Тонечка поставила в пару вэйну, кого бы вы думали? Конечно, Анфису Лопухину. Сама встала с Лавром. Градоначальник вытер руки о штаны, прежде чем взяться за жену. Вслед за ними пристроились еще три пары.
— Эта Анфиса настоящая хищница, — обижено надула нижнюю губку Марика, жалуясь Тисе. — А Тонечка тоже хороша. Может Филипп хочет пригласить другую девушку.
— А вы чего сидите? — подтолкнула Ганна Тису и Витера.
— К чему эти кривлянья, — проворчал старшина. — Куда лучше просто сидеть и разговаривать. Не так ли Тиса Лазаровна? Вы, насколько знаю, тоже не танцуете.
А вот и нет. Только не сегодня. Тиса вздохнула. Она была не прочь танцевать, и с сожалением постукивала каблучком в такт музыке. На улице похолодало, а танец помог бы ей согреться. Пары уже выстроились в круг.
— Позвольте пригласить вас на танец? — услышала она голос.
Мальчишка протягивал ей руку.
— Хоть танцевать-то умеешь, боец? — усмехнулась Тиса. Трихон слегка приподнял брови. Тиса уже собиралась отказать пареньку, но тут возмущенно поднялся с места Витер:
— Ты что, шкет? — пробасил старшина. — А ну не докучать Тисе Лазаровне! Пшел с глаз!
Тиса тронула рукав мундира Витера:
— Витер Дмитриевич, оставьте, — осадила Тиса старшину. Похоже, вино выветрило из ее головы остатки стеснительности. Но это ей даже нравилось. — Мне никто не докучает. Притом, я совсем не против, размять ноги.
Под угрюмым взглядом Витера и под удивленным Ганны, — Тиса отставила бокал в сторонку и встала.
Гусиное перо защипало струны — домра завелась, засвистел рожок, развернулась гармонь, — покатилась кадриль! Каблучки танцоров стучали по доскам и щеки наливались жаром. Тиса давно не танцевала. Но шкалуш вел в танце ровно, и девушка радостно отдалась ритму. Наклон, притоп, поворот.
Быстрая кадриль сменилась мелодичной и плавной «рыбкой», — так в простом народе назывался этот танец.
Шкалуш безошибочно повел Тису в «родничковый рядок».
— Никогда бы не подумала, что в Рудне танцуют кадриль и «рыбку», — Тиса подозрительно сощурила глаза.
— Надо сказать спасибо училищу, — Трихон хмыкнул. — Нас гоняли на уроках танцев так, что каждый кадет мог станцевать любое па с завязанными глазами.
— Надо же. А, я думала шкалуши…
— Что? Отсталый горный народец? По скалам лазают как дикари, живут в пещерах и сайгаков едят?
Девушка невольно рассмеялась:
— Не так конечно, но близко, — призналась Тиса.
— Все так думают, — произнес Трихон.
Тиса боялась, что шкалуш напомнит ей о вчерашних событиях и испортит настроение. Но паренек, видимо, тоже решил не поднимать эту тему. Внимание Тисы привлекло плетеное ожерелье из цветных нитей на шее паренька.
— Это оберег, — пояснил Трихон. — Матери начинают их вязать для своих чад сразу, после родов.
«Рыбка», смена партнера. Разговор прервался, и Тиса перешла в пару к градоначальнику.
Всем известно, что Лавр косолапил на одну ногу, и девушка убедилась в этом сама, когда чуть не потеряла два пальца правой ноги. Хозяин поинтересовался, — как ей нравится сегодняшний вечер. И Тиса заверила его, что вечер получился чудесный. Наклон. Смена партнера.
Последним в родничковом ряду Тису ждал вэйн. Столь галантного и виртуозного танцора Тиса в жизни не встречала. Как он держал осанку, склонял голову, а как отводил руку за спину. Рядом с ним Тиса почувствовала себя неповоротливой гусеницей, затесавшейся в ряды бабочек. А тут еще рядом подобно яркому мотылю порхала Анфиса в паре со шкалушем. Брезгливо отвернув лицо от новобранца, она не сводила глаз с Филиппа.
— Похоже, мы с вами не знакомы, — обратился к Тисе Филипп чарующим баритоном. Девушка взглянула на вэйна исподлобья. Зачем Бог награждает парней такими глазами и ресницами, подумала Тиса, ведь столько девушек мечтает быть хоть чуточку красивее.
— Почему же? Меня представляли вам друзья семьи — Кошкины. Но если вы не помните, то — Тиса Лазаровна Войнова, — представилась она. Интересно, что он использует для прельщения, подумала Тиса. Это может быть что угодно. Какая-нибудь брошь или духи? Тиса вздохнула носом. Если от вэйна чем-то и пахло, то ее слабый на обоняние нос не смог учуять волшебного аромата.
— Постойте, ну конечно, вы дочь капитана Лазара? — Филипп улыбнулся так, что впору рисовать портрет.
Тиса коротко кивнула. Ничего похожего на брошку тоже не нашлось. Зато есть запонки. Неужели, они!? Наверняка. Она постаралась рассмотреть запонки на кружевных манжетах вэйна, но сделать это в танце не так-то просто, — от напряжения только закружилась голова. Тиса невольно поморщилась. Притоп, очередное па.
— Вы молчите, — с непонятной грустью произнес Филипп. — Похоже, вы здесь единственная, кто относится ко мне прохладно.
Такой откровенности Тиса не ожидала. Зато, это давало ей право на ответную прямоту.
— Сказать начистоту? — Тиса натянуто улыбнулась, склонив голову на бок. — Я не доверяю вэйнам.
— Чем же мы так провинились? — на этот раз взгляд обиженного ребенка, которого так и хочется приласкать. Это все запонки!
Тиса хотела ответить, но в следующую секунду взглянула за плечо танцора и заметила Витера. Старшина, облокотившись на комод, вертел в руках пустой бокал вина. И наблюдал за ней.
«Рыбка» — смена партнера. Делая поворот, Тиса оступилась. И если бы не Филипп и шкалуш, которые поддержали ее, — наверняка, грохнулась бы на потеху народу.
— Пожалуй, мне хватит на сегодня танцев, — решила Тиса, щупая лоб. — Спасибо.
Не замечая сожаления на лице вэйна, Тиса оставила круг танцующих и направилась к столику. В пару к шкалушу тут же встала Марика. Морс закончился. Витер услужливо снял с подноса слуги бокал вина и предложил девушке. Тиса с пылу выпила его до дна, прежде чем услышала протест Ганны.
Спустя некоторое время, Тису позвала уборная. Для этого пришлось пройти коридором в северную часть дома. На обратном пути, она услышала приглушенный разговор за закрытой дверью. Судя по интонации, очень эмоциональный. Может, это подтолкнуло Тису подслушать, может, выпитое вино. Девушка остановилась у двери.
— Только представлю, что нас по дороге могли загрызть волки, только подумай!
— Ма, с нами ничего не случилось. Не начинай снова.
— Эта глухомань, этот дом, это жуткое общество. Ты видел, как они едят? Как свиньи! За что мне это? Разве ты не замечаешь, как здесь убого?
— Скажи спасибо, что я не собираюсь поселиться в башне на болоте, где жил прежний наместный. Поверь мне, этот дом показался бы тебе раем. И почему тебе вечно все не нравится? Мне наоборот, общество показалось очень милым. Некоторые местные барышни очень даже ничего.
— Ничего хорошего, ты хотел сказать?
— Ну почему же. Старшая дочь Лопухиных составила бы конкуренцию любой столичной красотке. Но меня больше интересует…
— Ты издеваешься надо мной? В Крассбурге столько достойнейших девушек, а ты кидаешься на эту шелуху.
— Как грубо, ма. Все. Я не хочу больше говорить на эту тему.
— О, Филипп, я тебя знаю, — в голосе проявились умоляющие нотки. — Пока все ново, тебе нравится. Но придет время, и тебе все здесь опостылеет. В конце концов, ты не можешь так со мной поступить! Почему мы не можем вернуться в Крассбург?
Услышав приближающиеся шаги, Тиса отскочила от двери и поспешила поскорее покинуть коридор.
Звенела музыка, но гости не танцевали. Сбились в кучки. Увлеченный беседой с таможенниками, Витер не заметил ее появления. Девушка почувствовала, что ей не хватает свежего воздуха. Лицо пылало огнем. Тонечка, завидев Тису, остановилась:
— Девочка, ну как тебе вечер? Как Филипп хорошо танцует, не правда ли?
— Лучше некуда, — процедила Тиса через зубы.
Тонечка не успокоилась и зацепила проходящего мимо шкалуша.
— А вам, милый юноша, понравился праздник? Какое колдовство Филипп показал! Вы же наверно в своих скалах ничего подобного не видели?
Шкалуш поклонился, улыбаясь:
— Да, никогда такого не видел! Вечер бесподобен, Антонина Сергеевна.
Трихон перевел взгляд на Тису, и лицо его посерьезнело.
— Ах, какой милый мальчик, — улыбнулась Тонечка. — А вот и они, — Тонечка помахала ручкой вошедшим вэйну и его матери. — Ордосия Карповна! Ордосия Карповна! Я только сейчас говорила Тисе, как же хорошо танцует ваш сын.
— Да, моему мальчику давал уроки сам танцмейстер Ян Ре, — Ордосия Карповна взяла с подноса желе с винной вишенкой. — Надо сказать, Филиппушка ужасно не любил эти занятия, и часто сбегал. Пока я лично не взяла все в свои руки и не стала присутствовать на каждом уроке танцев. Сколько я труда в сына вложила, только Единый знает. Но я справилась: Филип получил лучшее воспитание.
— Часто родители стараются дать детям то, чего сами лишены, — произнесла Тиса.
Тонечка ахнула, прикрыв рот ладонью. Вэйн уставился на Тису с интересом. А шкалуш отвернулся.
Ордосия Карповна вонзила в Тису стеклянный взгляд. Острый нос женщины готовился заклевать «несносную девицу» немедленно.
— Милочка, мое воспитание на самом высоком уровне, не сомневайтесь. А вы! Постойте… — женщина открыла рот от внезапной догадки. — Да вы же та оборванка, что…
Она так сжала чайную ложечку тонкими пальцами, что та не выдержав напора, щелкнула по стеклу вазочки. Вишенка из желе взмыла и опустилась прям на длинный нос Ордосии Карповны, после чего скатилась вниз и нырнула в горловину платья.
Что тут началось. Тонечка кинулась с платком к измазанному носу столичной гостьи. Та стала отмахиваться. Филипп тщетно пытался успокоить мать. Бросив компанию, девушка направилась к перилам террасы. За ней по пятам следовал Трихон.
Сад дохнул навстречу прохладой и запахом осенней листвы.
— Смешно вышло, — сказал шкалуш.
— Да, немного, — улыбнулась грустно Тиса.
Трихон облокотился на перила.
— Кроме вас, все словно с ума посходили от этого вэйна. Везде так и слышно: Филипп, Филипп, Филипп. Как эхо в скалах.
— Я не люблю вэйнов.
Трихон склонил голову:
— Удивительно, ведь все считают колдунов хорошей партией. Слышал годовое жалование у них ого-го.
— А мне все равно, какое у них жалование. Я бы скорее вышла за нашего Цупа, чем за вэйна.
Трихон молчал.
— Эти вэйны думают, что они великие вершители мира, — продолжила Тиса. — Избранные!
Девушка взмахнула рукой.
— Что Единый дал им власть над обычными людьми. А люди настолько ослеплены их «сиянием», что не замечают, как давно растеряли свободу выбора. Все предоставили определять им, начиная со своей жизни, кончая судьбой империи. Как же! Их же Вэя поцеловала при рождении, — сарказм в голосе Тисы прозвучал резко на фоне ночной тишины. — А что они творят с бедными животными? Ты слышал о пилюлях для лошадей? Это же издевательство!
— Может вы и правы, — согласился Трихон.
Новобранец достал самокрутку и закурил, перегнувшись через перила. А он не такой уж и противный, подумала Тиса, косясь на профиль мальчишки. Некоторое время они молчали.
Затем Тиса кое-что вспомнила.
— Зачем ты пригласил меня на танец? — требовательно вопросила она. — Отец, что, дал новое распоряжение не отходить от меня ни на шаг?
— Вообще-то, хотел попросить у вас прощение, — произнес шкалуш, не глядя на девушку.
Тиса удивленно моргнула. Оставалось надеяться, что это не насмешка. Но вскоре опасения развеялись.
— Я, возможно, был груб вчера и несколько…
— Это мне стоит просить прощения, — оборвала паренька Тиса. — Я вела себя, как настоящая злыдня. Да, и не надо смеяться. Хоть и запоздало, но хочу сказать спасибо. Ты своим появлением спас меня от волков в овраге. А я? Ведь я значительно старше, а значит, должна была быть терпимее и мудрее.
На последнем слове девушка вздохнула. Она провела по лицу рукой, все еще горячему. На лице шкалуша высветилось странное выражение, которое она не смогла никак трактовать.
Объявился Витер.
— Тиса Лазаровна, вот вы где, — старшина оттеснил собой шкалуша. — Еле от Климыча отделался. Старый пьяный болтун.
— Коляску приготовь к нашему выходу, живо, — шикнул он Трихону и подтолкнул новобранца пинком.
— Принести вам еще вина? — Витер повернулся к Тисе.
— Нет, спасибо, — невнятно произнесла девушка.
— Тогда, может быть, пройдемся? — Старшина указал рукой в сторону сада. — Прошу вас!
Тисе вдруг захотелось почувствовать на пылающем лице прохладу, которую обещала прогулка по саду, и она уступила. Только теперь, спускаясь по лестнице, девушка заметила слабость в ногах. Не надо было пить вино, хоть оно и удивительно вкусное. Прилегающая к террасе часть сада освещалась окнами первого этажа особняка.
За спиной звучала музыка. Веселье продолжалось. Тиса обернулась и заметила Трихона. Паренек стоял, прислонившись спиной к столбу, увитому плющом. Сложив руки на груди, он смотрел им в след. За спиной шкалуша Климыч что-то доказывал отцу.
В конце аллеи, Витер отступил к цветочной клумбе, находящейся в густой тени. В нос ударил аромат ночных цветов. Тиса подошла ближе, чтобы рассмотреть ковер смятых белых фиалок.
— Как вам вечер, Тиса Лазаровна? — спросил Витер.
Тиса поджала губу. Этот вопрос преследует ее в течение всей вечеринки. К счастью, Витер не стал дожидаться ее ответа, и продолжил:
— По мне, так слишком скучно, — Витер даже зевнул для наглядности. — Носятся с этим вэйном, как дурни со ступой. А что в нем особенного, спрашивается? Смазливая мордаха и мыльные пузыри. Фигляр, и только. Его бы в нашу часть, да саблю дать в руки. Поглядел бы я на него.
Витер мрачно усмехнулся, видимо, представив ситуацию. В черных глазах вспыхнул огонек.
— Как вы думаете, Тиса Лазаровна, выстоял бы он против меня? — Витер подошел ближе, вглядываясь в лицо девушки.
— Не знаю, — уклончиво ответила Тиса, подняв лицо к звездному небу.
— Я уверен, моя бы взяла, — Витер сжал рукоять сабли. — Как бы он успевал книжонку свою листать в бою?
Тиса засмеялась:
— И впрямь очень неудобно. В таком случае шансы на победу у бедняги маловаты, — вы же лучший фехтовальщик в части.
— Не знал, что вы меня так цените, — произнес Витер, он на миг коснулся плеча девушки. Но Тиса не усмотрела в этом опасности для себя, а зря. — У вас красивый смех, Тиса…
Витер быстро склонился, и губы девушки обжег поцелуй. Войнова отшатнулась, но старшина уже сгребал широкой горячей ладонью ее талию, не давая высвободиться. В другой бы раз Тиса выскользнула из ловушки, но вино явно ослабило ее реакцию. И где спасительная злость и негодование?
— Не смейте! Оставьте меня! — выдохнула Тиса, пытаясь упереться раскрытыми ладонями о грудь старшины.
— Признайтесь, Тиса Лазаровна, вы сами этого хотите. Иначе не улыбались бы мне весь вечер, — губы Витера снова оказались очень близко.
Послышались женские голоса. И Витер моментально отпустил девушку и отпрыгнул в глубокую темень под ветви деревьев.
— Мам, клумба здесь, — узнала Тиса голос Марики.
— А тут и впрямь дивный запах, — отозвалась Настасья Ефимовна.
— Дышим девоньки, дышим, — это голос Тамары Григорьевны Горчак. — Перед сном обязательно нужно гулять, дышать свежим воздухом. Я если не подышу…
Тамара продолжала тараторить. И Тиса впервые порадовалась говорливости женщины.
— Советую вам не попадаться мне на глаза, старшина, — проскрипела зубами Тиса в темноту, прежде чем присоединилась к проходящим мимо женщинам. Витер не сдвинулся с места. Бледным пятном светился в темноте воротничок его рубашки.
Глава 12
Снова в скалы
На кухне Тиса появилась к обеду. Отец передал, что сегодня обедает в солдатской столовой. Девушку это устраивало. Голова прояснялась по мере поглощения квашеной капусты.
Камилла крутилась на кухне и расспрашивала, как прошел вечер у Тонечки. Тиса коротко посвятила ее в события на приеме, умолчав о летающей вишне и непрошеном поцелуе. А еще о том, что она умудрилась вчера потерять одну из маминых шпилек. Тиса досадовала на себя. Наверняка, шпилька упала с ее головы во время танцев. Теперь придется спрашивать Тонечку: возможно, ее слуги нашли украшение и готовы отдать.