надеюсь не потребуются документы из Вышки!? Всевышние силы, у меня даже такой мысли не возникало, а если действительно?
Интересно, мой маскарад раскрыли? ОН теперь знает, кто я?
Я должна поступить в это академическое право. В конце концов, это не столь престижное место для поступления и проходной бал, судя по прошлым результатам достаточно низок. Я должна пройти.
По моему возвращению отец запустил в СМИ раздутую, единогласную мысль, что лечилась в медицинском центре. О том, что была на территории Арзонта молила промолчать. Так облегчила бы свои поиски.
Как и говорил Паша. Это место — маленький город с десятью тысячами жителей. Одна большая дорога пролегла от начала до конца, несколько светофоров, редкие прохожие в утренние часы.
Спокойствие и тишина, правда дорога покрыта тонким слоем льда, и мы путешествовали пол ночи, пока добрались до сюда.
Это место подойдет вполне.
В машине пока заняться было нечем, решила наконец-то кое-что сделать. Мой телефон белого цвета со стразами по корпусу, как по-девчачьи.
Нашла в себе силы включить его, как будто тем самым связывала себя настоящую с прошлой. Пыталась вновь вернуться в то тело. Сердце подрагивало от беспокойства, пока загружала агрегат. Как будто воришка пришла на дело в ювелирный магазин, готовилась украсть кольцо и понимала, что поймают в любом случае.
Чего я боялась? Это же я. Это мой телефон. Я Анна. Анна Вильмонт — Аристократка по происхождению.
«Добрый день, Анна!» — нарисовалась волнистая надпись на экране. Телефон загружался после ответного приветствия. Реагировал на мой голос. И как посыпались, запиликали сообщения о звонках. Да. Это моя жизнь, и пора возвращаться.
Изучила список звонок за прошедшее время, сообщения от кого. Многие неизвестные номера, наверное, от каких-нибудь «мнимых» поклонников, которым нужна не я, а естественно власть.
Меня этим не проймешь, никогда не велась на сопливых идиотов, предполагавших, что скажут комплимент, и я растекусь перед ними податливой, резиновой куклой для сексуальных утех. А одно сообщние чем-то привлекло внимание, возможно тем, что отсутствовала тема в нем. Развернула — чистый белый цвет на экране. Сообщения не было.
Номер неизвестный.
Я совсем забыла, об этом досадном недоразумении, вылетело из памяти.
Как уже говорила, периодически поклонники звонили, дышали в трубки, какую-то ахинею несли, но вот этот человек, никогда не говорил. В основном присылал пустые сообщения с разных номеров, после того, как прочитывала, сообщение исчезало их списка неведомым образом. Два раза он звонил, в трубке на мои «Алло» была слышна только тишина, человек был явно в помещении, дышал очень хрипло, в горле у него словно кровь бурлила или воздух. И дышал он очень громко, нервно, после этого я сразу сбрасывала звонок.
Я тогда помню очень перепугалась, хотела отцу сказать, но Саша уверила, что ей не только хрипло дышат в трубку, но еще и стонут иногда. Я и успокоилась.
Он меня помнил этот человек. Вышла из сообщения и конвертик удалился. Адресат получит ответное сообщение, что я прочитала. Невидимые, ледяные пальцы прикоснулись к затылку, хотелось скинуть с тела это неприятное чувство. Точно также чувствовала себя в ловушке, когда встретилась с Пб-ками.
Незаметно подъехали к университету, который оказался на центральной площади. Сопровождал меня в путешествии Шмонт, а куда без него?
Я с растянутыми губами во все лицо выходила из кабинета. Обычное тестирование по основным вопросам заняло не более часа. Шмонт сидел одиноко на стульчике в черных очках — что поделать знаменитый мальчик. Читал телефон, очередное, наверное, признание в любви. Улыбнулся, сняв очки с переносицы.
— Сдала, — прошептала одними губами, ноо он понял, кивнул на замечание. Женщина вышла за мной:
— Анна Сергеевна, пройдем-те я вас провожу, — вышла заведующая на лидирующую позицию и направилась налево, показывая, куда следовало пойти.
Сквозь бело-голубой пустой коридор. Почти по пустому университету изредка проходили студенты. Мы поднялись на второй этаж и остановились возле белой двери. Постучала преподавательница и вошла, а я за ней.
— Вадим Викторович, потенциальная студентка. Проверьте ее по всем параметрам.
Что это? Зашла в стерильно-белый кабинет и поняла, что в медпункте. Остановилась при входе. Замерла, как перед прыжком хищника в мою сторону. Женщина улыбнулась, поправила свою длинную до колен строгую юбку и закрыла дверь, оставив нас с мужчиной наедине.
Что это за осмотр? На каком основании? Анализы я должна буду сдать до начала второго семестра, какая, собственно разница, где сдам, здесь или у знакомого семейного врача. Я же не совсем Аристократка, показатели хуже.
— А что это? — настороженно спросила. — И зачем? Меня от чего-то прививают? А можно я лучше у лечащего врача?
У мужчины на столе аккуратно стояли различные флакончики, упаковки таблеток, шприцы. Вот один из них и взял, разорвал упковку и на моих глазах стал устанавливать иглу. Я боязливо схватилась за ручку двери, готовая рвануть на край света.
Знаете, когда ты Бастард, который притворяется Аристократкой всегда настороженно относишься к любому вмешательству в организм. Любой анализ крови выдаст с потрохами принадлежность к другому виду.
— Вы не переживайте, Анна Сергеевна, это обычная проверка. В последнее время участились случаи незарегистрированных Бастардов. Обычная формальность подойдите, мне велено. Немийцы ведут точный подсчет Бастардов по стране.
Мужчина поманил пальцем, шприц с иглой сверкнул на свету, даже сквозь такое расстояние.
— Простите, но я жутко боюсь крови, — на ходу солгала. — А без него никак? Папа передаст результаты крови. Пожалуйста, я очень боюсь.
Когда я жалостливо молила, все сдавались. Кроме Хаски. Опять о нем вспомнила, чтоб его.
И сегодня понадеялась, на свой талант, но видимо программа дала сбой. Врачу меня тоже не жаль.
— Извините, Анна Сергеевна, это в инструкции написано — строго соблюдать. Мне место еще дорого. Вы не волнуйтесь, отвернитесь и я быстро сделаю укольчик, — мужчина встал с кресла, а я ни минуты не сомневаясь, распахнула дверь и побежала обратно, вниз на первый этаж.