— Надо же! Какая должно быть красота! Дерево из воды! — пропела Камилла. — Так ты танцевала с вэйном?
— Да.
— Ох, и как он тебе?
Тиса скривила губы, но врать не стала:
— Танцует, как Бог. И наши девицы ему уже поклоняются, только лбом об пол не бьются.
Девушка закатила глаза. Она доела квашеную капусту. Перевернула тарелку, вылив остатки рассола в рот.
— А старшина Витер Дмитриевич?
Тиса нахмурилась:
— Что старшина?
Кухарка смутилась:
— Ну, он в последнее время частенько у нашего корпуса выхаживает под разными предлогами. Я же не слепая.
Тиса выпрямила спину на стуле:
— Камилла, если он будет искать меня, скажи: меня нет дома. Когда буду, ты не знаешь, — попросила она. — Обещай.
— Хорошо, раз ты просишь, — Камилла, видимо, уже сомневалась в ее здоровье.
Тиса успокоилась.
— А у нас есть еще капуста? — спросила она, положив ладонь на лоб.
Кухарка покачала головой:
— Да, девочка, надо бы тебе поосторожней с хмельным-то. Есть в погребе. Сейчас схожу, принесу.
— Я и сама не ожидала, что так выйдет, — мрачно отозвалась Тиса.
Камилла взяла салатницу, прихватила авоську с баночками варенья и вышла.
Через некоторое время послышался душераздирающий крик. Испугавшись за кухарку, девушка вбежала в подсобку:
Камилла сидела у спуска в погреб, держась за сердце.
— Что же ты делаешь изверг? Разве можно так пугать! — запричитала она кому-то в погребе.
Из проема показалась голова шкалуша. По ежику волос и плечам новобранца стекало яблочное варенье.
— Я вытирал крышки банок, как вы и велели, — парень показал ведерко с тряпкой.
— Почему в темноте?
— У меня свеча погасла.
— Тьфу! — сплюнула Камилла.
Тиса не смогла удержаться и захихикала, придерживая больную голову. К ней присоединился новобранец, затем и Камилла гулко захохотала.
После обеда Тиса с полчаса раздумывала, что ей делать. Она не знала, чего она хочет, но точно знала, чего не хочет. Ее совершенно не радовала возможная встреча с Витером. После вчерашнего она видеть его не желала. Значит, надо уменьшить шансы на встречу. Камиллу она уже предупредила. Днем она могла бы проводить время у Агапа. Слава Единому, Витер избегал появляться в лечебном корпусе. Но даже если зайдет, она всегда может отсидеться на кухне с Глафирой. И, пожалуй, чтобы совсем уж не досаждать своим присутствием лекарю, а заодно и провести время с пользой, — она сделает на неделе пару вылазок в скалы. Конечно, это ребячество — прятаться, — подумала Тиса. — Лучше изъясниться лицом к лицу. Но сейчас она к этому не готова. Витер с его напором, противник в споре не из легких.
Тиса пересекла хоздвор, поглядывая по сторонам, и скрылась в лечебном корпусе. Это напоминало ей время, когда она, прячась от отца, убегала из дому, чтобы проводить дни в лесу или в зарослях терновника у стен части.
Тиса застала лекаря на кухне в компании брата.
— Садись Тиса с нами, чаек попей, — Агап придвинул к столу третий табурет.
Прохор Фомич подлил в свою кружку кипятка из самовара:
— Знатный чай, — сказал он, причмокнув губами.
— Я лучше ложку настойки золотого корня выпью, — отказалась Тиса.
— А-а, вчерашний вечер, — понимающе сказал Агап. — Не лучше уж тогда медуницу? Сразу полегчает.
— Нет, — покачала головой Тиса. — От медуницы в сон клонит, а я и так до обеда спала. Уж лучше «златый корень». И головную боль снимет и сил прибавит.
Агап одобрительно кивнул.
Голова Тисы окончательно воскресла от глотка янтарной жидкости. Девушка подсела к столу, откусила пряник. Она коротко обрисовала старикам вчерашний вечер у Тонечки. Со стариками можно было особо не осторожничать. Тиса за разговором не заметила, как выпила предложенную чашку чая с мятой и чабрецом и налила себе вторую.
— Боюсь, мне совсем не понравились эти столичные гости, — закончила она.
— Его мать ладно, но молодой вэйн вполне достойно себя ведет, судя по твоим словам, — сказал Агап, лукаво щурясь на Тису за стеклами очков.
— Все равно. Видеть их больше не хочу, — сварливо высказала Тиса. — И на озеро не собираюсь, хоть Тонечка и приглашала.
Агап, отхлебнул из чашки кипяток:
— А видения твои тебя больше не тревожат?
— Тревожат, — вздохнула Тиса. — Последнее было про волков, кажется. Оно не заблокировалось. То есть заблокировалось, но не полностью. Хотя я все делала правильно, как и раньше. Кажется, я теряю контроль.
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал Агап. — Моих знаний уже не хватает, чтобы тебе помочь. Но ты могла бы спросить молодого вэйна, как тебе справиться с этим недугом.
— Его? — Тиса задумалась.
Ей даже в голову не приходило, что возможно, вэйн может ее избавить от этих выматывающих ночных кошмаров. Теперь у нее появилась надежда.
Агапа позвал лекарский долг, и он удалился в приемную. Сказал, что ненадолго. Тиса осталась с Прохором Фомичем допивать чай.
— Смотрю, буфет ваш скоро от склянок обломится, — Прохор Фомич качнул седой макушкой в сторону набитого битком буфета.
— Это Фомич отложил то, что в аптеку везти. Понемногу подвозить приходится. А была бы своя лавка, отвезли бы за раз все наготовленное. Намекаю, намекаю дед Агапу. Но он и слышать не хочет.
— Да, — протянул Прохор Фомич. Он погладил бороду, подул в ус, прежде чем сказать:
— Знаю я этого упрямца. Но ты не серчай на старого олуха, Тиса. Про свою жизнь в Антейске он, небось, не сказывал?
Девушка отрицательно мотнула головой.
— Так и знал. Двадцать лет уж прошло. Агап тогда большую лавку имел, доходную. Денежки водились. Даже расширился. Взял к себе пару мальчонок в подсобники, с улицы подобрал, когда они у него кошелек тиснуть хотели. Учить стал своим лекарским премудростям. Один пострелец сбежал. А второй остался. Умный малый, смекалистый. Полюбил его Агап как сына родного.
Тиса слушала, затаив дыхание. Прохор Фомич вздохнул.
— Жаль, что мальчонка не чист на руку оказался, воровать не бросил. Залез как-то дуралей в дом богатого вэйна, дракон его туда понес. Агап только через неделю и узнал, что его ученик в остроженке заперт. Тогда-то он лавку и продал, чтобы выкупить пацана. Пришел в острог, да было уже поздно. Паренек к тому времени в тюрьме заболел легкими и умер.
— Какой ужас, — выдохнула Тиса.
Старик поставил в блюдце допитую чашку и отодвинул от себя.
— Агап сразу в тот же вечер с проезжим караваном покинул Антейск. И вот скажи, — не к родственникам поехал. А ко мне.
Прохор довольно крякнул.
— Теперь понимаешь, дочка, чего он лавку держать не желает?
Тиса кивнула:
— Он так долго не желал меня в ученицы брать. А я все думала, что я не гожусь.
— Знаешь. Я очень благодарен тебе девочка, что ты помогаешь ему. Я же вижу, Агап тобой гордится.
Тиса улыбнулась.
Хлопнула дверь приемной, и они замолчали.
Агап появился не один, — вместе с Ричем:
— Смотрите, кого я вам привел. Давай, Тиса, разогрей-ка нам самовар.
Тиса еще час провела в компании старых и малого, и распрощалась, когда на плацу началась вечерняя перекличка. Витер на плацу, следовательно, дорога домой свободна.
* * *
На следующий день девушка запланировала поход в Теплые. Она собирала сумку с продуктами в дорогу на кухне, и поглядывала, не появился ли шкалуш. Паренька почему-то нигде не было видно. Надо, чтобы он заметил, что она собирается в дорогу. На сей раз, Тиса не собиралась противиться компаньону — в лесу стая волков, но специально звать паренька с собой тоже не собиралась.
Камилла, должно быть, с Цупом на базар поехала. Выйдя из кухни в коридор, Тиса увидела Улю, поднимающуюся по ступенькам.
— Уль, ты не видела шкалуша случайно? — спросила Тиса.
Но горничная не расслышала вопроса и исчезла за поворотом лестничной площадки. Ладно, обойдусь без провожатого, решила Тиса. В конце концов, я ведь этого хотела. Свободу от шпионов. Тиса направилась в конюшню. Зошик куда-то запропастился. Тиса подтащила седло к Ватрушке.
— Давайте, помогу оседлать, — услышала Тиса знакомый голос за спиной.
Трихон имел взъерошенный вид человека, который только что пробежал версту наперегонки с борзой. Шкалуш бросил свою сумку на крюк.
— Я справлюсь, — сказала Тиса, но сама отодвинулась.
Мальчишка погладил бок Ватрушки, лошадь фыркнула, повернула голову, понюхала шкалуша. И судя по всему, осталась довольна.
— Хотели без меня уехать? — в глазах юноши блеснул укор. Трихон положил на спину лошади суконное покрывало, поверх него кинул потник.
— Даже не думала.
Бросив на девушку недоверчивый взгляд, Трихон легко накинул седло, повозился с застежками, затянул подпруги. Мальчишка изменился, подумала Тиса. Покрепчал на Жичевых харчах. Не такой худющий, как раньше. Даже складывалось впечатление, что и ростом вытянулся.
Шкалуш по-хозяйски поднял сумку Тисы с пола и приторочил к седлу так, как она это всегда делала. Затем Трихон оседлал своего мерина.
Выезжая со двора, Тиса уловила голос Витера, доносящийся из столовой, и поторопила лошадь.
В роще Тиса глубоко вдохнула свежий воздух свободы. Денек выдался довольно теплый. Ветерок раскачивал кучерявые листья дубов, поднимал в небо стрижей, собирающихся в дальний перелет. Мягкие лучи солнца трогали тропинку. В пятнах света золотом сияла ярко-желтая листва, недавно как опавшая и еще хранившая свежесть.
— Может, вы посвятите меня, что вы ищете в скалах? — сказал Трихон, пуская мерина трусцой по тропинке.
Тиса задумалась. Стоит ли ему говорить? Наверняка он посмеется над ней. Или рискнуть? Кто лучше шкалуша посоветует, где найти этот пресловутый каховик.
— Я ищу камень, — сказала она. Ладно, пусть она выставит себя дурой. Что не сделаешь ради подруги?
Шкалуш с интересом взглянул на девушку.
— Какой еще камень?
— Каховик, — решила выложить все карты Тиса.
— Оберег для беременных? — Трихон с удивлением опустил глаза на Тисин живот.
— Для подруги, — быстро пояснила Тиса, приняв вид оскорбленного достоинства.
— А-а, — шкалуш криво усмехнулся.
Нет. Все-таки она стала предметом насмешки паршивца.
— И? — спросила она.
— Что? — не понял вопроса юноша.
— Что-что? Кто из нас шкалуш?.. — проворчала Тиса. — Может, скажешь, где искать камень?
Шкалуш с видом знатока оглядел горизонт. Сморщил лоб.
— Опыт мне подсказывает, — начал «знаток». Тиса ждала. — Что камень надо искать в скалах.
Трихон покосился на девушку, и усмехнулся. Тиса сорвала с ветки желудь и швырнула его в спину шкалуша. С этим малолеткой сама станешь ребенком. Шкалуш увернулся. Но желудь-таки возымел действие, и парень посерьезнел:
— Насколько мне известно, каховик в основном встречается в южной части Теплой гряды. А в восточной, найти этот камень сложно.
— Но все-таки возможно?
Трихон пожал плечами:
— Возможно, вот только, сколько времени для этого нужно. Или везения.
Девушка погрустнела. Они выбрались за город. На полях работали люди. Женщины вязали снопы. Шла страда. Тиса унеслась мыслями к скалам и Зое, и не заметила, как они миновали домик лесничего.
— Он всегда такой? — голос шкалуша вывел ее из задумчивости.
— Кто? — поинтересовалась Тиса.
— Лесник ваш, — Шкалуш качнул головой в сторону дома отшельника.
Тиса обернулась, даже на таком расстоянии она почувствовала взгляд, прожигающий ненавистью. Лесничий даже не пытался скрыть свое неприятие. Стоя за плетнем, он швырнул топор в поленницу.
— О, это он еще в благодушном настроении, — невесело сострила Тиса.
Войнова подстегнула Ватрушку. Шкалуш еще пару раз оглянулся, затем нагнал девушку. Тиса счастлива была оказаться в лесу. Даже шкалуш не раздражал своим присутствием. А впереди ждал приятный сюрприз — она обнаружила чиванский клен.
Тиса спешилась с радостным воплем и обежала дерево вокруг. Погладила ладонью рыжую шершавую кору.
— Какая находка! — прошептала Тиса.
А вот и целебная смола — сгусток пламени, незаменимое лекарство при таком страшном недуге, как эпилепсия. Если ее растопить и смешать с маслом, а потом дать больному, — приступ тотчас прекратится.
Девушка порхнула к сумке, чуть ли не вприпрыжку. Открыла и начала рыться. Где-то у нее должно лежать огниво. Смолу с дерева можно снять легко, если опалить ее слегка. Иначе — только отпилить с корой. Вырезать надо будет глубоко, нанося большой урон дереву. А этого она никогда себе не позволит. Как назло огниво не находилось. Девушка перерыла сумку второй раз.
— Не может быть, — простонала Тиса. — Как я могла его забыть?
— У меня есть, — шкалуш спрыгнул с лошади, засунул руку в карман брюк. — Вот.
Тиса, не задумываясь, забрала солдатское огниво с ладони юноши. И следующие полчаса она посвятила тому, чтобы соскоблить смолу с клена в солдатский кисет, который держал раскрытым Трихон.
— Странно, — произнес шкалуш, рассматривая запястье девушки.
— Что? — спросила Тиса.
— Вэйнов не любите, а носите на руке вэйновскую штуку.
Тиса поняла, что парень говорит о часах.
— А может она не вэйновская, — ответила Тиса.
— Да будет вам. Любой скажет, что вэйновская. Зачем шесть стрелок?
Глазастый, — подумала Тиса.
— Они не ходят? — продолжал рассматривать часы шкалуш. — Зачем же вы их носите?
Тиса забрала у него кисет:
— А это, молодой человек, вас не касается, — сказала Тиса.
Двигаясь дальше к скалам, Тиса думала о том, как она покажет смолу Агапу.
— Кстати, — вдруг вспомнила Тиса. — Я ведь не говорила, что мне нужно огниво. Как ты догадался? Только не говори, что вы в училище это проходили, — скептически добавила Тиса.
— Мне друг рассказывал о смоле, — сказал шкалуш. — Он увлекался траволечением.
Посчитав свой ответ исчерпывающим, шкалуш замолчал. Но Тисе стало интересно:
— Друг? Он что, тоже из шкалушей?
— Нет, из равнинников.
— Где же он сейчас? — Тиса на миг задумалась. Вот еще у кого можно совета спросить в отношении проблемы Зои.
— Я потерял с ним связь, — новобранец подернул плечами. — Уже давно.
Жаль. Тиса пригнула голову, чтобы проехать под ветвями вяза.
— А вы давно занимаетесь лекарством? — спросил мальчишка.
— Лет шесть. Агап Фомич долго не желал брать меня в помощницы. Но я бегала за ним хвостиком, пока старик не сдался.
Юноша улыбнулся.
— А интерес уже с детства проявлялся, — продолжила Тиса. — Когда ветрянкой болела, тихо вылезала из лазарета и рассматривала баночки со снадобьями. Мама меня ругала, что я встаю с кровати.
Шкалуш ждал продолжения, но его не было.
— Начнем поиски с того места, где закончили в прошлый раз, — Тиса пришпорила Ватрушку.
Оставив лошадей пастись на поляне, они прошли пешком к скале. Заставив мальчишку отвернуться, Тиса надела под юбку широкие солдатские штаны.
— Можешь поворачиваться. Только не вздумай смеяться, — с угрозой предупредила девушка.
— Ладно.
Парнишка повернулся. Рожа до уморы серьезная, а в глазах…
— Получишь! — пообещала Тиса.
— Чш-ш, — приставил палец к губам шкалуш. — В Теплых кричать запрещено.
Тиса с опаской посмотрела на гряду. Трихон позволил себе улыбнуться.
Спустя два с половиной часа они обшарили все доступные места своего поискового участка. Переговаривались шепотом. Тису даже замутило под конец от вида камней. Надо отдать должное Трихону, он оказался внимательным спутником. И помогал ей взбираться там, где прохождение сопрягалось с опасностью. К тому же взвалил на себя и ее сумку. Сначала все больше молчали, потом разговор понемногу склеился. Тиса полюбопытствовала о быте и обычаях горского народа. И узнала, что поселки у шкалушей выглядят, как скалистое гнездовье гигантских стрижей, изрезанное множеством ступеней. Как только сын достигал совершеннолетия, вся родня участвовала в вырубке пещеры для молодого родственника. Пещеры вымазывали изнутри глиной, покрывали слюной лозгуна — гигантского пещерного молюска. Это придавало стенам прочность и стойкость к сырости. Интересным так же показалось, что для воды шкалушы вырубали в скале каналы, которые пополнялись дождевой водой. По количеству запасов воды судилось богатая семья или нет. Вопрос — из какой семьи паренек — Тиса так и не задала, посчитав его бесцеремонным.